Клыки и хвост (18+)

Чонгук каждый раз зарекается спорить со своими вампирскими друзьями. Но каждый раз всё идет не по его плану. Потому что скучно. До одури скучно, когда проживаешь свою жизнь не простым человеком, а чувствуешь себя на вершине цепи питания. Поэтому они иногда выбираются в людской клуб не столько прикормиться, сколько внести в своё бренное существование каплю озорного веселья. И сегодня день как раз такой. Вернее будет сказать ночь. Ночь, когда Чонгук должен оставить свою метку первому омеге, который захочет уйти из этого шумного и полного обычных людей клуба. У вампиров гипертрофированное обоняние, а значит, если природный запах будет слишком сильным или неприятным, Гуку придется совсем несладко. От того пятеро прекрасных юношей, что восседают с Чонгуком за одним столом, в нетерпении потирают руки, ожидая, кто достанется их приятелю в этой лотерее. Чон же не столь воодушевлён происходящим, но и страдальца из себя не строит. Намечающийся поздний ужин позволяет отпустить ситуацию. Не так уж и важно, кто это будет. В конце концов, алкоголь на них всё равно не действует: метаболизм срабатывает раньше, чем наступает хоть какое-то расслабление от спиртного. Да и жизнь, когда ты быстрее, умнее, да и чего скромничать — красивее всех вокруг, кажется слишком легкой и вялотекущей. Потому Чонгук совсем не против добавить в неё приключение на одну ночь, хотя и не рад, что снова проиграл глупый спор. Из мыслей Чона выбивает легкий тычок под ребра и однозначное: — Вон, твоя сегодняшняя цель идёт. Гук видит грациозную фигуру, что движется к главному входу, по совместительству выходу из душного зала, и самоуверенно следует за ней. Вернее, за ним — красивым парнем в песочном костюме. Чонгук быстро обгоняет его и галантно открывает дверь, пропуская зазнобу вперёд. На что получает лёгкий кивок в благодарность и слабую улыбку. Уже на улице вампир протягивает руку для знакомства: — Привет, можно тебя проводить? В одиночку омегам по улице ходить небезопасно. Особенно таким прекрасным. Меня зовут Чонгук, и я искренне надеюсь, что ты не откажешься от моей ненавязчивой компании. — Чонгук значит. Скажи мне, Чонгук, а ты ко всем красивым омегам сразу обращаешься на «ты»? — Только к тем, кто пахнет свежескошенной травой и кому идет песочный цвет. Ты, кстати, не сказал, как тебя зовут? — Тэхён. Ты сейчас похож на маньяка-педофила, знаешь? У тебя в кармане случайно не завалялось леденцов? Предложишь мне прокатится на чёрном фургоне? Тэхён не уходит, а значит, несмотря на слова, он заинтересован. Да и всё это очень похоже на флирт или даже на провокацию. Ну, потому что какие леденцы? И на чём там он хочет прокатиться? Чонгук может предложить ему вариант получше. Но сдерживает себя. — Педофильского фургона у меня нет, уж извини. Но и ты по возрасту не проходишь. Тебе явно не меньше двадцати. — Ты прав. Не меньше. А что насчёт леденцов? — Тэхён поправляет ворот Чонгуковой рубашки, едва касаясь своими длинными пальцами, но нарочно задевая оголённый участок шеи. — У меня дома найдется, что пососать. Поедешь? — Чон выдаёт это неожиданно даже для себя и уже готовится получить отказ или даже пощечину, но слышит только лаконичное и твердое: — Поеду. Это было неожиданно. Гук уже даже не уверен, кто кого склеил, но в животе завертелось лёгкое волнение от радости за заочно выигранный спор. А ещё Чонгуку вдруг остро захотелось узнать, как будут сочетаться между собой его запах грейпфрута и свежескошенная трава Тэхёна. Вампир чувствует вину за то, что собирается сделать. Оставлять метку на этой длинной карамельной шее — преступление, но он готов согрешить. Потому что этой красотой хочется обладать. Сегодня он проиграл спор, но выиграл гораздо больше. И не радоваться этому невозможно. Ехали они молча. Под какую-то популярную музыку, которую крутили по радио. Тэхён просто смотрел в окно, изредка поглядывая на водителя из-под ресниц. А Чонгук настолько углубился в свои мысли, что очнулся от них только в тот момент, когда чужая рука опустилась на его колено и плавно прошлась по внутренней стороне бедра. При этом Тэхён лишь слегка наклонил голову, чтобы посмотреть на реакцию. Чон сильнее сжал руль и напрягся, чувствуя, как салон наполняется горечью грейпфрута. Подождав немного, Тэхён ведет рукой к колену и обратно, на этот раз более смело. Он не останавливается, когда ребром ладони касается ширинки, а только слегка надавливает и поворачивает руку, чтобы обхватить твердеющий бугорок через плотную ткань джинсов. Чонгук стонет и жалеет, что не надел сегодня что-нибудь потоньше. Потому что хочется острее ощутить эти тонкие пальцы. С ума сойти. Чон планировал быстро утолить свои нужды, сделать дурацкое фото метки в подтверждение и забыть о сегодняшнем приключении, как делал это раньше. Нет, он не ставит метки кому попало, но и не в первый раз занимается подобным. Но сегодня Гук впервые не чувствует себя хищником, поймавшим жертву. Он скорее чувствует, что поймали его, и совсем не против этого, потому что ощущение новое, неизведанное и до мурашек интригующее. Конечно, на него часто вешаются омеги. Из-за внешности и вампирских примочек. Но они никогда не ведут себя так нагло, на подсознательном уровне чувствуя страх перед превосходящей силой. А этот случай явно не тот. Тэхён продолжает развлекаться, царапая и надавливая на ширинку, наглаживать внутреннюю сторону бёдер и провокационно улыбаться уголками губ, когда слышит рваные вздохи и сдерживаемые стоны. А потом вообще приближается вплотную и начинает играть с мочкой, слегка прикусывая её, опаляя дыханием и обхватывая губами. Но когда Тэхён ласкает её кончиком языка, а затем ведёт вниз по шее, Чонгук срывается. Он сворачивает в первый попавшийся двор в надежде, что там будет достаточно темно. Останавливается сбоку жилого дома, так, чтобы окна не выходили на припаркованное авто. Благо вокруг деревья и непроглядная ночь. Чон срывается второй раз. Отрывает Тэхёна, который не прекращал ласки, от своей шеи и вгрызается в его губы. Вгрызается в прямом смысле, потому что сдерживать клыки, когда запах грейпфрута почти полностью вытеснила скошенная трава — практически невозможно. Гук зарывается рукой в аккуратно уложенные волосы, сжимая их у корней и проникая языком в чужой рот. Теперь стонет Тэхён. Низко, почти утробно, мгновенно отвечая и углубляя поцелуй. Чонгук прокусывает чужой язык, который сейчас хозяйничает у него во рту, и присасывается к нему, периодически продолжая целовать. От этого поцелуй становится ещё более мокрым и развязным: Тэхён чувствует вкус собственной крови, но не отстраняется, наоборот, с охотой продолжает отвечать. Чону даже не пришлось использовать гипноз. В этот раз все действительно по-другому. Чонгук на ощупь опускает спинку своего сиденья до упора и притягивает к себе Тэхёна, усаживая на себя. Омега перекидывает одну ногу и седлает вампира, не разрывая поцелуй. Чон нетерпеливо сминает зад, который сейчас елозит по нему в поисках трения, и одобрительно хмыкает, когда его пальцы намокают. Он спускает Тэхёновы штаны и сильнее сминает половинки, после немного разведя их в стороны и толкнувшись своим возбуждением навстречу. И голый стоячий член Тэхёна проходится по грубой ткани джинсов, ощущая чужое желание. Тэхён разрывает поцелуй, от которого тянется ниточка кровавой слюны, и начинает вылизывать шею, слегка прикусывая, но не оставляя следов. А затем спускается с крепкой груди, ловко расстёгивая рубашку, и широко мажет языком, задевая соски. Он поочередно обводит их и обхватывает зубами, чуть сжимая. Слышит стоны и стонет сам, когда чувствует, как чужие пальцы проходятся между половинок, собирая обильно выделяющуюся смазку. Он течет так сильно, что она стекает по его бедрам прямо на джинсы Гука, которые уже потемнели от скопившихся на них соков. Чонгук нежно касается сокращающегося колечка, которое продолжает выплевывать смазку, и вводит один палец, одновременно с этим прижимая Тэхёна ближе к себе. Целует его шею и ключицы, оставляя яркие засосы. Он хочет укусить, но боится напугать. Хоть Тэхён и показал, что не против пустить себе кровь, все же это более серьёзный шаг. А оторваться от этого тела Чон сейчас просто не в состоянии. Тэхён тягуче стонет и насаживается сильнее, самостоятельно двигаясь на пальце Чонгука. И их обоих ведёт, потому что каждый представляет на месте пальца член. Омега продолжает двигаться, но слегка отстраняется, чтобы, наконец, стянуть Чоновы джинсы вместе с бельём. Они сейчас совсем не кстати. Тэхён обхватывает большой и твёрдый член, слегка надавливая на головку и растирая каплю выступившей смазки. Он пару раз проводит рукой по всей длине, а потом начинает нежно сжимать и массировать напряженные яички, чтобы растянуть удовольствие. Прямо как сейчас его растягивают уже два пальца. Чонгук добавляет третий и задевает простату, от чего Тэхёна мелко трясёт. Чон достаёт свои мокрые пальцы и облизывает, пока другой рукой приставляет головку к растянутому и просящему себя заполнить входу. Тэхён скулит и хочет насадиться сильнее, но его положение фиксируют сильные руки. Он не может пошевелиться, только неконтролируемо громко стонет, когда член внутри начинает долбиться быстро и глубоко. Задевая все точки и доставляя столько удовольствия, что глаза закатываются, а дыхание становится неглубоким и частым. Тэхён берётся за свой член, дрочит в такт быстрым толчкам и кончает на накаченный пресс альфы, который, наконец, отпустил его бедра и позволил двигаться самостоятельно. Вернее, он просто переводит дыхание, потому что в Тэхёне стало слишком узко из-за послеоргазменных судорог. Давление настолько сильное и приятное, что Чонгук готов кончить сам, но сдерживает себя. Отдышавшись и повалившись на Чона, Тэхён начинает опускаться и подниматься с пошлым хлюпающим звуком. Он наклоняет голову в сторону, открывая доступ к истерзанной засосами шее, и шепчет, повторяя в такт толчкам: — Укуси меня. Укуси. Сейчас. Хочу почувствовать твои клыки в себе, — наращивает темп и стонет громко, сопровождая каждый хлюпающий шлепок. Чонгук делает то, о чём его просят. Он присасывается к вытянутой шее, впадает в безумную эйфорию. Они проваливаются в неё вместе с Тэхёном, который держит Чонгука за плечи. Ещё несколько толчков, столько же глотков и оргазм накрывает обоих одновременно. Тэхён второй раз изливается на Чонов живот. А сам Гук завершает этот заезд, выстрелив глубоко в омегу, обильно наполняя его и смешивая свою сперму с его природной смазкой. Он выходит из него, пока эрекция не начала спадать, и хочет зализать поставленную только что метку. Но вслепую водя языком по шее, Чонгук её не находит. Он медленно открывает глаза и видит широкую улыбку того, на ком метка зажила за считаные минуты. Чон удивлён. Он, возможно, даже испугался бы, но: во-первых, он уже понял, что сегодня всё не как обычно. Понял, что Тэхён необыкновенный. А во-вторых, у него банально не осталось на это сил. Он лишь вопросительно смотрит на улыбающегося Тэхёна, который довольно урчит: — Сюрпри-и-и-из, — и за его спиной вздымается пушистый рыжий хвост, а глаза загораются ярко-желтым. — У лис отличный слух, даже лучше, чем у вампиров. Ты знал? Меня раньше никогда не кусал и не трахал вампир. Я совершенно случайно услышал ваш разговор и не смог совладать со своим любопытством, — Тэхён снова широко улыбается. — Хитрый лис поймал глупого кролика? — Чонгук улыбается в ответ. — Можешь укусить меня ещё раз для фото, только штаны обратно не надевай. Я не против второго захода. — Укушу. Только не прячь свой милый хвост, лисёнок. И Тэхён не убрал его. Ни в этот раз, ни в другие.