Subordinatio

Голова нещадно ныла. Все же, рука у этого Эрвина оказалась тяжелой, сил он явно не пожалел. Раны неприятно стянуло корочкой засохшей крови, но хотя бы нос оказался не сломан - хоть что-то во всей этой ситуации хорошо. Рубашку, любезно выданную ему в первый же день пребывания в разведкорпусе, пришлось выбросить сразу - восстановлению она больше не подлежала. К счастью, штаны уцелели. И как только эти разведчики выходят в них за стену? На них кровь испаряется чтоли? Это же до ужаса не практично, так в чем же смысл? Холодный душ, на который Леви возложил огромные ожидания, не сильно помог. Скорее, от него стало только хуже - сколько бы Леви не кутался в легкое одеяло, тепло никак не возвращалось. И он молил, сам не зная кого, чтобы это был просто холод в комнате, а не вымораживающие мысли внутри него. Он испугался. Впервые за долгое время, он почувствовал склизкие прикосновения тихого ужаса, снова поселившегося прямо под тонкой кожей. Ветер. Теперь он выл за окном зверем, ломал слабые ветки, рвал листья, а заодно и душу Леви. Там, где он рос, его, считай, не было. Зато было то, чего чудом избежал в кабинете Эрвина. Кенни.. не был хорошим опекуном. Если признаться, он был худшим человеком на эту роль. Но своё дело он сделал - Леви стал идеально выдрессированным, опасным и умным оружием. И не важно, для себя самого или для кого более изощренного, чем даже сам Кенни. Мальчишка пытался, искренне пытался вытравить, вырвать, уничтожить, сжечь в себе этот натасканный условный инстинкт. И, казалось, всё давно получилось, время излечило раны, шрамы давно перестали беспокоить, а боль затерялась в глубинах сознания, но.. «Надо будет.. убрать за собой» Хотелось проклянуть себя. Он больше не дома, он давным давно повзрослел, его больше нет рядом, никто больше не посмеет… Тихий скрип. - Леви? Ты спишь? Сплю. - Нет, Изабель, ещё не уснул. Ты что-то хотела? - голос предательски хрипел, горло всё ещё будто пережимали. - Фарлан говорил не донимать тебя вопросами, но я правда не смогу успокоиться, если не спрошу как ты? У тебя нос разбит.. И бровь тоже… Ох уж этот ребёнок. Доски кровати противно скрипнули, одеяло сползло с опущеных плеч, босые ноги опустились на ледяной пол. Надо ведь держать амплуа, плевать, что хочется залезть с головой в кипяток, чтоб хоть немного согреться. - Всё в порядке, просто немного подрались с белобрысой псиной. Точнее эта тварь меня избила. И чуть не задушила. - Точно? Ты весь вечер молчал, даже словечком с нами не обмолвился, только умылся и сразу в кровать, ещё и вид у тебя ужасно подавленный.. Вот только этого не хватало. Может на первый взгляд и кажется, что рыжая легкомысленный, непостоянный и поверхностный вихрь эмоций, но по части видения людей на сквозь - она как никто хороша. Не подкопаться, не обмануть. Холодные ладони оказались как нельзя к стати - потереть ими лицо было отличной идеей. Надо было отвлечься от пожирающих душу мыслей. Хотя бы на время. - Изабель, я буквально последний человек в этом проклятом мире, о ком тебе следует волноваться, ты ведь понимаешь это? - Не говори так! Вы с Фарланом единственные близкие мне люди, как я могу не волноваться о тебе? Я же вижу, что тебе… - Бель. Хватит. Леви не хотя нахмурился. Не хотелось так бесцеремонно обрывать человека на полуслове, но по другому он не мог. Голова все так же отдавала пульсирующей болью. Девчонка резко замолчала, смотря на Леви из под лба. Да вот как так то? Как можно быть такой глыбой, о нём ведь беспокоятся, любят, заботятся, а он такой «хватит». Можно подумать, ему совсем-совсем ласки и доброты не нужно, ага, как же. Чурбан невоспитанный. - Ну и пожалуйста, ну и не нужно мистер Ясамвовсемрозберусьнелезьтемневдушу. Демонстративный разворот спиной со скрещёнными не менее демонстративно руками был вполне себе достаточным наказанием за неприятие её заботы. По крайней мере, Изабель была в этом свято уверена. И не прогадала. Ну вот и что делать с этим ребёнком? Скажи Леви кто-нибудь когда-то, что он будет более чем позитивно реагировать на эмоционального, спонтанного, шумного и очень тактильного человека, готового любить весь мир, он бы посчитал это, по меньшей мере, верхом абсурда. Но смотря сейчас на шумно сопящего, почти что обиженного рыжеволосого бельчонка - он вдруг почувствовал, что ему стало тепло. - Эй, мелкая. Сопение стало более заинтересованным. - Ладно, прости меня, я был не прав. - Ты точно в этом уверен?, - девчушка, намерено выделив второе слово, все ещё наигранно обижено бросила взгляд на таки разслабившегося от её игры парня. - Да, на все сто десять процентов. - Мне всё-таки чертовски нравится, когда ты извиняешься, братик! Задорный смех и тёплые объятия с разгона таки пришлось принять, но Леви солгал бы сам себе, если б сказал, что был вынужден это сделать. Всё же, даже такие люди, как он нуждаются в заботе родных людей, ему стоит это признать. Окончательно согреваясь, он даже не хотел представлять, что с ним было бы, если б его вдруг лишили этого маленького островка спокойствия и счастья, уместившегося в двух светлых улыбках.