Головокружение

Очередной громкий всплеск воды в ванной заглушил собою тихий, робкий стон, что невольно вырвался из тяжело вздымающейся груди, из-за нового игривого укуса. Язык ласково и, словно бы извиняясь, осторожно оглаживает укус, скользя выше по шейной артерии вплоть до линии челюсти, оставляя на ней нежный поцелуй и переходя к покрасневшему ушку. Проколотая мочка тут же оказывается в плену горячих губ, что нежно оттягивают ту вниз, пока упругий язык трепетно играется с колечком пирсинга, отчего оно коротко звенит от соприкосновения с зубами. Горячее дыхание опаляет щеку, а после, скулу касается робкий и любящий поцелуй, от которого кожа как будто бы ещё больше заливается румянцем, отчего россыпь мелких веснушек ярко вспыхивает. Откинув голову на плечо брата, Ди мелко дрожит, сжимая зубы, пока тот оставляет на всех доступных местах горящие на коже поцелуи, от которых чертовски сильно кружится голова, а узел внизу живота лишь сильнее стягивается. В ванной комнате было душно. Родители очень редко вдвоем покидали дом, оставляя его на полное попечение братьев, и потому, каждый раз, когда входная дверь оглушала тишину коридора громким хлопком, Ди и Хэви обменивались нетерпеливыми взглядами в молчаливом ожидании громкого рёва мотора маминого байка, что означал бы, что родители окончательно покинули территорию их дома. И когда они оба, по прошествии нескольких минут, окончательно убеждались в том, что им больше никто не помешает, тут же сливались в грубом, долгожданном поцелуе, вкус которого сносит крышу похлеще любого афродизиака. Да что там... Они оба были друг для друга как чистый афродизиак. Учеба, уроки, домашний быт, подработки, концерты, время с семьёй и друзьями — все это никак не давало им полностью отдаться друг другу, дабы они могли вместе провести как можно больше времени, что негласно доставляло им обоим огромное удовольствие. Желание быть вместе постоянно резко констатировало с их взаимоотношениями на протяжении большей части жизни, когда свободолюбивый Хэви предпочитал на регулярной основе тусить на улице, либо же, в противном случае просиживать штаны у монитора компьютера, в то время как Ди, что ревностно охранял свое личное пространство, предпочитал круглосуточно сидеть в своей комнате, так или иначе проводя свой досуг. Они почти всегда предпочитали проводить время отдельно — хотя, стоит отметить, Хэви постоянно пытался изменить данную ситуацию — и потому, моменты, которые они проводили вместе, запомнились особенно сильно. Причем, не только им самим, но и родителям, что чуть ли не грезили о крепкой дружбе между братьями. Не сказать, что у них были плохие взаимоотношения. Просто в силу их разных характеров — да и самого факта того, что они братья — они банально не могли постоянно тусить с друг другом, не вызывая взаимного раздражения. И нет, это вовсе не означало, что они совсем не могли провести в обществе друг друга даже сутки — ещё как могли, но в конце так сильно уставали от такой разительно отличающейся от них самих компании, что потом уже по собственному желанию предпочитали держаться друг от друга подальше. К таким взаимоотношениям братьев привыкли все, даже они сами, и поэтому, их неожиданно воспылавшая любовь к друг другу могла бы вызвать подозрения. И однозначно не зря. К отношениям они пришли совершенно внезапно. Братские чувства сменило что-то неожиданно светлое, более нежное и сильное, что было даже забавно осознавать, учитывая то, что братские узы это одна из самых сильных вещей на свете. Поначалу, их обоих пугали эти чувства, а факт взаимности ни капли не утешил. Однако со временем они привыкли к этому, а однажды даже разделили первый поцелуй, одно лишь воспоминание которого все ещё вызывает у них обоих тепло в груди. Сегодня родители наконец уехали. Неожиданно поняли, что давно не проводили время наедине друг с другом, а раз сегодня воскресенье, и оба их сына дома, решили покинуть их семейное гнездышко вплоть до того момента, пока окончательно не насладятся компанией друг друга. Конечно, все понимали, что это время вряд-ли когда-нибудь настанет, однако это вовсе не значило, что предки рано или поздно не вернутся домой. И потому, когда оба юноши наконец убедились, что тех нет дома, то сразу остановились на варианте жарких плотских утех, по которым они оба чертовски соскучились. Ведь, что ни говори, но они могли даже ночами спать друг с другом, но заниматься сексом, пока кто-то из родителей дома, равнялось чуть ли не самоубийству. Стоны и вскрики раздавались на весь этаж. Сама возможность не сдерживаться вызывала головокружение, а факт их взаимной любви вызывал безумное счастье, от которого хотелось кричать ещё громче. Ди не любил выражать свои чувства, из-за чего частенько возмущался Хэви, и потому, сегодня он решил хотя бы маленько порадовать братишку, разрешив также и самому себе прекратить сдерживать голос. И это было ахуенно. Так не в характере самого Ди, что было даже забавно, ведь сам юноша наоборот получал удовольствие от того, что на свете есть хотя бы один человек, в присутствии которого он может не держать себя в рамках. Да и что греха таить — Хэви сам никогда не давал ему сдержать даже стона, мастерки доводя его до грани каждым любящим движением и поцелуем. Сегодня он снова не держал себя, и после двухчасового родео в кровати старшего, они оба еле доплелись до ванной, страдальчески взвыв от несправедливости, ведь та находилась на первом этаже. На счастье Ди, который от боли в пояснице и заднице не мог даже сидеть, в Хэви энергии было куда больше, и потому, совершенно не стесняясь собственной наготы, он бесцеремонно поднял брата на руки, ровным шагом направившись вниз, держа юношу в своих руках как самую драгоценную ношу. Сам Ди недовольно ворчал, что из-за Хэви он вообще ходить не сможет, и недовольно насупившись, прижимал к груди стопку их чистой одежды, которую они собирались одеть после выхода из ванной. А после... Ди блаженно зажмурился от своих планов на ближайшее будущее, где он с Хэви в крепких объятиях друг друга устроятся у него в комнате, смотря какой-то очередной ни капли не страшный хоррор, который для них самих будет больше напоминать комедию. Представил, как сентиментально это, однако, будет выглядеть, но так волнительно и мило, что внутренний романтик уже чуть ли не кричал от восторга. Подобные мысли и чувства смущали, отчего Ди недовольно хмурился, словно бы в его душе вовсе не происходит какая-то полная вакханалия. А Хэви смотрел на него с хитрым прищуром, словно бы знал каждую его потаенную мысль и желание. Сейчас они уже как полчаса сидят в ванной, и вместо того, чтобы приводить себя в порядок, откровенно нежатся в воде, а каждый новый тихий стон словно бы настраивает их на новый раунд. Но уже прямо тут. Возбужденный член Хэви настойчиво трётся между ягодиц, и пусть Ди был чертовски усталым, не возбудиться от подобных действий объекта своего обожания он просто не мог, о чем очень красноречиво говорила собственная эрекция, что призывно выглядывала из под воды и отзывалась на каждую жаркую ласку младшего брата. Хэви же, что с годами, кажется, окончательно потерял всякий стыд и стеснение, бессовестно соблазнял своего брата как самый настоящий суккуб, банально не оставляя ему выбора, кроме как отдаться в полную власть рыжего. И что уж греха таить... Ди был совершенно не против такого расклада. Слабый укус в шею, и Ди вновь призывно стонет, на автомате раздвигая ноги, когда горячая ладонь Хэви скользит у него между бёдер, лаская внутреннюю сторону нежными прикосновениями. Свободная рука же гладит кожу впалого живота, скользит выше — к груди, а потом скручивает взвинченную бусину соска, что краснеет от лёгкого трения между пальцами. Зажмурившись, Ди дрожаще выдыхает сквозь зубы, и пока Хэви жадно терроризирует его шею, провокационно двигает задницей навстречу горячему стояку рыжего, отчего тот на секунду отрывается от белобрысого загривка, где хотел оставить укус, и рвано шипит, стискивая кожу внутренней стороны молочного бедра старшего, на что тот вздрагивает, с трудом сдерживая желание стиснуть ноги. Как же он, блять, устал уже ждать... — Хэви, блять... Может уже... Приступим к делу, а? — А я думал, ты слишком устал для очередного раунда, — довольно фыркает тот в ответ, невинно улыбнувшись, стоило только Ди недовольно зыркнуть в его сторону. — Если ты это знал, то нахрена тогда опять приставать начал?! — Атмосфера здесь к этому чертовски сильно располагает, — хрипло ответил младший и, трогательно чмокнув Ди в плечо, крепче обхватил его талию руками, потянув на себя, — Тебе как удобнее будет? Сверху, или если ты вперёд...? — Дай-ка я сам... — недовольно буркнул Ди, приподнимаясь с дна и усаживаясь на колени, со стыдливым румянцем на щеках прогибаясь в пояснице и упираясь руками в бортики ванной. От такой чертовски соблазнительной картины у Хэви темнеет в глазах и кружится голова, и, облизнувшись, он без лишних раздумий прижимается к мокрой от воды спине, убирая с задней стороны шеи волосы и пересчитывая губами позвонки, пока Ди дрожит под его руками, что теперь крепко сжимали тазовые косточки. Пальцы кружат вокруг растянутого и пульсирующего сфинктера и, когда Ди рвано, смущённо выдыхает, скользят внутрь, тут же принявшись заново растягивать стенки, что по мнению старшего, было излишней тратой времени. Но он на это ничего не говорит, лишь двигает бедрами навстречу пальцам, снова и снова повторяя в мыслях, что стесняться уже давно нечего, ведь они с Хэви уже столько всего перепробовали и пережили... — Не зажимайся, Ди, — успокаивающе шепчет Хэви, и уткнувшись подбородком в острое плечо брата, проникает пальцами глубже, самыми кончиками проезжаясь по простате и вызывая этим сдавленный вскрик блондина. До чего же это ахуительно... Член вошёл легко. От таких невероятных и обожаемых ощущений, оба юноши звонко стонут в унисон, слегка дергаясь в сторону из-за скользкого дна ванны, отчего образуется очередной громкий всплеск воды, грозящейся выйти за края. Звуки отскакивают от стен, становясь громче и на пару секунд заглушая собою даже мысли, но это длится недолго, и потому никто из братьев не обратил на это внимание. Хэви двигается осторожно, медленно, словно бы он боится упасть и утянуть за собой брата, а Ди, колени которого предательски разъезжаются в стороны, крепко вцепился в предплечья младшего, с каждым новым толчком все сильнее прижимаясь спиною к горячей груди рыжего. Обхватив Ди поперек туловища, Хэви влажно целует его в щеку, и толкается более уверенно, головкой члена задевая простату, отчего волна жгучего удовольствия устремляется по всему низу блондина прямо в пах. Тихо простонав от этого действия, Ди низко опускает голову, поплывшим взглядом уставившись на собственный покачивающийся между бёдер член, пока Хэви двигается все быстрее, нарушая тишину ванной звонкими шлепками кожи бедер о ягодицы. Вода плещется, пар сгущает воздух и мешает дышать, отчего Ди начинает рвано выдыхать через рот, уже не в состоянии снова сдерживать тихие постанывания и редкие вскрики, когда Хэви особенно сильно бьёт по комочку нервов головкой члена. Рука рвано двигается по истекающему смазкой члену, губы заново исследуют кожу, а в ухо снова и снова, прерываясь тихими выдохами и стонами, льются нежные слова любви, от которых Ди блаженно жмурится, не в силах сказать что-либо в ответ из-за вспышек удовольствия, от которых рябит в глазах. Очередной сильный толчок отправляет Ди в самую нирвану, вырывая из груди последний громкий вскрик, а Хэви в эту секунду цепляется зубами ему в плечо, прокусывая кожу до крови, отчего Ди тихо шипит сквозь зубы, чувствуя скопившуюся в уголках глаз влагу. Между ягодиц становится тепло и скользко, по бёдрам стекает сперма, и, упав на грудь младшего брата, Ди довольно выдыхает, обмякнув в столь горячих и любимых объятиях.

***

Когда мальчики соизволили покинуть ванную, на ходу снова и снова обмениваясь влажными поцелуями и поглаживаниями всех доступных участков кожи, словно бы они не трахнулись в очередной раз пару минут назад, они не сразу услышали такой же громкий, как их стоны до этого, щелчок входной двери, что резко распахнулась и послала по всему холлу уличный ветер. Резко побледнев, те застыли на пороге ванной, широко распахнутыми глазами смотря на вошедших в дом родителей, что также удивленно замерли, смотря на ошарашенные лица сыновей. Какое-то время между ними было молчание, пока Глэм и Вики изучающе окидывали сыновей взглядами с головы до ног, а после, когда неаккуратно поставленный у порога пакет с продуктами свалился на пол, нарушив неловкую тишину глухим стуком, супруги словно бы очнулись и обменялись взглядами полными неожиданного осознания. — Вы чё, душ вместе принимали что-ли? — ошарашенно спросила Вики, округлив глаза, пока стоящий за ее спиной Глэм непривычно серьёзно осматривал застывших на пороге ванной мальчиков, что испуганно жались к двери, будучи совершенно не готовыми к встрече с родителями. Хорошо, что те пришли именно тогда, когда они оба вышли... А то их родителей определено напугали бы громкие вскрики и стоны на весь дом... — А мы эт... Подраться успели, и помогали друг другу залатать ранения... — робко улыбнулся Хэви, продемонстрировав внушительный синяк у себя на шее и всем своим видом стараясь доказать, что это никакой не засос. С трудом подавив порыв закатить глаза, Ди спокойно кивнул, сумев вернуть себе самообладание и не начать медленно опускаться на пол из-за дрожащих коленок. Как же он был счастлив, что взял себе и брату довольно закрытую одежду... — Господи, блять! Нас дома пару часов не было, а вы уже подраться успели?! — Да оно случайно вышло! — Как это, позволь спросить?! — Просто кое-кто бесит одним своим существованием, а потом провоцирует на фингал под глазом. — Ой, кто бы говорил?! — А ну заткнулись, шпана! И пока крики между матерью и сыновьями все больше разряжали атмосферу, Глэм потемневшим взглядом сверлил этот самый злосчастный «синяк» на шее младшего сына, прекрасно понимая, что это на самом деле.