Что скрывают маски.

Я брёл по мрачному лесному массиву, привычно свалив сюда от вечно читающей ненужные лекции бабушки. По дороге зашёл к Ромке, но его не оказалось дома. Не первый раз уже, кстати. Последнее время он постоянно где-то пропадает после школы. Ещё и эта странная дружба с очкариком. — И что только Ромыч в нём нашёл?! Ботаник бесил меня до ужаса, и с каждым днём всё сильнее. Я не понимал, чем этот пацан вызывает у меня такую злость. Ромыч вон с ним неплохо скорешился, даже перебрался к нему за парту, хотя с первого класса всегда сидел со мной… С первого класса… С Пятифаном мы кореша, столько, сколько я себя помню. Наши семьи общались, и мелкие мы легко нашли общий язык. Постоянно пропадая на улице, и играя в не всегда безопасные игры. Мы росли, но дружба оставалась неизменной. Когда мне было шесть лет, родители решили податься за хорошей жизнью в Москву, и оставив меня на бабушку, исчезли из моей жизни. Я был растерян, не понимая, почему они не взяли меня с собой, и только присутствие Ромы, помогало не уйти в себя окончательно. Через год началась школа. Ромка стал интересоваться боксом, и родаки записали его на секцию. Я спортом настолько не фанател, хотя в свободное время, ходил с Ромычем на турники. В один из таких походов, мы с ним в шутку поспорили, что я смогу минуту провисеть на зубах. Ну что сказать. Слабоумие и отвага. Спор я выиграл, а вот двух передних зубов лишился. Бабка тогда чуть не убила нас обоих. А Ромка до сих пор подкалывает меня, вспоминая тот случай. В свободное от школы время, мы исследовали почти всю доступную нам часть леса. Обнаружили и облазили шахту и заброшку. Летом пропадали на реке и ходили с палатками в тайгу. Я ощущал Ромку своим братом, настолько привык чувствовать его рядом. В этом человеке был на двести процентов уверен. Во всех разборках с соседними посёлками мы дрались прикрывая спины друг другу. Время летело незаметно. С Афгана вернулся отец Ромы. И я стал замечать, как меняется мой друг. Он стал более замкнутым. Взгляд приобрёл холодность и отчуждённость. В драках стал более жёстким. Учёба у Ромки всегда вызывала мало интереса, но теперь он откровенно забивал на неё. А ещё он никому ничего не объяснив бросил бокс. Я пытался поговорить с ним, но он отмахивался говоря, что всё в норме. Так продолжалось почти год. А потом случилось то, что окончательно изменило всё в Ромкиной жизни. Ромыч тогда исчез на двое суток. Я нашёл его в тайге. Он метал нож в дерево. С пустым взглядом. Ни разу не промазав. Тогда мы поговорили. Я узнал про уход из дома его матери. Про то, что батя пьёт напросыхая, пропивая все деньги, после чего устраивает дома разгромы. Он говорил сухим тоном, периодически выбивая из пачки очередную сигарету, и в несколько тяг превращая её в пепел. Я молча слушал, не прерывая рассказа. Когда Рома закончил говорить, я ободряюще сжал его плечо. — Прорвёмся, брат. Не дай себя сломать. То, каким яростным огнём блеснули глаза кореша, немного насторожило меня. Лицо Пятифана украсил хищный оскал. — Всех порвём. Не ссы. Школа под нами ходить будет. Больше мы никогда об этом не говорили. С этого момента Ромка стал стремительно меняться. Становясь по настоящему жестоким. Он не расставался с ножом. А после нескольких особо кровавых драк, с ним старались не связываться даже старшие пацаны. Бездумно Пятифан не дрался, у него были свои понятия чести. В тех случаях, когда понятия чести нарушались, виновные жестоко оп#здюлялись. Впрочем была ещё одна категория людей, гомики, их главарь нашей банды не переносил на дух и пиздил с особой, пугающей меня, жестокостью. Но я всё равно оставался с ним. В затеваемых им разборках, по-прежнему был его правой рукой. В этих раздумьях, я медленно брёл по тайге, направляясь в сторону шахты. Стрёмное место, про которое легенд и страшилок целая куча придумана. Бабка мне в детстве рассказывала, что в полнолуние, когда свет луны озарит холодным светом тайгу, можно увидеть, как на поляну перед шахтой, из пещеры выходят звери, похожие на людей. Она говорила, что это души. Души детей, которых замучали на этой шахте. Маленькие, бесправные работники помирали от холода, голода и непосильного для них труда. Их души не могли найти покой. И тогда, дремавшие в тайге древнее зло, явило себя, и души детей согласились быть верными ему, так как много злобы и обиды на этот мир было в них, после того, что сотворили хозяева шахты с ними. А при свете луны эти зверо-люди пир кровавый творят и танцы ритуальные после этого танцуют. Но это лишь одна из дохрена легенд. В один из дней, я как-то поспорил с парнями, что все эти истории выдумка и в полнолуние вызвался доказать это, проведя ночь на поляне у шахты. Только вот после того, как увидел внутри проёма изломанный чёрный силуэт, смелость закончилась, и я в панике ломанулся из леса. Еле ноги тогда унёс. С тех пор, в шахту лазил только с Ромычем. Тропинка сделала очередной вираж, и я увидел кореша. Увидел, и нихрена не въехал чё происходит. Мой лучший друг шёл с ботаником. При этом его лицо было таким спокойным, каким я не видел его с самого раннего детства. — Какого х*я он такой спокойный с этим очкариком?! Внутри поднялась волна ярости. Захотелось оттолкнуть Петрова от Ромыча, он не должен быть здесь. Он другой. Слабый. Тихий. Не из нашей банды. Но увиденное дальше, просто лишило меня контроля. Этот ху*сос держал МОЕГО друга за руку! Ромка позволял себе телесный контакт только в драке. Это я выучил за много лет нашей дружбы. Заметив меня, очкарик испуганно отдёрнул свою похотливую лапу от Ромки. Я слегка усмирил желание разорвать ботаника, и решил уточнить на всякий случай у кореша, не нужна ли ему помощь, а то оп*доревший ботаник к нему уже лапы тянет. Но произошедшее дальше, просто расхреначило все пацанские понятия. Ромыч впечатал меня в дерево, яростно сверкая глазами, и начал орать. Никогда, за всё время нашего общения, гнев Ромки не был направлен на меня. Неожиданно стало страшно. Взгляд направленный на меня горел решимостью и злостью. Рука стальной хваткой сжала моё горло, и я ощутил, что задыхаюсь. «Это Я влюбился в него! Я педик!» — проорал он мне в лицо. — Нет-нет-нет. Как, бл*ть, такое могло произойти?! Когда мой лучший друг успел стать тем, кого всегда мечтал уничтожить?! Ромыч убрал руку с моего горла. Драться с ним сейчас было бы безумием, и я отступил. Ромыч же потеряв ко мне всякий интерес, подошёл обратно к ботанику, и взял его за руку. Огонь злобы в глазах главаря нашей банды моментально угас. После чего, эти двое спокойно побрёли в сторону посёлка, кажется вообще позабыв о моём существовании. Я стоял, потирая горло, и смотрел вслед уходящей парочке. Внутри разгорался коктейль из ненависти и обиды. Такое предательство от братана я не собирался терпеть. Это всё из-за Петрова. Это он испортил моего друга, сделав его педиком. Значит, если убрать ботаника, всё снова будет, как надо. Ромыч снова будет нормальным. Будет моим братом. Надо просто показать Ромычу, что этот слабак не достоин его, что он сольётся при первой опасности и угрозе для своей шкуры. Наметив примерный план действий, я вернулся в посёлок. В магазинчике купил несколько бутылок крепкого пива и направился к знакомым пацанам, пора было приводить мой план в исполнение. Задумка была довольно простая: надо было только «случайно» проболтаться в компании, что ботаник заднеприводный. Этого достаточно, чтобы очкарика начали травить и избивать при первой возможности. Ботан долго не выдержит. Я в этом точно уверен. А когда этот гомик сбежит, Ромыч снова станет нормальным пацаном. С этими мыслями я уверенно направился за гаражи, приводить свой план в исполнение. Знал бы я тогда, чем обернётся мой план! Но в тот момент, я забыл всё правила дружбы. Забыл о том, что настоящие друзья должны доверять друг другу. Мной двигала обида, ревность, злость и чувство собственности. Эти чувства превратили меня в озлобленное существо, не думающее о том что оно творит, и не осознающее последствие своих действий.