die.

— Какой-то Хики нервный за этого Диаболуса. — заметил Саша. — Может они в отношениях? — Почему сразу в отношениях? — вздохнул Никита. — Если бы у Роменского кончились силы во время битвы, и кто-то закричал так же, как я, я бы тоже разозлился. Роменский отвёл взгляд. Берг улыбнулся. — Хотя, и это не исключено. — вдруг подумал младший. Он подошёл к зеркалу и стал смотреть на пятно около глаза. — В Незере ничего нет, так как мы это снимать будем? — вздохнул разноглазый. — Даже не знаю, — сказал Саша. — Но я пойду, попробую порыться в сундуках. И блондин ушёл из комнаты. Никита и Давид остались вместе. — Давид, я бы хотел задать тебе парочку вопросов, — начал Берг. — Ладно, — согласился Роменский. — Итак, что это были за люди? Их даже с натяжкой людьми можно называть. — Я кое-что припоминаю… — тихо ответил старший. — Помню, мы с другом хотели пранкануть одного челика. И… пранк зашёл не туда… — Далеко не туда, — заметил Берг, — он за нами теперь охотится вместе со своим дружком. — Слушай, а может этот цветной и черноглазый действительно не просто друзья? — А кто? — Пара? — Вполне возможно, — кивнул Никита. — Люди разные бывают. Давид подошёл и обнял его. — А ты один из таких? — шепнул он. — Из каких? Радужных? — на такой же громкости уточнил Берг. Роменский сначала замялся, затем всё же прошептал: — Угу. Старший слез с младшего, тот честно ответил: — Вообще, у меня нет ориентации, но на девушек меня не тянет. Никак. Никита посмотрел на друга. Его лицо оставалось спокойным, даже каким-то… удовлетворённым? — Если бы я так другому человеку сказал, он бы как минимум перестал со мной общаться. А он… даже какой-то спокойный? — Выясняете отношения? У лестницы в подвал уже стоит Саша, с шипперской улыбочкой. Давид кивнул. — Выяснили? Кивок. — Отлично. Кстати, я нашёл остальные ингредиенты.