Подари мне танец, детка

Дни тянулись мучительно долго. Для Тэхена начался его личный день сурка. Хосок неуклонно молчал о разговоре с Чимином и загадочно улыбался, так что через несколько дней пришлось забросить попытки его разговорить. А вчера ему позвонил Юнги. — Привет, дружище, — это слово он выделил с особой иронией, — У меня для тебя отличная новость. — Угу, — промычал Тэ. Вряд ли сейчас хоть какая-то весть его обрадует. Он грелся в своей комнате, прижавшись к батарее. На самом деле в его спальне сейчас был самый настоящий Египет — если ближе подойти к батарее, можно сгореть. Правда Тэ, видимо, антивозгораемый. Внутри-то уже все перегорело. Его почему-то знобило последнее время, хотя температуры не было. — Узнал я у директора насчет экстерната. Проблем никаких, Тэ. Ты можешь уже паковать свои вещички, — бодрости в его голосе было столько, что становилось тошно. Альфа, словно дементор, высасывал всю радость, а затем кучей вываливал на уже опустошенного парня. А ещё напрягала настырность хёна. Ким и думать забыл о его предложении, а, оказывается, все это время вовсю шла подготовка. И не лень ведь было. Это насколько сильно Юнги желал отправить Тэ куда подальше. Хотелось верить, что намерения у альфы были искренние и во благо. — Юнги, я же говорил, что не уверен… — А еще, — перебил он, даже не дослушав, — Ребятам предложили выступить в одном проекте. В Японии, представляешь? — Это все классно, но я не думаю, что хочу этого. И это была чистая правда. Уезжать не хотелось. Да, танцы многое значат в жизни Тэ, но теперь для него появились другие приоритеты. Друзья, школа, и… Чонгук. Последнее бесило больше всего. — Почему? — на том конце провода возмущенно засопели, — Никаких препятствий не вижу. Ну вот, снова Юнги влезает в его жизнь. Тэхён еще и сам не определился, а ему уже чемоданы заочно упаковали. — Ладно, я буду иметь ввиду. Спасибо. — Ну ты смотри, уехать нужно уже через три дня. Так скоро? — Я понял, пока Юнги, — и Тэ бросил трубку. На душе с каждым днем становилось все хуже. И сейчас Тэхён думал об этом разговоре весь урок. Хосок рядом подбадривал его смешными записками, но бесполезно. Слишком уж громко шептались вокруг о предстоящей свадьбе. — Я слышал, что дату назначили на шестнадцатое мая. — Да нет, Лихо вроде говорил в интервью, что предпочитает август, — заспорили в ответ. — А ты видел место, которое они выбрали. Это просто идеально. Эх, мне такое не светит. Очередная сплетня во время обеда, заставила Тэ совсем сникнуть: — Не слушай всякий бред, — Хо ободряюще сжал его руку, — Они и сами не знают, что говорят. Ну да, они всего-лишь озвучивают информацию из статей. А их в интернете становилось как тараканов в дешевом общепите. — Схожу возьму сока, — сообщил он другу и поднялся из-за стола. Автомат школы находился прямо на повороте из столовой. К счастью, очереди там не наблюдалось. Бросив монетку в лоток, омега нажал на кнопку выдачи яблочного сока и едва не взял два. Привычка все еще осталась, ведь обычно во время репетиций танца, Тэ все время брал вторую бутылку для Чонгука. Кажется, это было так давно. Бутылка упала в нишу с громким стуком. Тэхен молча потянулся вниз, доставая всего одну, и замер. Будто вторая волшебным образом должна была появиться следом, и вот он ее схватит и пойдет на тренировку… Бутылка в руке опасно сжалась. Эта мысль была настолько явной, что погружение в неё не составило труда, пока позади не послышалось шуршание. А Ким и не заметил очереди за собой, а когда повернулся, едва не врезался в парня. — Извините, — пробурчал он, огибая препятствие, и замер. Внутри что-то болезненно заныло. Достаточно было поднять голову, чтобы понять причину. — Привет, Тэхен, — медленно произнес Чон. Его глаза слегка мерцали в сумраке коридора и, казалось, заманивали в бездну. Впервые за долгое время он удостоил его взглядом. Не просто слегка скользнул по лицу — изучал пристально, словно пытался найти в его лице какие-то ответы. — Привет… Чонгук, — ох, как же давно он не произносил этого имени. Язык словно заново учился его произносить. От вида альфы так близко голова вмиг закружилась. В какой-то момент показалось, что он просто бахнется в обморок. Да и вокруг никого не было, что только усугубляло ситуацию. — Ты… как? — голос совсем охрип, пришлось откашляться. Господи, зачем он вообще решил заговорить с ним? Вот сейчас Чонгук едко ухмыльнется и вновь одарит презрительным молчанием. Но как же хотелось растянуть этот миг подольше, несмотря на предполагаемый результат. Вопреки его ожиданиям альфа решил ответить. — Нормально. Готовлюсь к выпускным экзаменам, — он вновь замолчал, все так же не отводя взгляда, и вдруг спросил, — А ты… как? Тэ едва сдержал горестную ухмылку. Как он? А как можно себя чувствовать, когда изнутри разрывает при виде равнодушного альфы в стенах школы. И невозможности увидеть это лицо вне её стен. — Могло быть и лучше, — неуверенная улыбка тронула его лицо. — Проблема с учебой? Неужели он увидел тень ухмылки на лице Чона. — Можно и так сказать, — бутылка в его руках подвергалась нещадным пыткам. Зато действовала как антистресс, что очень даже вовремя. Чонгук понимающе кивнул и вновь превратился в равнодушную ледышку: — Что ж, удачи. Он уже собрался уйти, почти развернулся. — Поздравляю… с… — слово «свадьба» так и не желало срываться с его губ. Мозг словно поставил на него табу. Но Чонгук его понял. Моментом весь подобрался, на лице — маска равнодушия, ни один мускул не дрогнул. — Спасибо, — холод, с которым он это сказал, заставил поежиться, но Тэхену терять было нечего. Раз уж выдалась возможность, почему бы и не спросить. — Ты счастлив? — казалось, простой вопрос, но как же он боялся услышать ответ. А когда услышал, на миг зажмурился. — Вполне. Вполне. Что ж, примерно такого ответа он и ожидал, вот только, как оказалось, не готов был его услышать. Легкие жгло так сильно, будто он наглотался ледяной воды. — А ты, Тэхен? — неожиданно Чонгук оказался совсем близко. Наклонившись чуть вперед, он практически касался его лица, слегка обдавая легким дыханием. Низкий, волнующий до мурашек голос, и едва слышное, — А ты счастлив? Сказать было нечего. — Вполне, — улыбку выдавить так и не получилось. А вот у альфы она вышла с какой-то примесью горечи и злобы. Нет, так больше невыносимо. Сколько можно мучить себя? Этот разговор оказался пыткой, которую выдержать оказалось невозможно. Спазм болезненно сковал горло. Судорожно втянув в себя воздух, Тэ смог выпалить только одно: — Пока, Чонгук. И едва не сорвавшись на бег, вышел из коридора. Толпа людей нахлынула так резко, что первое время он растерянно озирался вокруг. Его словно вышвырнуло из вакуума фантазии, и теперь бульхнуло в реальный мир. — Тэхен, — из толпы к нему направлялась разгневанная мордашка друга, — Ты куда пропал? Заговорить оказалось трудно — спазм в горле все еще не отпускал. — За соком ходил, — наконец вымолвил он, и в подтверждении поднял руку с покореженной бутылкой. Его взгляд никак не желал сфокусироваться, а суровая решимость наполняла разум все сильнее. — Ты в порядке? — перед его лицом помахали рукой, и зрение медленно возвращалось. Вот он, Хосок, стоит перед ним, взволнованно заглядывая в глаза. Вот студенты позади беспечно шагают по коридорам, наслаждаясь перерывом. Вот Намджун, раздраженно протискивается мимо учащихся, бубня что-то себе под нос. Взгляд прошелся по нише коридора, из которого он ошпаренной курицей вылетел только что и успел зацепить удаляющуюся спину альфы. А затем вновь сфокусировался на Хо. Сейчас, видя его перед собой такого грозного и обеспокоенного, Ким едва не разрыдался. Как же ему будет не хватать его беззаботной болтовни и широкой, освещающей весь мир, улыбки. — Хосок, — позвал он, и омега моментально обратился в слух. Он в последнее время был очень заботливым, и потому следующие слова дались с трудом, — Я перехожу на экстернат. Улыбка на лице, которая сияла до слов парня, вмиг померкла. — Зачем? — насупился он, и злобно обвел взглядом коридор, — Ты из-за всего этого? Да брось, не стоит так загоняться, — и положив свою ладонь поверх Кима, проникновенно зашептал, — Все наладится, просто поверь мне. Тэхён верил. Верил, что Хосок верит в свои слова. А вот у него надежды уже не было. — А еще я улетаю, — ну вот, слеза все же скатилась с его лица, но он продолжал тянуть губы в улыбке, — В Японию. Нервный смех друга грозил перерасти в истерику. — Когда? — Послезавтра. Молчание стало звенящим, хотя коридор был полон гомона и криков. — На сколько? — сглотнув слюну, спросил Хо. Его лицо сейчас напоминало холодную маску Чонгука. — Я не знаю. Скорее всего до окончания учебного года. Теперь тишина стала совсем гробовой. Некоторое время Хосок молчал, будто бы подвергся заклятию оцепенения, а когда заговорил, голос его был полон мольбы: — Прошу, Тэ-Тэ не уезжай. Не делай поспешных шагов, о которых потом будешь жалеть. И почему же его друг сейчас буквально озвучил его мысли. Сердце в его груди подсказывало тоже самое, но Тэ запихнул его в самую глубь сознания и запер на ключик. А вообще, он все отчетливее стал понимать, что вся любовь, так ловко придуманная человечеством как теория мирового заговора — ничто иное, как скопление молекул эмоций, щедро приправленных болью от макушки до самого сердца и ничего более. Сам же он как можно беззаботнее рассмеялся: — Да ладно, Хосок-и, я уезжаю реализовывать свои мечты. Это не так уж и плохо. Горечь на лице омеги стала совсем явной. — Ты сам-то хоть веришь в то, что говоришь? — Это не важно, — на миг Ким нахмурился, но быстро исправился и вновь обнажил ровный ряд зубов, — Ладно, пойду к директору. За руку схватились так, что железные тиски и рядом не стояли. — Стой, — Хосок судорожно вздохнул, чтобы через миг, успокоившись, спросить, — Надеюсь, хоть сегодня ночью ты меня не оставишь одного? А вот это заявочка. — Чего? — Того, — обиженный рык, — Сегодня «ночь проектов», забыл? Честно, забыл. Вообще из головы вылетело. В последнее время, он мало чего помнил. А разговор такой имел место быть еще пару недель назад. Раз в год последние три старших класса запирали в школе на ночь. Каждая группа должна была предоставить свой научный проект и лучший отправлялся на городскую, а там и на международную выставку. Хосок придумал проект за них обоих, потому как в тот момент, рассчитывать на Тэ не было смысла. Единственная просьба — хотя бы общее представление. А тут, получается, кидалово намечается. — А это обязательно? — начал было он. Но его перебили безапелляционным: — Да. И сказано было так, что спорить рисковать не хотелось. «Не будь ты свиньей, Тэхён» — вразумлял голос разума. Пришлось подчиниться. — Ладно, буду. И намеренно бодрой походкой, зашагал в направлении главного корпуса, чтобы вскоре скрыться в толпе. А Хосок все еще не мог отойти от произошедшего. Отчаяние снежной лавиной накатило на него. Едва сдерживая слезы, он бросился туда, где точно знал, точнее даже не так — чувствовал, что ему помогут. До корпуса естественных наук он добежал в считаные минуты и теперь растерянно бродил по коридорам, выискивая знакомое лицо. К его счастью, лицо нашлось быстро. Лицо, которое медленно вытягивалось. — Хосок, ты что тут делаешь? — изумился Пак. И не удивительно — младшие классы тут бывают нечасто. — Тэхен улетает, — сбивчиво прохрипел он, глаза уже блестели от непрошенных слез, — Послезавтра. Сильные руки тут же оттащили его подальше от чужих ушей и глаз. А затем Чимин ровным тоном приказал: — Так, а теперь спокойно и по порядку. И Хосока понесло. Далеко не спокойно и абсолютно не по порядку, но суть стала ясна. — Не понимаю, если Чонгук, из твоих слов, так любит Тэхена, то зачем ему жениться? Может, ему и впрямь пофиг на Тэ-Тэ? Знаешь, его поведение наводит именно на такие выводы, — запальчиво выдал омега, даже не замечая, как заламывает руки. Пак хмуро смотрел поверх его головы: — Не думаю, что это так. Все не так просто, как кажется. — О чем ты? — от изумления даже глаза высохли. Но Чимин отвечать на вопрос не собирался. — К тому же с его стороны все преподносится в другом ключе. Это мы видим ситуацию в целом, а вот эти два упрямца… — Так давай им расскажем все как есть, — тут же выпалил Хосок, не особо понимая всех этих сложностей. — А ты бы поверил? Нет, только они оба смогут друг друга убедить. И вдруг Пак внезапно притянул омегу к себе: — Не бойся, все будет хорошо, — его рука нежно поглаживала по спине, пока вторая прижимала голову к груди, — К тому же у меня есть план. И поймав удивленный взгляд Хо, загадочно подмигнул.

***

Занятия прошли на удивление быстро. Слишком быстро для последнего дня. Удивительно, ведь именно сегодня Ким так хотел насладиться последними минутами. Одногруппники, ничего не подозревая, обсуждали предстоящие выходные, учителя, по обыкновению задали кучу домашки — но все это теперь пройдет мимо него. Теперь никаких бессонных ночей. Радовала ли его такая перспектива? Скорее нет, как ни странно. А он-то думал, что будет только счастлив избавиться от учебы. Ну тут Тэ ошибался — домашки стало раза в три больше, ведь теперь он на экстернате. А еще парень отчаянно брел по коридорам, надеясь наткнуться на любимое лицо. Желал и боялся одновременно. Боялся, что, увидев, раздумает уезжать. Сорвется, достаточно только ЕМУ улыбнуться. Но то ли повезло, то ли удача наоборот обошла стороной — Чонгука он так и не увидел. А потом стемнело. По словам Хосока, в «ночь проектов» учащихся запирают на ночь в школе под присмотром учителей, конечно же. Учащиеся, поделившись на пары или группы должны были представить свои разработки или научные гипотезы. При этом, выдвигать они могли все, что угодно, даже самые глупые эксперименты. Все задумывалось для того, чтобы развить в учениках чувство мышления и неординарности. По факту же все предстало в ином свете. И Хосок, который виновато закусив губу, стоял рядом, все знал. А главное, ни капли не сожалел, судя по чертовски довольным глазам. — Проекты, значит, — протянул Тэ, не сводя взгляда с все больше и больше раздувавшегося от своей хитрости друга. — Ну, подумаешь, чуть преувеличил значимость, — и плечами так невинно пожимает, — Тебе ничего не мешает предоставить свой проект. И, чтоб подчеркнуть нелепость его слов из-за угла коридора, ведущего в спортзал к ним направлялась толпа из танцевального класса. Заметив омег, они тут же решили, что ночь проведут вместе. А судя по звону бутылок в белом плотном пакете, ночь будет веселой. — Эй, Тэхён, Хосок, идите к нам, — веселый «хихик» и не отстающий по веселости «ик» прилагались к словам. Но чтоб наверняка убедить омег, на всякий случай еще и баночкой повертели. К счастью, хватило ума, свою добычу предъявить уже приблизившись. — Ничего не мешает, говоришь? — произнес Ким, умудряясь при этом улыбаться своим друзьям по сцене. Хосок оказался сама невозмутимость: — Ну так это и не мешает, — ловко поймав бутылку пива, он лукаво отсалютовал, — Наоборот, только помогает. Вот про это Ким и вел речь. Никаких проектов. Как оказалось, в эту ночь никто и не думал учиться. Может, изначально когда-то оно так и было, но студенты — народ прошаренный, и быстро догадались что к чему. Естественно, особо умные для вида понаставляли по углам поделки предшественников, которые уже несколько лет пылятся в кладовке школы. Остается только ждать, ведь, как оказалось, учителям тоже не охота ночь торчать в школе. Им «для вида» не составляло труда пройтись пару раз, чтобы через часик-полтора забить на студентов большой и жирный… крест и в каморке физрука устроить попойку. А некоторые, особо одаренные из учащихся, могли к ним присоединиться. Но это только если со сменой учителей повезет. Вот в прошлом году не подфартило — Намджун спуску не давал. Зато в этом году самый топ собрался. И все это Тэхён узнал от стремительно пьянеющих танцоров по несчастью и не менее захмелевшего Хосока, которому теперь гнев Тэ по колено. — Слушайте, а не слишком ли это? — кивнув на очередную пустую бутылку пива, выпалил Ким, — Все же мы в школе? Мало ли, отчислят? Его опасений никто не разделял. более того, Воншик еще и успокоить попробовал: — Расслабься, — миг, и в руках появилось расслабляющее «зелье», которое услужливо протянули Тэ, — Это всего лишь пиво, — а затем доверчивое на ушко, — А вот у старших я приметил бутылки соджу. У них покрепче будет. И словно в подтверждение позади раздался громкий смех. Старшие и впрямь развлекались. Достаточно было обернуться, чтобы заметить: почти у каждого из них по бутылке крепкого спиртного в руках. Но самым неприятным оказалось то, что в окружении всех этих разбушевавшихся парней сидел Чонгук. И заметил его не только Тэхён. — Ребят, вы обратили внимание, у Чонгука виски? — Вах, точно. Обалдеть. И почему-то шокированными оказались все, что странно — ведь пил абсолютно каждый старшеклассник. — А разве это удивительно? — не смог сдержать любопытство Ким. Быстрый взгляд на Чона, чтобы удивленно моргнуть, встретив его мрачный взгляд. А затем лицезреть, как его губы припали к горлышку бутылки. — Еще как, — разговор снизился до сплетнического шепота, — Чонгук никогда не пьет. По крайней мере в школе точно никогда. — Интересно, с чего бы это вдруг? — послышалось заинтересованное сбоку, и Тэхёну услужливо подсунули еще одну бутылочку пива. — Меня больше интересует, что на это скажет его жених? — а вот это уже неприятно. Но тут Воншик тихонько хихикнул: — Так может из-за него и пьет? От горя. О, кажется у Тэхёна намечаются союзники. Отовсюду из их немаленького круга то и дело, что слышались сдавленные смешки. Вот только Киму смеяться не хотелось. А затронутая тема болезненным камнем осела на сердце. Быстрый взгляд Хосока в его сторону, и прозвучал тост: — Выпьем же за то, чтобы выпить, — важно провозгласил он, поднимая свой недобокал, об который дружно чокнулись. Кроме Тэ. — Ну чего ты? — кулак прилетел в правое плечо, — Давай не дрейфь. И как тут устоять, когда ожидающие веселья и приключений взгляды прикованы к его персоне. А когда вдобавок еще и предвкушающе улыбаются… Ай, была не была… — Ур-ра… — пополнилось нестройным хором. — До дна, — кто-то был явно оптимист. А Хосок тихонько пристроился рядом: — Чего скис? Хорошо же сидим? — еще один толчок в правое плечо. Сегодня что, у всех цель оставить там гигантский синяк? — Я и не спорю, — улыбка вышла кислой, и взгляд невольно покосился в сторону старшеклассников. Совсем быстрый, но достаточный, чтобы Хо все заметил. И подметил. — Да зуб даю, нравишься ты ему. Не может человек так смотреть на другого, если он ему не нравится, — чуть спутанно выпалил он, и вдруг заговорщицки толкнул в наболевшее плечо, — Вот, даже сейчас, смотри. — Ну да, конечно, — хмыкнул Тэ, но голову все же осторожно повернул в сторону объекта обсуждения. Который в этот момент мило болтал с брюнетистым омегой, — Ага, прям глаз не сводит. Хосок на подкол только гневно заявил: — Да не виноват я, что ты моменты упускаешь, — и тут как воскликнет, — Ой, смотри. На этот раз Ким обернулся значительно быстрее. Скорее больше от неожиданности, чисто рефлекторно, чтобы в следующую секунду увидеть — Чонгук вовсю обнимался все с тем же брюнетистым. Очень медленно он повернулся к Хо, которого готов был в данный момент убить: — Ты издеваешься? — рука, державшая бутылку, сжалась крепче. Рывок, и её содержимое полилось в горло. — Ой, — только и послышалось испуганное в ответ. А затем совсем наглое, — Сам виноват, нужно было быстрее поворачиваться. Нормальненько! А в следующий момент содержимое бутылки было выпито залпом. И, облегченно выдохнув, заявил: — А мне все равно. Сегодня мой последний день, так что давай отрываться. И пусть весь мир катится в жопу. Тэ сегодня не будет расстраиваться по пустякам. А Чонгук пусть обнимается с кем угодно, это проблемы его жениха. Хосок же смотрел на него с грустью и сомнением: — Уже поговорил с директором? — Поговорил, — Тэ тоже стало грустно. Нехотя, скрепя зубами, высшее руководство все же согласилось на его экстернат. Правда, складывалось ощущение, что с руководством уже побеседовали, потому как стоило Киму только заикнуться, как директор уже все понял. Единственное, только буркнул под нос о потере таланта. Но уговаривать не стал. — И что? — друг совсем поник. — Всё. Улетаю. — Послезавтра? Взгляд на часы, которые показывали половину первого и грустное: — Уже завтра. Непонятно как, в руке оказалась очередная целая бутылка, которую кто-то услужливо даже открыл. А Хосок свою потянул, чтобы чокнуться с ним: — Зря ты так. И что тут сказать. — Ну почему зря. Я еду за своей мечтой. Закатывание глаз стало ему ответом на все, что думает по этому поводу собутыльник: — Да ладно, ты сам говорил, что перспектив мало. Так, чисто для разгона. Так зачем тебе тратить время на то, что особо не принесет тебе пользы. Лучше бы отучился. — Ну а кто знает, вдруг нас там какой-нибудь продюсер заметит и пригласит в труппу. Кажется, кому-то стало понятно, что разговор зашел в тупик, и продолжать не захотел. Только один вопрос остался: — Ты едешь с Юнги? — Да. И тогда Хосок повернулся к нему всем корпусом, даже пиво отложил: — Тэхен, он тебе врет. А вот это заявочка. — С чего такие выводы? И тогда началось. Немного заторможенно одноклассник полез в карман за телефоном. — Итак, — тоном заправского диктора, начал одноклассник, — Читаю. Истинность — это две половинки души — пара, соединенная до того, как она попала в мир, но разъединенная после рождения. В отличие от стандартных отношений, любовь истинных вечна. По настоящему цельным можно стать только, соединившись со свое душой изначальной. Только тогда внутренний мир станет гармоничным и полным. Закон притяжения истинных настолько могущественный, что бороться с ним невозможно, даже если партнер находится в другой отвлекающей связи. Сердечное и сексуальное влечение настолько велико, что распадаются хорошие, правильные браки. Если таковая пара не находится, то зачастую заводятся отношения на симпатии. Но считается, что разница ощущений так велика, что, встречая истинного, можно бросить своего настоящего партнера. Если же быть рядом никак нельзя, то жить можно, но неполноценно, как без части души, что ведет к постепенному угасанию несчастных, — Хо замолчал, переводя дух, улыбнулся, — Это так, для общего развития. А сейчас, — указательный палец взмыл вверх, — Основные признаки: сильный, притягательный аромат, который используется для привлечения своей пары. Мощное, непреодолимое сексуальное влечение. Абсолютная верность и крепкие браки. У таких пар сильное, плодовитое потомство. Как правило, у альф появляется желание «пометить» омегу, оберегать и защищать. Омега же чувствует свою безопасность только рядом со своим мужчиной. Омега сильнее пахнет в присутствии своего истинного. Запах проявляется после совершеннолетия омеги, когда организм полностью созревает для плодоношения, — телефон резко выключился и положился в карман, — Вот так. И никаких запахов до совершеннолетия. Юнги не мог почувствовать твой аромат, потому как это чисто физиологически невозможно. Лапшу тебе на уши навешали. Тэ сглотнул. — Думаешь, Юнги мне врет? — Более чем уверен, — подбородок упрямо вздернут. Но оставался резонный вопрос, который Тэ незамедлительно задал: — Но зачем ему это? Я ведь все равно узнал бы. На что получил не менее резонный ответ: — А ты не задумывался, что Юнги рассчитывает на то, что к моменту твоего осознания всей правды, тебе будет уже все равно, — Хосок вновь присел рядом, отпил из бутылки и задумчиво принялся рассуждать, — Мне кажется, он хочет влюбить тебя в себя, и отъезд как нельзя кстати ему на руку. Уже там его, а точнее тебя, ничто и никто отвлекать не будет. А истинность уже к тому времени не будет иметь никакого значения. — Да ну, — Тэ был категорически не согласен, — Истинность всегда имеет значение. На что получил насмешливый, с толикой грусти взгляд: — А много ли ты знаешь пар, связанных истинной любовью? — пауза и грустное, — Посмотри вокруг, мои родители, к примеру. Да таких примеров семьи могу полшколы тебе предоставить. «А вот мои не такие» — почему-то пронеслось в голове у Тэ. Он всегда восхищался искренней любовью папы с отцом. И любовь в его понимании была именно такой. Верной, чистой, наполненной радостью и вечным блеском в глазах, нежностью и самопожертвованием, без корыстных потребностей. — И люди живут, неплохо живут, — продолжил тем временем друг, — Просто не всем так везет, но это не значит, что жизнь на этом заканчивается. Другое дело, если пару ты все же нашел, а быть с ней не можешь. Вот это да, беда. Поэтому, как говорится, — Хо отсалютовал бутылкой, — Меньше знаешь — крепче спишь. Это уж точно. — Так о чем это мы? — потерялся в своих мыслях парень, — А, точно. Врет тебе твой дружочек. Так что ты подумай, стоит ли тебе ехать с таким. Ким кивнул: — Да тут и думать особо нечего. Я еду не с Юнги, а с командой в турне. Даже если кто-то себе что-то надумал, это не мои проблемы. Но поехать все равно надо. Не для Юнги. Для себя. Отвлекусь, развеюсь, а там видно будет. То, что ответ Хосоку не понравился стало понятно, едва он протяжно вздохнул. Но говорить ничего не стал. Бесполезно. Некоторое время парни молчали, тихонько попивая, и тут Хо негромко признался: — Я подумываю поступить на архитектурный. Вот это новость. — Так это же здорово! — радость за друга на мгновение затмила свои собственные переживания, — Ты же талант. И куда надумываешь? — Ты же в курсе, что наша школа относится к филиалу университета. Одного из самых престижных в стране. В него могут поступить только ученики, окончившую нашу школу. Я хочу поступить на факультет архитектуры и дизайна. — Это очень классно. Глоток пива и быстрое: — Чонгук тоже туда поступает. Видел списки. Расслабленность вмиг сменилась напряжением. «Мне все равно, мне все равно» — как мантру повторял он у себя в голове. — Я к тому, что ты тоже мог бы поступить на факультет танца и искусства. — Хосок… — хотелось сказать «не начинай», но парень и сам все понял. — Ладно, давай веселиться, — быстро закончил омега, и вновь чокнулся с ним бутылкой. С этого момента дальнейшее помнилось смутно. Помнилось только что Воншик с Хосоком пили на спор бутылку за бутылкой, а Тэ тихонечко попивал коктейли, которые ему делали друзья с танцкласса. И даже соревновались какой ему больше понравится. Победил Сон Гель. А еще почему-то помнились тяжелые взгляды Чонгука и его очередные глотки виски. Даже не закусывал. Это все он помнил. Но кто бы ему объяснил, почему он оказался прижатым спиной к стене под прицелом толпы студентов, а один из них еще и ножом ему целился… Потому что в себя он пришел под потрясенное хосоковское «бля-я-я», и злобно-довольное Шивона, который еще на день дарения подменил ему коробку с подарком для Чонгука. — Ну что, готов? И, несмотря на то, что Кима шатало и мир вообще нестабильный был, почему-то все вспомнилось. А началось с банального. Как оказалось, пока парни пили на спор, их компания разошлась не на шутку, и дошло до того, что некоторым это не понравилось. Претензии почему-то полились на самого тихого, а точнее Тэхёна. О чем речь шла, почему-то не вспоминалось, но слово за слово и конец всплыл: — Слушай, Тэхен, не слишком ли ты борзый для новенького? — Шивона конкретно заело с его «новенькой» пластиной. В разговор вступил едва стоявший на ногах Воншик: — Эй ты, Тэ-эхен уже старый, понятно? — несколько притормаживая произнес он, — Точнее молодой, но не «новенький». — Не лезь к нему, — подхватил Хосок, который по состоянию ног ничем не отличался от Воншика. К несчастью их противник был трезвее, хоть и не сильно далеко ушел. Глаза его заметно захмелели, не в силах сфокусировать взгляд. Недоброжелательно хмыкнул, сложил руки на груди и ядовито заявил: — Ну так если он не новенький, а… — злая усмешка, — старенький, пусть докажет. Пройди обряд посвящения. И все вокруг почему-то замерли. Те, кто со стороны подстрекателя в предвкушении веселья, а со стороны Тэ в ужасе и гневе. — Мы давно уже это не практикуем, Шивон, — гневно заявил Хо, почему-то выступив вперед. А Тэ пробрало пьяное любопытство: — Что за обряд? Хо протяжно завыл, Шивон же услужливо ему улыбнулся: — Всего лишь мелочь, — и почему-то по его тону стало понятно, что их понятия «мелочи» разнятся, — Тебе всего-то и нужно стать у стены с… — взгляд вокруг, а затем довольное, — Пикачу на голове. Кто-то позади его ехидно засмеялся, и через минуту в руках Шивона оказалась мягкая игрушка размером с ладонь в виде персонажа из мультика. Тэхён соображал туго — видимо две ноль-пятки пива, в совокупности с коктейлями дали о себе знать. А вот Воншик сообразил быстрее, несмотря на его несообразительное состояние: — Эй, если уже и проводить обряд, то задания должны быть как у всех. Шивон на выпад только безразлично пожал плечами: — Нет, ну если Тэхёну слабо… И ведь Ким понимал своей пьяной головой, что всё это подстрекательство чистой воды, и в любой другой момент ни за что бы не согласился, но… — Что за задание? Милейшая улыбка: — Тебе всего то и нужно стать у стены, пока я не попаду в пикачу. — Чем попадешь? Еще одна улыбка и невинное: — Ножом. Гул поднялся такой, что стало непонятно — это вокруг или у него в голове. А его вдруг за руку оттащили в сторону. — Не соглашайся, — прорычал Хо под активные кивки Воншика. Остальные танцоры тоже подошли, взволнованно перешептываясь, — Тем более, что он тебе дает не те условия. — Точно, — подтвердили слова омеги, — Обычно все заключалось в том, чтобы пробраться в кабинет директора и стащить оттуда любой предмет. Хоть ручка, хоть листок. — А то, что требует Шивон, небезопасно. Пусть он хоть и умеет метать ножи. Тэхён молча слушал, мысли путались в голове, как носки в шкафу. Но достаточно было поднять голову, чтобы увидеть берущую на слабо улыбку парня. Решение пришло мгновенно. — Ну раз уж умеет справляться с ножами, значит не так уж и опасно, — бодро, насколько это было возможно в его состоянии, произнес Ким. Пока на него тут же не зашипели: — Ты с ума сошел? Он же пьян! Ты хочешь глаза лишиться? Или головы? Жить надоело? — Хосок мертвой хваткой вцепился в его запястье, — Пусть он хоть трижды чемпион, в пьяном состоянии меткость уже не та. А точнее полностью отсутствует. Мягко, но настойчиво, Ким освободил свою руку из захвата и так же мягко произнес: — Да ладно, все будет отлично. И улыбнувшись напоследок, схватил целую бутылку пива из рук Воншика, подмигнул и направился к Шивону. — Ты псих, — прозвучало выкрикнутое в сердцах позади. Но этот факт Тэхёну давно был известен. И вот поэтому сейчас он стоял спиной к стене, с пониманием ужаса ситуации. Особенно, когда омега, прицелившись, случайно уронил нож. — Упс, — прозвучало веселое, и страх полностью парализовал все тело Кима. Что он творит? Да ведь этот Шивон и впрямь пьян. Он и нож-то в руках едва держит. От осознания того, что сейчас его жизнь принадлежит этому, не особо дружелюбно настроенному к нему человеку, стало плохо. И зубы застучали, но далеко не от холода. Но на попятный идти поздно. Только не перед толпой людей, которые этого и ждут. Быстрый взгляд на разбушевавшихся студентов — Чонгука среди них не было. Это хорошо. Не хотелось бы, чтобы он видел его в таком уязвленном состоянии. — Ну что, готов подправить прическу? — желчно произносит Шивон, и с издевкой добавляет, — Тебе не помешало бы. Но эта фраза меркла перед тем, что сейчас предстояло. А омега завел локоть назад, профессиональным движением, но не достаточно четким и координированным. Тело Тэ оцепенело. А кончики пальцев онемели, когда омега пустил нож в полет. Миг, и тот рикошетит прямо в десяти сантиметрах от его лица, слегка задевая щеку. Послышались испуганные вздохи. На миг даже в глазах Шивона проскользнула неуверенность. Место царапины защипало, но Ким даже не сдвинулся. Продолжая сверлить взглядом парня, он только крепче сцепил зубы. И было так страшно, совсем страшно. А живот скрутило сильнее. И Хосока нигде нет. И Воншика. Оставили его? Обиделись? Второй нож всадился прямо возле бедра. — Ты, кажется хотел сбить пикачу. На голове! — с нажимом процедил Ким, быстро глотнув алкоголя. Черт возьми, он совсем не управляет ножом. А может омеге просто хочется избавиться от его достоинства? Шивон нахмурился. И это только усугубило и без того напряженную ситуацию. Видимо, понимал, что меткость на нуле. Покрутив ножом в руке, он приготовился к третьему броску. — Эй, мы так до утра простоим, — пожаловался кто-то из толпы. Зря. Потому что это окончательно взбесило метальщика. Рыкнув, он приготовился к броску. Нет, сил больше нет на это смотреть. Зажмурившись, что есть мочи, Тэхён сжал руки в кулаки, борясь с желанием свинтить куда подальше. И ведь ничего же ему за это не будет. С завтрашнего дня школа для него останется позади, так что дразнить за трусость будет некому. Вот только почему он все еще стоит у этой стены? Гордость. Когда-нибудь она его погубит. Может прямо сейчас. А шепот в толпе стал громче. Гул нарастал, что только давило и на так расшатанную нервную систему. Но открывать глаза было страшно. Почему-то казалось, что закрытые веки как щит — спасут от лезвия ножа. Но лезвие пока не спешило вонзаться в него, более того, шум становился сильнее. Неужели это у него в голове так от стресса? А в следующую секунду обжигающе горячая ладонь схватила его за свободную от бутылки руку. Рывок, и его обмякшую тушу потянули в неизвестном направлении. Глаза распахнулись мгновенно, чтобы лицезреть перед собой широкую, могучую спину. И сердце повторно провалилось в пропасть. И падало, падало до тех пор, пока Чонгук — а это именно он и тащил его с особой раздражительностью — не остановился во тьме коридора на третьем этаже прямо напротив двери туалета. Туда, где обычно никто не ходит. — Не думал, что ты такой безмозглый, — зло процедил он. Его лицо было так близко, и так полыхало гневом, что весь спектр эмоций обрушился на его психику: от восхищения до трепещущего страха, — Хорошо, хоть друг твой последние мозги не пропил. Так вот, куда Хосок сбежал. Предатель! Но потом гордость взяла свое. — Пусти, — с долей обиды и злости, он выдернул свою руку, которую до сих пор крепко держали. На Чонгука это подействовало как ушат ледяной воды на голову. Оцепенев, он смерил его убийственным взглядом. — Какого хрена ты туда встал? — да, он был очень зол, — Шило в жопе жить мешает? Какого хрена на него сейчас орут? — Да в чем твоя проблема, Чонгук? — да, Тэхёну тоже было на что злиться, — Тебе разве не все равно? Впервые он видел альфу, которому нечего было сказать. Точнее слишком много всего, ибо от изобилия слов он то и дело глотал воздух, гневно дыша. А потом как будто отпустило. — Действительно, какое мне дело. Сволочь. Глотая обиду, Тэ только и смог выпалить: — Ну и ладно. — Ладно. — Иди к своему женишку, — а вот это вырвалось само-собой. На него посмотрели так, что любой другой уже бежал прятаться под ближайшим кустом. Но Тэ только гордо вскинул голову. А, все равно терять нечего. К тому же за поворотом показался Чимин, так что в случае опасности будет кому его спасать. И следующий вопрос вырвался против воли разума, но с огромным порывом чувствительности: — Зачем ты меня поцеловал? — выпалил, пока Пак не слышал их разговор. В первое мгновение альфа замер. Открыл рот, порываясь высказать, все, что думает по этому поводу, но щелчок — и внутри словно что-то перегорело и, успев взять себя в руки равнодушно пожал плечами. Взгляд его уперся в стену. — Целью была страсть — мы её получили. А в придачу еще и первое место. И после всего сказанного, обернулся к подоспевшему другу и как ни в чем не бывало вознамерился уйти. Уйти! Тэ так и знал. Так и знал, но до последнего лелеял надежду, что поцелуй был из искренних побуждений. Гад! Скотина! Бутылка в руке дрогнула. А затем пьяные и разгневанные тараканы в голове выдали нечто. Именно тараканы, потому что сам Тэхен на такое способен не был. — Сволочь ты, Чон Чонгук! А потом… оно само как-то. Как в замедленной съемке видел медленно меняющееся лицо Чона из равнодушного в окаменевшее, как испуганно охнул Чимин… и как содержимое бутылки в руке Кима вылилось на голову застывшего альфы. И лампочки в мозгу загорелись красным светом, а перед глазами титрами пробежала строка: «Опасность, беги! Опасность, беги!» А ноги почему-то сказали: «Сам накосячил, сам и решай. А мы в сторонке пооцепенеем» — Ну знаешь ли, — это уже гневное от Чонгука. Его глаза были не просто в гневе — их переполняло бешенство. — Чонгук, — осторожное от Чимина, — Успокойся, — а затем напряженно уже Тэхёну, — Уйди. А лучше спрячься. И стоило бы последовать совету, но мы же гордые. Еще и подбородок повыше задерем. А в следующий миг послышалось душераздирающее: — Чимин, не лезь, — и сказано было так, что даже Ким не на шутку испугался. А Паку ничего не оставалось, как пораженчески поднять руки кверху и отойти на шаг. Предатель. Вокруг одни предатели. И вот тогда ноги пришли в движение. Еще бы, им тоже жить хотелось. Шаг, еще один, и Тэ бросился бежать, чтобы через секунду оказаться по другую сторону омежьего туалета. Как жаль, что тонкая дверь не спасает от гнева альфы. Рывок — дверь туалета опасно пошатнулась. Еще один — и жалобно треснула. Третьего раза было достаточно, чтобы смести все преграды между ними. И вот теперь, когда жертва оказалась загнанной в угол, хищник наслаждался победой. Медленно, почти небрежно, Чонгук скалой надвигался на омегу, четко давая понять — сбежать не удастся. И ведь, действительно, не удастся. Тэхён по своей глупости сам же себя загнал в тупик, а точнее в нишу — по правую сторону стена, по левую — кабинки, а сзади… сзади умывальники. И, судя по взгляду альфы, его там планировали утопить. Шаг — коварная ухмылка, еще шаг — рукава рубашки закатываются до локтей, обнажая мощный перекат мышц, на которых так четко виднелись набухшие вены. О-о, да этот альфа взбешен. И затуманенный взгляд это только подтверждал. Еще один шаг — последний, потому как Ким с ужасом осознал, что пятиться ему некуда, ибо пятая точка, которая таки нашла себе приключения, уперлась в умывальник. — Чонгук? — жалобный, испуганный писк. Это его-то голос такой? — Давай поговорим. Чонгук говорить не желал — Чонгук хотел крушить, ломать и убивать. Нагнувшись над сжавшимся омегой, он так же медленно открыл кран. Звук воды заставил вздрогнуть, при этом действовал похлеще гипноза. А Чон, не отрывая от него взгляда, нагибался все ниже и ниже. Тэ знал, чего тот добивался — хотел его хорошенечко замочить в раковине, как половую тряпку. Как бы не так. Топиться, так вместе. И, повинуясь шестому чувству, обеими руками вцепился в шею альфы. — Чонгук, пожалуйста, — получилось почему-то шепотом. И хотелось сказать что-то еще, но взгляд напротив выбил из него весь дух. Замерший, оцепеневший на мгновение он вдруг взорвался ярчайшим огненным пламенем, и это пламя охватило их обоих коконом вспыхнувшей страсти. И мир вокруг вдруг завертелся. Действительно заветрелся, размываясь в пространстве, а сильные руки внезапно подхватили его за бедра и потащили куда-то… куда, не важно, ведь все, что Тэ видел — затуманенные возбуждением глаза, сияющие ярче всех звезд вселенной. Внезапно, Чон опустил его на подоконник, и холод стекла на миг остудил спину, отрезвляя разум, но достаточно было вновь ощутить жар дыхания Чонгука на своей шее и мир вновь поплыл. Остались только его руки, жар тела и хриплое дыхание. И вдруг… Это было бесчестно! Это было реально по-свински. — К черту все! — прорычал альфа, и в голове потемнело, потому что Тэ почему-то закрыл глаза. А в следующую секунду возникло ощущение, что его накрыло цунами, когда губы Чонгука смяли его собственные, в не допускающем возражений, поцелуе. И земля, а точнее подоконник, ушел из-под попы. А воздух в легких вдруг стремительно заканчивался… Хриплый стон альфы, и сердце выпрыгнуло из укрытия, отстукивая, как сумасшедшее, в области горла. — Что ты со мной творишь, Ким Тэхён? Из его груди доносился хриплый рык, но альфа гасил его страстным жадным поцелуем, сминая губы Тэ. И Ким терялся в этой яростной злости, в обжигающей страсти и той боли, что ощущал в каждом слове Чонгука. А там, за окном бушевала не по-весеннему самая настоящая гроза. Дождь, как сумасшедший бил в окно, и все это сопровождалось ярчайшими вспышками и последующим раскатом грома. Погода разошлась не на шутку, отражая внутреннее состояние обоих парней. И снова поцелуй, от которого дрожали ноги, кружилась голова и размывались все ощущения, кроме этого безумного огня, бегущего по венам. Это было сладко. Слишком хорошо, слишком остро. И слишком неправильно… Но остановиться не было сил. И альфа целовал его, в омежьем туалете, под шум полного напора воды из крана, и скорее всего вода уже полилась через край… но как же было все равно. Казалось, единственные звуки — его голос и дыхание, и от этого казалось, что они одни во всем мире. Совсем одни. Сильные руки Чонгука, и отзывающееся на прикосновения тело Тэхёна. Его губы — и головокружение, усиливающееся от страстного, обжигающего, сводящего с ума поцелуя. И лишь единственный вопрос не давал сгореть в страсти окончательно — кого именно альфа сейчас целует? Его или того, с кем скрепил свою будущую жизнь? Своего жениха… — Хватит, — отвернувшись, потребовал Тэ. Чон остановился, затем медленно, словно на прощание вдохнул запах его волос, и глухо спросил: — Неприятно? Если бы дело было только в этом… На Тэхёна медленно накатывало раздражение. Оттолкнув Чона, он рывком спрыгнул с подоконника и лихорадочно принялся поправлять съехавшую одежду. Это что, игра такая? Психологически прием? Особый метод издевательств: привязать к себе, а потом жестоко оттолкнуть? — Ситуация некрасивая, — пояснил он, продолжая изучать пол, стены — что угодно, только бы не смотреть в глаза парня напротив, — Неприятно, когда целуют, представляя на месте другого. И все же рискнул поднять глаза — в тусклом свете туалета были видны светящиеся глаза и насмешка альфы. Причем откровенная. — Ах, ну конечно. И как же я забыл, — непонятно к чему было это сказано, но Тэхёна взбесили его слова только больше. — О своих женихах забывать не стоит, — процедил он, наконец оставив одежду в покое, — А еще лучше не целовать других у них за спиной. — И это говоришь мне ты? — холодные глаза яростно сощурились. Хотелось заорать, взывать к совести, но сил хватило только на единственный вопрос: — Почему ты так себя ведешь? И это стало ошибкой. Большой ошибкой, потому что последовавший ответ ранил похлеще ружья. — Потому что мне так хочется, мне так нравится, и ты не давал повода вести себя с тобой иначе. Это был удар под дых. Невозможно описать, что у него творилось на душе в этот миг. В человеческом языке не найти слов, чтобы передать всю глубину отчаяния и чувства безысходности, охватившие его. Хватило только на кивок, чтобы в следующий миг пулей вылететь из туалета, желая как можно скорее слиться с толпой. Это становится все более невыносимым. Зачем Чонгук с ним так поступает? Неужели, это действительно, такой способ игры? Но тогда за что? Разве можно играть с чувствами людей? Ответ оставался только один. Нужно как можно скорее уезжать. Уже сбегая по лестнице на первый этаж, Ким достал телефон и принялся набирать номер. Ответили практически сразу, хоть уже и перевалило за полночь. — Па, забери меня из школы, пожалуйста, — неизвестно, что было с его голосом — сейчас он соображал туго — но папа спохватился моментально. И что самое главное, без лишних вопросов. А позади послышались громкие шаги. Черт, оставалось надеяться, что Хосок не обидится на него за то, что так и не попрощался с ним. Потому, как шаги позади нагоняли. Наконец, впереди показалась входная массивная дверь школы. Не мешкая ни секунды, Ким рванул её на себя, чтобы в следующий миг взвыть. Закрыто! Их же заперли в этой чертовой школе. Зато оставалось окно. Которое, к счастью оказалось не заперто. Прыжок, и Тэ ворвался в мир холода и сырости. Дождь, казалось только усилился, хотя за его пеленой и так ничего нельзя было разобрать. Это-то и было нужно Тэхёну. Спрятаться, скрыться от шагов позади, которые неминуемо приближались. И он вышел на улицу, чтобы мгновенно промокнуть до нитки. Пошел вперед, даже не оглядываясь. Только вздрогнул, когда окно громко хлопнуло. Но омега продолжал упорно идти вперед, не обращая внимания на холод ветров, который обдувал его со всех сторон. — Тэхён, стой, — из-за дождя, казалось, что прозвучало где-то далеко, но на самом деле близко. Слишком близко. Потому что через пару секунд его рывком схватили за руку, — Да стой же ты. Прости. И это стало последней каплей его и без того эмоционального дня. Просто не хватило нервов. Тэ не знал, чьих хватило бы, но не его. Его сдали! Окончательно и полностью! Его готовы были лезть на амбразуру, прыгать с гранатой под танк, вступать в конфликт с гопниками, сдавать экзамен по математике, но только бы не чувствовать эту оглушающую боль. — Да что? — голос, оказывается, сорвался на крик, — Что ты от меня хочешь? Но Чонгук только молчал, с какой-то злобой и бессилием глядя в его глаза. Казалось, он и сам не знал, чего хочет. И это доканало окончательно. — Я тебе не игрушка. Хватит играть с моими чувствами, — дождь бил по лицу почти болезненно, вызывая табун мурашек. Но действительно ли они от дождя? Сверкнула молния, на миг озаряя их силуэты во тьме. И искаженное яростью лицо Чона. — Это я играю с твоими чувствами? — рык почти натуральный, — Такого ты обо мне мнения? Ну за что? За что ему все это? И вдруг смертельная усталость навалилась на него, отбирая последние силы. — А что мне еще думать? — слезы покатились по щеке, удачно маскируясь под капли дождя, — Как мне расценивать твое поведение? — и всё, мысли спутались окончательно вместе с языком, — Я уже ничего не знаю… не понимаю… А Чонгук все еще продолжал молчать, прожигая его непроницаемым взглядом. И как же это убивало. Вздохнув, Ким с горечью произнес. — Знаешь, возвращайся в школу. А завтра я уеду и… — Что? Тэ запнулся на половине предложения, остановленный тоном альфы. А тот словно оцепенел, ошарашенный услышанным: — Ты уезжаешь? Завтра? И взгляд стал такой, что впору бы бояться. Но Тэ не боялся, потому как единственной эмоцией, охватившей все его существование, была злость. — Да. — И куда? Зачем? — казалось, альфа действительно выглядел растерянным. Но почему? Разве ему есть до него дело? — Зачем? — из его рта вырвался смешок, граничащий с истерикой, — Почему ты спрашиваешь? Разве тебе есть разница? Есть я — нету? — Можешь себе представить? — Чонгук тоже начал заводиться. Несколько секунд, Ким, замерев, смотрел на Чона и не понимал. Впервые за долгое время он не знал что делать, что говорить. Его окончательно и бесповоротно запутали. — Слушай, что ты от меня хочешь? А следующие слова заставили его ошарашенно выдохнуть. — Не уезжай, — и сказано было с таким отчаянием, что на мгновение, план Кима едва не сорвался. Но он не попадется на эту удочку. Не в этот раз. — Почему? Почему я должен остаться? — голос вновь сорвался на крик, — Назови мне хоть одну причину, почему я не должен уехать. — Да, ты прав! Причин, действительно, нет, — тяжёлый вздох и едва слышное, — Но я не могу без тебя. В который раз за их разговор, Тэ повергся шоку. А еще все его частички тела безумно, до боли хотели поверить в сказанные только что слова. Но это все ложь, грубая, грязная. Смех вырвался прежде, чем омега понял, как на него лавиной накатила истерика. Он смеялся и не мог остановиться, понимая, что уже давно не смеется, а плачет. — Ты столько времени игнорил меня, Чонгук. Считаешь, я должен тебе поверить? Альфа быстрым шагом оказался прямо возле него, сократив расстояние между ними до непозволительного. — Ты хочешь, чтобы я тебе это доказал? — почти угроза, но Тэхёну было все равно. — Меня больше интересует, что на этот счет думает твой жених, — едко произнес он, когда остатки смеха угасли. А вот Чону было не до смеха. Рванув на себя омегу, он едва не столкнулся с ним нос к носу и, скривившись, прорычал: — Может уже хватит твердить про моего жениха? Сам-то не святой. — Что? — злость напротив вмиг поумерила пыл омеги. — Просто.... Останься, Тэ-Тэ. Хоть, я и не вправе тебя о таком просить. К счастью, свет фар подъезжающей машины прервал заходящий в тупик разговор. Наконец-то, папа приехал. И вовремя, потому что Ким понимал, еще чуть-чуть и он останется. Поверит и останется, чтобы вновь обжечься. Вот только он не понимал, зачем все это Чону. А еще вдруг явственно почувствовался холодный ветер. Но вот, машина повернулась боком и в окне отразилось лицо Юнги. И пока тот опускал окошко, Тэ тупо на него уставился. Почему папа не приехал? Позади послышалась злая усмешка. — Так вот оно что. Ты едешь с ним? Почему? Тэ, который в данный момент и сам ничего не понимал, только гордо вздернул подбородок. А слова, которые недавно так его ранили, вырвались сами собой: — Хочешь знать почему? — он этого не хотел, нет. Но слова неконтролируемым ядом сочились из него, — Потому что мне так хочется, мне так нравится, и ты не даешь мне повода вести себя с тобой иначе. Прогремел мощный, оглушающий гром. Но перед этим за секунду молния осветила их лица… И все. Это был конец. Лицо альфы на глазах осунулось, потемнело. Казалось даже плечи опустились. И это перевернуло весь мир Тэ. Он знал, что пожалеет о своих словах. Уже жалел. В эту секунду он готов был броситься в объятия Чонгука, поверить его словам, и остаться. Стукнула дверца машины. Послышались шаги, а затем над головой Тэхёна стало сухо. Не сразу он понял, что виной всему зонтик, который Юнги услужливо перед ним открыл. Все потому, что он неотрывно смотрел на Чонгука. И все больше его грудь разрывала волна отчаяния. — Все в порядке? — в голосе Юнги слышалась настороженность. А через мгновение его рука по-хозяйски обвила талию Тэ. Чонгука от этого жеста будто отбросило назад, а лицо пошатнулось так, словно только что ему зарядили хорошенькой пощечины. Очень осторожно и незаметно, Ким отодвинул руку бестактного друга. — Прощай, Чонгук, — шепот Тэ утонул в шуме дождя. Альфа ничего не ответил. Только продолжал стоять, не отрывая от него взгляда. Молча, Тэхён направился к своей машине, уселся на переднее сидение… Юнги замешкался возле Чона. — Я же тебе говорил, — с наигранным сочувствием произнес он, и все же не сдержал ухмылки. Чтобы после с удовольствием заметить, как лицо соперника исказилось в ярости. И только тогда он сел в машину. — Ну что, домой? — нет, сегодня альфа не собирался расспрашивать Тэ ни о чем. Сегодня, он победитель. Ким молча кивнул. Машина плавно тронулась с места. А Тэхён все смотрел и смотрел в зеркало заднего вида, пока осунувшуюся фигуру не скрыл мрак ночи. А затем устало откинулся на спинку кресла. Будь он волком, сейчас бы непременно завыл.

***

Любить - значит быть уязвимым. Застраховаться невозможно, любовь чревата горем. Полюби - и сердце твое в опасности. Если хочешь его оградить, опутай мелкими удовольствиями и прихотями, запри в ларце себялюбия. В этом надежном темном, лишенном воздуха гробу, оно не разобьется. Его уже нельзя будет ни разбить, ни тронуть, ни спасти. Эта мысль не покидала Тэ, пока он мучительно медленно собирал вещи. В спальне творился бардак (словосочетание «творческий беспорядок» нравилось Тэ больше). Вещи разбросаны на всех горизонтальных поверхностях, шкаф полностью опустошен, а на полу оставалось место только для чемодана. — Тэхен, подумай еще раз. Еще не поздно все отменить, — в который раз молил Хо. — Поздно! — прорычал Юнги и бросил на Хосока убийственный взгляд. Естественно, он столько дней убеждал Тэхёна уехать. — Ничего не поздно, — возмутился омега, — Самолет вылетает только через пять часов, — и энергично ткнул друга кулаком, — Если хочешь, я могу сам отменить билеты. — Не можешь, — рык стал совсем зловещим, — Билеты невозвратные. — Ну и что, — не сдавался Хо, — Я верну тебе деньги за билет, — а затем бросил надменный взгляд на альфу, — Ну а ты можешь лететь и без Тэхёна. И так уже несколько часов. Хосок бодро вызвался помогать собирать чемоданы и с самого утра поехал к нему домой. Каково же было его удивление обнаружить там сюрприз в виде Юнги. Нужно признать, для Кима это тоже стало неожиданностью. И не очень приятной. И вот сейчас они грызлись как кот с собакой. Удивительно, что еще совсем недавно Хосок испытывал симпатию к Юнги — сейчас в глазах одно презрение. Интересно, что же так повлияло на его изменение в отношении к альфе. Жаль, он это наверное не скоро узнает. Тэхён узнал — турне длится пять месяцев. Получается, он приедет только к началу нового учебного года. А там, кто его знает как жизнь повернется. Обычно, перед путешествиями с родителями на него нападала путешественническая белка: «А точно ли билет на на сегодняшнее число?», «А не перепутали ли мы время?», «А точно ли меня зовут так, как в паспорте?». Сегодня же белке было все равно. Даже немножко хотелось, чтобы страхи оправдались. Пока Тэ раздумывал какие вещи брать с собой, Юнги запихивал в чемодан все первое попавшееся под руку. С другой стороны Хосок так же энергично все оттуда доставал. Круговорот какой-то — если он и опоздает на самолет, то уж точно не по своей вине. — Тэхён вправе сам выбирать решение, — Юнги уже не на шутку завелся. Только слепой не заметил, насколько сильно он желал впиться в глотку этому болтавшему лишнее омеге. — Да, — иронично вздернутая бровь, — Так что же ты тогда так давишь? — Я не давлю! — возмутились до глубины души, — Тэхён сам определился со своим выбором. — Ну да. — Что ты имеешь ввиду? — лоб Юнги покрылся испариной, а сам он покраснел, готовый грудью доказывать свою правоту. Пришлось вмешаться. — Ребята, успокойтесь. Мы так точно опоздаем. Хосок буквально засиял: — Ну и славно. Хоть эти ребята и творили шумиху в его спальне, на душе у Тэ немного потеплело. Собирайся бы он один — точно с ума сошел, так бы и волком завыл. А сейчас перепалка этих двоих не давала уйти в себя и погрузиться в непрошенные мысли. Мысли о том, что он совершает ошибку. — Слушай, Тэ, ты приезжать сможешь? Хоть на пару дней? — уныло пролепетал Хо, и на душе вновь стало тоскливо. В ответ на слова омеги раздался злой, издевательский смех: — Ага, каждые выходные будет наведываться. И Юнги вновь хохотнул. А Тэхён все смотрел на него и не мог понять — с каких пор его друг стал таким раздражительным? Или он никогда не замечал второй его стороны? Нет, Юнги он знал всегда добрым и открытым человечком, который поддерживал его в самые трудные минуты. Альфа находился рядом всегда, что бы ни было. И тут Тэ осенило — может в этом и дело? Что, если разлука с ним делала Юнги таким злым? Может, он просто боялся потерять родного ему человека? А почувствовав от Тэхёна симпатию к другому, решил сделать предложение? Интересно, на основании чего оно сделано — искренней любви, или из чувства собственничества? — Ну вот и все, — пробормотал Тэ, закрывая чемодан. В груди все сильнее образовывалась пустота, грозящая перерасти в черную дыру, — Пора ехать. — Тэхен, останься, — предпринял безнадежную попытку Хо и его глаза подозрительно заблестели. — Ох, Хосок-и, — Ким и сам едва не заплакал. Притянув парня к себе, он крепко его обнял, и тихо прошептал, — Я буду по тебе скучать. — Так оставайся, — так же тихо произнес он, видимо оба не хотели, чтобы их услышал альфа, — Тогда и скучать не придется. — Уже поздно что-то менять. — Не поздно. Никогда ничего не поздно. Позади раздалось раздраженное: — Да хватит вам уже обниматься. Не навсегда же расходитесь. Омега взглянул на него так, что Юнги вмиг прикусил язык. — На самолет опаздываем, — уже не так уверенно проблеял он. Его никто не слушал. — Ну ты хоть пиши, звони. Только не забывай. — Ладно. И парни вновь крепко обнялись. Ким почувствовал, как его левое плечо намокло — Хосок не сдержался. Внизу их уже ждали родители. — Мы вас не будем провожать, — крепко обнимая сына, прошептал папа, — А то я не выдержу. Да разговор с родителями вышел непростой. Услышав новость, папа наотрез отказался отпускать сына. Отец был более лоялен в этом плане, но все же эта информация его не обрадовала. Но после убедительных слов Юнги — Тэхён даже не пытался уговаривать родных, и альфа это подозревал — папа все же смягчился с выбором. Ведь будущее сына для него было очень важным. К тому же, Ким не особо сопротивлялся. — Присматривай за моим сыном, — суровый взгляд отца обратился к Юнги, — Несешь за него полную ответственность. — Отец, ну я же не маленький. — Ничего не знаю, — пробасил он, и порывисто обнял сына. Быстро, но очень чувственно. — Ладно, такси нас уже ждет, — нервно оглядываясь на выход, объявил Юнги. Ему уже не терпелось поскорее сесть на самолет. У ворот столпились все, каждый еще раз по очереди обнимал, пока, наконец, Тэ не уселся в такси. — В аэропорт, пожалуйста, — сообщил Юнги, и Тэ услышал, как тот едва слышно прошептал «наконец-то». Всю дорогу до аэропорта он не сводил взгляда от окна. Тоска съедала изнутри, как мерзкие паразиты, оставляя в животе неприятное чувство томления. И тугой узел завязывался все крепче, пока не превратился в морской. И завязался только сильнее, когда высокое, поражающее своей мощью и красотой здание не показалось впереди. Аэропорт сиял своей чистотой и духом приключений. Уставшие, но довольные лица людей сновали повсюду. Да, их приезды и поездки сопровождались радостью и предвкушением, а вот Тэ ехать никуда не хотел. Может, ну его к черту? Бросить всё и вернуться в школу, доучиться, как все нормальные люди. Ну а Чонгук… может когда-нибудь, Тэ смирится. Может это произойдет совсем скоро, и происходящее будет казаться ему смешной шуткой. — Вот наши стойки регистрации, — омегу ощутимо тряхнули за руку, — Пойдем. И недавняя решимость куда-то испарилась. Ну куда уже идти на попятную? Если уже решился, то действовать нужно до конца. Кто знает, может в Японии он встретит новых людей, может там его жизнь кардинально изменится… может жизнь с Юнги окажется не такой уж и плохой? Тем более как говорят про истинность окружающие. Тэ сможет, он привыкнет, нужно лишь потерпеть пару денечков до совершеннолетия. И глубоко вздохнув, Ким сжал кулаки, натянул улыбку и направился к стойке регистрации. Вперед, к новой жизни.