Подари мне танец, детка

Это утро можно было добавить в список одним из худших. Проснулся Тэхён полностью разбитым с таким чувством, словно ночью его голову использовали вместо кувалды. Отражение в зеркале бодрости не прибавляло — лохматые волосы, опухшие глаза, под ними — черные круги. И это он с таким видом собирался выступать? Если только в параде зомби, как раз сошел бы за своего. Душ взбодрил, правда принял он его довольно быстро, уложил волосы, почистил зубы, и теперь вид в зеркале пугал не так сильно. Вот только синяки решили намертво оккупировать территорию под глазами. Ну и фиг с ними. С одеждой особо не церемонился — джинсы, футболка, наверх пуловер. Все равно переодеваться в подготовленный наряд. Ну вот, теперь он готов спуститься вниз. Этого он боялся больше всего. Сегодня суббота, родители дома, а значит на кухне его ждала порция оладушек или омлета, кружка чая и гора взбучки. От последнего он бы с радостью отказался. — Доброе утро, — поздоровался Ким с родителями, которые благополучно допивали свой кофе. И это в восемь утра. Вот и чего им не спится? А, главное, выглядели так, словно выспались на год вперед, если бы их лица не были так омрачены. Тишина в ответ говорила о неприятностях. О больших неприятностях. Давно его не игнорировали собственные родители. На завтрак были тосты, тут он не угадал. — Па, ты меня отвезешь до школы? — будничным тоном поинтересовался Тэ, игнорируя завязывающийся в животе тревожный узел. Тишина в ответ была почти ожидаемой. Понятно, значит на автобусе. Взгляд на часы — до него оставалось чуть больше пятнадцати минут. А следующий только через два часа: по субботам они ходили редко. Получается, нужно торопиться, а потом торчать возле школы целый час. Печально. А вообще, обидно. Предки должны уважать его выбор, а их показательное молчание больше походило на детские обиды. Кто из них взрослый, нужно еще поспорить. А еще Тэхен знал, что тишина эта временная. Первым сдастся папа, будет ему втолковывать о прелестях брака с Юнги. Ну не хотел он жениться. Точнее, хотел, но место у алтаря возле него в сознании прочно занял другой человек. Да и вообще, ему скоро восемнадцать, вот тогда все и решится… Тогда он узнает, насколько правдивы слова Юнги. Тосты были съедены за десять минут. Чай пришлось пить впопыхах. — Не торопись, — голос отца застал его врасплох, — Я тебя отвезу. На этом непродолжительному разговору пришел конец. Поездка в машине прошла в молчании. Даже радио не играло, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. Что-то в последнее время ему перестали нравиться поездки в машине. Вот на мотоцикле таких проблем не возникало. Единственное, что сказал отец, прежде чем уехать: — Удачи. И машина с визгом тронулась с места. Так отец водил только когда был зол или расстроен. «Хорошим» началом дня Тэ уже был обеспечен. Возле школы уже толпилось несколько ребят из танцкласса. Воншик весело поздоровался и продолжил рассказывать, как вчера ночью с помощью воды и карт приманивал удачу. Тэхён молча пристроился рядом, старательно выдавливая из себя интерес. Разговаривать абсолютно не хотелось. Двигаться тоже. Остальным, увы, на это было плевать. Почти каждый посчитал нужным сообщить Тэ о том, насколько сильно бьется его сердце или через сколько минут хлопнется в обморок. Не будь Ким так взволнован, обязательно поддержал бы беседу, но его глаза то и дело, что бегали по школьной площадке. Периодически останавливались на парковке — мало ли, может мотоцикл уже стоит? Хотя такой гул сложно не услышать. Где же Чонгук? Неужели еще не приехал? Хотя десять минут есть в запасе, может не спешит? Минуты шли мучительно медленно. Домашние тревоги ушли на второй план, сейчас его охватило знакомое волнение, которое всегда накатывало перед выступлением. Не позднее чем через три часа он будет танцевать на сцене под взглядом сотни людей. Ох, под ложечкой неприятно засосало. За столько лет он до сих пор не мог избавиться от этого чувства. — Тэхён, — легкий, беззаботный голосок прозвучал позади него. И вмиг стало легче. — Хосок, — выдохнул он, крепко обнимая друга, — Как хорошо, что ты пришел. — Еще бы мне не прийти, — беззлобно проворчал одноклассник и тут же нахмурился, — Выглядишь не очень, — театральный стук по лбу сопровождался трагическим, — Эх, дурья башка. Нужно было прийти к тебе с утра, привести в порядок. Ну ничего, у нас будет время — в туалете тебя заштукатурим. Поток слов нескончаемой рекой лился из парня. А Тэхёну медленно возвращалось настроение. Хосок подобно лучику солнца освещал этот хмурый день, и Ким был безмерно благодарен ему за то, что пришел поддержать. — Что-то ты какой-то совсем плохой, — улыбка на лице померкла, уступая место настороженности, — Что-то произошло? Не то слово. — С родителями поругался, — вдаваться в подробности не было желания. Просто когда изнутри выворачивает от тянущегося чувства страха, говорить как-то не хочется. А вот омегу ничего не останавливало. — А, ну такой этап в отношениях проходит каждый подросток. Не переживай ты так, — отмахнулся парень и вдруг по-деловому так задал вопрос, который уже несколько минут не давал покоя Киму, — А где твой партнер? У-у-у… Почему так страшно. Тэхен просто ненавидел, когда все шло не по плану. И как назло, впереди прозвучало: — Пойдемте за мной, — а Тэ и не заметил когда появился Джин. Уверенный, спокойный, он вел всех к белому микроавтобусу. А вокруг будто громкости прибавили: возбужденные голоса слышались повсюду, и все почему-то принялись чуть ли не до каждого шага разбирать танец. Большинство в ужасе хватались за волосы, и чуть ли в грудь кулаком не бились, причитая, что забыли то или иное движение. А Тэ накрывала волна паники. Пока все смирно грузились в автобус, он лихорадочно осматривался вокруг. — Тэхён? — вопросительно изгибая бровь, на него смотрел преподаватель, — Все в порядке? — Еще не все пришли, — напомнил он, скрывая волнение в голосе. Получалось все в точности наоборот. Где же Чонгук? Не может же он опоздать в такой день? Может, что-то случилось? Авария? Сломал ногу? Заболел? — Чонгук подъедет к концертной площадке, — понял его Джин и улыбнулся, — Не беспокойся. — А-а, — протянул Ким, чувствуя как лоб прорезают морщинки. Странно все это. Хоть и стало немного легче: альфа жив и вроде здоров, но почему он не поехал с остальными, ведь буквально вчера они договаривались… — Тэхен! Ничего не оставалось, как повиноваться. Взобравшись в автобус, он уселся на заднее сидение и уставился в окно. Рядом пристроился Хосок, продолжая щебетать о своем. Доехали они быстро, а через несколько минут осматривали сцену, которую уже опробовали другие участники. При виде места локации всех моментально охватил мандраж. — Ой, мамочки. — Ну нахер, я домой. — Мы все умрем! — Отставить панику! — это уже от Хосока. Сегодня он принял на себя роль командного талисмана, и надо сказать, с поднятием духа у него получалось неплохо. Достаточно одной широкой улыбки, чтобы живот не крутило. — Я какать хочу, — вдруг послышалось сбоку и все разом замерли. А затем как понеслось: — Ой, и я хочу. — Я тоже. — И я… Тэхён прислушался к своим ощущениям — действительно, страх и впрямь лез наружу в самом прямом смысле. — Предлагаю массовый сбор в уборную, — тоном заправского полководца провозгласил Хо, — За мной, шагом… марш. И какательная процессия последовала вслед за предводителем. Тэхён решил остаться. На опыте уже знал, что «чужой» не полезет, а тужиться вхолостую не круто. Почти на автомате его взгляд пробежался по рядам, обошел зал… Чонгука нигде не было. А почему-то казалось, что он уже должен был быть на месте. Джин, стоявший рядом никаких признаков беспокойства не подавал. Значит это Тэ устраивает тут панику на пустом месте. Просто почему-то нестерпимо хотелось увидеть лицо альфы, его теплую улыбку, поддержку в глазах. Он знал — тогда вся тревога уйдет. Странно, что же у него случилось, что он не поехал со всеми? Еще вчера он был другого мнения — твердил, что ничто так не поднимает дух, как групповые сборы. Неужели передумал? Видимо, решил, что маршрутки не для его уровня. Хм, это в его стиле. И все же, сердце тревожно кололось в предчувствии. Чтобы хоть как-то успокоиться, пришлось сесть на неудобные твердые кресла и наблюдать за репетициями других. Их очередь была еще не скоро. Вскоре и первые, успешно прошедшие какательную миссию, вернулись. Почти успокоившиеся, они последовали примеру Тэхёна и уселись на кресло. Зря, ибо через несколько минут их лица вновь позеленели. — Ух ты, а ваши соперники вполне неплохи, — прокомментировал происходящее на сцене Хо, усаживаясь рядом. Его услышали все. И снова началось. — Я сваливаю. — Ну нафиг, еще и позориться будем. — Нам крышка… А Тэхён, наконец, сосредоточился на происходящем. Хосок оказался прав, участники на сцене сменялись один за одним, и большинство из них ничего особого из себя не представляли, но парочка все же претендовала на лидерство. Судя по их лицам, мнения они были такого же. — Н-да, самоуверенности им не занимать, — пробурчал Ким и вновь огляделся. Чонгук не появился. Жуткая мысль пришла в голову внезапно — он не придет. Просто решил забить на все и не прийти. А может проспал? Нет, уже двенадцатый час. К тому же, звонил же он Джину с утра. Боже, наверное так с ума и сходят. Хореограф подошел к ним через десять минут. — Мы следующие на прогон, — шепотом оповестил он, — Подходите к сцене. — Но Чонгука еще нет, — в голосе Тэ почти истерика. Он уже начинал заводиться. Какого черта его заставляют нервничать перед самым выступлением. Ему вчерашнего хватило. Джин нахмурился. — Вы пока выходите, а я ему позвоню. — Ой, не хочууу… — У меня ноги не идут… — Я щас свалюсь в обморок. Их нестройный топот провожали любопытными взглядами. Но Тэхёна мало интересовало происходящее вокруг. Мысли об альфе не покидали его до тех пор, пока перед ним не открылся вид на зал. Только поднявшись на сцену Тэ понял, что их сейчас оценивает больше сотни конкурсантов. И взгляды у большинства далеки от дружеских. Скорее оценивающие. Ну да ладно, к этому не привыкать, Тэхён даже в батлах участвовал, а там взгляды похлеще будут. Выдохнув, он сосредоточился, улыбнулся своей команде и… заблудился в танце. Мелодия успокаивала, отвлекала от беспокойных мыслей, и в какой-то миг, Ким полностью расслабился, отдаваясь танцу. Не успел опомниться, как следующая группа уже смещала их со сцены. Тэ кинул быстрый взгляд на Джина — отрицательный кивок головы означал, что Чонгук не пришел, а значит их прогон они тупо пропустят. Ну Чон, вот же скотина. У него должна быть очень веская причина, чтобы хоть как-то оправдаться. Тэхён спустился вниз со сцены по небольшой лесенке. Его уже ожидали. Не успел он опустить ногу на пол, как тут же был схвачен за руку. — Времени нет, — заявил Хосок с таким видом, будто бы конец вселенной наступит через минуту. Даже страшновато как-то. Поэтому когда перед глазами повисла табличка омежьего туалета стало чуть спокойнее. — Хосок, если тебе невтерпеж, не стоит ждать меня. Истории о том, что в унитаз засасывает, лишь плод больного воображения, поверь, — доверительно начал Тэ, рассматривая себя в зеркало. Н-да уж, у побитой собаки видок будет как у айдола в сравнении с ним. Но что больше бросалось в глаза, так это тревога в отражении его взгляда. И она была не только там, предчувствие чего-то нехорошего засело в его голове. — А ну цыц, — гаркнул Хо, что придало его милой почти детской внешности совсем уж юморной вид, и вновь повторил, — Времени нет. — Мне посторожить у кабинки? Друг лишь закатил глаза. Рывок и орудия пыток, то есть средства, которые вводят окружающих в заблуждение оказались перед носом Тэ. — Будем тебя… — Пытать? — не сдержал испуганного писка Ким. Зловещая ухмылка парня в совокупности с какой-то кисточкой в руках выглядела совсем уж устрашающе. — Не бойся, все пройдет быстро, — голосом маньяка произнес он, и джокерская улыбка почему-то уместно смотрелась на его лице. А затем началось. — Ай… ой… да больно. — Терпи. — Ой. — Я еще ничего не сделал. — А мне уже больно, — заканючил Тэ. Кожу от бесконечных втираний неприятно покалывало, глаза, которые и так щипали, теперь совсем слезились, а с головы, казалось, сняли скальп. Сморщившись, он тихонько поскуливал, моля, чтобы пытка поскорее закончилась. И почти обрадовался, когда рисовать на лице стали медленнее. — Твой Юнги какой-то странный, — неожиданное признание заставило широко раскрыть глаза, на что послышалось гневно шипение, — Айщ, прошу тебя, Тэхён. Если не хочешь лишиться глаза — прекрати вертеться. — Почему ты так решил? — не обращая внимание на причитания друга, спросил Ким. Внутри все сжалось от напряжения. Вчерашний инцидент всколыхнул душевное равновесие, заставив прикусить губу. Хосок вздохнул. — Да на сообщения отвечает через раз, да и как-то нехотя. На предложение прогуляться отвечает почти грубо, — тишина, и печальное, — Я думал, он другой… — Какой такой — другой? — Ну… более галантный что-ли. По дурости представил, как мы с ним гуляем по берегу моря за руку. В его взгляде — обожание и желание никогда не отпускать. А я греюсь в его лучах любви и весь такой таю, — парень даже прищурился, позабыв, что в руках его опасные предметы. Но вот он открыл глаза и хмуро выдал, — А по итогу больно врезался в скалы. Просто, я увидел, как он на тебя смотрит, и почему-то подумал, что Юнги романтик. Весь такой из себя принц на белом коне. Тэхён замолчал, обдумывая слова друга. Хосок и Юнги. Как было бы хорошо если бы они стали парой. Два его лучших друга: он был бы счастлив за них. Но увы, на сегодняшний момент, это невозможно. — Видимо мне не везёт в любви. — Чепуху говоришь, — тут же возмутился Ким, — Ты ещё так молод, успеешь намучиться. К тому же, тебе ещё нет восемнадцати, может истинный твой ходит совсем рядом, а ты и не знаешь. — Может, — легко согласился Хо и неожиданно хихикнул, — Мои родители в ужасе ожидают моего совершеннолетия. Им кажется, как только мой запах проявится в полную силу, то альфы со всего света набросятся на меня. Ну не глупость, правда? — Да уж, наверное это проблема всех родителей, которые воспитывают омег, — Тэ негромко засмеялся. И вдруг стал серьёзным. Его словно поразило ударом молнии — так внезапно пришло озарение. Что, если его родители боятся того же? И хоть вида никогда не показывали, но кому понравится, когда к единственному сыну будут приставать всякие альфы с не самыми приличными для общества предложениями. Ведь с наступлением совершеннолетия омеги достигают полового созревания и их запах раскрывается в полной мере, как бы говоря окружающим — он готов к потомству. Понятное дело, от альф это не ускользает, и многим просто захочется воспользоваться уязвимостью омеги. Если конечно, истинный не доберётся раньше всех или омега будет настолько терпелив, дожидаясь того самого единственного. Но что, если родители не в силах терпеть, пока тот самый принц появится на горизонте, и не заберёт их чадо в свой замок. Что, если лучший друг вполне тянет на роль рыцаря в сияющих доспехах. Ведь он проверенный вариант, а главное, всегда под рукой. Почему бы и не отдать единственного омегу в неприступную крепость, несмотря на то, что для него это будет сравни заточению в башне под пристальной охраной грозного дракона. — О чем задумался? — вывел его из размышлений друг. Оказывается в уборную вошли двое омег, и, прихорашиваясь, недовольно глазели на их небольшую студию красоты. — Да так, — рассеянно ответил Ким и продолжил думать. С одной стороны, он не планировал рассказывать о вчерашнем случае Хосоку. Да и вообще никому. Но сейчас… Не окажется ли он предателем, скрыв такой важный момент. Дурить голову другу не хотелось, но и боль причинять тоже. С другой стороны, пусть лучше он знает все сейчас, чем потом ему будет мучительно больно. А там, уже сам сделает выводы. — Тебя что-то тревожит, — заключил Хо, и это не было вопросом. Омеги, наконец, вышли. И Ким решился. — От меня пахнет ванилью? Хосок удивленно захлопал глазами, но все же нагнулся к его шее и со всей силы втянул воздух. — М-м, чувствую только аромат тестостерона и надвигающегося секса. — Хосок! — воскликнул Тэ, чувствуя, как щеки заливает краской, — Я же серьезно. — Ну так и я. Почему ты спрашиваешь? И смущение сменилось вновь нахлынувшей апатией. — Вчера просто инцидент неприятный произошёл, — и это ещё мягко сказано. — Оно и видно, — Хо полез в косметичку за чем-то известным только ему. — Приходил Юнги с родителями, — Тэ замолчал, ожидая реакции друга, и как только тот поднял глаза, продолжил, — Сделал мне предложение. Послышалось негромкое «ах» и что-то со звоном упало на плитку. — То самое? От которого нельзя отказаться? — Да-да, оно самое, с кольцом и коленом. Тишина, затем тихое: — Так вот оно что. — Угу. Парень потянулся за предметом. — А ты что? — в голосе ни тени злобы. — Отказал, конечно. Он мне как брат, не больше. Собственно, из-за этого со мной теперь родители не разговаривают. Да и Юнги я обидел. Но проблема в другом, — как же страшно было даже произносить эти слова вслух, — Он мой истинный. Его слова произвели фурор в общественном омежьем туалете. — То есть, как это? У тебя был день рождения и ты молчал? А почему я не чувствую твой запах? И что, и как оно? Что ты почувствовал? — вопросы пулеметной очередью стреляли по сердцу Кима. — Да никак? — брякнул он, останавливая словесный понос, — Не было у меня дня рождения еще. Возникло такое ощущение, что кто-то невидимый включил кнопку паузы у Хосока. Потому как парень тут же замер, и отражение его лица в зеркале полностью соответствовало состоянию самого Тэхёна. -То есть, как это? — заело пластинку у некоторых, — Как это? Как вы тогда поняли, что истинные? — В том-то и дело, что понял лишь Юнги. Сказал, что только альфы могут чувствовать запах своего истинного до его совершеннолетия. Мой учуял. Сказал — пахну ванилью. Тишина повисла мрачная и гнетущая, как и настроение омеги. — Странно, — наконец выдал Хо, Ладно, чуть позже проштудирую интернет. Впервые слышу о таких особенностях, — парень промолчал некоторое время, затем печально выдал, — Ну зато теперь мне понятно его поведение. Я ему и даром не был нужен. Ким досадливо закусил губу. — Ты расстроен? — Ну, немного, — признался парень, но заметив расстроенный взгляд Тэ, тут же пояснил, — Не из-за того, что не нравлюсь Юнги. Конечно, было бы здорово встречаться с ним, внешне он мне понравился сразу. Хотя я не знал его так хорошо, чтобы влюбиться. Я просто влюблен в свои мечты, в образ прекрасного альфы, который будет любить меня до сердечек в глазах, с которым я буду счастлив, и образ Юнги удачно вписывался, но не более того. Хотя откуда мне знать, влюблен я был лишь раз в жизни, ты знаешь в кого. Видимо моя половинка ещё меня ждёт, — Хосок неожиданно усмехнулся, — мне следовало догадаться сразу же, когда мы вместе ходили гулять. Юнги ведь глаз с тебя не сводил. — Ох, не надо об этом, — застонал Тэ, — Мне и так плохо, что делаю ему больно. Хо вдруг как-то хитро на него глянул. — А почему делаешь? — вкрадчиво так. — В смысле? — Без смысла, тупо. Почему не принял его чувства. Ведь вы же с самого детства вместе, ты знаешь его как облупленного. Он готов носить тебя на руках, выполнять все прихоти. А теперь оказалось, что вы истинные. Разве этого не достаточно? Теперь настал черёд Тэхёна снисходительно вскинуть бровь: — Ты ведь сам знаешь, что недостаточно. — И все же, — не отставал парень, — Он тебе не нравится? — Он мне как брат, — как заведенный повторял омега, — Никакой романтики. — Значит, романтика есть к кому-то другому? — иногда, проницательность друга его просто убивала, — Ага, ты покраснел. И этот прекрасный альфа… Хм, кто бы это мог быть? — парень показательно сложил пальцы к подбородку, принимая задумчивый вид. Тэхёну было сложно это признать даже самому себе, поэтому он ограничился туманным: — Скажем так, он не испытывает ко мне того же. — Это Чонгук-то? Не смеши. Удар под дых. Тэ едва не задохнулся от переизбытка эмоций. Нет, у Хосока явно прослеживаются экстрасенсорные способности. Нервно хлопнув себя по бедрам, он выпалил каким-то чересчур высоким голосом: — Так, ты закончил? — Уже как минут десять назад, — усмехнулся парень и повернул его к зеркалу. Результат тяжких извращений над ним того стоил. Достаточно было взглянуть в зеркало, чтобы увидеть: синяки под глазами исчезли, а сами глаза стали больше, выразительнее, губы пухлее, а волосы небрежно топорщились в стороны, но совсем не походили на недавно проснувшееся воронье гнездо. — Дэбак, — прошептал Тэ, любуясь собой, — Хосок-и, твои руки нужно в музее хранить. Ты чудо. Довольный друг стоял рядом, гордо рассматривая плоды своих творений. — И знаешь, насчёт Чонгука… — Прошу, не надо, — тут же застонал Ким, и хотел было приложить ладони к лицу, но тут же одернул себя — слишком много он вытерпел, чтобы сейчас портить такую красоту. — Ты просто послушай, — не сдавался Хо, — Чонгук к тебе явно что-то испытывает, поверь. Не будет альфа просто так проводить время с омегой. К тому же смотрит он на тебя по особенному, не так, как на других. С нежностью, что-ли. Так, как я представлял в своих мечтах образ собственного принца. — Ты тоже самое говорил про Юнги, — буркнул Тэ, не желая давать себе лишнюю надежду. — И он тебе сделал предложение. Это о чем-то говорит. Неужели Хо прав? Нет, даже думать об этом страшно. Слишком больно будет, если все окажется лишь плодом воображения. Хотя, наверное уже поздно. Больно будет в любом случае. А Хосок мягко настаивал: — Поверь, он к тебе что-то чувствует. — Ненависть, — брякнул Тэ, на что в ответ лишь закатили глаза. Смущение так и хлынуло на его щеки, румянец которых был идеально скрыт за штукатуркой. Неужели сонбэ на него так смотрит? Было бы здорово, окажись это правдой. Но настроение все же улучшилось. Правда вскоре вновь упало, ведь если Юнги его истинный, то их с Чоном дороги разнятся. — А можно любить кого-то другого, если нашел своего истинного? — это был не конкретный вопрос, скорее размышление вслух, но Хосок его понял. Более того помрачнел, понимая, что сейчас на душе у омеги. Но и отвечать ничего не стал, просто потому, что нечего. — Ладно, пошли, — сочувственное поглаживание по плечу и стало ответом, — Через пять минут начало. Пять минут. В живот словно впилось тысяча льдинок. Удачно отвлекаемая Хосоком проблема вновь напомнила о себе. Чонгука не было. В зал он вернулся полностью растерянный. Группа уже ждала его, взволнованно переминая с ноги на ногу. Волнение все глубже протягивало свои когти, и некоторые, особо чувствительные, бледнели на глазах. Теперь никто не говорил — наступила стадия оцепенения. Объявили начало конкурса. Грузный, низенький мужчина с внушительным пузом зачитал короткую, но от этого не менее нудную речь, пожелал всем удачи и скрылся в тени занавеса. На смену ему вышли двое ведущих, которые бодрым голосом объявили первых конкурсантов. — Мы следующие, — прошипел Джин, и позади него послышался приглушенный стон. — Ой, я не пойду. — Как же страшно. — Мама… Тэхён же стремительно захотел в туалет. Может и стоило пойти тогда со всеми. Глубоко вдохнув, он в последний раз окинул взглядом зал — альфы не наблюдалось. Злость поочередно сменялась тревогой. Ведь Джин сказал, он приедет, но конкурс уже начался. Радовало то, что групповые номера шли в первую очередь, а групп было двенадцать. За кулисами оказалось еще страшнее. Там, за щелочкой портьеров были видны сотни лиц, которые с любопытством смотрели выступление их соперников. — Ребята, — негромко позвал всех Ким, его вдруг охватило то самое возбуждение, — Как бы там ни было, с вами здорово танцевать. Я верю в вас, в нашу победу. Нашу личную победу, несмотря на результаты конкурса, ведь мы достигли такого прогресса, какого им всем, — Тэ кивнул на соперников, — и не снился. Файтинг. Он положил свою руку ладонью вниз в центр круга, который образовался из их небольшого коллектива. Неуверенно к нему присоединилась вторая, затем третья и вскоре уже все дружно смеялись, охваченные воодушевлением. Объявили их выход. Тэ уверено вышел в зал, стараясь не морщиться от света софитов. Улыбнувшись он встал в нужную позу и краем глаза отметил, как все последовали его примеру. Лица сосредоточены и в то же время расслаблены — хороший знак. Полилась музыка. Первое движение, рывок, прыжок, синхронность они все же добили, и теперь смотрелись слаженно и гармонично. Тело следовало за ногами, руки выписывали плавные движения в такт музыке. Они как атомы следовали друг за другом — четко, ритмично, без тени неуверенности. Атмосфера бодрила, сцена словно слилась с ними воедино, не пугая — она была им другом, готовая подстраховать от любых осечек. Сердце отбивало свой ритм, заставляя голову кружиться от эйфории. Невероятное чувство. Звук взрывающихся аплодисментов заставил понять — все закончилось. Они сделали это. — Вы такие молодцы, — восхищение в голосе Хосока было неподдельным, — От вас просто взгляд оторвать было невозможно. Парни дружно заголосили. Настолько поглотил их восторг и возбуждение, что никто не давал друг другу договорить, прерывая своими впечатлениями. — Это было великолепно. Я вами горжусь, — улыбнулся Джин, старательно избегая встречаться взглядом с Тэ. И заряженный было энергией ребят, омега вновь приуныл. Не пришел. Значит и не придет уже. Что же делать? Как теперь им представлять вторую часть конкурса, ведь он не найдет замену так быстро. — Ким Сокджин, что мне делать? — не скрывая ужаса выпалил Тэхён. Хореограф тяжело вздохнул. Кажется, он уже принял решение: — Ты свой первоначальный сольник помнишь? Тэ обескураженно выдохнул: — Помню, конечно, — выпалил он, и тут же испуганно добавил, — Но ведь я его толком не отрепетировал. Танец сырой и не до конца отработанный. — Значит, сымпровизируешь на сцене, — вынесли ему вердикт. Класс. Здорово. На плечо Кима легла тяжелая ладонь. — Тэхен, я все понимаю. Но выбор у нас особо не большой. А точнее всего один, — плечо сжали чуть сильнее, — Либо ты рискуешь и танцуешь как есть, либо мы выходим с конкурса. Второе очень тебе не рекомендую. Тяжелая ноша грузом повисла на его плечах. Вот так Чонгук, вот так подставил. И это в день выступления! И как только Тэ мог подумать, что такой парень может быть серьезным? А ведь поверил и в искренность намерений и даже… в какой-то момент он и впрямь решил, что не безразличен этому неприступному альфе. Козлина, вот кто он. Ничего не оставалось, придется танцевать одному. Бесконтактный танец. Нужно просто представить, что Чонгук рядом, но просто не касается его. Это ведь не так сложно, правда? Из груди вырвался обреченный вздох. Кого он обманывает, это самый сложный вид танца. Но выбора-то у него особо не было. Нужно хотя бы порепетировать. Тэ мысленно рассчитал оставшееся время. После них еще десять групповых танцев, потом пойдут сольники. На каждый танец от силы три минуты, плюс перегруппировки… — Всем привет, — послышался позади до боли знакомый голос. Внутри все похолодело и одновременно органы словно отпустило от тисков. Пришёл. И не один. Рядом с холодным и каким-то чужим Чоном улыбался Чимин. Весело помахав рукой, он добродушно поздоровался и бросил быстрый взгляд на Тэ. — Ну ты даешь, Чонгук, — обескураженно выпалил Хосок, и остальные с готовностью закивали, — Всем давление поднял. Альфе было все равно. Более того, он нисколько не раскаивался, по обыкновению сложив руки в карманы черных брюк. Улыбка, которая привычно зарождалась от встречи с Чонгуком, померкла так и не показавшись. И облегчение, затмившее злобу и испуг, ушло. Что-то не так. — Быстро репетировать, — прошипел Джин и пальцем поманил их за собой. Тэхён не сразу решился глянуть на Чона, но когда скучающее лицо проплыло мимо него, сердце забилось в припадке. И вместе с тем поразил неприятный факт: альфа даже не поздоровался. Мало того, в его сторону даже не удостоились взглянуть. — Ага, влюблен прям до безумия, — едва слышно процедил Тэ, медленно отступающему Хосоку. — Может, я и ошибся, — невинным голоском прощебетал друг, нервно прячась за спину стоявшего рядом Чимина. Нет, день сегодня явно шел через задницу. Окинув Хо последним убийственным взглядом, омега последовал на выход, сжав кулаки и сцепив зубы. — Ты чего так задержался? — злобы больше не было, слишком уж сильно было облегчение, а вот беспокойство… Надменная ухмылка больно ударила по его самолюбию. — Не только у тебя может быть личная жизнь, — как-то зло и торжествующе ответил парень, а затем ускорил шаг и поспешил за Джином. Тэхёна словно помоями окинули. «Не только у тебя может быть личная жизнь» — прозвучали слова в голове. Значит, пока он тут с ума сходил, этот… развлекался с омежкой? Может поэтому он так опоздал — очередная пассия не желала выпускать из теплой кроватки? Так вот как он стресс снимал. А Тэ уже надумал себе: аварии, землетрясения, инопланетяне. Все оказалось намного проще, всего лишь омега. К тому моменту, как преподаватель отвел их в небольшую комнату, Тэ в кипении мог посоперничать с чайником. Внутри все буквально клокотало от гнева. Но оно и к лучшему, пусть лучше гнев, чем… об этом другом Ким старательно не думал. — Давайте быстренько пробежимся, пока у нас есть полчаса. — Окей, — послышалось ленивое. Ох, с каким удовольствием он отхлестал бы эту морду. Парни встали напротив друг друга, и Тэ с мрачной обреченностью отметил, что Чонгук даже не смотрит на него. Как в первый день репетиции… Послышались первые аккорды, Ким подал руку — её схватили так небрежно, даже с толикой брезгливости. Огромных усилий омеге потребовалось, чтобы проглотить обиду. Все же он ошибся — было намного хуже, чем в первый день. Тогда, хотя бы, Тэ не испытывал такого болезненного чувства предательства. Мнимые страхи, охватывавшие его последние дни, стали реальностью. — Чонгук, ты что творишь? — музыка внезапно оборвалась, а вот разъяренное лицо Джина вселяло тихий ужас, — Какого черта? — А что не так? — равнодушный тон. Ким даже не удивился реакции хореографа. Едва сдерживая накатывающую истерику, он молча смотрел в окно. Вот и все, конец его недолгому персональному счастью. Так медленно накатывающая паника, которая охватывала его по пути сюда, сейчас была подобна бомбе обратного отсчета. Еще немного — и она взорвется. — Ты чего к Тэхёну боишься прикасаться? Он не заразный! Танцуй как вчера, черт бы тебя побрал, — Джин, как и Тэ тоже был близок к срыву. Вот только по другой причине, — Господи, вы же вчера так хорошо танцевали, что с вами стало? Тэхёну ответ на этот вопрос тоже был интересен. Надо сказать, он был одним из главных. Все началось снова. И снова. И снова. — Да это невыносимо, — завыл Джин, — Вы сейчас должны стать любовниками друг для друга. Покажите мне страсть! На мгновение Тэ растерялся. Непривычно было слышать от учителя такие откровения, ведь они все еще считаются школьниками, хоть и совершеннолетними. Ну почти. Чонгука слова тоже поразили. Вот только реакция была несколько иной. Лицо альфы перекосило так, будто ему вместо мороженного подсунули миску с фекалиями. — Поверь, наши чувства взаимны, — ну все, достал. — Да сколько можно? — заорал Джин, прерывая их перепалку, — Грызетесь как кошка с собакой, — затем махнул рукой как-то без надежды, — Все коту под хвост. Марш на выход, скоро ваше выступление. Препод ушел так далеко вперед, что догонять его было бессмысленно. Окатив друг друга недовольными взглядами, парни проследовали в главный зал. И на что Тэхен надеялся? Что Чонгук изменил свое отношение к нему? Влюбился? И как только ему в голову могло такое прийти? Повелся на нежные взгляды. Дурак. Сам виноват. Вот только легче от этого не становилось. — Толку стараться, все равно мы проиграем, — мрачно произнес альфа. Впереди показались Чимин с Хосоком, которые смотрели на них с тревогой. Видимо, их лица не предвещали ничего хорошего. Да, Ким злился. И было на что. — Так это ты так на стресс реагируешь? — не смог не съехидничать Тэ. — Это я на тебя так реагирую, — глухой рык. Нет, всему есть предел, и терпению Тэхёна тоже. — Если тебе так не хотелось выступать, не стоило и начинать, чтобы сейчас нюни распускать. Лицо альфы медленно повернулось к Тэ. Мрачные черные глаза смотрели с убийственным спокойствием. — Что ты сказал? «Опасность. Опасность.» — кричали инстинкты, но Тэхёна понесло. — Что, струсил, да? Дальше случилось нечто — рывок, и, прижав омегу спиной к колючей, не особо чистой стене, Чонгук навис, вжимая в эту самую стену, и зло произнес: — Трус, значит? Не сразу врубившись, что к чему, Тэ медленно приходил в себя, а когда пришел, не менее зло, отшвырнул руки альфы от идеально выглаженной футболки в которой ему, между прочим, сейчас выступать. — Слушай, Гукки, — ехидно начал Ким, — У тебя какое-то болезненное самолюбие. Да еще и на людей кидаешься. Тебе бы к психологу записаться, может тебя вообще к народу выпускать опасно. Злая усмешка появилась на красивом лице. — Для тебя опасность сейчас крайне велика. Ой-ой, какие мы злые. К парням со всех ног бежали Хо с Чимином. — Ребята, перестаньте, вам на сцену, — с ноткой паники заявил омега. — Гук, успокойся, — пугало то, что Чимин это говорил с полной серьезностью. Нет, этот альфа точно псих. — А есть смысл? — медленно успокаиваясь, прорычал Чонгук, — Мы все равно проиграем. Все, терпение лопнуло. — Да! Мы проиграем только из-за тебя! — гневно выпалил Ким, глядя прямо в глаза сонбэ. — Тэхён! — в ужасе прошипел его друг. Да пофиг. Пофиг на все. Достал. — Ты вообще на страсть не способен, — продолжал орать он. — О, ты так считаешь? — елейным голоском прошипел Чон, приближаясь ближе. Их лица практически соприкасались. — Да. — Отлично. — Круто! — Не велика потеря. — Конечно, ведь и терять нечего. Ты же совершенно не умеешь танцевать. Тишина была такой ощутимой, что её можно было резать ножом. Только Хосок выдал ошеломленное «ох». — Значит, не умею танцевать, — глаза напротив опасно заблестели. И что-то в этом взгляде заставило Тэхёна резко замолчать, а липкое чувство страха медленно подкатывало к горлу. — Нет… то есть, я не то хотел сказать, — ох, ну почему его язык лезет впереди головы. Вот всегда так: ярость застилает глаза, и слова летят вперед, чтобы обидеть побольнее, а потом в ужасе понимаешь, что ляпнул ерунду. Ничего такого Ким и в мыслях не держал. Чонгук будто его не слышал. Отошел на шаг назад, смерив его холодным, ничего не выражающим взглядом, и от этого все больше становилось не по себе. — Посмотрим, — только и успел процедить он, как Джин с разъяренным видом влетел в коридор. — Если вы оба сейчас же не подниметесь на сцену, я вас поубиваю. Окинув Тэхёна последний раз взглядом, Чон вошел в зал. А Тэхену ничего не оставалось, как с колотящимся сердцем последовать за ним. — Проиграют, — обреченно выдохнул Хосок. — Как бы они на сцене не поубивали друг друга, — взволнованно добавил Пак, затем улыбнулся парню, — Но такое я точно не пропущу. Пошли.

***

Тэхён медленно поднимался на сцену, прожигая дыру в широкой подкачанной спине. Чонгук в его сторону больше не смотрел, и когда их объявили, молча прошел на сцену. Ой, нехорошо это, ой нехорошо. Становясь напротив альфы, Тэ едва в комок не сжался под пристальным взглядом парня. Он не улыбался, ни капли, как обычно это бывало на репетиции. Был бы рядом их учитель, обязательно заставил растянуть губы. Господи, да даже полный зал зрителей его не так пугал, как этот чертовски злой сонбэ. Где-то из зала на них смотрели Джин, Хо, Чимин и остальные ребята. — Ой, проиграют, — причитал учитель, — Они и так едва справлялись, а тут на тебе, еще и погрызлись. А ведь в какой-то момент я в них поверил. Тэхён стойко выдерживал упрямый, и какой-то решительный взгляд. Святые пятки, хоть бы Чонгук сейчас не натворил глупостей. В его-то состоянии рассчитывать на трезвость рассудка не было никакой надежды. Полилась музыка. Ким привычным жестом откинулся назад, протянул руку — вот альфа её сейчас схватит, мягко потянет на себя и они… Рывок едва не сбил его с ног. Притянув омегу к себе так, что дышать стало затруднительно, Чон всем телом выдал волну. Думать времени не было: застигнутый врасплох Тэ чисто на автомате сделал ответную. Послышались громкие аплодисменты. Кажется из зала даже донеслось воодушевленное «ух» от Чимина. — Ты что творишь? — прошипел омега за миг до того, как они перешли в следующую связку. Ответа Ким так и не услышал, зато ехидная усмешка все же пролетела на миг перед его лицом. А дальше без приключений не обошлось — вместо того, чтобы стоять параллельно друг другу, Чонгук медленно обошел Тэхёна сзади, и прижавшись всем телом мягко обхватил его руки так, что теперь движение они выполняли вместе, являясь продолжением друг друга. Слишком близко, слишком эротично… все было слишком. Оголенный участок шеи обдавало обжигающим жарким дыханием, сухие губы, прикусили мочку уха — быстро, наверняка, незаметно для остальных, но достаточно для того, чтобы ноги подкосились. Это что такое было? И почему низ живота буквально судорогой свело от желания? — Оу, — удивленно моргнул Джин, — Ну надо же, все не так плохо. А связки менялись одна за одной, оставляя от первоначального варианта лишь некоторые элементы. Все остальное Чонгук решил взять в свой оборот. Эротический оборот. — Чонгук, прошу тебя, прекрати, — почти молил Ким, когда альфа вновь прошелся ладонями по его спине: чувственно, горячо, возбуждающе… Их танец из стиля «унисекс» плавно направлялся в сторону «только секс». — Тебя что-то не устраивает, детка, — рык, легкий укус в шею, снова незаметный для зрителей, и их унесло по разные стороны сцены. Ненадолго… Теперь Ким не сводил взгляда с партнера, ожидая очередного подвоха. А они были везде, их танец буквально кипел в буре страстей. Прикосновения стали жарче, объятия такими пылкими, что дышать становилось все тяжелее. Медленное раскрытие рук и безмолвный ритм, не сокращающееся расстояние между телами, резкий контакт в руках… Попытка Тэхёна отклониться — бесплодна, удостоенная лишь насмешкой. Это западня, ловушка в которую попал Ким, и он с ужасом осознал, что безумно не хочет из неё выбираться. «Я провоцирую тебя на любовь», — звучали слова в песне, и Чонгук бессовестно их реализовывал, — «Так откровенно». Тройка поворотов уничтожила дистанцию между ними. Резкий рывок за запястье заставил выдохнуть в лицо скопившуюся ненависть, так тонко граничащей с любовью. Чтобы с новым ударом музыки и очередной связкой сломить и привязать к себе. — «И сдаешься мне мгновенно». И Тэ сдавался… А еще терялся в догадках. Никогда Чонгук не позволял себе такой страстности по отношению к нему. Даже вчера, когда их отношения, казалось, достигли пика дружелюбности, их тела не были так близки. Очередная связка, та, которая заставляла дрожать в неизвестности, а Чонгука превдкушающе улыбаться. Уже с опаской Ким протянул руку альфе — вот он её потянул на себя, переворот вокруг своей оси заставил и без того затуманенную голову закружиться сильнее, и когда его спина оказалось прижата к твердой груди, вытянулся стрункой. Чон должен был всего лишь опустить его на секунду к полу, придерживая правой рукой за талию, и вновь поднять наверх, но вместо этого произошло нечто невероятное. Опустить-то его, опустили, а вот поднимать не спешили. Левая рука альфы прошлась по внешней стороне бедра, вынуждая Тэхёна закинуть ногу на талию партнера, после чего эта самая шаловливая рука прошла ниже к коленке, икрам… Взрыв аплодисментов был оглушающим. Тэхён ухмыльнулся. «Хочешь играть, Чонгук. Что ж, будь по твоему» — и с этой мыслью, его собственная рука нежно очертила подбородок, скользнула по скулам, коснулась нижней губы на мужественном лице альфы. Ответная ухмылка не заставила себя долго ждать. Все это уже как-то мало походило на сентиментальные мексиканские сериалы и явно двигалось в сторону немецкого эротического фильма. Рывок, плавный изгиб тел, Тэхён больше не боялся, теперь он поддался правилам игры, провоцируя и без того напряженного альфу. Вот только была ли это игра? Прижавшись спиной к разгоряченной груди, вместо того, чтобы описать круг телом, он грациозной коброй сполз вниз, чувствуя всеми изгибами тела его возбуждение. Теперь это была схватка. Схватка двух разгоряченных сердец, которые так страстно ненавидели друг друга и столь же страстно желали. Эта была битва, в которой нет проигравших. — Оу, да им эта ссора пошла на пользу, — восхитился Хо, искренне радуясь за друга. А вот Джин задумчиво потирал подбородок: — Хм, они полностью переиграли танец. Интересно. — Танец, — хмыкнул Пак и уже тише, чтобы услышал только Хосок, добавил, — Больше походит на порно. Хо смущенно хихикнул, подтверждая слова коротким кивком. — Наши шансы на победу все больше растут, — радостно добавил учитель. И Пак с Хо понимающе засмеялись. — Еще бы. А Чонгук уже не мог отвести взгляда от Тэ. Теперь затея не казалось смешной, инстинкты полностью захлестнули его. Тэхён видел это по взгляду. Почерневшие, почти звериные, голодные глаза буквально поедали его. Так не смотрят на человека, с которым почти ничего не связывает. Так смотрят на любимого, на того, кому готовы положить мир у его ног. Так не касаются временного партнера и едва знакомого омегу. И так не сбивается дыхание от простого контакта в бедрах, что разорвется спустя два удара. Это чувство интимнее, чем секс. Это больше, чем конкурс. И лишь гром аплодисментов и свет софитов напоминал — это реальность. Последние аккорды звучали как приговор. Вот, музыка закончится и волшебство их личного танца испарится. Они не слышали восторженных возгласов, в рядах не видно было людей, весь мир сузился до их лиц. Одни в этом огромном мире, и подобно голодным путникам не могли напиться. Сколько прошло времени? Минута, две? Казалось прошла вечность длиною в одно мгновение. Их игра зашла слишком далеко. Слишком кокетливо Тэхен подзывал свою добычу, слишком страстно Чонгук поддавался уловке. На последнем движении они должны были оказаться практически по разным углам сцены, но никто из них не удивился, оказавшись в объятиях друг друга. Раз — послышались отголоски последней мелодии, два — Чонгук поднимает омегу над головой, три — опускает вниз захватывая бедро в плен, четыре — наклоняет, и в порыве животной страсти, кусает нижнюю губу. Свет погас внезапно. Просто вдруг стало темно, как в непроглядном лесу. Но Тэхён слишком отчетливо чувствовал дыхание партнера на своем лице, слишком горяч был жар его рук, одна из которых придерживала за талию, а вторая по-свойски обхватила бедро. Тусклый синий аварийный свет охватил их силуэты на сцене. Где-то там на фоне послышался гвалт голосов от возмущенных до обеспокоенных. Где-то там отдаленно прозвучал профессиональный голос, объявивший о небольших неполадках с техникой. Все это было там, в другом мире, а здесь Тэхен не мог отвести взгляда от лица, которое словно изучало его впервые. Эти глаза, все еще хранившие то безумие, которое они творили на сцене, но теперь к нему присоединилась рассеянность и что-то, что заставляла Тэхёна тонуть в блеске его глаз. Медленно, очень медленно, словно завороженный, Чон поднимал его в вертикальное положение, все так же не сводя пристального взгляда. Удивление в глазах обоих сменилось пониманием. Пониманием их тяги друг другу вопреки голосу рассудка, вопреки ненависти, которую, как им казалось, они испытывали друг другу. Которая оказалась маской, ширмой, скрывающей истинные чувства. А потом… потом глаза альфы буквально пропитали нежностью, такой сильной, что Тэхён чувствовал почти на физическом уровне, как она окутала его тело. Щемящая нежность ласкала его лицо, с щепоткой легкой боли, которая на миг отразилась на лице напротив. Но пути назад не было, механизм запущен и из плена вырваться невозможно. Это казалось неизбежным — магнитом их лица тянуло друг другу, неумолимо приближая то самое желанное. Лишь на мгновение Чонгук остановился, словно бы спрашивая разрешения, и получив его в глазах омеги больше не сдерживался. Поцелуй словно лишил воздуха, поражая своей нежностью и осторожностью. Тэхен почувствовал себя цветком, который оберегали в теплице от недобрых рук, хрусталем, чью хрупкость хранили как зеницу ока. В нос ударил абсолютно потрясающий аромат чего-то свежего, немного терпкого, обволакивая и заставляя медленно терять связь с реальностью. Альфа дышал тяжело, сладко, а его губы пленили своей лаской и отзывчивостью. Тэхену никто не говорил, что поцелуй с альфой может сводить с ума и дарить столь невероятное удовольствие. Это походило на сумасшествие. Жажду двух путников, заплутавших в пустыне. Тэ снова и снова пил его дыхание, не в силах оторваться. Тонул в знакомом запахе, лишаясь рассудка. Мысли? Доводы? Все отошло на второй план. Сейчас центром вселенной Кима стал этот альфа. Единственный, ставшим таким близким и нужным. Резкие движения рук выдали своего хозяина с головой. Чонгук, как и Тэ, находился на грани. Сдерживался из последних сил, вздрагивая от каждого прикосновения… Все закончилось так же быстро, как и началось. Отстранившись, Ким заглянул в глаза, в которых было отражение его собственных. Ох, он только что поцеловался с Чонгуком. Боже, что он сделал? Щеки опалило румянцем, и радовало только то, что в темноте этого не видно. В смущении Тэ отступил назад. Чон смотрел с растерянностью, его руки все еще висели в воздухе там, где только что стоял омега. И Тэхен испугался. Испугался реакции, которая могла последовать, испугался злобной усмешки, которая могла заиграть на губах, означая, что все это шутка, дурацкая издевка. Шаг назад, еще один, и развернувшись на все сто восемьдесят, парень бросился вон из зала. Вслед ему слышались голоса Хосока и Чимина, крик ребят и Джина, но останавливаться было слишком поздно. Пульс стучал в висках, когда он выбежал на улицу. И даже обрадовался, когда струи дождя полились по лицу. «Дождик» — подумал Тэхен, характеризуя самый настоящий проливной ливень. И вдруг рассмеялся, беззаботно, со всей искренностью. Эйфория накатила так же быстро, как и страх. Коснувшись своих распухших губ, он мечтательно закатил глаза. Даже не верится, что все произошло наяву. Он ведь не спит? Потому как все это так похоже на сказку. Надо же, столько раз мечтал о поцелуе с Чоном, столько раз ему казалось, что вот-вот. А сейчас был практически уверен, что не поцелует… Но поцеловал… поцеловал… Дождь нещадно мочил парня, но это были такие мелочи. Улыбаясь, он брел домой, периодически касаясь губ. Нет, возвращаться он не будет. Конкурс закончился, а результаты… ах, такие мелочи, потом узнает. Но знал он одно, если в ближайшее время встретится с Чоном, то просто завалится в припадке. Как омега дошел до дома, даже и не помнил. Вроде сел на автобус, даже не посмотрев на номер. Может это чудо? Ведь сегодня день чудес. — Привет, родители. Тишина в ответ даже не расстроила. С блаженной улыбкой он проследовал мимо них и поднялся в свою комнату. Сейчас она будто выглядела по-другому. Ярче, уютнее. Не раздеваясь, Тэ так и плюхнулся на кровать в мокрой одежде и вновь захихикал. Пальцы уже привычным жестом коснулись губ. Тэхён все никак не мог отрезветь. Даже не верилось, что поцелуй свершился. Все еще казалось, что это просто невероятный сон. Омега проворно перевернулся на живот, обхватывая подушку руками. Ах, какой же это был поцелуй. Ток словно прошелся по венам, задевал нервные окончания, заставляя вздрагивать от каждого прикосновения. Ким вновь перевернулся на спину и с ужасом уставился на потолок. А что же будет дальше? Что, если для Чонгука этот поцелуй ничего не значит? Что, если послезавтра он вновь начнет над ним издеваться? Неужели их урокам математики придет конец. И танцам. Переворот на живот. Нет, невозможно после такого поцелуя вернуться к первоначальным истокам. Да и вообще, ему сейчас слишком хорошо для страхов. Лучше об этом подумать в понедельник, а сейчас он примет душ пойдет спать.