Кровь вызывает кровь

Эдвард Мейсон Каллен был вампиром. Это означало, что ему не нужно было есть, спать или мыться, хотя у него был роскошный душ по причинам, которые Белла не могла определить. Вместо пищи он пил кровь. Не из стакана или через соломинку, а непосредственно из живых и дышащих существ. За исключением того, что Эдвард держался подальше от живых и дышащих существ, которые были людьми. Он решил, что животные и дикая природа были более подходящим выбором, учитывая его мораль. В общем, он не убивал людей. По крайней мере, не намеренно. Вся семья Эдварда была вампирами, и все они следовали одному и тому же моральному кодексу. Их глаза были неестественного золотистого цвета, что по-видимому, было полностью связано с их питанием. Если бы они придерживались своей естественной, человеческой диеты, объяснил Эдвард, их глаза были бы ярко-красными. Все это было абсурдно, и Белла знала, что будет вспоминать об этом абсурде всю оставшуюся жизнь. Она сидела в лекционном зале с Эдвардом Мейсоном Калленом, вампиром. Около тридцати человек сидели рядом с ними, их внимание было сосредоточено на профессоре впереди. Это был хороший день в Форксе, и к тому же пятница. Никто из них тоже не хотел быть там, рассуждала Белла, поэтому она воспользовалась этой возможностью, чтобы сосредоточиться на вампире. Она поняла, что ей очень нравилось это делать, потому что на Эдварда было просто очень легко смотреть. "Знаешь, она никогда этого не говорила", - тихо сказал ей Эдвард, его глубокие золотистые глаза скользнули к ней. "Мария-Антуанетта". Белла не знала. Она смотрела на его губы. Ее мозг отключился вскоре после того, как он снова посмотрел на нее. Глаза Эдварда снова сфокусировались на профессоре, когда он продолжил свою лекцию о французской революции. "Также нет никаких доказательств, подтверждающих, что она когда-либо это говорила", - пробормотал Эдвард. "Можно подумать, профессор был там и лично всё это слышал ". "Можно подумать", - быстро согласилась Белла, снова заглядывая в свой рабочий лист. "Qu'ils mangent de la brioche было фактическим предложением", - прошептал Эдвард, когда наклонился к ней. "Возможно, она сказала, пусть они едят бриоши. Но все равно, никаких доказательств ". Он был так близко к ее уху, что она могла отчетливо видеть мурашки на верхушках ее предплечий. "Может быть, тебе стоит быть там, и учить нас всех". Уголок его губы дернулся. "Ты, вероятно, мог бы преподавать всю эту лекцию на французском языке", - добавила она. И это было правдой, она знала, потому что Эдвард говорил более чем на 15 языках. Другой уголок его рта дернулся, и его улыбка, наконец, стала шире. И Белла засмотрелась. Это было все, что она делала на этом уроке, потому что это был единственный урок, который она делила с Эдвардом. История в колледже полуострова Форкс заканчивалась в 4:00 вечера, каждый понедельник, среду и пятницу. Сегодня, когда профессор закончил, Эдвард положил свой рабочий лист поверх рабочего листа Беллы. Он бросил их на стол профессора, когда они уходили. "Я не знаю, почему ты так поступаешь с собой", - сказала Белла, помахав на прощание другим знакомым лицам в классе. "Как?" Спросил Эдвард. "Общественный колледж". "Ах". Эдвард дразняще улыбнулся. "Образование важно, Белла". Белла полностью согласилась с этим мнением. Она закончила бы свой колледж, экономя деньги, а затем поступила бы в университет, где получила бы степень бакалавра. Это был тот же самый план, который она обсуждала со всеми своими методистами в старших классах, и он имел для нее большой смысл. Но теперь она не была так уж уверена. Эдвард Мейсон Каллен изменил все. "Ты тихая", - отметил он, когда они вышли из здания. "О чем ты думаешь?" Это было совсем другое дело. Эдвард Мейсон Каллен был идеален как вампир. Но он заслужил отдельную степень совершенства благодаря своей одаренной способности читать мысли. Белла смотрела на его губы невероятной формы и думала: природа не должна допускать столько совершенства в одном человеке. Это неправильно. Эдвард мог читать мысли, и, наряду с его природным причудливым слухом, ни один человек не мог ускользнуть от него. Кроме Беллы. У Беллы был иммунитет. К сожалению, не ко всему. Эдвард все равно смог бы предсказать ее голод по восхитительным зовам ее желудка и легко прочитать её чувства, просто по ее сердцебиению. Но ее разум был под запретом. И как это освобождало. Чем ближе Белла становилась к Эдварду, тем более уязвимой она себя чувствовала. Она была почти уверена, что Эдвард знал ее менструальные циклы с точностью до часа, и это была тревожная мысль. Но ее разум? Эдварда нельзя было впускать. И не то чтобы Белла не пыталась. В странном порыве отчаяния Эдвард попросил ее попытаться снять блокаду. Белла никогда не была уверена, что это на самом деле значит, но она сделала все возможное. Она пыталась. И потерпел неудачу. Белла оставалась загадкой для Эдварда, и она держала эту часть себя близко к сердцу. Часть, к которой он никогда не мог получить доступ. В конце концов, как у человека, у нее была одна особенность перед вампиром. "Белла?" Ему не нравилась тишина. Она поняла это довольно быстро. Эдвард привык к постоянному шуму желаний людей, бессмысленному бреду и ежедневным тревогам. Когда они были одни, Эдвард становился беспокойным в тишине. "Я просто думала, когда ты прекратишь этот бесконечный цикл стенограмм, зачетов и неточных лекций. Тебе ничего из этого не нужно ". Эдвард открыл для нее пассажирскую дверь своей машины. "По крайней мере, это не старшая школа".