Принимая ласку

Чонгук натягивал капюшон так, что казалось, будто ткань сейчас и вовсе разорвётся. Он бежал безостановочно, часто оглядываясь в надежде, что не увидит за собой фигуру Кима. Это было бы совсем лишним в данный момент. Парень ловко завернул за угол и, в последний раз убедившись, что его никто не преследует, прижался спиной к стене, обессилено спускаясь на землю. Сердце стучало в бешеном ритме. И даже сам Гук пока не понимал, происходит ли это из-за горького чувства стыда или из-за длительного марафона бега. Держась из последних сил, чтобы не заплакать, он достал из заднего кармана джинсов телефон. Быстро разблокировав экран, Чонгук открывает чат с одним единственным человеком, который мог бы его сейчас понять. Наверное, мог. Раньше мог.

Чон Чонгук

Привет, хён. Как ты?

Не занят?

Прочитано практически моментально. Осталось надеяться, что собеседник свободен для разговоров. Краткий хён Я ок. Ты? Довольно лаконично. С секунду подумав над ответом, Чон набрался сил, чтобы начать.

Чон Чонгук

Я встретился с друзьями Намджуна.

Краткий хён И? Каждая напечатанная буква разлагала Чонгука изнутри. Как подать факты? Стоит ли вообще это делать? Судя по трясущимся рукам — определённо стоит. Никогда же не бывало такого, чтобы довольно односложный друг просто осудил, не попытавшись понять Чонгука. И сейчас он тоже должен постараться разобраться, прежде чем заклеймить. По крайней мере, Чон очень на это надеется. Краткий хён Чон? Всё ок? Очевидно, надо было что-то ответить. Однако смущение и страх серьёзно тормозили парня. Краткий хён Чонгук? Пожалуй, смелости придавало лишь осознание того, что где-то на другом конце трубки за него волнуются. Как говорится: «Я никогда не сожалел о содеянном. Я сожалел лишь о том, чего сделать не успел». И, следуя этому правилу, Гук выдал всё как на духу.

Чон Чонгук

Я поругался с его друзьями. Они сказали, что я сексуально неудовлетворённый пассив. И одна альфа хотела в шутку полапать меня, а я расплакался и рассказал свой секрет.

Сообщение прочитано. Однако отвечать Чонгуку, кажется, не спешили. Неужели его друг сейчас просто посмеётся над ним? Или Чон просто накручивает себя?

Чон Чонгук

Вот.

Чуть погодя, парень поспешил добавить пару строк. Так сказать, успокоить свою собственную душу.

Чон Чонгук

Хён, не смейся.

Пожалуйста.

Краткий хён Мелкий, ты чё? За этим предложением сразу прилетает скромное: Краткий хён Я звоню. Крепко сжимая в ладони смартфон, Чонгук трясущимися пальцами нажал на зелёную кнопку, что символизировала возможность принять звонок. Пытаясь быть более дружелюбным, Чон натянуто улыбнулся. На самом деле, это выглядело довольно измученно и жалко. — Привет, Юнги-хён. — голос парень пытался сохранить ровным. Истерики он бы себе не простил. Старший тоже включил камеру. Он лежал в кровати и слегка поправлял причёску. Выглядел он каким-то особенно напряжённым и чересчур мрачным. — И тебе не хворать. — тон его голоса был довольно…строгим? — Покрути, пожалуйста, камерой, покажи местность. Чонгуку эта просьба показалась странной. Ему было немного неудобно от осознания того, что он сейчас стоит перед мусорным баком, а справа от него располагается стена, изрисованная в граффити. С другой стороны, он сам вообще-то, по-видимому, разбудил человека только ради того, чтобы пожаловаться о своих проблемах. Это тоже довольно ненормально. Хотя Намджун бы предпочёл слово «непостижимо». Развернув камеру, Чонгук быстро провёл телефоном вправо и влево. — Вот и всё. — парень возвращает всё обратно. — Хён, а зачем тебе?.. Но договорить ему не дают. Старший выдыхает с облегчением и устанавливает телефон чуть ближе к своему лицу. — Я как увидел на фоне уличные пейзажи, так сразу подумал, что ты собираешься с собой покончить и стоишь сейчас где-то на мосту или на проезжей части. — Юнги прижал руку к сердцу. — Хён, всё, конечно, плохо, но не настолько же… — Чон горько усмехнулся. — Не настолько? — Юнги недоверчиво прищурился. — Ты сам себя слышишь? Стоишь, дрожишь, чуть головой об стенку не бьёшься… — Мин немного помолчал, прикусив губу, но вновь поднял взгляд, — Чонгук, ты мне написал. А это случалось обыкновенно в старые и не особо добрые времена. Без обид, но в настоящем это немыслимо. Повисло неловкое молчание. Теперь Гук чувствовал себя серьёзно виноватым. — Извини, Юнги, я… — парень терялся. Что сказать? Попытаться оправдаться или извиниться за то, что они редко переписываются? — Чонгук, расслабься. Сделай глубокий вдох носом, отсчитай четыре секунды и выдохни через рот. — Мин подождал, пока товарищ проделает это, а затем продолжил, — Я сейчас звоню тебе не с целью поругать. Понял? Я знаю, что ты пытаешься забыть свою школьную жестокость и бежишь от меня, ведь в то время мы неплохо общались, и я всё помню. — Чонгук хотел возразить, но старший пригвоздил его взглядом, заставляя дослушать. — Просто для меня твоё сообщение, содержание которого было отличным от мемов, ссылок на фильмы, собственных ощущений от учёбы и впечатлений, появившихся после прочтения новой фэнтези книги, было сигналом. Ты очень редко рассказываешь о своих проблемах, — Юнги задумался на мгновение, — ну, по крайней мере, мне. Так что, признаться честно, я даже рад, что в этом случае ты всё же решился мне написать. Пожалуйста, расскажи мне всю историю ещё раз. — Хён, я… Ты был мне лучшим другом, и наша связь до сих пор дорога мне. Просто я… Я не знаю. Ты немногословен в переписках, и это не помогает мне быть, эм… ближе? — Чонгук растерянно заозирался по сторонам. — Да, есть за мной такой грешок. Но ты же знаешь, что мне просто лень печатать, к тому же в переписке я не вижу эмоций собеседника. Для меня звонки всегда были удобнее и комфортнее, — Юнги встряхнул головой, — но мы не об этом. Кто был на этом мероприятии? — Сокджин, Хосок… — начал перечислять младший. На что Мин недовольно поморщился. — Имена в этой истории для меня не особо важны. Но это хорошо, если ты их запомнил. — парень одобрительно улыбнулся. — Тогда о чём ты просишь, хён? — Чон беспомощно развёл руками. — Чонгук, думай. Мне надо, чтобы ты сам это сказал. Собственным ртом. — хён снова стал холоден и серьёзен. Ох уж этот контроль над производимыми эмоциями, который доступен, увы, далеко не каждому… — В последний раз фразу «Мне надо, чтобы ты сказал это собственным ртом» я слышал только у логопеда и в эротическом кино. — усмехнулся Чонгук, а Мин на это лишь карикатурно закатил глаза, выдыхая нравоучительным тоном что-то вроде: «Я не твоя пассия». После чего он вновь насупился, заставляя Чона попытаться сконцентрироваться на вопросе. — Ты же про первичный и вторичный пол, да? — нерешительно спросил парень и немного расслабился, когда увидел утвердительный кивок по ту сторону экрана. — Там была Сыльги — девушка-омега, что ведёт себя как пацанка. Так же не мало важную роль сыграл Сокджин, что является мужчиной-омегой, которого все уважают, — Чон фыркнул, — ещё был Хосок, он вроде неплохой, но, как по мне, чересчур позитивный парень-бета. А про Намджуна я уже достаточно тебе писал, однако на это мероприятие он пришёл уже после всего случившегося. — чуть вдохнув, юноша уставился на собеседника, будто ища в нём поддержку. Некую команду, после которой Чонгук мог бы продолжить. — Ты кое-кого забыл. Девушка-альфа. Кто она? Юнги, конечно, может и казался ленивым, хотя это было больше похоже на хроническую усталость от жизни, но на самом деле его мозг функционировал прекрасно. Этот парень был способен запросто стать гениальным программистом. Структура его памяти в точности повторяла способ сортировки информации на компьютере. Там содержалось огромное количество папок, некоторые из которых были помечены значком «важно». Заходил он лишь в одну-две, однако остальные редко удалял за ненадобностью. В результате каждый раз, когда ему требовалось что-то вспомнить или сопоставить, Мин нуждался всего лишь в паре минут, которые уходили на открытие нужной папки. И эти махинации у Юнги всегда получались на отлично, даже если файл старый, и он проверял его лишь раз в своей жизни. Нужно ли вспомнить дату рождения троюродного племянника или подсказать, как добраться до любого места в городе, он справлялся с этим на «ура». За это его очень любили. Хотя в настольные игры-стратегии с Юнги старались никогда не играть. Наверное, из-за этой особенности приятеля Чонгук никак не мог снова начать часто звонить и подыскивать время для встречи. Он знает, что где-то в подсознании, Юнги, может, даже не отдавая себе в этом отчёт, запомнил всё, что творил Чон. То, как он издевался над Джисоном, Сонхуном, Сехуном, Тэёном, Сону и многими другими в школе из-за факторов, что они, как и сам Чон, не могли изменить, навсегда останется позорным клеймом, выжженном на его душе. Повезло, что перед этими людьми он нагрешил несильно. Возможно, накричал на физкультуре, подрался за школой и в самом учебном заведении, ну и не дал возможности нормально пообедать, а далее по мелочи. Были и более неприятные инциденты, как тетрадь, выкинутая в мусорку накануне сдачи и спрятанная спортивная форма, но и это считалось мелким хулиганством. За все проступки он сумел расплатиться в последнем классе старшей школы, когда шефство над Чонгуком взял двоюродный брат Джей Пак. Он приехал пожить всего на несколько месяцев, так как его американская фирма назначила парню командировку в Сеул, и брат захотел навестить родственников. Джей, будучи более заинтересованным в личной жизни младшего, чем собственные родители Гука, быстро сообразил, что Чон ведёт не совсем праведное существование. На количество половых партнёрш Паку всегда было глубочайше плевать. Ну хочет Чон спариваться, пусть берёт своё. Братишка имел женщин-омег, будучи мужчиной-альфой. Разве это ненормально? Ну и что, что он их не любил? В конце концов, гормоны делают своё дело. Куда больше Пака волновало отношение Чонгука к одноклассникам. И за это он ему хорошенько пояснил. Младший и сам к тому времени уже понял, что творит какую-то ересь, и это не особенно правильно, но как её исправить — не знал. У него уже были нормальные кореши, вся школа и так перед ним преклонялась, и можно было бы остановиться. Но он продолжал привязываться к более слабым, теперь уже по сущим пустякам. Можно сказать, что Чонгуку небеса, вроде как, и дали шанс на исправление, а с другой стороны, ну, шанс был явно дерьмовый. Хён вставил мелкому мозги на место и спустил его с планки высокомерного выскочки. Парень доходчиво объяснил, чем ему самому в школе обернулись стычки с остальными. Однако он никогда не говорил, что Чон не может сквернословить в сторону тех, кто ему не нравится. Джей лишь повествовал, что омег бить нельзя, потому что Гук определённо сильнее них. И если он будет обижать тех ребят, то уподобится им и упадёт на одну ступень с омегами. Это, конечно, было неправильно с его стороны. Однако Джей Пак не был образцом идеальной чистоты и просвещением молодёжи ранее не занимался. В связи с этим, он мог ошибаться. Пак навязывал младшему собственные идеалы непреднамеренно, искренне считая, что раз ему самому комфортно, то такая модель мира верна. К тому же, он не знал так глубоко о проблемах двоюродного брата, и не представлял, насколько Чонгуку действительно не хотелось оказаться на одной ступени с омегами. Как говорится, попытка исправить усугубила положение. После этого всего Чон перестал бить омег. Но мысль о том, что этот слой общества является всего лишь третьесортным материалом, годящимся исключительно в роли подстилок для более сильных, мёртвой хваткой закрепилась в голове у Чонгука. Единственным, кто не был согласен с этой позицией Гука, был Юнги. Он не спорил, но сразу заявил, что омеги — такие же люди, как альфы. Буквально с небольшими отличиями в половой системе. Практически все остальные кореши Чона, господствующие вместе с ним самим над школой, поддерживали версию о том, что, чтобы быть крутым, надо иметь всех без разбора. И однажды появился Ким Тэхён. Бедняга не имел представления, что творится в новой школе, когда туда переходил. Здесь же стоит отметить, что особой осторожностью и недоверчивостью Ким до поры до времени вообще не обладал, из-за чего с ним и происходило множество курьёзов. Однако жизнь прекрасно ломает людей. Сам из себя он представлял жеманного альфу, обладавшего запахом эдельвейса. То есть, по факту, практически никак не пахнул. Изредка, когда он был особенно рад, от него, кажется, исходил сладковатый аромат, но этот факт стал известен только благодаря рассказам клеящихся к нему омег. С ними, кстати, по слухам, Ким никогда не встречался. Хотя, возможно, Тэ просто не имел желания флиртовать с одноклассницами. Школа всё-таки для учёбы, а не для разврата. Человек, который выиграл в генетической лотерее и родился альфой, не пытался подчеркнуть своего превосходства. Напротив, он был довольно скромным и выглядел, ну, не как самец в привычном понимании. У него был портфель с розовым брелоком-зайчиком, а сам он всегда щеголял исключительно в аккуратно выглаженной форме. Учиться он старался превосходно, кажется, сидел в школе до самого позднего времени. Этот парень никогда не дрался и был очаровательно приветливым, однако большого количества друзей почему-то старался не заводить. Он держал канцелярские принадлежности только пастельных цветов и сидел прямо перед Гуком. Один из товарищей Чонгука даже хотел приударить за ним, пока не понял, что этот парень - альфа. Чон долго старался абстрагироваться от этого всего, хотя руки непроизвольно сжимались в кулаки каждый раз, когда его глаза находили силуэт Кима в толпе. Под ухом постоянно жужжал Юнги. Говорил, что, ну, может, это они всё как-то неправильно понимают. Нужно сначала стопануть где-нибудь мальца и поговорить, прежде чем прибегать к насилию. И, хоть Юнги для Чона не являлся авторитетом, но всё же был хорошим товарищем, так что он решил к его словам прислушаться. Приходилось довольствоваться только короткими колкими фразами, кинутыми в адрес Тэхёна, на которые последний хмурил брови, и, к большому разочарованию Чонгука, никогда не отвечал. Только вот, кажется, сам Ким и правда был не против того, чтобы его зажимал крепкий и статный мужчина. И, когда Чонгук, однажды, проходясь мимо кинотеатра в праздничный день, увидел тело своего одноклассника, податливо льнущего к сильным рукам, у парня свело челюсть. «Разорву паршивца» — единственная мысль, что крутилась в голове. Он так долго старался держать себя в руках! Теперь это была финальная точка. Плевать, что ухажёр Тэхёна на голову выше самого Чона. Сделав пару фотографий на память, он отправился расставлять все точки над «i». — Тэхён, скажи, не слишком ли мы?.. — мужчина лет двадцати играючи залез Киму под футболку, продолжая второй рукой придерживать его за талию. — В смысле, ну, моя девушка уже же должна была начать ревновать, застав нас в таком компрометирующем положении? — Богом, если ты продолжишь, то я реально заведусь. — Тэхён кинул злобный взгляд на собеседника и повернул голову, подставляя щеку под поглаживания пальцами. — Так что думаю, этого достаточно. У меня и так уже запах усилился. Вдруг, вдалеке он увидел отдалённо знакомый силуэт. — Эй, Тэхён, развлекаешься? — едкая насмешка заставила содрогнуться. — Это… Чонгук? — глаза Тэхёна испуганно распахнулись, ведь фигура продолжала двигаться в их с Паком сторону. Резко оттолкнув мужчину, Ким уже решил было броситься бежать, но размашистый удар в челюсть заставил поменять планы. Тэхён, совершенно не ожидавший такой наглости, потерял равновесие и свалился на пыльный асфальт. — Шлюха! — раздался громогласный крик, а Богом продолжал пребывать в недоумении. Однако, как только он понял, что произошло, то сразу же бросился к Киму. — Ты кто такой, мальчик?! — он кинул быстрый гневный взгляд в сторону Чона и собрал пальцем кровь с лопнувшей губы Тэ. — Тэхён, ты как? Ты его знаешь? На эти причитания Чонгук лишь оскалился и с силой откинул мужчину от одноклассника. Совершив мощный удар куда-то в солнечное сплетение, он прижал Богома к стене, смыкая пальцы на его шее и пытаясь придушить. — Альфа с альфой! Не стыдно, господа извращенцы?! — Чон орал так, что слышалось даже на соседней улице. — Отпусти, придурок. — прошипел Богом, пытаясь оттолкнуть безумного незнакомца от себя. — Чонгук, пожалуйста, не трогай его! Я всё объясню! — Ким поднялся с пола и, вложив всю свою силу, отодрал руку Чонгука от шеи мужчины. — Он мой друг, мы просто… — договорить он не успел, так как озверевший собеседник попал Тэхёну кулаком куда-то чуть выше глаза. Наверное, стоит заметить, что именно в этот вечер Гук решил надеть свой любимый и очень тяжеловесный перстень. — Это так теперь дружба называется?! — Чон приготовился нанести новый удар. — Ты больной?! — Богом заорал в ужасе от увиденного, хватая Чонгука за майку и поворачивая к себе лицом. — Я? — Чонгук злобно усмехнулся и замахнулся, но Пак перехватил его руку. — Ты не заметил, кого лапал?! — кажется, Чон перешёл на рычание. — Да, этот урод жеманный и пахнет слащаво, но я раскрою тебе глаза: он альфа! — будто бешеная собака, он практически плевался слюной, пока выкрикивал фразу. — Слащаво пахнет? — Богом усмехнулся. — Принюхайся, идиот. И правда. В воздухе чувствовался какой-то мускусный запах с лёгкими цветочными нотками. Обворожительный аромат, совмещавший в себе едва сочетаемое, лишь после одного вздоха уже безумно манил распробовать его в полную силу. Лёгкая задумчивость была непозволительна. Это отвлекло Чонгука, и он пропустил, как Богом развернул перехваченное запястье Гука и заехал ему в живот. Рефлекторно согнувшись, Чонгук ощутил, как кто-то сзади хорошенько огрел его чем-то тяжёлым по башке. — Тэ, смывайся! — прохрипел Богом, видя, как друг откидывает камень в сторону, и хватая его за руку. — А как же Чонгук~а? Может, скорую вызвать? — Тэхён засуетился, а Богом смерил тело рухнувшего Чона недоверчивым взглядом. — Ага, конечно. И без скорой оклемается. — бросив последний взгляд на старшеклассника, Пак добавил, — но помочь всё же стоит. Раз ты так печёшься за этого идиота. Богом быстро подошёл к машине и несильно пнул шину. Во всяком случае, этого было достаточно, чтобы сработала сигнализация. — Кто-нибудь прибежит, уверяю. — в это мгновение Чонгук, покачиваясь, опёрся на руки, намереваясь сделать попытку, чтобы встать с земли. — Не будь дураком, Богом, давай вместе со мной бегом! — протараторил Ким и рванул в сторону бесплатной парковки, где его сегодняшний спутник оставил машину. На полпути он даже успел улыбнуться с мысли о том, что из его последней фразы получился бы неплохой лозунг для чирлидерш. Залетая внутрь автомобиля и быстро пристёгиваясь, парни выехали на дорогу. Проезжая место стычки, они заметили, что всё действительно вышло так, как рассчитывал Богом. Парни увидели, как обеспокоенный хозяин бросился к машине, а на месте застал и Чонгука. — Кто это? Твой новый долбанутый парень? — едва смог произнести Пак, задыхавшийся от недостатка кислорода после пробежки. — Мой сложный одноклассник. Тот самый, про которого я тебе рассказывал. И с которым мне ничего не светит. — тяжело выдохнул Ким. — Знаешь, когда тот, в кого ты влюблён, игнорирует и недолюбливает тебя — это одно дело. Но когда он пытается превратить твою жизнь в ад — это совсем другое! — Тэ закрыл лицо руками. — Теперь, чувствую задницей, у меня начнётся очень сладкая школьная жизнь. — Ну, подожди пока. Может, он ещё забудет? Ты неплохо так поработал камешком. — неуверенно начал было друг. — Мы не в сериале, хён. — вымученно фыркнул парень. — Но, знаешь, я учусь искать плюсы во всех ситуациях. И если я завтра не сдохну от рук Чонгука, припершегося ко мне домой, то давай посмотрим правде в глаза. Твоя девушка видела нашу с тобой постановку и явно ей не заинтересовалась. — Ким подул на окошко, чтобы начать выводить на запотевшем стекле какие-то неведомые никому рисунки. — Зато кое-кто другой заинтересовался. — Кажется, у нас сегодня неудачный день. — Богому было очень неловко. Только что его лучший друг серьёзно подставился из-за проблем Пака. Но кто знал, что всё так выйдет? — Богом, у меня не день, а вся жизнь неудачная. Сплошной чёрный пояс. И я всё ещё не про айкидо. — вымученно застонал Тэхён. — Ну какой адекватный человек станет проверять, любят ли его, выводя половинку на ревность, а? Я сразу говорил, что идея ужасная! — Я хотел понять, чувствует ли она ко мне хоть что-нибудь. А ты больше всех из моих друзей похож на омегу. — Пак нервно покусывал губу, заворачивая на дорогу, ведущую к дому Тэхёна. — Я это уже слышал. — зло прошипел Ким. — И мне за это нехило влетит! Мне известно, что именно, по рассказам, он делает с неугодными ему людьми. Затравит же! И, говорят, он может даже… — Ким кинул многозначительный взгляд на ширинку, — отрезать! Богом вздрогнул и встряхнул голову. — Ким, не пугай меня, пока я веду машину. Да и как он может такое сделать? Это ведь уголовно наказуемо. — Драки тоже уголовно наказуемы. — скептично бросил Ким, вытирая сухой салфеткой кровь с брови и губы. — Тэхён, это не одно и тоже! — Я всё равно боюсь! У нас больше половины школы под гнётом ходит. Меня, слава богам, до поры до времени не трогали! А теперь будут! И всё из-за твоего эксперимента! — Тэхён тихо выругался и облокотился о спинку переднего сиденья. Вдруг он вздрогнул и испуганно повернулся к Богому. — Хён, а что, если Чонгук и его друзья захотят меня изнасиловать?.. — у Кима навернулись слёзы. — Тэ, мне правда очень стыдно. И я безумно сожалею, что такой инцидент произошёл, но, пожалуйста, сейчас тебе надо успокоиться. Давай не будем пока паниковать. Сначала необходимо прояснить всё Чонгуку. — Он не поверит. Что бы я ни сказал, он примет это за ложь. — Тэ закусил внутреннюю сторону щеки и перевёл понурый взгляд на Богома. — Тогда надо разработать план. — Пак говорил очень серьёзно. — Твои родители будут довозить тебя до школы, а забирать тебя буду я или мои друзья. Сам постарайся как можно реже появляться в одиночку за пределами школы. Обо всех непредвиденных ситуациях и произошедших событиях пиши мне. Кстати, не забывай, что, несмотря на тот факт, что Чонгук тебе не безразличен, ты занимался айкидо и ему отпор дать сможешь. — Богом немного помолчал, переводя взгляд на отражение собеседника во внутрисалонном зеркале заднего вида. — И, пожалуйста, прислушайся к совету, который я дал, как только стало известно, что в твоей школе есть особенно агрессивные ученики. — Ты про то, что я должен завести приятелей и союзников? — отчего-то Ким усмехнулся. — Да. По крайней мере, так ты не сойдёшь с ума, помешавшись исключительно на учёбе. — Легко говорить. Почему нельзя навечно остаться ребёнком или просто перевестись и забыть обо всех неприятностях?.. — мечтательно выдохнул Тэхён, прикрывая уставшие веки. — Почему нет? Я вот не поступал в университет и ни о чём не жалею. — Я знаю эту историю, хён. Ты сын друзей моей мамы, у нас разница всего три года. Я ведаю про тебя даже те факты, о которых ты сам не в курсе. — парень улыбнулся краешком губ. — И всё же. Просто подумай. Я прошёл курсы по приготовлению еды и завёл кулинарный блог. Теперь получаю с него прибыль и живу припеваючи. Скоро пройду обучение по диджиталу и монетизирую свою тягу к рисованию. Разве в двадцать первом веке университет всё ещё главное в жизни человека? Других вариантов полно. Подумай, стоит ли тебе всё это терпеть ради поступления в определённое высшее учебное заведение? — Стоит. Это очень престижно. Мои родители будут гордиться мной. Я, как их единственный сын, хочу оправдать ожидания. Да и сёстры обрадуются за меня. — Тэхён сделал короткую паузу, задумавшись. — Тем более, попасть в эту школу было очень сложно. И качеством обучения я доволен. Глупо бросать всё из-за кучки подростков. — Ты хотя бы рассказал родителям о, ну, всём беззаконии? — Да, я говорил с ними. Старался не упоминать, что мне могут нравиться альфы. — Ким отвлечённо посмотрел в окно, разглядывая мелькающие красочные дома. — Мы с ними пришли к тому, что я не должен слишком накручивать себя, но осмотрительность, всё же, на первом месте. — Я понял тебя. — Пак сам себе кивнул. — В конце концов, Чонгук и в ином случае мог догадаться, что тебе нравятся и альфы, и омеги. — парень поджал губы. — Да, пожалуй, отрицать это бессмысленно. Скрываюсь я плохо. — усмехнулся Тэхён. — Осталось всего два года обучения. Он мог прикопаться к любой другой мелочи. Давно уже смотрит на меня дикими глазами. Так что давай больше не будем о грустном. — Как пожелаешь. Просто держи меня на связи. Ох, если бы Тэхён знал, чем в действительности обернутся для него последние два года обучения, он, возможно, все же рассмотрел бы вариант перехода в другую школу… — Чонгук? — Юнги-хён, прости, что ты спросил? — голос приятеля выдернул Чонгука из мира прошлого. — Я спросил: «Кто эта девушка-альфа?», — Юнги не выглядел рассерженным или вроде того. Скорее, он был больше обеспокоен странным поведением младшего. Когда ответа не последовало, Мин решил начать чуть с другой стороны. — О чём ты думал? — надежда на то, что Гук всё же откроется перед Мином, теплилась в душе последнего. Прикусив нижнюю губу, Чонгук поднял взгляд вверх, считая количество звёзд, перекрываемых облаками. — Как тебе кажется, тех публичных извинений и денежных сумм, отправленных на карты учеников после выпуска из школы, хватило, чтобы перекрыть нанесённый моральный ущерб? — сейчас очень остро хотелось затянуться никотиновым ядом, однако Намджун не курил, а значит, и Чонгук не должен. — Смотря про кого мы говорим. Деньги были немаленькие. Сону, думаю, на них сможет до старости себя обеспечить обедами. — Юнги заметил, что собеседник опять выпал из разговора и слушать его даже не собирался. Погружённого в мысли Чонгука можно было легко опознать. Когда он копался в своём прошлом, то выглядел беззащитным щенком, брошенным на остановке. В нашей жизни действительно встречаются вещи, которых боятся даже самые сильные из нас. — Или ты про Тэхёна? — Чон поёжился, переводя взгляд куда-то в пол. — Моя семья оплатила ему психотерапевта. Это многого стоит, не правда ли? — парень грустно усмехнулся. Носком кеды он пнул какой-то валявшийся под ногами камень, и он отлетел в мусорный бак, издавая неприятный звук от соприкосновения со ржавым металлом. — Ты снова лжёшь сам себе. — Юнги покачал головой. — Но ты прав, это многого стоит. — Только не после того, что я натворил, да? — парень упёрся своими печальными глазами в товарища, желая рассмотреть профиль его лица, что не видел уже довольно давно. — Разве именно я должен напоминать тебе о том, что было сделано? — Мин пожал плечами. — Мне кажется, твоя совесть прекрасно справляется. Хотя, я до сих пор размышляю, почему ты не продолжил лечиться у психотерапевта сам. — Мне не понравилось. — Звучит, как что-то близкое к правде. — Юн отрешенно посмотрел куда-то на стену, о которую опёрся его друг. — Тэхён ведь учится с тобой в одном университете? — дождавшись кивка, парень продолжил, — Так вот посмотри на реакции его тела. — Он до сих пор бегает от меня и боится соприкасаться взглядами. Кажется, он иногда даже пропускает совместные пары. Этот парень так и не смог пережить меня. — Ты сам ответил на свой вопрос. — тон у юноши был равнодушный. Он не поучал, нет. Просто констатировал факты. — Кто бы знал, что та ваза принадлежала его бабушке и была так дорога сердцу? Юнги меланхолично потёр переносицу, а Чонгук обречённо охнул. — Это был самый мерзкий эпизод в моей жизни. Никогда не забуду, как Ким буквально сломался, когда я поднял эту вазу. Из вечно пререкающегося, безумно раздражающего и дающего мне отпор парня, он стал другим. Рухнул на колени, обнял мои ноги и умолял… Да, меня боялись, но так искренно умоляли впервые в жизни… — Чонгук вдруг чуть повысил тон, вопрошая небеса, которые, конечно, не дадут ответа на его стенания. — Зачем он вообще её принёс в школу? Неужели не нашлось ничего другого?! — Ничего не изменить, Чонгук. То время бесповоротно ушло. Все допускают ошибки. — Не знаю, что на меня тогда нашло, и почему я её разбил. Наверное, я очень злился, что Тэхён не попадался мне на глаза долгое время. Я хотел отомстить, а подметив, как он ценил этот предмет, я… — сигареты правда не хватало. — Мне так жаль. Иногда, когда я думаю о случившемся, то вспоминаю свою бабушку… — Я тоже. Наверное, будь я на его месте, то испытал бы острую обиду. Ещё и твои шавки на беднягу потом накинулись. Благо ты их быстро разогнал. — Мне… Чонгук не знал, что ещё сказать. Вроде бы, он обсудил эту ситуацию уже один миллиард раз со всеми, с кем было можно и нельзя. Однако чувство вины так его и не покинуло. Безжизненные глаза и охладевшие пальцы Тэхёна до сих пор находятся в памяти Чонгука. У его ног погиб человек, который ещё мог чему-то радоваться. Он разбил последнее воспоминание, оставшуюся часть души и надежды. И это не пролитая на одежду газировка, не запертая в туалете дверь, это… Совсем иное. Что-то, после чего Чонгук стал абсолютным монстром в собственных глазах, и, признав свою мерзость, осознал, что не сможет поменяться. — Так кем была та девушка-альфа? Прошло достаточно времени. Юнги не видел смысла продолжать молчать, поэтому вновь переключился. Он делал так всегда, чтобы не перегружать одними определёнными мыслями мозг. — Её звали Хваса. У неё, кажется, природный запах похож на что-то коньячное, поэтому я не сразу понял, что так пахнет она, а не содержимое бутылки из пакета. Так что, когда эта девушка, — Чон немного запнулся, но подобрался, чтобы продолжить, — ну, вошла в физический контакт со мной… — Что именно она делала? — всего лишь уточняющий вопрос, а Чон уже вытянулся, как струна. — Ну, э… гладила там всякое. — парень неоднозначно поводил руками в воздухе. — Спина, шея, бёдра, паховая зона… Что-то ближе к копчику было? — Да, было. Паховой зоны и бёдер, вроде бы, не касалась. А так ещё уши задела. Юнги ощутимо напрягся. — Мы можем подать заявление о физическом насилии. Она тебя лапала без твоего разрешения. Это серьёзное нарушение личного пространства. — Нет! — довольно громко вскрикнул Чон, прерывая вслух сказанные размышления Юнги. — Я ни за что не буду объяснять полиции, почему не дал отпор девушке, и что значит убогое «гамма» в графе вторичного пола в моём паспорте. Они не рассмотрели моё заявление тогда, когда я был намного моложе и слабее физически, не помогут и сейчас. К тому же, это всё же друзья Намджуна. И эта альфа не хотела, чтобы всё вышло за рамки нравоучительной шутки, так что… Нет. — Как скажешь, Чон. Но я хотел бы напомнить тебе, что времена изменились. Тогда тебе просто попались плохие сотрудники, возможно… — Невозможно, Юнги! Я не хочу вспоминать сейчас ещё и то, что произошло много лет назад, когда я встречал свою первую течку, будучи ещё подростком. Да практически ребёнком! Я не хочу вспоминать, что от него тоже пахло спиртным! Хватит с меня перемусоливания грязных скелетов в шкафу. Я устал. Я хотел, чтобы ты поддержал меня. Просто скажи мне, что всё хорошо. — Чонгук кричал, переходя в сиплый шёпот, ненавидя себя за то, что второй раз за вечер так подводит собственные принципы. — Скажи мне, что я хороший человек. Юнги взирал на собеседника с добродушным и чувственным, около братским сожалением. Всё же, травмы сильно влияют на наше поведение в будущем. И Мин не может ответить, похвально ли это, если он знает чуть больше подробностей о прошлом товарища, чем многие другие. — Чонгук, пожалуйста, прости. Конечно, наш разговор должен был пойти по иному пути. Просто я не знал, что тебе нужно в данный момент. Пожалуйста, взгляни на меня. — Юнги пронзительно посмотрел в глаза Чонгуку. — Я люблю тебя. Со всем твоим багажом историй. Мне не стыдно общаться и дружить с тобой, и если Намджун действительно так хорош, как ты его описываешь, то ему тоже не может быть противно только потому, что ты плакал или исходя из того, что ты рассказал свой секрет. Мы все не без загонов, да? Твоё прошлое не делает тебя плохим в данную секунду. Хороший ты или нет, определяется твоими мыслями о будущем. Однажды всё встанет на свои места. И, приглядись, возможно, даже Тэхён сейчас с кем-то открыто общается. Это говорит о том, что прошлое проходит. Я всегда буду дорожить приятными моментами, что мы провели вместе. Потому что ты дорог мне. Несмотря ни на что. — Мин говорил искренне, сплошным потоком. Поэтому его речь иногда путалась, но понять тонкий смысл, конечно, было можно. — Как думаешь, Тэхён помнит, что я, когда-то, ещё до всего случившегося, одолжил ему запасной дождевик? — уже вновь притихая, спросил Чон. — Люди редко запоминают хорошее, но он, мне кажется, помнит.