Менеджер

***

      — Ладно, хорошо хоть мы тут почти не будем видеться. Я за пределы драмкружка ни ногой. — Надя демонстративно фыркнула, морща носик. — Туда берут только богатых и красивых! Такому отбросу, как ты, там не место.       Я не стал говорить вслух мысли, возникшие у меня в голове после драматичных разглагольствований сестры. Да, пожалуй, в драмкружке ей самое место. С такой самоуверенностью, она бы могла стать королевой этого сборища богатых и недалеких.       «Я не удивлюсь, если никто не захочет с ней общаться».       Я раздраженно потер переносицу. Надя уже давно убежала вглубь двора, пока я размусоливал эту мысль. Нужно думать позитивно, так говорила мама. Но лучше бы она просто записала меня в кружок получше. В любом случае, у меня выбора, как такового, и не было.       Я огляделся по сторонам.       «Почему тут такая разруха?»

***

      Наконец добежав до классной комнаты, я почувствовал, как выдохся. Странная девочка-брокколи (?) постоянно поторапливала меня, но когда мы оба увидели, что учительница еще не пришла, облегченно выдохнули. Погодите, девочка-брокколи? Это у них вообще нормально? Почему-то вспомнилась та потасовка у ворот академии. Я быстро прошелся взглядом по своим будущим одноклассникам. Никто из них не выказал удивления при виде ходячей зелени, так что я решил, что подумаю об этом позже.       — Ой… Мы же с тобой не знакомы. Как тебя зовут?       — Меня зовут Антон…

***

      Минут через пять я успел обойти почти всех присутствующих и перекинуться с ними парой слов. Очень странные ребята… Я точно впишусь. За партой, рядом с которой стояла Брокколи-тян, сидел последний парень, к которому я еще не подходил. Он часто поправлял блондинистые, слегка отросшие волосы и думал о чем-то своем. Что там Брокколи-тян говорила про него? Владимир. Вокалист. Все девчонки от него с ума сходят. Рассматривая его поближе, я смело смог поверить в это утверждение. Он действительно выглядит весьма красиво и ухоженно. Девочки ведутся на таких смазливых парней, не так ли? Я совершенно не такой, даже не встречался ни разу. «Да и какая здравомыслящая девушка захочет добровольно с тобой встречаться?» Уж Надя всегда успевала напомнить о моих неудачах. А этот Владимир выглядит так правильно, так идеально. У него неплохое тело. Может он и спортом занимается. Популярные ребята обычно очень следят за своим образом жизни и здоровьем.       Владимир поймал мой оценивающий взгляд, от чего я слегка смутился. Надеюсь, он не подумал, что я пялился на него. Ведь именно это я вообщем-то и делал…       — Эй, новенький, хочешь ко мне в фан-клуб?       «Что?» Я растерялся еще больше. Он сказал это, потому что видел, как я рассматриваю его. Я отвел взгляд, чтобы случайно не посмотреть ему в глаза. Почувствовал себя крайне неловко. Буравя стену за его спиной, я на автомате сказал:       — Да?       О, присвятой кракен. Мое достоинство только что было уничтоженно моим собственным тупизмом!       Владимир же ни капли не смутился. Лишь самодавольно улыбнулся, будто точно знал ответ.       — Умничка! Вступительный взнос — 100 шлотинок. Недельный взнос — 50 шлотинок, но зато ты получишь два моих офигенных селфи.       Он что, серьезно?.. Мне срочно надо что-то сказать. Как-то отвертеться.       — У меня нет денег…       Блондин сразу поменялся в лице. Голос его стал грубее, а брови слегка нахмурились.       — Вот как?! Тогда не трать мое время!       Вокалист повернулся в другую сторону, делая вид, что не замечает моего присутствия. Что за черт только что произошел, я решил не уточнять. И так опозорился достаточно.

***

      — Тц. Только посмотри на них. Никакого самоуважения.       Сейчас я был согласен с Симоной как никогда сильно. Хоть какие-то точки соприкосновения у меня с ней были. Толпа из нескольких фанаток окружила Владимира со всех сторон, а он, не стесняясь, наслаждался их вниманием. С одной стороны весьма жалкая картина. Все эти девушки встают в очередь, лишь бы получить хоть чуточку внимания этого обворожительного парня. С другой стороны… Другую сторону я пока еще не рассматривал и не собирался. Не мое это дело вообще. Жирафиха же всё также сопела и фыркала себе под нос всякие гадости. Я уже не обращал на нее внимания. У меня была цель — найти костюм к костюмированной вечеринке, и я хотел бы быстрее покончить с ним. Я обошел толпу и решительно двинулся в сторону озера, где, по словам Брокколи-тян, я смогу найти что-то похожее на костюм. Только пройдя пару метров я обернулся последний раз взглянуть на эту картину. Сам не знаю зачем.

***

      Еще много раз я пересекался с Владимиром. На последующей вечеринке, на которой мы устроили потрясный концерт, в классе на занятиях музыкой, в различных местах академии, в его комнате. В какой-то из этих моментов он предложил мне стать его менеджером. Давольно странное предложение, но я согласился. Может потому что мне было скучно в свободное время, а может надо было отвлечься от этого туалетного осминога с его вечными заданиями. Таких «может» может насчитаться около десятка, но я склоняюсь к тому, что мне просто нравилось проводить с ним время. Даже с таким сложным характером и раздутым эго, Владимир все еще был очень харизматичным. На меня его харизма действовала особенно сильно. Я бы даже сказал, что мне повезло стать его помощником. Другие могли только мечтать побывать в его комнате, а я мог заходить туда хоть каждый день. Это очень льстило.       — Ты можешь разобрать эти письма от фанатов? Они захламляют мой стол, я не могу работать в такой обстановке!       — А ты сам не хотел бы поотвечать на письма? В конце концов, они пишутся для тебя.       — Ты ведь мой менеджер. Разбором хлама должен заниматься ты. Я делаю эксклюзивный контент для подписчиков, они не станут ждать!       — Как скажешь…       Иногда это раздражает. Всмысле, мне ведь даже не платят.       Но и просто уйти я не могу. Чем больше я провожу с ним времени, тем больше мне хочется получать его внимание.       — Похоже, я ничем не отличаюсь от тех фанаток…       Я усмехнулся себе под нос. Как забавно в итоге вышло. В комнате стало как-то слишком тихо, и я повернулся к Владимиру, чтоб узнать, что не так. Блондин в ответ смотрел на меня. Его глаза были широко раскрыты, а брови приподнялись. Он был удивлен. Я осекся, когда понял, что последнюю мысль произнес вслух. Блять. Неловкая пауза затянулась, мы просто смотрели друг на друга, пока Владимир не решился наконец покончить с этим. Он громко откашлялся и, словно испугавшись такого шума от себя, отвернулся и снова затих. Было непривычно видеть его растерянным. Если подумать, я не сказал чего-то сверхестественного, чтоб у этого парня была почва так реагировать.       — Ну что ты, Антон! Ты мой дрогоценнейший менеджер. Разумеется, ты от них отличаешься!       Владимир нервно хихикнул и полез поправлять и так идеально уложенные волосы. Зачем он сделал такой акцент на моих словах? Что-то не нравится мне русло, в которое свернул наш разговор…       Так как я ничего не ответил, Владимир продолжал:       — Ведь ты можешь любоваться прекрасным мной в любое время, и фотографировать меня. У тебя много привилегий…       Он пытается доказать мне, что я особенный? С чего такая щедрость к простым смертным?       — Ладно-ладно, я понял. Очень мило…       Владимир хотел добавить еще какую-нибудь неловкую фигню, но я демонстративно распечател первый конверт с письмом от очередной поклонницы. Следующие пару часов мы провели в легкой неловкости. Или так было только для меня. Я всё также зачитывал письма вслух, а Владимир говорил, что стоит ответить. Да уж, еще ни одним вечером в письмах не встречалось такого большого количества фраз «я тебя люблю». А может я просто стал чаще обращать на них внимание.

***

      Временные петли закончились, с директором разобрались, апокалипсис отменен, и это всё благодаря мне. Как же я был рад избавиться от бремени спасителя всея и всех. Теперь я могу насладиться всеми прелестями учебной жизни. И хоть упоминание о моем подвиге было оглашено только в газетках, которые никто не читает, я был счастлив.       — Брокколи-тян! Ты не попадаешь в бит! Уже. Который. Раз! — Владимир раздраженно сжимал и разжимал микрофон в руках.       — Да что тебе не нравится?! Ты уже начинаешь меня выбешивать! — Симона тут же заступилась за подругу. Она была на нервах не меньше, чем вокалист. — Кроме того, что в микрофон горланить, да перед камерой вертеться ничего не умеешь!       — Простите, ребята… Я сегодня какая-то не своя. Может вам порепетировать без меня пока? Иначе я вам только буду мешать.       Брокколи-тян ходила темнее тучи весь день, да так, что это успели заметить абсолютно все. Даже те, кто обычно на такое внимания не обращает. Ее настроение всегда влияло на окружающую атмосферу. Эта милая девушка задавала настрой их небольшой группе, поднимала боевой дух и заставляла всех улыбаться. В дни, подобные этому, всё, что может пойти не так, идет не так.       — Нет, Брокколи-тян, без тебя у нас вообще ничего не выйдет. — попытался я вставить свои пять копеек, и как-то поддержать бедную девушку.       — Согласна с этим лузером. Если ты уйдешь, я не вынесу компании этих трех идиотов.       — Эй! — Хором вскрикнули Владимир и Костадин. Я только хмыкнул. Жирафиха есть жирафиха.       Что снова могло выбить из калеи милую девочку-брокколи догадаться не трудно. Так сильно она может париться только из-за парней. Несмотря на данное на вечеринке обещание больше не реветь из-за мальчиков, уже через две недели она влюбилась в другого парня из худкружка. С таким исходом смирилась даже Симона.       «Побесится и успокоится…» — сказала мне Брокколи-тян, когда мы обсуждали реакцию жирафихи на эту новость.       Впрочем, то же самое говорила о Брокколи и сама Симона.       «Да она сама скоро поймет, что нельзя так просто влюбляться в кого попало, а потом страдать, что он не отвечает взаимностью.»       Пока вокалист и гитаристка соревновались в перекрикивании друг друга, мы с Брокколи неловко переглядывались, не зная куда себя деть. В углу с бас-гитарой в руках отстранненно стоял Костадин. Когда шум и ругань начали раздражать и его, басист громко прикрикнул:       — Эй, придурки, успокойтесь уже! С вами невозможно работать. Я устал впустую тратить время, когда мог бы посвятить его написанию поста ВКракене, так что я ухожу.       — Никто не читает твои посты про теории заговора!       — А вот и читают! У меня, между прочим, большая фанбаза!       Костадин, оскарбленный едким замечанием Симоны, быстрым шагом вышел из комнаты, не забыв хлопнуть дверью, как во всяких дешевых ситкомах.       — Ну… Похоже на сегодня всё? — Уточняю я, ожидаемо мне никто не отвечает.

***

      Девушка с зелеными волосами сидела на краю кровати. Она много жестикулировала, очень увлеченная своим рассказом. Я тихо сидел рядом и рассматривал ее. Брокколи-тян очень редко возвращалась в свою «истинную форму», как она ее называет. В основном в человеческом обличии ее можно было увидеть разве что в своей комнате, где мы сейчас и были. Я, пользуясь случаем, путылся хорошенько ее рассмотреть. Моя подруга болтала очень громко и я не мог не вслушиваться о чем она говорит, хоть иногда и отвлекался на левые мысли.       — …И она не мыла руку еще целую неделю! Представляешь? Подозреваю, что у него какая-то своя секта, где он провозгласил себя божеством и созывает туда всех девушек академии, иначе не понимаю почему все так сохнут по нему…       — По кому?       — Ну Владимиру! Подожди, ты что меня совсем не слушаешь?!       — Я слушаю! Слушаю… Просто слегка отвлекся. А насчет ведутся... Ты сама говорила, что он симпатичный.       — А ты не считаешь его симпатичным? Этот вопрос показался бы мне неуместным, если бы его задала не моя подруга.       — Кхм… Ну я не могу судить полностью, я ведь не девушка.       — Да ладно, все знают, что на нашего Вовачку заглядываются не только девушки. — При этих словах, Брокколи-тян заговорчески улыбнулась. Мне стало неуютно так, будто кто-то спалил меня за чем-то стыдным. Я все еще не был уверен, что Владимир нравится мне именно в романтическом плане. Он просто был красивым и милым — это истина для всех. В данной обстановке размышлять о том, в каком плане я хочу своего одногруппника, и хочу ли вообще, было плохой идеей. Девушка напротив продолжала рассуждать.       — Я даже не уверенна, что он делает в нашем кружке, учитывая то, сколько денег он получает с донатов от подписчиков.       — Почему ты вообще завела разговор о нем?       — А? Ну… — Брокколи-тян слегка замялась, неожидая вопроса. — Мне неловко тебя просить, но моя подруга очень им интересуется. Так как ты тесно общаешься с Владимиром, она хотела, чтоб я спросила у тебя свободен ли он.       — Почему бы ей самой не спросить напрямую?       — Ты что, не понимаешь? Она очень стесняется даже подойти к Владимиру, а когда он обратил на нее чуть-чуть своего внимания, чуть в обморок не упала!       Стадальчески выдохнув, я согласно кивнул. С меня не убудет.       — Ладно-ладно, но будешь должна.

***

      По большей части я согласился из собственного любопытства. Я точно был уверен, что у Вовы никого нет. Уж больно много времени мы стали проводить вместе, особенно после приключений, которые мне пришлось пережить.       Я постучал в дверь. Необходимости не было, ведь утром я уже предупреждал Владимира о своем приходе, но лучше избегать неловких ситуаций.       Вокалист, как и ожидалось, обнаружился в своей комнате. Делающий селфи. Кто бы сомневался.       — Заканчивай, я принес набросок текста для новой песни и план твоей следующей фотосессии.       — Отстань! Не видишь? Я занят.       Конечно. Кто ожидал, что он хоть раз будет слушать меня. Этот человек не создан для отношений. Терпения и так еле как хватает на пару часов нахождения в одном помещении с этим нарциссом. А я ведь считал себя давольно снисходительным к раздражающим факторам. Может быть я даже единственный человек в этой треклятой Академии, который способен выносить его компанию и наслаждаться ей в полной мере. Вот кто из этих толп преданных фанатов согласился бы мерзнуть на улице в минус сорок, лишь бы сделать фотографии Владимира для ВКракене? Или таскаться по всей чертовой Академии по поручениям нашего многоуважаемого вокалиста? Или по сто раз переделывать его бутерброд потому что, "Мне нужно больше салата! Ты разве не знаешь?". Истеричка, не иначе. Но даже так, злиться на него долго не получается. Когда я стал таким мягкотелым? Владимир продолжал с завидным упорством игнорировать мое присутствие. Изводить меня уже стало делом чести?       — Прекращай вести себя как барышня кисейная и прочитай текст.       — Бу-бу-бу... Ничего не хочу слышать!       — Что бы фанаты твои сказали, узнай они тебя по лучше? — Владимир всегда реагировал на упоминание своего фан-клуба, к месту или нет. И сейчас, он наконец соизволил поднять глаза, выжидающе смотря на меня. Красивые глаза. Вот черт.       Неожиданно я вспомнил о просьбе Брокколи-тян еще на прошлой неделе. Кто была та ее загадочная подруга, фанатевшая по Вове, меня так и не просветили. Блондин, прекратив прожигать взглядом во мне дыру, снова уставился в телефон. Я же отошел к письменному столу. Письма, письма, письма. Я не мог спросить напрямую о том, есть ли у него девушка. Как бы это выглядело? «Привет, Владимир, а у тебя случаем девушки нет? Зачем мне эта информация? Да ты только ни о чем таком не подумай! Я чисто в просвещающих целях интересуюсь!». Нет, мне нужен был четкий план действий. Заметив, что я затих, парень неохотно встал с кровати и подошел к столу.       — Ладно уж, Костадин ведь старался над текстом, стоит взглянуть. — как-то нервно он выхватил листки у меня из рук. Я почти краснел от того, как близко его лицо было к моему уху, но Владимир быстро отошел. Может, заметил, как я покраснел...       Я обернулся, чтоб убедиться, что это не так. Владимир смотрел на меня в ответ. Что за странный взгляд? Мне показалось или его лицо тоже краснее, чем обычно? Через секунду взгляд опять стал обычным, а лицу вернулся нормальный цвет. Нет. Я начинаю принимать желаемое за действительное.       — Ну, пойду я. — больше не решаясь испытывать судьбу и собственные нервы, я ретировался из чужой комнаты.