Судьба нагрянувшая внезапно

      Как только суть дела была передана Чонину, Чан направился к Феликсу, оставив друзей разрабатывать дальнейший план действий по поиску волка пустившего слух. Его бесило, что в такой важный момент он должен нянчиться с каким-то жалким мальчишкой, который и был причиной всех его проблем и возможных проблем стаи.       Почти добравшись до места назначения, он услышал перешептывания в направлении подвала. Подойдя ближе к лестнице перед его взором встала одновременно забавная и раздражающая картинка. Парочка молодых волков, что должна была охранять Феликса от непрошеных гостей, и наоборот, сейчас чуть ли не влипла в дверь, пытаясь услышать что-то изнутри. Бан скрестил руки наблюдая за ними, медленными размеренными шагами подходя все ближе, гадая, когда же его, наконец, заметят или хотя бы услышат.       Встав позади ребят, ему пришлось кашлянуть, чтобы на него обратили внимание. Два парня испуганно дёрнули плечами и очень, ну очень, медленно повернулись. Две пары глаз виновато уставились на Чана, понимая что влипли, а тот лишь хмуро приподнял бровь и кивнул им в сторону лестницы, чтобы те убрались отсюда и дежурили наверху. Если бы они сейчас были в своем зверином облике, то Чан бы увидел поджавшиеся хвосты, исчезающие наверху за долю секунды.       За дверью происходило что-то поистине ужасное и до боли знакомое. Однако, было слишком тихо для первого превращения. Лишь постоянное копошение, тяжёлое дыхание, болезненные стоны, и пока никаких криков, что одновременно раздражало Бана и восхищало.       "Неужели он настолько стойкий?" — Чан продолжал вслушиваться в происходящее за массивной дверью, не веря, что Феликс может так держаться. Но не успел он поверить в подобное, как изнутри издался разрывающий перепонки истошный крик, и Чан невольно отпрянул от двери.       "Вот же ж!" — сердце быстро колотилось в груди, напоминая ему о позорной реакции. — "Что и следовало ожидать", — Чан хмыкнул, смущённо оглянувшись, пытаясь убедить себя, что в его реакции нет ничего плохого.       Затем наступила тишина, которая заставила напрячь слух. Дыхание Феликса все ещё было тяжелым. Шуршание и тихие кряхтящие звуки. На пару мгновений все замолкло настолько, что казалось, тяжёлое дыхание растворилось. Сердце Чана ускорилось, ведь ему, несмотря на всю его показушность, не хотелось, чтобы этот мелкий парнишка погибал, потому что Ханна не смогла бы этого выдержать. Когда нервы начали сдавать, Чан прижался ухом к двери, и тут же треск и звонкий крик разнёсся внутри, оповещая о всё ещё находящемся в живых Феликсе. От неожиданного громкого звука Чан снова дёрнулся, проезжаясь по закрытой двери прорезавшимися от напряжения когтями.       "Какого черта?' — на лице волка застыло удивление, уже слишком давно, с лет шестнадцати, его превращение, даже частично, не проявлялось без его на то воли.       Где-то сверху, с левой стороны от дома послышались тихие шаги и шуршание одежды. Чан быстро спрятал руки в карманы штанов, направляясь наверх по лестнице, чтобы узнать, кто пожаловал к ним в такой момент.       — Мама, — кивнул он, сдержанно приветствуя главу стаи, что разговаривала с парнями охраняющими Феликса.       — Чан, — слегка седовласая женщина перевела взгляд на сына, совершенно не меняя своего холодного тона. — Как всё проходит? — в глазах читалось лёгкое беспокойство.       — Жив, как слышишь, — на мгновение дёрнул головой он в сторону дома, откуда доносились возобновившиеся душераздирающие крики. — Скоро уже. Планируешь остаться?       — О нет, — хмыкнула глава стаи. — Твоего присутствия вполне хватит, — на секунду замолчав, сощурившись, она продолжила: — Не калечь его сильно, завтра он должен быть целым и невредимым.       — Как прикажешь. Я пойду.       Чан слегка поклонился и развернулся к дому, но не успел сделать и шаг, как его остановил голос матери.       — И ещё кое-что, — женщина подождала пока Чан вновь повернется и продолжила: — Завтра он должен провести весь день с нами, так что разберись с его родственниками.       — Да. Что-нибудь ещё? — холод с которым говорили мать с сыном заставлял молодых парней рядом слегка сжаться, смотря в пол.       — Нет, иди, — с этими словами она развернулась и зашагала куда-то на окраину деревни.       Чан отвернулся почти в тоже время, направляясь обратно к подвалу. За дверью всё ещё слышался хруст и постанывания, которые становились всё тише. Когда всё прекратилось, Чан вновь прислонился к двери, из-за неё разносилось тихое посапывание.       — Парни! — негромко позвал он, но этого было достаточно, чтобы его услышали и спустились вниз, готовясь услышать приказ. — Я захожу, закройте за мной дверь и не открывайте, пока я вам об этом сам не скажу. Всё понятно?       — Да, — в один голос произнесли они.       На всякий случай Чан прислушался к звукам за дверью, но всё было также тихо и спокойно, поэтому он кивнул, разрешая отпереть дверь. Чан недовольно поморщился, почувствовав духоту исходившую из подвала, но с готовностью шагнул внутрь, тут же застывая на месте, натыкаясь взглядом на мирно свернувшегося в калачик серебристо-белого волка. Массивная дверь закрылась за ним в тот же момент, когда обе его ноги переступили порог, отрезая путь на выход.       Разглядывая белое пятно в этом мраке, Чан был слегка ошарашен. Он ещё никогда не видел волков подобной раскраски, и честно говоря вид на эту шерсть завораживал его больше, чем тот хотел признавать. Нахмурив брови, Чан стал стаскивать с себя вещи, одна за одной, оголяясь, почти ни на секунду не отводя взгляда от волчьей формы Феликса, убеждая себя, что он делает это лишь для того, чтобы не быть застигнут врасплох. Когда всё до последнего было скинуто на пол, Чан вдохнул поглубже, готовясь к усилению всех своих чувств и разносившейся по телу мимолётной боли, которая сопровождала каждое его обращение.       Мордочка серебристо-белого волка обеспокоенно зашевелилась, и Чан перекинулся, раздражённо помотав мордой, чтобы стряхнуть остаточные ноющие болевые нотки. Взгляд чёрного волка уставился на своего нового сородича, который открыв веки, испуганно наблюдал за ним неожиданно голубыми глазами, не двигаясь, словно любое движение может разозлить. Тяжёлые чёрные лапы сделали свой первый шаг, напрягая этим белого, который всё же, не удержавшись, вскочил на лапы, брякнув цепью, и сделал шаг назад, утыкаясь в прохладу позади и замирая. По мере приближения, глаза белого волка становились всё шире, пытаясь найти способ сбежать, но его окружали всё те же сплошные стены со слишком маленьким окном и массивной непробиваемой дверью, к тому же он всё ещё был прикован.       Черный волк во мраке подвала выглядел ещё более устрашающе, чем в тот день в лесу, но белый волк узнал его насмехающиеся глаза, и эта встреча совсем не радовала. Каждый тяжёлый шаг отдавался в груди громким сердцебиением, а когда их стало разделять всего пару метров, доза адреналина в крови резко повысилась, выплёскиваясь. Белый волк зарычал, прижимая уши к голове и двинулся вдоль стены, позвякивая волочащейся за ним цепью, чем позабавил чёрного. Копируя шаги, он зеркалил каждое его движение, играясь и наблюдая за реакцией. Морда обращённого скалилась, показывая белые острые зубы, а голубые глаза неустанно следили за своим противником.       Когда идти больше было некуда, а до угла подвала оставался метр, белый зверь напрягся сильнее, готовясь напасть первым, но черный волк опередил его, бросаясь вперёд, проворно прикусывая того за шкирку и откидывая в другой угол, где была бутыль воды и поднос с едой. С щенячьим визгом и позвякиванием цепей приземлившись, чудом не задев всё это, белый волк стал в боевую стойку, пригибаясь и рыча. Чёрный раздражённо оскалился в ответ на поведение новенького, в два шага пересекая небольшое пространство между ними. Белый испуганно дёргается к стене, и его переднюю лапу пронзает боль от укуса. Когда чужие зубы размыкаются, и расстояние между волками увеличивается, обращённый вновь рычит, однако в глазах читается боль, испуг, усталость, осознание и растерянность, что заставляет раздражённого волка напротив громко фыркнуть, усаживаясь на матрас около стены и кивнуть в сторону еды.       "Ешь".       Голубые глаза распахнулись ещё шире, их хозяин был поражен неожиданно прозвучавшим в его голове голосом.       "Что за чёрт?"       "Я сказал ешь. Всё вопросы можешь задать потом", — чёрный волк уложил голову на переднюю лапу наблюдая за ошеломлённым обращённым, который не сдвинулся и на миллиметр в сторону еды. — "Тебе нужны силы, если не хочешь сдохнуть, при обращении обратно."       "Чт...?"       "Ешь!" — чёрный волк раздражённо вскочил на лапы, рыча и делая предупреждающий шаг в сторону белого.       "Ладно! Как будто мне что-то в глотку сейчас полезет, придурок. Какого хрена он мне приказывает? Тоже мне большой и страшный волк", — не зная, что его мысли сейчас спокойно прослушиваются, белый волк продолжал раздраженно ворчать на чёрного. — "Пить хочу. Как мне черт возьми вытянуть воду из этой долбаной бутылки?"       Чёрный волк закатил глаза, вновь укладывая морду на переднюю лапу, продолжая слушать чужие мысли, не собираясь пока ничего рассказывать. Ему было слишком интересно, о чём тот думает. Поэтому, он лишь внутренне посмеивался и запоминал каждое слово из чужого мыслительного потока.       "Чёрт, как же вкусно! Охренеть!"       Тело черного волка еле заметно затряслось, реагируя на скрываемый внутри смех.       "Какого чёрта он на меня так уставился? Куснул меня, скотина, изо всех сил", — белый волк, обеспокоенно приподнял лапу, изучая укус, что слегка кровоточил. — "Тц.. Больно же..." — испепеляющий взгляд был направлен на чёрного волка, и тот предупреждающе прищурился в ответ. — "Это ведь Бан Чан, так? А кто же ещё? Этот противный голос сложно забыть", — морда обращённого скривилась, и на ней проступили складочки, которые не особо выделялись из-за густой белой шерсти. — "Надеюсь от бешенства не помру. Собака! И чем я ему не угодил? Чёрт! Не могу в это поверить. Какая-то бредятина. Что с этим всем теперь делать?" — он оторвался от еды, в который раз кидая хмурый взгляд на чёрного волка. — "Задолбал пялиться, отвернись уже!".       "Закончил?" — массивная чёрная макушка, приподнялась, холодно смотря на обращённого, хотя внутри его пробирало на смех из-за забавного монолога.       "Да", — белый волк в последний раз кинул отчаянный взгляд на бутылку с водой и повернулся, готовый внимать.       "Хорошо", — тяжёлые шаги стали приближаться, заставляя напрягаться. — "Кусать больше не собираюсь. Расслабь булки. Если не хочешь, чтобы кровотечение продолжалось, мне нужно зализать рану".       "Чего?" — глаза белого волка шокированно раскрылись. — "Шутишь? Я не позволю тебе вылизывать себя. Совсем с ума сошел?" — тяжёлые шаги не останавливались. — "Не подходи слышишь? Я лучше умру от потери крови. Не подходи", — белый волк зарычал, пригибаясь, предупреждая что не дастся просто так.       "Как будто я этого так уж хочу", — хмыкнули в ответ, начиная обходить его по кругу, пока тот кружил в другую сторону. — "Но твоя смерть принесет мне больше проблем, чем радости, так что будь паинькой, и прекрати крутиться в брачном танце."       Белый волк растерянно застыл, услышав последнее предложение. Воспользовавшись заминкой, чёрный волк бросился вперёд, опрокидывая новенького на бок. Завязалась драка двух волков, сопровождаемая рычанием и бряцаньем цепей, превращая массивные тела в перекатывающийся бело-чёрный клубок. Однако победа в драке была предопределена, ведь что может обращённый против опытного волка из главной семьи? Когда морда новенького была прижата к полу сильной тяжёлой лапой, он сам всё ещё продолжал дёргаться, пока зубы чёрного не оказались у его шеи, прикусывая за шкирку, заставляя обращённого застыть еле слышно заскулив.       "Не искушай меня", — угрожающе зарычал чёрный волк, не отпуская белого. — "Успокоился?"       "Чёрт! Придурок ненормальный!" — раздался обиженный голос, который явно говорил это не для его ушей.       "Не дергайся, иначе укушу вновь", — разомкнув челюсти и убрав лапу с хмурой смерившейся морды, черный волк опустил голову к кровоточащей передней лапе, и тяжело фыркнув и скривившись, лизнул её пару раз, наблюдая как та слегка дёрнулась, напрягаясь, но рана стала затягиваться, а кровь перестала течь. — "Готово".       Белый волк встряхнул шерстью, поднимаясь с пола, и отошёл к матрасу. Наступила подозрительная тишина, ведь даже мысли обращённого не проскальзывали в голову чёрного волка, который тем временем пытался избавиться от чужой шерсти во рту. Подняв глаза к мини-окошку, черный волк понял, что прошло слишком много времени, и совсем скоро должно было наступить обратное превращение.       "Скоро начнется. Мне нужно уходить", — волк сделал пару шагов к двери.       "Ты имеешь ввиду..?" — белый волк смотрел испуганно. — " Ты можешь остаться?" — небольшая пауза, перед тем как он добавил: — "Я боюсь".       "Я то чем помогу?" — закатил глаза чёрный волк, делая шаг навстречу, видя как тело напротив сжалось. — "Я только напрягаю тебя сильнее", — хмыкнул он, видя подобную реакцию. — "Я буду за дверью. Так тебе будет куда спокойнее".       "Спасибо", — раздался благодарный голос белого волка.       "Пить хочешь?"       Волк не дожидаясь ответа, запустил процесс обращения, вновь ощущая мгновенно разносящуюся боль по всему телу. Встав с четверенек, Чан боковым зрением наблюдал за смущённо опустившим голову волком, схватил лежащую рядом с дверью одежду и натянул её на себя. Когда Чан был полностью одет, он всё же посмотрел на волка. Его голубые глаза теперь с интересом наблюдали за тем, как Чан направился в угол, хватая бутыль и наливая воду в специальную чашу рядом.       — Иди пей, а я пошёл отсюда, — Чан закрыл бутыль и поставил её назад в угол. — Скоро начнётся, так что поторопись, — не обратив внимание на панику в голубые глазах, он преспокойно подошёл к двери и постучал. — Открывайте.       Белый волк так и не сдвинулся с места, и Чан лишь поджал губы выходя из подвала. Что-то внутри заставляло слегка беспокоиться за этого бывшего человечешку, и ему это не нравилось. Он не будет относиться к нему хорошо. Феликс ему не нравится. Он не достоин его сестры. Он бедствие для их стаи, если не сейчас, то в будущем обязательно.       Ещё никогда Чана не обманывало его шестое чувство. Никогда.