Цербер

5 лет назад. Маленькая девочка по имени Мария уже час стояла на семейном кладбище, роняя слезы на свеже вскопанную землю. Почему всегда во время похорон идет дождь? Как будто мало скорби, он решает добавить. На её плечо грубо опустилась рука отца, как бы невзначай сжимая. Длинные аристократичные пальцы цеплялись за слабое тело. Со стороны это выглядит, наверно, как поддержка убитой горем дочери. Не все в 12 лет переживут потерю матери, которую любила всем сердцем. Но иногда, то что мы видим лишь продуманный спектакль. Скорбь? Грусть? Не смешите. Мария ненавидела эту суку. Да, Катерина Лайтвуд была светской львицей. Казалось она родилась на приемах и благотворительных вечерах. Красивая, статная, сильная, а главное послушная– идеальный пример чистокровной женщины. Только вот, словом «Мама» её дети пользовались только при свидетелях. Жестокая и злая любительница избивать детей. Почему же тогда её дочь плачет? Все просто: так сказал отец. Человек, который продал её любимую сестру в брак. Девушку двадцати лет искать то и не надо. Вон она, соседняя могила. Благородный наследник Розье уже воспользовался ей, заплатив кругленькую сумму. –Не останавливайся.– тихо прошипел голос за плечом. –Запомни мои слова, отец.– Выплюнула девочка,– Я убью тебя. Ответом стал лишь тихий смешок.

***

–Не смотри на меня так.– отмахнулся от сестры совершенно летний парень. Они сидели в библиотеке. Марк только недавно вернулся из Хогвартса, закончив свой курс с отличием, да, Слизерин провожал его с аплодисментами. –Ты не явился на похороны матери,– безразлично ответила девушка. –Не притворяйся, что будь твоя воля сама бы не сунулась туда. –Как скажешь. Дверь распахнулась и в комнату широким шагом зашел глава семьи. Его черные волосы были растрепанны, а край рубашки, обычно заправленный в брюки, болтался тряпкой. Рана под глазом выпускала алые капли, которые спокойно скатывались по щеке. –Марк!– рыкнул отец, заставив среднего сына вздрогнуть. Мужчина быстро выхватил из кармана мантии палочку,– Круцио! Молодой парень скривился от боли, падая на пол. Конвульсии заставляли его выгибать спину и издавать полный ужаса крик. –И что же он сделал?– спокойно смотря на брата, Мария встала и прошла к книжным полкам, выбирая себе книгу для легкого чтения. Книга с названием « Жизнь Мертвых» показалась ей наиболее интересной. –Ты опозорил меня, мальчишка!– не обратив внимания на дочь, старший Лайтвуд продолжил,– Ты примешь эту метку! –Так вот оно что.– себе под нос отвечала девочка.

***

Огромный зал с двумя соединенными столами вмещал в себя всех учениц Шармбатона. Элегантные платья голубого цвета маячили то тут то там, иногда вызывая рябь в глазах. Время было пол восьмого, через пол часа начнутся занятия, но никто даже не встал, хотя завтрак уже закончился. Многие ждали письма от родителей, в которых будет сказано как они проведут рождество. Мария же просто допивала свой чай, не расчитывая хоть на строчку: «Домой.», но отец вновь ее удивил. Огромный филин влетел в зал, очертив пару кругов над девушкой, сбросил конверт и удалился. Спокойно взяв бумагу, волшебница замерла. Черная лента. Письмо было обмотано темной лентой, закрепленной родовой печатью. Аккуратно сорвав её, девочка начала читать вынутый пергамент. «Мария, ты досрочно отправишься домой, по причине смерти Хенрика. Л. Лайтвуд. Хенрик…Её младший брат…

***

И вот опять. Кладбище, дождь, слезы… Только теперь они настоящие. Хенрик был младше на пять лет. Мальчику восьми лет досталась такая судьба? Что он сделал? Очевидно, мешал отцу. Волшебница думала что брат в относительной безопасности, ведь все члены семьи мужского пола не заменимы, но видимо трех сыновей главе Лайтвуд вполне достаточно. Долгие крики в комнате, опухшие глаза и разрушенная мебель– всё привело девочку в апатию, разум прояснился, а в глазах пропал всякий намек на эмоции. Мысли о несчастье пропали, стало легче дышать. Долгие проходы и Мария уже стоит в коридоре с портретами. –Здравствуй, Мама.– женщина на картине вздрогнула, зло взглянув на дочь.–Ты же знаешь?– теперь она смотрела с долей скорби и ужаса, что не укрылось от волшебницы,– Ах, вот оно что. Ты не просто знаешь. Ты видела.– Сумасшедшая улыбка аккуратно, как бы пробуя нового хозяина, поползла по лицу,– И как? Он долго мучился? Хотя тебе это наверно понравилось. –Нет!– женский крик разлетелся по коридору,– Я любила всех своих детей! Пусть была плохой матерью, но делала все чтобы вы жили! –Да что ты–усмехнулась девочка. –Я была такой же.– подражая оскалилась Катерина,– Дерзкая, смелая, неприступная, но меня сломали, заставили. Ты всегда подавала надежды. Так сделай же правильный выбор. –И какой же он, правильный..? –Эта семья давно сгнила, какая разница сколько похорон будет и много ли ям придется копать. Та я, которая умерла, ждет своих детей. – последний раз улыбнулась портрет и скрылась за рамой. Девочка перевела взгляд на дверь в конце. Приближаясь, надпись «Все ради семьи!» вызывала все больше пронзающего до костей хохота. Старая дверь скрипнула, открывая обзор на длинные ветви семейного древа. Под пяти метровым потолком простирались предки, а все ниже и ниже струились потомки. В правом углу было и их поколение. Отец и все его дети. Ха, Катерину даже не добавили. Видимо статус жены мало что дает. –Она права. Мы давно сгнили,– проводя указательным пальцем по своему имени, прошептала девочка.– А гной надо удалять…

***

Черный, как ночь, кинжал лежал в основной гостиной. Отец называл её «Семейной реликвией», ибо какой-то там прапрадедушка выиграл его в дуэли. Лезвие никогда не тупилось. И именно это было главным. Он идеально лег в ладонь, призывая к действию. Легкое цоканье туфель девочки, разлеталось по спящему особняку, как удары плети. Первым был Марк, каким бы он не был, легкую смерть заслужил. Лишь секунда боли для него. Кинжал вошел в сердце, как в масло. Далее был Алексей. Вот кто кричал. Мария села на него и воткнула лезвие в плечо, живот, шею, грудную клетку, бедро, руку, пах, висок. По меньшей мере десять раз. Когда же мужчина лежал на кровати безвольной куклой, Мария упала рядом, тяжело дыша, но все же сияя от сумасшедшего счастья. Её белые колготки впитали в себя алые капли, на лице пара кровавых отпечатков, а черное платье лишь слегка намокло, перекрывая своим цветом кровь. Следущей жертвой был Макс. Наследник Лайтвудов, поистине благородный. И может даже любил сестру, но именно он стоял и смотрел, как погибает Хенрик. Приняв решение тоже долго не мучить, девочка вспорола ему живот, наблюдая за беспорядочным метанием брата по кровати. –Ты вел себя плохо.–ласково погладив его по волосам, прошептала волшебница,– А плохим мальчикам не светит хороший конец.

***

И вот второй этаж, большие дубовые двери, легкая прохлада от открытого окна, спокойно спящий человек не подозревающий о своей скорой кончине. Как бы этого не хотелось признавать, её отец был силен. А быстро убивать его не хотелось. –Лекс. –Да госпожа.– прошептал появившийся домовик –Свяжи его. Существо спокойно осмотрело девочку, покрытую кровью и повиновалось. Невидимые узлы затянулись на запястьях и ногах мужчины, приковывая его к кровати. –Свободен.– домовик исчез.– Папа.– потресла его за плечо девочка,– Отец! Глава сразу дернулся, пытаясь встать, но оковы заставили остаться в прежнем положении. –Мария! Что это такое!?– поток крика закончился, как только он взглянул на дочь. Худая, с мешками под глазами, покрытая засохшей коркой и державшая окровавленный кинжал.–Ч..что случилось? –Мои братья плохо себя чувствуют,– невинно ответила девочка,– Боюсь они потеряли слишком много крови. –М..Мария, давай ты меня освободишь и мы вместе решим все проблемы. –Нет, давай ты сам к ним сходишь.– залезая на кровать, улыбнулась волшебница,– Думаю тебе там самое место. Лезвие сверкнуло лунным светом приближаясь к животу мужчины,– Знаешь, ты лишил меня всего. Хенрик, Алиса, да Мерлин с ней, даже матери– все умерли с твоей подачи. Так вот я и думаю, лишить и тебя..– резко кинжал вошел в плоть по рукоять, вызывая громкий крик боли– Всех органов. Рывок руки и кожа расходится до грудной клетки. Кровь брызнула на белоснежные простыни, а глаза пожирателя закатываются от болевого шока. –Нет, нет. Терять сознание нельзя,– промурлыкала волшебница, давая пощечину отцу. Спустя ровно три сильных удара, он приходит в себя, срываясь на крик, когда рука дочери проходит через разрез, пробираясь дальше.– Зачем бессердечному сердце?– она нашла.–Давай сделаем все правильно.– сжатый трепещущий орган, отдавал приятное тепло,–Прощай, отец,– такими были последние слова сказанные мужчине, который в страшной агонии открыл рот, не издавая и звука. Его сердце покинуло грудную клетку…

***

Взмах, зачеркнуто имя на гобелене. Какая досада, отец и его сыновья умерли в один день. Смотря на три оставшихся имени, девочка задумалась. Ведь она не может остаться одна, столько всего надо будет сделать… Взмах и Мария Катрина Лайтвуд умерла вместе с семьей. –Только вы заслуживаете остаться в истории,– грустно улыбнулась, осматривая рамки Хенрика и Алисы. Закрывая дверь, она последний раз взглянула на слова приписывающие ее семье. Покрепче перехватив кинжал, волшебница надавила и рваными линиями вывела: «Да сгорим же мы все в аду!» В тот день по коридору шла уже Катерина.

***

Настоящее время –Так вот…– закончила свой рассказ пожирательница, сидевшая в кресле напротив Рабастана,– Та бумажка, которую ты принес, не имеет никакой силы, ведь Мария Катрина Лайтвуд умерла пять лет назад. Юноша все еще отходивший от избытка новой информации, поражено уставился на черный кинжал, который заметил с подачи девушки. –Почему все думают… –Про темного лорда?–хмыкнула волшебница,– Это у него спросить надо. –И как?– проглотил комок в горле Лейстрейндж –Прекрасно, если ты про жизнь без родственников.– холодно улыбнувшись девушка встала и направилась на выход,– Вечер откровений закончен, выход найдешь.