Любовь живёт до конца

— Прошло уже 84 года... но я все еще чувствую запах свежей краски. Китайским сервизом до нас никто ни разу не пользовался. На простынях до нас никто никогда не спал. Лавит включает диктофон и кладет его рядом с Тэхеном. — «Титаник» называли «Кораблем мечты». И он был им. Действительно был... В 1912 году... Флешбэк: Блестящие белые палубные надстройки «Титаника» возвышаются за перилами подобно горам, а над ними темно-желтые трубы на фоне неба похожи на колонны большого храма. Матрос, идущий по палубе, выглядит таким маленьким по сравнению с огромным размером парохода. Саутхэмптон, Англия, 10 апреля 1912 года. Почти полдень. Толпа из сотен людей заполняет пирс рядом с «Титаником», как муравьи рядом с пирожным. На фоне всего этого проезжает великолепный бургундский «Рено Турин», свисающий с погрузочного крана. Он медленно опускается к люку №2. На пирсе уже стоит конная повозка, автомобили и грузовики, которые медленно движутся через плотную толпу. Царит атмосфера волнующего и важного события. Люди обнимаются в слезном прощании или машут и выкрикивают пожелания доброго пути друзьям и родственникам на палубах. Белый «Рено», опережая серебристо-серый «Деймлер-Бенц», пробивается сквозь толпу и оставляет след в людской массе. Обтекая красивые машины, людской поток стремится на борт корабля, сталкиваясь с пихающимися матросами, кочегарами, носильщиками и кричащими служащими компании «Уайт Стар Лайн». «Рено» останавливается, и из него выскакивает водитель в ливрее, чтобы открыть дверь молодому парню, одетому в великолепный наряд и в огромной шляпе с перьями. Ему 17 лет, он прекрасен, с королевской осанкой и проницательным взглядом. Это парень с рисунка - Тэхен. Он поднимает взгляд на корабль, осматривая его с невозмутимым спокойствием, и говорит: — Не понимаю, из-за чего весь этот шум. Он выглядит не больше, чем «Мавритания». С другой стороны автомобиля личный слуга открывает дверь Ли Феликсу, 30-летнему наследнику старинного состояния рода Ли. Он статен, высокомерен и сказочно богат. — Ты, возможно, хорошо осведомлен о некоторых вещах, Тэхен, но только не насчет «Титаника». Он более чем на сотню футов длиннее «Мавритании» и гораздо более роскошный. Там есть корты для сквоша, парижское кафе... даже турецкие бани. Феликс поворачивается и подает руку матери Тэхена, Ким Лиен, которая выходит из машины вслед за ним. Лиен – 40-летняя великосветская дама, принадлежащая одной из известнейших семей Филадельфии. Она вдова, женщина с железной волей. — Вашего сына трудно чем-либо удивить, Чонлиен, - указывая на лужу, говорит Ли. — Так это тот самый корабль, который называют непотопляемым? - вглядываясь в громадное судно, произносит женщина. — Он действительно непотопляем. Даже сам Бог не смог бы потопить его, — Ли говорит с гордостью человека, обладающего особым опытом. Демонстрируется полный антураж богатых американцев. Перед нами характерный пример аристократии времен короля Эдуарда в сопровождении прислуги. Слуга Кэла, Спайсер Лавджой, высокий и бесстрастный, непреклонен как владелец похоронного бюро. За ним появляются две горничных - личные служанки Рут и Роуз. Носильщик компании «Уайт Стар Лайн» несется к ним, спеша успеть в последнюю минуту. — Сэр, вам необходимо зарегистрировать ваш багаж на главном терминале неподалеку отсюда. Ли небрежно подает ему пятерку. Глаза носильщика расширяются. Пять фунтов в то время были огромными чаевыми. — Я буду молиться за вас, сэр. Да, сэр. Мое почтение, сэр. Феликс никогда не устает от эффекта, производимого деньгами на чернь. — Вот чемоданы, и еще 12 в Деймлере. Надо перенести их в каюты. Рабочий «Уайт Стар Лайн» удивлен, когда видит громадную кучу чемоданов и портфелей, выгружаемых из второй машины, включая деревянные ящики и стальной сейф. Он свистом подзывает нескольких грузчиков, которые тут же подбегают. Ли исчезает, оставляя «мелких людишек» для разборок. Он быстро проверяет свои карманные часы. — Нам лучше поспешить. Он указывает дорогу к мостику первого класса. Они продвигаются в толпу. Труди Болт, служанка Роуз, протискивается за ними, неся сумки с недавними покупками своей госпожи... вещами слишком деликатными для грузчиков. Феликс ведет их, лавируя между автомобилями и ручными тележками, спешащими пассажирами в основном, второго и третьего классаьи провожающими. Большинство пассажиров первого класса избегают вонючей толчеи, используя посадочный мостик двадцатью футами выше. Они проходят мимо пассажиров третьего класса в грубой шерсти и твиде, выстроившихся в очередь внутри передвижного ограждения, как скот в загоне. Санитарный врач проверяет их головы одну за другой, осматривая их волосы и ресницы на наличие вшей. Потом они движутся мимо хорошо одетого молодого человека, крутящего ручку деревянной кинокамеры, установленной на триноге. Даниэль Марвин, отец которого основал «Биограф Филм Студио» снимает свою молодую невесту на фоне «Титаника». Мэри Марвин чопорно позирует и неловко улыбается. — Взгляни на корабль, дорогая, это он. Ты поражена! Тебе не верится, насколько он огромен! Как гора. Это потрясающе. Без какой бы то ни было актерской фибры в теле Мэри Марвин с поднятыми руками изображает пантомиму благоговения злодейки Клары Боу. Феликс сталкивается с двумя кричащими мальчиками третьего класса, которые толкают его. Секунду спустя он вновь сталкивается с их отцом. — Осторожно!! - кричит Ли — Извините, судар! — Горожанин-отец протискивается вслед за детьми, что-то крича. — Грязная свинья. Наверно, пропустил свою ежегодную ванну, - язвит Ли. — В самом деле, Феликс, если бы вы не оформляли все всегда в последний момент, мы бы уже прошли через терминал, вместо того, чтобы бегать вдоль причала, как семья каких-то нищих иммигрантов, - к Ли подошёл некий Рут, его помощник. — Безусловно, Рут. Но, как бы там ни было, мы опоздали из-за процедуры прихорашивания моего дорогого жениха. — Вы просили меня переодеться, - разнёсся голос Тэхена — Я не мог позволить тебе надеть черное в день отплытия, милый. Это плохая примета. — Под мое настроение черное подходило больше. Кэл уводит их с пути повозки, нагруженной двумя тоннами деревянных ящиков с оксфордским мармеладом, предназначенным для продовольственного отделения «Титаника». — Я потянул за каждую ниточку, за какую только мог потянуть, чтобы достать билеты на величайший корабль в истории, в самые роскошные каюты... а вы ведете себя так, будто собираетесь на собственную казнь. Тэхен наблюдает, как корпус «Титаника» вырастает перед ними... Огромная железная стена, церковно-мрачная и разъединяющая. Кэл зовет Тэхена вперед, и он с чувством огромного трепета входит на мостик, ведущий к двери на палубу. End флешбэк — Для всех это был корабль мечты... А для меня он был рабским кораблем, отправляющим меня в Америку в цепях. Снаружи я был всем, чем должен быть благовоспитан парень. В душе я рыдал, — говорил дедушка смотря на своих слушателей. Флешбэк: Гудящая струя воздуха вырывается из мощных тройных паровых гудков на дымоходах «Титаника», - это сигнал о скором отправлении. «Титаник» возвышается над зданиями терминала с расстояния в несколько кварталов и закрывает небо над очертаниями города. Эхо пароходного гудка разносится над Саутхэмптоном. Место в заполненном дымом кабаке, здесь собрались портовые рабочие и корабельная команда. Игра в покер в самом разгаре. Четверо мужчин в одеждах рабочего класса играют по- крупному. Чон Чонгук и Мин Юнги, оба лет 20-ти, обмениваются взглядами, пока двое других спорят по-шведски. Чонгук - американканец с азиатской внешностью, бродяга с черными волосами, слишком короткими для того времени. Он также неопрятен, его одежда помята от того, что он в ней спал. Чонгук - художник, он обучался в школе богемского стиля живописи в Париже. Он также очень сдержан и уверен для своих 20-ти, живя самостоятельно с 15-ти лет. Два шведа продолжают свой мрачный спор на шведском. — Ты тупая рыбья башка! Я не могу поверить, что ты поставил наши билеты. — Ты продул наши деньги. Я просто пытаюсь вернуть их обратно. Так что заткнись и бери карту. — Побей меня снова, Свен! Чонгук берет карту и плавно перемещает ее в руку. Его глаза ничего не выдают. Юнги отказывается от карты, нервно облизывая губы. В центре стола навалена груда денег - банкноты и монеты четырех стран. Все это временно собрано в кучу. Сверху на деньгах – два билета третьего класса на «Титаник». Гудок «Титаника» повторяется. Последнее предупреждение перед отплытием. — Момент истины, ребята. Чья-то жизнь близка к переменам. Мин открывает карты. Также делают шведы. Чонгук держит свои закрытыми. — Давайте посмотрим... Юнги. У вас сквот. Свен, увы, две пары... э-э...- Чонгук поворачивается к своему другу, — Прости, Юнги. — Как - прости? Что у тебя? Ты проиграл мои деньги?? — Прости, ты опять долго не увидишь свою мамочку... - Чон хлопает козырями по столу, — Потому что мы едем в Америку!! По полной, ребята! — Святая Мадонна!! Ура!!! - воскликнул Юнги. Общество за столом разражается возгласами на нескольких языках. Джек загребает деньги и билеты. — Извините, ребята. Три козыря и двойка. Я пан – вы пропали, ну а.. мы едем... — В Америку!!! - закричали парни вместе. Олаф сжимает руку в большой кулак. Кажется, что он собирается ударить , но Чонгука, но неожиданно поворачивается и наносит удар Свену, который неуклюже плюхается на пол и садится там, выглядя подавленным. Олаф забывает о Чонгуке и Юнги, которые танцуют вокруг, и обращается с быстрословным разглагольствованием к своему остекленевшему кузену. Чон целует билеты, затем запрыгивает на спину Юнги и едет на нем по кабаку. Все это выглядит так, как будто они выиграли в лотерею. — Едем домой... В страну свободы и на родину настоящих хот-догов! На «Титанике»!! Мы теперь не нищие! Мы почти что члены королевской семьи, черт возьми, рагаццо мио!! - кричит Чонгук. — Ты видишь? Это моя судьба!! Ведь я говорил тебе. Я еду в Америку!! Чтобы стать миллионером!! Капито?? Я еду в Америку!! — Нет, приятель, - говорит хозяин Кабака, — «Титаник» едет в Америку. Через пять минут. — Черт!! Скорей, Ги! Скорей!! - Загребая все деньги, торопит Чон, - Вот здорово! Они выбегают в дверь, а им вслед кричит хозяин Кабака. — Я уверен, если бы на корабле знали, что вы стали намного известнее, они бы с удовольствием подождали!