Связь

      

***

Важно! Если в начале части Вы видите имя персонажа, выделенное жирным шрифтом, это значит, что ниже повествование ведётся от лица отмеченного персонажа. Отношение к описываемым событиям и другим действующим лицам, восприятие их внешности и поступков идёт через призму чувств именно того персонажа, чьё имя выделено. В кавычках содержится внутренняя речь персонажа.

***

      Гарри Поттер отбросил в сторону свежий выпуск «Ежедневного Пророка» и поморщился. С приходом к власти Волан-де-Морта, средства массовой информации выдавали эту самую информацию весьма дозированно. Даже Рита Скитер прикусила свой язычок, когда её заставили зарегистрироваться в министерском реестре анимагов и взяли, как говорится, «под колпак». Поэтому ничего интересного или важного в газетах не печатали вот уже года два как.       

***

      После своего воскрешения в ночь финального испытания Турнира Трёх Волшебников, Тёмный Лорд недолго просидел без дела.       Сначала был год мрачной напряжённой тишины. Волан-де-Морт восстанавливался, а Пожиратели Смерти, под его началом, медленно, но верно подминали всю власть в стране под себя.       Ещё два года прошли в состоянии холодной войны. Гарри их провёл в бегах, куда подался после того, как Дамблдору приспичило вывалить на голову ему, шестнадцатилетнему подростку! всю правду об истоках бессмертия Тёмного Лорда. Они с орденцами искали крестражи. К сожалению, поиски эти успехом не увенчались. Ни одного крестража, кроме уже уничтоженного дневника и злосчастного кольца, от проклятья которого умирал бывший директор школы Хогвартс, найти не удалось.       А всё потому, что Волан-де-Морт второй год провёл в ритуалах восстановления души и лечении своего безумия. Ещё год теперь уже Том Риддл потратил на приручение заново своей неконтролируемой, хаотичной магии и преследование группы сопротивления, под главенством умирающего от проклятия кольца Дамблдора. Но это сейчас Гарри знает такие детали, а тогда…       И наконец, четвёртый год — текущий — принёс мистеру Риддлу титул лорда Слизерина, официальное кресло министра магии Британии и, как следствие, абсолютную власть над страной. А бывшим членам «Ордена Феникса» — на выбор: высылку из страны, как «лиц, неугодных действующему правительству» или же жизнь под постоянным контролем их политической и общественной деятельности и с ограничителями на палочках.       

***

      Гарри не собирался оставаться в Магической Британии. Он, если говорить совсем уж откровенно, до сих пор не мог поверить, что им с Седриком Диггори удалось тогда выбраться с кладбища Литтл-Хэнглтона живыми и почти невредимыми. Но их с Риддлом «связь» не позволила парню спокойно исчезнуть из страны и начать жить без гнёта осточертевшего Пророчества над головой, крепко привязав его к бывшему Волан-де-Морту. Последний секрет Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора очень дорого обошёлся Гарри Джеймсу Поттеру. Директору повезло, что он успел умереть до того, как отец и мать Гарри — а также его крёстный и его же бывший учитель — добрались до этого престарелого любителя секретов.       А скольких сил потом Гарри стоило уговорить свою семью уехать без него, оставив его в Британии?! Так сразу и не скажешь! Их убедило только то, что новоявленный министр, также весьма обеспокоенный «их общей проблемой» — как он назвал «неучтённый» крестраж в буйной гаррипоттеровской голове — предложил составить и подписать «Соглашение», в котором были бы максимально предусмотрены и оговорены условия их будущего мирного сосуществования. Раз уж исправить «досадное недоразумение» — тоже слова мистера Риддла — безопасным для обоих способом не представлялось возможным. Так что Гарри оставалось только смириться и попытаться жить с последствиями.       

***

— Хозяин хочет ещё кофе? — проскрипел Кричер, косясь на него.       «Хозяин твой хочет верёвку и мыло», — лениво подумалось ему, одним глотком опрокинувшему в себя остатки содержимого смешной маггловской кружки.       Гарри был уверен, что — будь на то воля домовика — тот с удовольствием снова попытался бы избавиться от нелепой вещицы. Но предыдущий — неудачный — опыт избавления от неугодной ему посуды доходчиво продемонстрировал Кричеру, что его глупый хозяин просто притащит новую. — Спасибо, нет.       Старый эльф кивнул и с тихим хлопком исчез.       Гарри машинально потёр лоб, кривясь от лёгкой головной боли: «Что ж… Министр Риддл ждать не любит».       Он встал из-за стола и торопливо пошёл в гардеробную, где Кричер уже подготовил ему чистую, мерзки идеально выглаженную «деловую» одежду. Нехотя влез в классический костюм и мантию, обул неудобные глянцевые туфли и бросил скептический взгляд в зеркало. По личному мнению Гарри, он, во всём этом напускном блеске «униформы» наследника двух древних чистокровных родов, выглядел откровенно нелепо. Ну какой из него наследник? Так… Пацан со взъерошенными, неподдающимися расчёске волосами и лицом, так и не тронутым первой щетиной, «спасибо» крестражу в нём, что не даст состариться и умереть носителю.       

***

      Он шагнул в камин, чтобы тотчас же оказаться в чужой — просторной и дорого обставленной — гостиной. Гарри, ожидая сопровождающего, оставался на месте и просто оглядывался по сторонам. Меньше чем через минуту пристального, но бесполезного разглядывания уже знакомой комнаты, рядом с ним возникла домовушка. — Хозяин ожидает Вас в кабинете. Милли проводит юного наследника Поттера-Блэка, — нервно подрагивая ушками, проговорила она. — Хорошо, спасибо, Милли.       «Ну что ж, пути назад нет», — думал Гарри, переставляя свои одеревеневшие ноги вслед за провожатой.       Общение с министром Риддлом вызывало у него неприятное напряжение в теле. Гарри так и не смог до конца усмирить свои инстинкты, которые каждый раз кричали ему: «Это же Волан-де-Морт! Беги!!!» Слишком ещё свежи были воспоминания о каждой их встрече до подписания «Соглашения», слишком глубоко укоренились в теле старые привычки, слишком паршивые ожидания… Несмотря на здравый смысл, который твердил, что тот больше не может навредить Гарри. Не теперь, когда магия клятв защищает его от… от Волан-де-Морта. Но сомнения отравляют разум как яд: «Ведь всегда можно найти лазейку, если имеется на то достаточно сильное желание, правда?»       

***

      Поднявшись на второй этаж и остановившись перед тяжёлой тёмной дверью, Гарри судорожно вздохнул. — Дальше я сам, Милли, можешь идти, — эльфийка поклонилась и оставила его в одиночестве.       Он толкнул дверь и вошёл в кабинет, слегка морщась от недовольства собственным волнением. — Лорд Слизерин, добрый день, — тихо проговорил Гарри, остановившись и глубоко поклонившись, после чего поднял свой осторожный взгляд, тут же столкнувшийся с другим — тёмным и властным.       Мужчина усмехнулся, откидываясь в кресле и откладывая в сторону перо. Чуть наклонив голову вбок, отчего пара прядей тёмных волнистых волос свесилась ему на лоб, он пробежался взглядом по фигуре застывшего перед ним парня. — Здравссствуйте, насследник Поттер-Блэк, — слегка шипяще ответил на его официальное приветствие своим, не менее официальным, означенный лорд.       Даже после возвращения тому человеческого тела и изначальной внешности, голос и глаза мужчины остались неизменными. Теми, что видел и слышал Гарри в свои четырнадцать на ночном кладбище. В голосе министра Риддла проскальзывало змеиное шипение, а радужка его глаз в порыве ярости или страсти становилась алой. — Не сстойте в дверях, присаживайтессь, — радушно произнёс этот очень красивый, но и не менее пугающий Гарри мужчина, приглашающе махнув рукой в сторону стоящего напротив его письменного стола пустого кресла.       Гарри, снова опустив взгляд в пол, покорно приблизился и осторожно опустился на подушку сиденья, чуть прислонясь к спинке, своей напряжённо выпрямленной спиной. — Как Ваши дела? — Спасибо, всё хорошо, — прилагая заметные усилия, для того, чтобы его голос звучал спокойно, ответил он. — Друзья? Родители? — поинтересовался министр, пытаясь завязать ни к чему не обязывающую светскую беседу, принимая у появившегося эльфа бокал с чем-то прозрачным. — Они в порядке, сэр, спасибо, — Гарри принял у второго домовика такой же бокал: «Зачем спрашивать то, что тебе совершенно не интересно?»       Гарри отвечал коротко, не желая вдаваться в ненужные подробности, ничуть не сомневаясь в том, что этому… Риддлу и так всё известно, даже если абсолютно неинтересно: «Хозяин ведь обязан знать, как поживает живой контейнер для его последнего крестража».       Он нервно комкал свободной рукой ткань своей мантии, злясь на самого себя за дрожь в пальцах, которую министр не мог не увидеть, когда Гарри брал с подноса бокал с аперитивом.       Тот насмешливо хмыкнул и заметил: — Соглассно этикету, в помещении нужно сснимать верхнюю одежду, мисстер Поттер, — и бывший Волан-де-Морт грациозно поднялся со своего места.       Гарри тут же тоже взволнованно вскочил, не зная, куда теперь деть бокал. А Тёмный Лорд, уже как-то незаметно оказавшийся за его спиной, легонько провёл своими скульптурной лепки кистями рук по его напряжённым плечам, невесомо спустился по рукам, осторожно вынул из трясущихся пальцев Гарри бокал и, оставив его парить в воздухе, выдохнул ему в ухо: — Я поссодейсствую…       Он помог снять ненужную, по его мнению — Гарри был категорически не согласен! — вещь и отбросил её куда-то в сторону, откуда мантия немедленно исчезла, с характерным звуком эльфийской аппарации. Затем, этот мужчина — своей идеальной красотой и скудной мимикой похожий на ожившую статую — провёл его к другой паре кресел, что стояли у камина, разделённые столиком на витой ножке. — Попробуйте, мисстер Поттер, а то нагреется и уже не будет таким вкуссным.       Бокал с загадочным содержимым уже стоял на этом столике, и Гарри всё же потянулся к нему и послушно сделал глоток, чувствуя, как тонкое стекло холодит кожу губ, а кисло-сладкая жидкость обволакивает рот и горло изнутри своим приятным алкогольным теплом. — Разс уж непринуждённый разговор у нас не складываетсся, может, ссразу перейдём к делу? — снисходительно бросил министр, грациозно усаживаясь в кресло и забрасывая ногу на ногу.       Гарри окинул взглядом его идеально выпрямленный корпус, расправленные широкие плечи, длинные ноги, расслабленно сложенные в замок на колене кисти рук и лёгкую улыбку на ангельски красивом лице.       «Воплощение аристократичности… Не то что некоторые «наследники» Поттеры… да и Блэки тоже «не то что»…» — с грустью подумалось ему. — Да, конечно, — невоспитанно пожал он плечами, неосознанно поглаживая бокал пальцами и не имея сил оторвать взгляд от чужих ярких, чётко очерченных губ.       Министр одобрительно кивнул, принимая его ответ. — Я хотел бы ссперва обсудить нашу ссвязь, — мужчина напротив с явным интересом следил за реакцией Гарри, которая, естественно! не заставила себя долго ждать.       Он вскинул взгляд на министра, а лёгкий румянец опалил его по-мальчишечьи гладкие щёки. — Хорошо. Я Вас слушаю. — Может быть, нам сстоит перейти на «ты», ессли Вы, конечно, не против, наследник Поттер-Блэк? — зачем-то подчеркнул его официальный статус красавец министр. — Да… да, конечно, я не против, если Вам так хочется… Я имею в виду… — окончательно запутался Гарри и ещё сильнее залился краской.       До его ушей донёсся низкий бархатистый смешок. — Оссновное тебе, Гарррри, уже известно, конечно, — прокатил по горлу нежным рыком его имя министр, и у Гарри по телу пробежались мурашки. — Но я хотел бы довести до твоего ссведения некоторые детали. Итак, ссвязь нужно… ммм… Ну, сскажем так, «подкармливать». И делать это нужно хотя бы один разс в неделю, — усмехнулся Тёмный Лорд, — «Министр Риддл!» — начиная легонько барабанить пальцами по подлокотникам. — Сейчасс крестраж в тебе подпитывается амулетом, который я зарядил для тебя. Но эта мера временная, и сскоро — даже если я буду регулярно его перезаряжать — этого будет уже недостаточно… Особенно, сс учётом твоего совершеннолетия, которое насступило этим летом, — мужчина сделал паузу, задумчиво прищурился, будто бы обдумывая, что сказать дальше, и продолжил: — Изс-за того, что ты посследний изс крестражей, а частичка, сспрятанная в тебе, насстолько мала, она тянется к целому, желая восссоединиться, тянется ко мне, — «Я её понимаю… Я бы тоже… тянулся», — красавец в кресле напротив обворожительно улыбнулся…       Ну по крайней мере Гарри показалось именно так.       «Или всё-таки показалось? А улыбка была обычной? Обычной данью вежливости?» — Но ессли это произойдёт, Гарри, ты умрёшь от болевого шока или сстанешь ссквибом. Как бы цинично для тебя это ни прозвучало, я, нессмотря на то, что уничтожил все остальные, желаю ссохранить этот крестраж. В качестве ссвоей сстраховки. Поэтому, мне придётся воздействовать на оссколок в тебе напрямую ссвоей магией. Так крестраж не будет чувствовать ссебя в… ммм… в подвешенном ссостоянии, ессли так можно выразиться. И не будет посстоянно тянуться ко мне… — ещё один непонятный взгляд на него, — к ссвоему ссоздателю.       Гарри подавил горькую усмешку: «Конечно, как же я мог забыть, дурак! Это же — Тёмный Лорд! Пусть и бывший. В нём нет ничего альтруистического, такие как он будут всегда и во всём искать выгоду лишь для себя».       Будто отрицая только что пронёсшиеся в его мозгу мысли, министр Риддл добавил: — Мы оба будем от этого лишь в выигрыше. — Благодарю… За детали, — с трудом проглотив вставший в горле ком, ответил Гарри.       Он не стал спрашивать, что будет с ним, если Тёмный Лорд по каким-то причинам всё же умрёт. И так было понятно, какой его ждёт исход: верные последователи Волан-де-Морта используют осколок души своего господина, живущий в теле Поттера-младшего, для возрождения Его Темнейшества, а на самого юношу всем будет наплевать. Ведь формально сам Тёмный Лорд их «Соглашение» не нарушит.       Но пока тот жив, у Гарри тоже есть хотя бы какое-то время, чтобы пожить. И пожить хорошо, потому что его будут холить и лелеять, как редкость, существующую в единственном экземпляре. Ну и охранять, естественно. Но, к счастью, в разумных пределах и, конечно! не нарушая его личную свободу. Спасибо родительской дотошности, благодаря которой подобный пункт был включён в условия «Соглашения». — Зсамечательно, — почти нежно произнёс Волан-де-Морт… — «Пора мне отвыкать так его называть даже про себя. Не дай Мордред, ляпну прилюдно. Так что…» — …министр Риддл и кинул взгляд на артефактные наручные часы. — Время обеда. Я прикажу эльфам подавать на сстол, ессли ты не против.       Естественно, Гарри не решился отказаться от предложения разделить трапезу с официальным и теневым лидерами Магической Британии в одном ослепительно красивом лице лорда Слизерина и проследовал за хозяином поместья в малую столовую.       

***

      Домовики постарались на славу, и «наследнику Поттеру-Блэку» даже удалось немного расслабиться, пока он с удовольствием набивал желудок. Немного неловко было сидеть всего лишь вдвоём за достаточно большим обеденным столом, но, будь на то воля Гарри, он бы лучше вообще по разным концам стола с министром Риддлом откушал.       Пообедав, министр предложил ему опять устроиться возле камина и опять протянул бокал. На этот раз — с красным вином. — Рассскажи мне, Гарри, как обсстоят дела в Хогвартсе. Это твой последний курсс… Я знаю, что тебе пришлось экстерном ссдавать экзсамены зса два предыдущих года, которые ты потратил… ммм… на приключения, — Тёмный Лорд — «Тьфу! Ничуть не лучше Волан-де-Морта! Министр Риддл, тупица! Ну или лорд Слизерин, на худой конец!» — с явным усилием сдержал едкий смешок, с удовольствием подмечая румянец, расползающийся по щекам смущенного Гарри. — Думаю, я не ошибуссь, предположив, что ты переживаешь изс-за ссдачи экзаменов, оссобенно, учитывая нововведённые предметы, — довольно протянул министр Риддл, наслаждаясь терпким вкусом напитка.       Гарри последовал его примеру, сжимая ножку бокала сильнее необходимого и нервно облизывая губы, в попытке выиграть время на правильный подбор слов. — Лично я не особенно волнуюсь за результаты экзаменов. Но да, Вы правы, нагрузка стала в разы серьёзнее. Младшие и средние курсы справляются хорошо, у них было время, чтобы адаптироваться к изменениям, а вот для старших, особенно шестого и седьмого курсов, всё не столь радужно. Для многих количество новой информации… ммм… обескураживающе, — взвешенно — насколько мог — проговорил Гарри.       Мужчина покивал, видимо предполагая подобный итог. — В ближайшие ссемь лет ссистема образования сстабилизируется. Вам ещё не говорили, но перед ссдачей «ЖАБА» вам будут выделены три мессяца на дополнительную подготовку. К ссожалению, разгрести бардак, оставленный в школе Дамблдором, быстро не удастсся…       Министр криво усмехнулся, заметив, как Гарри раздражённо дёрнул уголком губ при упоминании бывшего директора, ныне покойного. — Как тебе новые преподаватели? — Нормально, — ничего не ответив на предыдущий выпад, Гарри равнодушно пожал плечами. — В любом случае лучше, чем Амбридж. — Радует, что ты ссчитаешь подобранных мною професссоров образованнее Долоресс, — насмешливо прокомментировал сидящий напротив него мужчина, а Гарри завис, уставившись на чуть тронутые винной яркостью губы и контрастный жемчужный блеск зубов за ними. — Я вижу, ты утомилсся. Ессли желаешь, можешь переночевать в одной изс гостевых сспален, — расслабленно протянул радушный хозяин, протягивая эльфу свой пустой бокал. — Благодарю за гостеприимство, лорд Слизерин, но я бы хотел вернуться домой, — Гарри замялся. — Когда Вы планируете?..       Тёмный Лорд — «Министр, идиот! Министр Риддл!» — усмехнулся: — Зсавтра вечером я жду тебя у ссебя, Гаррри. В ссемь часов. Камин для тебя будет открыт. Спокойной ночи…       Гарри поклонился и вышел из комнаты.       В сопровождении уже знакомой эльфийки, он направился к каминному залу, облегчённо выдыхая и радуясь тому, что этот выматывающий день наконец-то закончился. Он и не заметил, как, за неспешными разговорами, стрелки часов плавно подошли к цифре восемь. Восемь часов вечера.       

***

      Гарри помассировал переносицу и отложил в сторону недописанное эссе по зельеварению. Снейп выльет на него тонну яда, если задание не будет выполнено идеально, но он просто не мог сосредоточиться, постоянно отвлекаемый своими мыслями, блуждающими Мерлин знает где. — Кричер! — позвал он домовика и прикрыл глаза. — Что хочет хозяин? — отозвался эльф. — Сделай мне, пожалуйста, кофе и добавь в него немного ликёра, — попросил он.       Кричер кивнул и исчез выполнять приказ.       Особняк на Гриммо давил. Портрет Вальбурги смотрел с осуждением. Гарри отвечал виноватыми взглядами. Он знал, что бывшая леди Блэк недовольна тем, что её наследник до сих пор не занялся Домом и Родом, но он просто не мог найти на это время и силы. Ему тяжело было разрываться между двумя наследиями, но выбора не было.       Из прямых потомков Блэков никого не осталось, а ни леди Блэк, ни Сириус не хотели отдавать главенство над родом в руки побочных линий. Андромеда или сам Сириус не могли принять власть, как изгнанные из рода. Но у Сириуса больше этой возможности и нет. Тот сделал свой выбор и покинул Магическую Британию, отправившись путешествовать по миру и искать своё в нём место. Драко официально отказался, мотивировав отказ тем, что будет сосредоточен на интересах рода Малфой. Так Гарри и оказался «крайним».       Несмотря на напряжённую атмосферу в Доме, ему, последнему Поттеру и последнему Блэку, действительно больше нравилось жить в Лондоне, чем в Годриковой Впадине. Лучше уж здесь, чем в доме, куда больше никогда не ступит нога его отца, среди вещей, которых никогда больше не коснётся рука его матери.       Теперь Гарри ждал Йольских праздников, надеясь, что сможет хотя бы тогда провести все положенные родовые ритуалы и напитать Алтари обоих родов, чтобы капризный изголодавшийся Дом перестал бы, наконец, вытягивать из него все соки.       Гарри не приукрашивал, нагрузка в Хогвартсе была очень серьёзной и тоже тянула из него много сил. Северус налегал особенно, гоняя его по экзаменационным вопросам и заставляя варить все зелья за все курсы чуть ли не круглосуточно, пока сын его лучшей подруги не справлялся с каждым из них идеально. Бывало, Гарри, после занятий с Северусом, не мог даже дойти до факультетской спальни, не говоря уже о том, чтобы вернуться домой. Но он точно знал, что Северус гордится им, хотя тот и не говорил этого вслух. И от этого знания у Гарри теплело на душе. Он очень благодарен Северусу за то, что тот остался. Мужчина хоть и заявил, что: «Не в моём характере сбегать от мелких жизненных неурядиц», — но Гарри-то понял, что Северус остался в Британии по большей части из-за него. — Хозяин, Вы просили напомнить Вам о встрече. У Вас осталось полчаса.       Гарри моргнул, возвращаясь в реальность, и коротко кивнул.       Пора.       

***

      Том в этот раз решил сам встретить Поттера-младшего у камина. — Здравсствуй, Гарри. Ужин уже ждёт. Предлагаю провессти его в менее официальной обсстановке, — помогая юноше снять мантию, пригласил он, вежливо, но нейтрально улыбаясь. — Добрый вечер, лорд Слизерин, — мелкий Поттерёныш позволил ему снять с себя верхнюю официальную одежду, после чего отступил на пару шагов назад и поклонился.       Том коротко ухмыльнулся. Ему очень нравился такой покорный, послушный и не доставляющий проблем Мальчик-который-выжил, но, признаться, иногда ему не хватало прежнего огонька в глазах мальчишки. Но что он мог поделать?       «В конце концов, это не такая уж и большая плата за собственное спокойствие», — подумалось ему. — Пойдём, — напомнил Том гостю и пропустил вперёд, мягко направляя в сторону нужной комнаты своей ладонью, удобно устроившейся на неестественно ровной спине мальчишки. — Присаживайсся.       Тот неловко опустился на диван, устраиваясь на противоположном конце от Тома, неосознанно увеличивая расстояние между ними.       Поттер окинул взглядом накрытый столик и потянулся за бокалом. — В этот раз вино белое? — закрутив напиток воронкой и оценив аромат, риторически вопросил пацан.       В его взгляде явственно мелькнула мысль напиться и оттянуть неизбежное, но — также быстро, как и возникла — она пропала. Видать, жить мальчишке всё ещё хотелось. — Люблю разнообразие, — двусмысленно подтвердил Том, устраиваясь в пол-оборота к Поттерёнку и элегантно закидывая руку на спинку дивана. — Тебе стоило бы сначала поесть, Гарри, пить на голодный желудок вредно.       Тот еле заметно прыснул от смеха. Да Том и сам чуть не засмеялся от абсурдности ситуации. Конечно, забавно проявлять заботу о парнишке, которого не раз и не два пытался убить ещё пока тот был ребёнком!       «Да, мальчик, пожалуй, лучше тебе не обманываться: Тёмный Лорд заботится не о тебе самом, а лишь о твоём теле, которое носит в себе драгоценную частичку души».       Пытаясь скрыть неуместное горькое веселье, пацан потянулся за своей тарелкой. — Вы правы.       «Ну ещё бы!..»       И тут мальчишка позволил себе вольность: он аккуратно стянул туфли и подтянул одну ногу с пола, подгибая под свою тощую задницу, усаживаясь поудобнее. Том вскинул брови, чуть склоняя голову в бок, но никак не прокомментировал этот демарш. Ну… учитывая, что Том сам ему указал, что ужин будет неофициальным…       «Да, плевать! Я и сам не помешанный на этикете и изысканных манерах аристократ». — Как прошёл твой день?       «Забавно… Он, Тёмный Лорд, с интересом наблюдает, как Гарри Поттер, Мальчик-который-выжил, накручивает на вилку спагетти, при этом стараясь не уронить тарелку со своих колен, а затем, явно наслаждаясь изысканным вкусом известного блюда итальянской кухни, вытянув губы трубочкой и пошло втянув щёки, всасывает повисшую чуть не до груди макаронину». — Хорошо, — прикрыв рукой измазанные соусом губы, ответил пацан.       «Мерлин, как же нелепо! Как по-плебейски мальчишка себя ведёт… Как… как по-домашнему…» — лениво насмехался над самим собой Том, покручивая в руке бокал с вином и ковыряясь в своей тарелке с карпаччо из оленины.       А Поттер тем временем решился вернуть любезность: — А… а как у Вас? — поднял он неуверенный взгляд на лицо Тома и — «Ну да, как у него водится», — тут же завис.       «Не то что бы ему действительно могли быть интересны дела министра, но разговор «обо всём и ни о чём» явно лучше, чем неловкая или напряжённая тишина. Молодец, пацан, старается».       Ну… Учитывая тот факт, что им теперь жить бок о бок до конца их, по идее, бесконечных жизней… То пора Поттерёнку привыкать к неизбежному присутствию в этой самой жизни и Тёмного Лорда. Но Том не смог отказать себе в желании чуть-чуть подразнить мальчишку и, конечно же! тут же перешёл к завуалированным насмешкам: — У меня всё неплохо, на работе… Ну… Зснаешь? В Министерсстве. Так вот, там сейчасс пересматриваем статутное право и конституционные ссоглашения, меняем ссистему работы отделов и зсаменяем малокомпетентных ссотрудников, — поделился министр Магической Британии насущными проблемами со школьником, подталкивая к тому поближе вазу с виноградом и внутренне умирая от веселья, глядя в глаза пацанчика, почти сравнявшиеся по размеру с его же очками: «Интересно, он так охренел от моего ответа или от своего вопроса?..»       А Поттер машинально потянулся к ягодам, оторвал парочку и закинул в рот, прожевал, зажмурившись от наслаждения… И облизав и так влажные губы, растерянно прокомментировал не в тему: — Очень сладкий.       Том — уже не скрываясь — усмехнулся, не сводя с него взгляда:       «А мальчишка быстро вырос… Очень быстро… И взял всё самое лучшее от обоих своих родителей…»       Он обратил своё внимание на непослушный вихрь блестящих тёмных, почти чёрных, волос, кожу, слегка тронутую румянцем из-за выпитого вина, пухлые алые — благодаря нервным покусываниям — губы. Конечно же, не обошёл стороной и глаза цвета «Авады», и красивые изящные пальцы, испачканные виноградным соком… — Ты переводишшь тему, — отметил Том, запивая свои мысли вином.       Поттер застыл, нервно глянув на него.       «Да, мальчишка явно переводит тему. Да, очевидно, не знает, что и как ответить. Видимо, с сожалением понимает, что политика Тёмного Лорда не так плоха, как ему казалось изначально. Да, понимаю, неприятно признавать собственную предубеждённость. Мелкий Поттер — как, к сожалению, большинство молодёжи Магической Британии — трусливо не может принять новую действительность… А кто смог бы, когда с пелёнок только и слышишь, что: «Волан-де-Морт разрушит Магическую Британию, как только дорвётся до власти!!!»? Вот то-то и оно…»       

***

      Всё ждали террора, рек крови… Но реальность оказалась иной.       Приход к власти Тёмного Лорда повлёк за собой общий рост экономики, и, как следствие, рост доходов населения. Учебные заведения выходят на новый уровень преподавания. Потихоньку расцветает магическое и культурное сотрудничество с другими странами. В планах нового Министерства Магической Британии открыть приюты и подготовительные заведения для магглорождённых, обеспечить таких детей финансовой и общеобразовательной поддержкой. Никакого порабощения и гнёта. Никаких пыток, убийств и войны с магглами. Если обобщать, то уровень жизни — медленно, но верно — начинает повышаться.       Да, министр Риддл покровительствует семьям чистокровных, но именно от этой элитной прослойки общества идёт наибольшая финансовая поддержка социальных проектов. Бывший Тёмный Лорд, а ныне министр, отменил большую часть ограничений на применение Кровной и Родовой магии, оставив под запретом только самые кровожадные и бесчеловечные ритуалы. Естественно, использование подобных знаний на практике не проходит бесконтрольно. Департамент Охраны Магического Правопорядка и Аврорат снабжены новыми инструкциями и предписаниями, были созданы дополнительные отделы и группы, помимо Авроров, Мракоборцев и Невыразимцев.       Всё было неплохо. Весьма и весьма НЕПЛОХО!       

***

— Так почему же ты, Гарри, не желаешь сслышать ничего о политике, экономике… сситуации в министерссстве… Ты же уже большой мальчик, наследник двух родов. Закончишь Хогвартсс и будешь посещать засседания Визенгамота… Ведь будешь?       Мальчишка вильнул взглядом в сторону, прочистил горло: — Н-н… не знаю… Возможно. — Почему нет?       Поттер собрался с силами и, полыхая ушами и дрожа нижней губёнкой, смело и отчаянно выступил: — Я не хочу услышать то, что может мне не понравиться, и при этом знать, что я лично в сложившейся ситуации ничего не смогу изменить, — честно сказал парень, не став больше юлить. — Возможно, мою позицию кто-то может счесть весьма незрелой и обозвать это попыткой скинуть ответственность, которую на меня возложило Пророчество, но… Но я действительно не хочу!       «Какой отчаянный и смелый маленький воробушек… Ммм, прелесть!.. Так бы и съел… Стоит его вознаградить за смелость». — Ты можешшь дискутировать ссо мной, Гарри, я ссовершенно не против. Почему нет? Иногда нужен ссвежий взгляд на привычное положение вещей. Да и тебе будет полезсно взглянуть на жизнь сс другой сстороны, — снисходительно ответил Том, не пытаясь развивать далее явно неприятный для Поттера разговор. — Я… Я подумаю…       Мальчишка только сделал глоток вина, как вдруг вздрогнул.       Том еле удержался от ухмылки. Пацан выглядел теперь как испуганный зайчонок.       «Что за дурацкие сравнения? Это что, влияние Нагайны как фамильяра на мой разум?..» — Нагайна, — приветственно прошипел он, не предпринимая попытки помешать ей заползти на мальчишку.       Том с любовью смотрел на огромную змею, что обвивалась кольцами вокруг талии пацана. А тот уже тяжело дышал от испуга и старался не шевелиться. Зелёные глаза с тоской уставились на вазу с остатками ягод.       «Тут не о жратве думать надо, мой милый Гарри! А о том, как бы самому не стать добычей…» — пронеслось в сознании у Тома и он и сам, честно говоря, не понял, добычей для кого из них мог стать мальчишка: для Наги? Или… Или всё же для него?       Поттер-мелкий пару раз сморгнул и осторожно присмотрелся к переползающему по нему телу, пытаясь предугадать намерения рептилии. — Не бойсся её, она не сстанет нападать, — обратился к нему Том, стараясь успокоить пацана, мгновенно опустившего взгляд в пол.       Нагайна уже не была крестражем Волан-де-Морта, а значит лишилась своей неуязвимости, а мальчишка мог испугаться и сглупить… — Я не боюсь, всё в порядке, — явно соврал Поттер, пытаясь заставить себя расслабиться.       Том лишь хмыкнул в ответ и попытался незаметно пробраться за слабенький окклюментивный щит не самого талантливого ученика Снейпа.       В голове у того проносились воспоминания о том, как он сливался с Нагайной разумом и чувствовал себя змеёй. Оказывается, мальчишка помнил, как она убивала, помнил вкус чужой крови и её яда. Помнил, каково ощущать у себя во рту острые клыки, раздвоенный язык… Каково двигаться, когда ты змея и — в прямом смысле этого слова — пресмыкаешься… — Хозяин, этот детёныш… он такой тёплый… Можно, я буду спать с ним? — вопросительно прошипела змея.       Нагайна удобно устроилась на плече Поттера, потираясь головой об его щёку. Этот человек нравился ей.       «Ну да, его температура комфортная, его магия на вкус похожа на магию её хозяина, на нём мягко и уютно дремать… Чего же боле?.. Как просто жить змее». — Боюсь, милая, Гарри будет против, — с улыбкой возразил питомице Том, чувствуя странное удовольствие от созерцания картины такого трогательно растерянного парня. «И такого… неподвижного… обездвиженного… к-хм…» — Может, это потому, что ты недостаточно заботишься о детёныше?       Он рассмеялся двусмысленному замечанию Нагайны и предпочёл вернуться к наслаждению содержимым своего бокала.       Поттер молчал, прислушиваясь к их беседе, не зная, стоит ли раскрывать тот факт, что он их понимает. Тому было интересно, что парень решит в итоге. Естественно, он знал, что тот змееуст. А мальчишка задумался о чём-то и сидел, осторожно поглаживая один из витков змеи, находящийся где-то в районе его живота. Нагайна одобрительно зашипела, чуть посильнее сжимаясь вокруг тощенького подросткового торса. Том же не отрываясь смотрел на его руку, на тонкие длинные пальцы, ласкающую упругое чешуйчатое тело. Во взгляде пацана проскользнули какие-то неясные тени, и Том решил, что стоит вмешаться: — Не так сильно, милая, нашему гостю нужно дышать, — упрекнул он змею, продолжая гипнотизировать Поттерёныша взглядом. — Я осторожна, хозяин, — прошипела змея. — Детёныш — твой крестраж? Я чувствую твою магию. — Да, милая, он мой крестраж, — подтвердил Лорд. — Он худой, его нужно откормить, чтобы детёныш не терял тепло. Я могу наловить ему мышей, хозяин.       Том видел, что пацан уже едва сдерживается, чтобы не рассмеяться, и что тот, незаметно для себя, расслабился, уже двумя руками скользя по гладкой чешуе. Ну да, Том его хорошо понимал, это приятно, да и Нагайна красива. Так же красива, как и смертоносна. — Я и сам могу о себе позаботиться, но спасибо за беспокойство, — мальчишка всё-таки решился обнародовать своё умение, осторожно поднимая взгляд на своего визави.       Том в ответ лишь улыбнулся, отмечая, что его догадки были верны. Ему тут же стало интересно, чем же ещё крестраж поделился с парнем, кроме парселтанга. К счастью, времени теперь, чтобы удовлетворить своё исследовательское любопытство, у него было более чем достаточно. — Хорошо, в таком сслучае доедай уже этот нессчастный виноград, и присступим. Ты ещё помнишь цель нашей всстречи? — спросил Том, отставляя пустой бокал.       Руки Поттера замерли — из-за чего Наги недовольно заворочалась, — а глаза нервно забегали по комнате. — Спасибо, я уже наелся.       «Ну да, не скажешь же ты, что аппетит пропал от воспоминаний о «лёгких перекусах» моей змеи?..»       

***

      Том принял величавую манеру Лорда Слизерина, стремительно поднялся с дивана и протянул парню руку. — Тогда пойдём в сспальню. Там нам будет намного удобнее.       Парень тут же покрылся равномерным румянцем, на что Том усмехнулся. Он подождал, наблюдая, как Поттер — осторожно, стараясь не причинить боли или неудобств его девочке, — выпутывается из её колец.       Наконец тот встал, слегка покачнувшись из-за того, что, за время долгого сидения и по причине немалого веса Нагайны, его ноги затекли. Том, с хищным видом Тёмного Лорда, тут же поспешил обхватить его рукой за талию, выжидая, когда тот сможет свободно двигаться сам. — Всё хорошо, драгоцсенный? — парень вздрогнул и коротко кивнул отстраняясь. А Том нарочно легонько, но чувствительно скользнул пальцами — чуть ниже, чем считалось приличным — по его пояснице, выпуская из крепкого захвата.       «Драгоценный… Мой драгоценный последний крестраж…» — Нагайна, оставайся здесь, милая, — приказал он змее и, взглянув на Поттера, успокаивающе улыбнулся.       Том сделал вид, что даже не заметил, как именно он обратился к мальчишке. Ну или что он не посчитал достаточно странное обращение чем-то важным и заслуживающим внимания. — Как это будет происходить? — спросил перепуганный наследник двух родов, слегка отстраняясь от министра. «У самого, небось, низ живота от волнения тянет. Того и гляди…» Что именно «того и гляди» Том не стал додумывать, вариантов ему на ум приходило множество. — Ты боишьсся, Гарррри? — непреминул насмешливо уточнить он у паренька, вновь приближаясь к нему и сокращая и без того невеликую дистанцию.       Его по-аристократически изящные пальцы легонько погладили того по щеке, скользнули по шраму на лбу и мягко зарылись в волнистые темные волосы. Зелёные глаза напротив удивлённо распахнулись. А Том не стал отказывать себе в удовольствии и обхватил нежно затылок мальчишки, притянул того к себе, заставляя уткнуться носом в свою широкую грудь.       Поттерёнок встрепенулся, вскинул руки, упёрся в Тома, не имея смелости оттолкнуть. — Не сстоит переживать, вссё будет хорошо…       Его ладонь успокаивающе прошлась по узковатой ещё спине, останавливаясь на пояснице, прижимая юношеское тело ещё крепче. Том отстранился от явно всё сильнее и сильнее нервничающего парня, заглянул ему в глаза.       Тот неловко улыбнулся, не зная, как же ему реагировать на ещё более тесный контакт, который уже не ограничивался простым прикосновением к плечам, как в прошлый его визит в этот дом. — Простите… — Пойдём. Амулет почти пусст, мы же не хотим, чтобы тебе сстало плохо, правда?       Парень кивнул, слишком заметно стараясь вернуть себе утерянное душевное равновесие, и попытался отогнать мысли о чужих руках на своём обнажённом теле, обрывки которых и поймал так удачно Том.       «Какого чёрта?.. Он же… Не может быть!..»       

***

— Проходи, сснимай рубашку, — приказал он, не глядя на парня, застывшего на пороге хозяйской спальни.       А тот напрягся, всего на пару метров зайдя вглубь комнаты, и застыл на месте, уставившись на роскошно декорированное огромное старинное ложе лордов Слизеринов. — Гарри? — обернулся Том к мальчишке и, вздохнув, осторожно к нему приблизился, приподнял его лицо за подбородок, вынуждая посмотреть на себя. — Ты зсря переживаешь. Я не ссделаю тебе больно, — сказал он, на секунду прикрывая глаза и пытаясь не показывать лёгкого раздражения.       Парень не отреагировал…       Том плавно отстранился и принялся неспешно расстёгивать чужую рубашку, вытягивая её из штанов. Медленно, стараясь не напугать ещё сильнее, он аккуратно снял вещь и кинул её в стоящее рядом кресло. После чего принялся обнажаться сам. Поттер коротко вздохнул, нервно наблюдая за ним, но не предпринимая никаких действий. Взяв мальчишку за руку, Том быстрым движением снял браслет, что служил накопителем его магии. — Как ссебя чувсствуешь? Головокружение, мушки перед глазсами, какой-нибудь иной дискомфорт? — Нет, пока всё хорошо, я почувствовал лёгкое покалывание в шраме и еле заметный отток сил, — ответил парень, покрываясь мурашками.       Том кивнул и уверенно повёл его к кровати. — Ссадиссь.       Тот послушался, сев на самый краешек. Том еле сдержался, чтобы не закатить глаза. Он подошёл, устроил подушки горкой в изголовье, чтобы было удобно откинуться на них во время процедуры. Затем сам залез на кровать, развернулся и одним мощным движением — обхватив перепуганного мальчишку двумя руками за по-птичьи тонкие рёбра — притянул того к своей голой груди, создавая тесный контакт кожи с кожей. Поттер вздрогнул, слегка обернувшись назад. Том же обвил его руками, размещая одну свою ладонь над бешено колотящимся сердечком и ядром магии, чувствуя их совместную пульсацию, а вторую — в районе пупка, мягко погладив нежную кожу живота подушечками пальцев.       А ещё он пришёл к выводу, что странно себя ведёт, наверное… Хотя, может быть, и нет… Но вот эти хищнические замашки и сравнение мальчишки с разными видами добычи… Вот это, определённо, странно. — Гарри, сслушай внимательно. Ссейчас тебе нужно будет зсакрыть глаза и сосредоточиться на потоках ссилы внутри ссебя. Потом — посстараться открыть каналы между ссобой и крестражем, чтобы принять в ссебя мою магию. Тебе нужно насстроить внутреннее зрение, каналы будут ярко светиться зсолотым, — прошептал Том, опуская подбородок юноше на макушку.       Его сила уже витала вокруг них, будто бы касаясь тел обоих. — Хорошо, я постараюсь… — Не волнуйся, ессли не получится сс первого разса.       Поттер покивал головой, отчего его волосы мягко прошлись Тому по подбородку. Парень с некоторой опаской откинулся на грудь находящегося позади него мага, и, видимо, почувствовал себя чуть свободнее, смог заставить мышцы ещё немного отпустить напряжение. Спустя некоторое время у него начало что-то получаться. Том легонько поглаживал парня, успокаивая и пытаясь таким незамысловатым способом дать понять, что тот в безопасности и никакой угрозы нет. Сам же он медленно опустился спиной на подушки, оставляя их с мальчишкой в положении полулёжа и укладывая того себе на грудь и живот. Тяжесть юного тела была приятна, от чужих волос пахло чем-то неуловимым, но вкусным. И он не стал себе отказывать: уткнулся в них носом, глубоко вдыхая аромат. Но вскоре идиллия была разрушена. — Не выходит, — вздохнул мальчишка. — Вссё получится, проссто постарайся…       Рука Тома скользнула по впалому животу ниже, сжимая худое жилистое бедро.       Поттер раздражённо вздохнул и попробовал ещё раз, и ещё… а потом ещё… ещё… — Ты злишьсся, а тебе нужно войти в сосстояние максимального сспокойствия. Выдохни… В твоих ссилах взять ссобственные эмоции под контроль. Мы никуда не торопимся. Не зсаводись только потому, что что-то не даётся тебе сс первого разса. Ты же сспортсмен, ты должен понимать аналогию, — чуть упрекнул паренька Том.       Поттер нахмурился, поджимая губы, но принял совет к сведению. Он пробовал ещё и ещё, теперь полностью сосредоточившись на себе и своём теле, пытаясь сохранить состояние покоя, пока наконец не начало что-то получаться. — Ты молодец, теперь посстарайся не ссопротивляться, — предупредил Том. — Да, вот так… — он прищурясь наблюдал, как его же собственная магия от крестража начинает сплетаться с магией мальчишки и опять с его, Тома, но уже истекающей из его тела. — Не торопись…       Сила Тома вдруг хлынула мощным потоком!       

***

      Гарри невольно стонет в голос, ощущая странное томление во всём теле. Он, тяжело дыша, поворачивает и ещё больше запрокидывает голову, пытаясь дотянуться до шеи мужчины и поцеловать хотя бы уткнуться в неё. — Так… Так и должно быть?.. — шепчет он, с ужасом понимая, что возбудился!.. Да ещё как!       Член стоит, неприятно упираясь в ткань брюк… Гарри стыдливо сводит колени, пытаясь скрыть отчётливо проявившийся бугорок, но хочется ему совсем не этого!.. Хочется, наоборот, шире раздвинуть ноги. Почему-то кажется, что это движение обязательно облегчит нахлынувшее напряжение, но получается только елозить пятками по скользкой шёлковой простыне. Раскинутые по сторонам от его тела ноги Тёмного Лорда весьма ограничивают его свободу манёвра…       Шрам опаляет жаром, сознание становится каким-то невесомым и в то же время тяжёлым… мутится… путается… Появляется неудержимая тяга!.. Хочется ещё сильнее прижаться к этому крепкому, твёрдому телу позади себя, дотронуться до красиво-бледной кожи, почувствовать силу тренированных мышц и растечься расслабленно в чужих руках. Этого захотелось ещё тогда, когда красавец министр столь опрометчиво начал раздеваться перед ним, обнажая то, что последние несколько недель?.. дней?.. часов?.. то, что Гарри представлял себе, глядя на идеальные руки Тома Риддла, на его манящие губы… А теперь он видит его тело… Широкие сильные плечи, гладкую грудь, узкую талию… Всё это подтянутое роскошное тело и мраморную идеальную кожу… Хочется…       

***

      Том хмыкает, мягко фиксируя мальчишку за подбородок, не давая вертеть головой. Судорожное горячее дыхание и нежные касания мягких волос егозливого Поттерёнка дразнят чувствительные грудь и шею Тома, а извивающееся в его руках худое тело провокационно трётся своей маленькой задницей о его пах. Но он лишь крепче сжимает зубы. — Всё хорошшо, Гаррри, вссё нормально. То, шшто ты ощущаешшь, лишшь небольшшой побочшный эффект… — шипящие нотки проскальзывают в низком голосе Тома куда сильнее обычного.       Парня будто током ударило, и он тихонечко заскулил. — Такое бывает досстатощно чшасто… Когда ссилы волшшебников взсаимодействуют друг сс другом не в пространсстве, а в их телах. Например: при исцеляющшем донорсстве магии… в некоторыхх ритуалахх… — Пожалуйста!.. Пожалуйста, молчите… — сбивчиво лепечет тот.       «Ах, вот в чём дело!..» — Том позволяет себе смешок, утыкаясь губами в чужой висок. — Хорошшшо… — немножко дразнится он.       Мальчишка стонет…       Том прослеживает пальцами чёткую линию челюсти… Он не отрывает взгляда от лица мелкого Поттера, а тот не переставая жмурится и облизывает губы.       «Хотя… не такой уж он и мелкий. Тощий, да, но так и лет-то ему всего восемнадцать. Наберёт ещё, возмужает. А ростом меня ненамного и ниже… а в штанах вон… Того и гляди, ширинка треснет… — старается отвлечься Том на нарочито грубоватые рассуждения о носителе своего крестража. — Вот, кстати, да. Не стоит забывать, что он просто тело для крестража…» — Осталоссь немного, — Том, отбросив второстепенные размышления, сосредотачивается на мимике мальчишки, и поток его магии становится чуть быстрее.       «Слишком соблазнителен… Если бы ты мог увидеть себя со стороны, как сейчас выглядишь… Драгоценный… Крестраж».       Том неосознанно качает бёдрами вперёд, упираясь своим членом в упругие ягодицы…       

***

      Гарри мычит, распахивая глаза. Лихорадочный румянец стекает со скул на шею и грудь, голова запрокидывается, а взгляд впивается в лицо его… Тёмного Лорда?..       Он выдерживает активный поток в течении ещё, примерно, пары минут, дрожа от возбуждения в руках удерживающего его мужчины и не отпуская его взгляд. — Я… Я больше не могу… — с трудом ворочает он языком. — А большшше и не надо, — улыбается ему красавец с алыми глазами. Напор магии снижается, а чужие пальцы чуть сильнее сжимаются на шее Гарри. Чья-то рука, Гарри очень хочется верить, что ему не показалось, и это тот самый красавец, — «Том, кажется?..» — не удержавшись от соблазна, легонько проводит ладонью по бугру его ширинки. — Мерлин!.. — слышится чужой мелодичный смех…       А Гарри подбрасывает! Волна тепла прокатывается по телу, принося с собой почти невыносимое удовольствие. Тугой узел внизу живота, наконец-то! разжимается… А в трусах становится тепло и мокро…       Какое облегчение!..       Сколько-то минут в спальне царит тишина, и слышится только тяжёлое редкое дыхание. — Ты как, драгоцсенный? Ну? Это не было больно? — насмешливо шепчет Тёмный Лорд ему в ухо.       Гарри выворачивается из хватки чужих рук и, спотыкаясь и путаясь в слабых после оргазма ногах, поспешно скрывается за дверью небольшой ванной.       

***

      Том проводил его весёлым взглядом. — Мальчишшка… — прошептал он вслед смеясь. — Позсови Милли, она принесёт тебе чисстую одежду! — крикнул он уже гораздо громче.       Спустя минут пятнадцать, тот вышел из ванной комнаты, стараясь не отрывать взгляд от пола. — Вссё хорошо? — невозмутимо поинтересовался Том, проходясь взглядом по фигуре парня, облачённого в зелёную шёлковую пижаму. — Всё прекрасно, спасибо, что спросили, — преувеличенно вежливо кивнул Поттер. — Я так понимаю, Вы хотите, чтобы я остался на ночь? — нервно прикусывая нижнюю губу, спросил он.       Том улыбнулся. Давненько он так не забавлялся!.. — Да, нам нужшно какое-то время побыть рядом друг сс другом, чтобы вссё уравновесилоссь. Ссовместный ссон в этом поможет, — подтвердил он. — Почему ты так ссмущаешься? Ссудя по тому, как ты реагировал на кажшдое моё упоминание нашей ссвязи, ты, должно быть, думал, что вссё будет ещё более… ммм… интимно?.. — усмехаясь спросил он.       Поттерёнок раздражённо на него глянул и, гордо выпятив подбородок, прошлёпал по ковру к кровати, забрался под одеяло и повернулся спиной, явно отказываясь отвечать.       Том, уже лежащий в кровати, прищурился и одним слаженным движением подтянул парня к себе поближе и прижал спиной к груди, крепко обхватывая за талию.       Поттер в ответ затрепыхался, замахал неуклюже руками, что-то мыча неразборчиво, и нечаянно пихнул его локтём.       «А вот и «огонёк». — Посслушай, твоя подружка-грязснокровка кое в чём права, — сдался Том. — Не называй… те её так! — дёрнув плечом, тут же среагировал пацан.       Но, буквально через минуту, врождённое любопытство дало о себе знать. — При чём тут Гермиона? — злобно пропыхтел защитник всех угнетаемых. — Ну а кто ещё изс твоих безстолковых друзей ссмог бы заметить ссходство между нашей ссвязью душ и ритуалом сскрепления магического брака и ткнуть тебя носсом в это, — хмыкнул Том. — Как Вы догадались?! А… ну да, Гермиона умная… — Но, драгоцсенный, поверь, наш сслучай совершенно не подразсумевает под собой обязательный ссексуальный контакт. Несмотря на… ммм… Сскажем так — интерессную реакцию твоего тела.       Мальчишка, до этого заинтересованно прислушивавшийся, снова постепенно начал краснеть лицом.       «Мерлин, ох уж эти подростки! Ведь и получаса не прошло!» — Так что можешь пересстать так дёргаться, я не покушаюссь на твою чессть, — рассмеялся Том. — Лорд Слизерин! — почти срываясь на парселтанг, прошипел парень, поворачиваясь к нему лицом.       А Том совсем не был против смены положения! Он не убрал руку, как, возможно, рассчитывал взвинченный парнишка, а, наоборот, начал успокаивающе поглаживать его по пояснице. — Давай сспать, у насс был вессьма насыщенный вечер, — подпустил он шпильку напоследок и прикрыл глаза, улыбаясь и потираясь щекой о подушку.       Поттер ещё с минуту попрожигал своими зелёными зенками фальшиво умиротворённое лицо Тома, а потом сдался. — И можешь назсывать меня «Том». Думаю, поссле всего, что ссегодня было между нами, мы можем отбросить официозс, — бросил последнюю колкость бывший Волан-де-Морт, хмыкнув затем, в ответ на возмущённое сопение. «Осмелел, наконец-то! Удивительно искренний, непосредственный мальчишка».       

***

      Утро встретило Тома стояком — напоминая, что вчера организм так и не получил желанной разрядки, — и тёплой тяжестью на груди. Том опустил глаза, и его взгляд упёрся в чёрную взъерошенную макушку. Он осторожно убрал свою ладонь с чужого плеча, обнажившегося из-под соскользнувшей с него великоватой пижамной рубашки, и вплёл пальцы в непослушные вихры, играясь с прядями.       Он уже и не помнил, когда в последний раз просыпался с кем-то в одной постели. Долгое всепоглощающее безумие не способствовало таким близким контактам. Естественно, он занимался сексом. Грязным и грубым, редко на грани боли и наслаждения, чаще — за. Отнюдь не каждый партнёр выдерживал его агрессивный напор, и уж точно никто не задерживался в его постели дольше, чем на пару часов. А после возрождения его тело вообще не интересовали плотские удовольствия. Он не чувствовал голода, ему не нужны были еда и сон, у него отсутствовали физиологические потребности и естественные реакции на раздражители, в том числе и эрекция.       Волан-де-Морт просто не был человеком.       Гарри заворочался, закидывая на него ногу и удовлетворённо выдыхая. Том хмыкнул, аккуратно снимая парня с себя и накидывая на него одеяло. Судя по внутренним биологическим часам, ещё слишком рано, но работа в Министерстве требовала на себя уйму времени и сил на концентрацию внимания.       Нагайна тихо заползла в комнату, вопросительно уставившись на своего хозяина, на что тот кивнул. — Только не разбуди его, — прошипел ей Том.       Довольная змея поползла к кровати. Наконец-то она получит то, что хочет.       

***

      Сидя в столовой и делая мелкие глотки обжигающего свежезаваренного кофе, глава Министерства Магической Британии Том Марволо Риддл, лорд Слизерин, в недавнем прошлом — Тёмный Лорд Волан-де-Морт лениво листал «Ежедневный Пророк». Дверь, после короткого стука, распахнулась, являя взору хозяина дома Антонина Долохова. — Мой Лорд, доброе утро, — поклонился Антонин.       Том отбросил в сторону газету и кивнул своему помощнику на стул напротив, предлагая разделить с ним завтрак. — Спасибо, — поблагодарил Долохов, с удовольствием принимая у домовика чашку. — Я принёс документы, которые Вы просили. Так же Вас через два часа ожидают в Министерстве, на встрече с главой Аврората, — отчитался Антонин. — Хорошо, — кивнул Том, глядя за спину Долохова, на входящего в комнату Поттера, опять наполовину обмотанного телом Нагайны. Дрищавому квиддичисту явно были в новинку подобные весовые нагрузки, но он даже не пытался выпутаться.       Сонно потирая глаза, пацан зевнул, пытаясь сфокусировать взгляд. Он столь явно сетовал про себя на опрометчиво оставленные в спальне — «Где ж ещё?» — очки, что Том, сам того не желая, ловил отголоски его негодования. «Ну-ну…» — Доброе утро, Том, — пробормотал Поттер, тут же застывая. — И-извините, я… я н-не думал, что Вы не один… — Завтрак уже на столе, присоединяйся.       Антонин застыл, не донеся чашку до рта. — Нагайна, милая, не обижайся, но слезь с Гарри, — улыбнулся Том, наслаждаясь картиной всеобщей растерянности и смущения.       Змея недовольно зашипела, но послушно соскользнула со своего невольного носильщика на пол. — Простите, я, пожалуй, пойду домой, — замялся Поттер, с осторожностью косясь в спину Долохову. — Гарри, ссядь, — твёрдо приказал Том, не оставляя своим тоном парню ни шанса на непослушание. — Хорошо…       

***

      Гарри со стоном упал в кресло, прокручивая в голове воспоминания о жутко неловком завтраке. Он напряжённо размышлял на тему того, что же мог подумать Долохов, увидев его с утра пораньше, дома у своего хозяина, одетого в одну только пижаму — причём явно с чужого плеча — да ещё и называющего Тёмного Лорда… — «Министра Риддла!» — просто по имени. Вывод напрашивался сам собой, вполне очевидный и весьма смущающий. Особенно, если вспоминать, как прошёл процесс «кормления» их связи.       Но Волан-де-Морт… — «Нет, лорд Слизерин… Нет… Том… Да, пожалуй…» — так вот, Том открылся ему с неожиданной стороны. И хотя можно было бы подумать, что мужчина просто играет роль, мастерски удерживая маску, но… Какой в этом смысл? Зачем ему строить из себя кого бы то ни было, ведь Гарри в любом случае не может от него никуда деться. Министр Риддл… Том отнёсся к нему, простому подростку… Ладно, не очень простому, но тем не менее! Отнёсся с уважением, не позволил себе ни намёка на грубость или плохое обращение. Конечно, ему важно, чтобы сосуд кусочка его души был в порядке, но это не обязывает его быть с Гарри таким… таким терпеливым, вежливым, даже заботливым!.. И… и нежным.       «Такой Тёмный Лорд располагает к себе, вызывает доверие. И это пугает…»       Гарри не верилось, что всё может быть так. Так легко. Мужчину позабавило то, как Гарри огрызнулся на него из-за Гермионы, не сумев сдержаться, и он даже не разозлился на его совершенно ребяческую возню в кровати, вызванную вспышкой раздражающего смущения. Гарри застонал, опять устыдившись собственного идиотского поведения. Сколько раз за последние сутки он опозорился?! О Мерлин! — Хозяину пора собирать вещи и отправляться в школу. Занятия начинаются через час, — проскрипел Кричер, появляясь возле кресла. — Спасибо, Кричер. Я вернусь в пятницу и снова останусь на все выходные. Приготовишь для меня что-нибудь вкусненькое на ужин, хорошо?       Поттер дождался, когда эльф кивнёт и исчезнет, и выдохнул. Потёр ладонями горящее лицо и порадовался тому, что ещё есть время принять душ, привести себя в порядок и успокоиться, наконец. Ему ещё предстоит рассказать обо всём друзьям и при этом постараться не нарваться на вопросы, которые могут повлечь за собой обнародование того, что ему весьма хотелось бы скрыть. Гарри уж точно не желал вдаваться в подробности того, как он испачкал собственные портки, пока сходил с ума от будто бы ласкающей всё его тело магии Тёмного Лорда. Этого ещё не хватало!       «Только бы этот Долохов не оказался болтуном, а то ещё пойдут слухи, не имеющие ничего общего с действительностью. Такие, типа… Ну… Что они… Что вместе они… Он и Том Реддл… Какая глупость!!!»       

***

      Гарри, к сожалению, я вынужден попросить тебя перенести нашу встречу в мой рабочий кабинет в Министерстве. Тебя встретят в атриуме и проведут.

Лорд Слизерин.

***

      Гарри отложил письмо в сторону, недовольно поджимая губы. Снова ему придётся натягивать на себя этот нелепый костюм. Неделя в Хогвартсе была, как обычно, изнуряющей, и меньше всего ему хотелось бы провести свой почти свободный вечер вот так. Гарри рассчитывал на аперитив у камина, потом на неторопливый ужин под приятную беседу, потом… Ну потом — несколько минут позора, сумасшедший кайф, а после — крепкий сон, ну а там уже и спокойные выходные у себя дома. Но имеем то, что имеем…       

***

      Гарри торопливо шёл за встретившим его в атриуме мужчиной, осторожно оглядываясь по сторонам. Здание Министерства совсем не поменялось за последние несколько лет, разве что стало чище и светлее, и он знал, что сотрудникам больше не приходится смывать себя в унитаз, чтобы попасть на свои рабочие места.       Его сопровождало множество взглядов: в большинстве своём удивлённые либо настороженные. Но иногда он натыкался и на тщательно замаскированное равнодушием злорадство. Гарри передёрнул плечами и опустил голову ниже, сжавшись всем телом от психологического дискомфорта. — Министр Вас ожидает, — сопровождающий кивнул и, развернувшись на месте, удалился, оставив его одного.       Гарри толкнул массивную дверь и сразу же проскользнул внутрь. Кабинет оказался под стать самому министру: строгий и, несмотря на хорошее освещение, мрачноватый. В нём не оказалось ничего лишнего. Вдоль стен — шкафы, заполненные книгами, да несколько полотен — портретов — в промежутках. У дальней стены — большой письменный стол, тёмного дерева, и всего три кресла: два — для посетителей — перед столом, а в третьем сидел, лицом к входящим, сам Волан-де-Морт…       «О! Какая глупость! Опять?! Конечно — министр Риддл! Просто министр… Ну ещё лорд Слизерин. Но и только!»       Министр сидел, сосредоточенно перебирая бумаги, и даже не поднял головы на посторонний шум. — Лорд Слизерин? — тихо позвал Гарри, неловко переступая с ноги на ногу. — Минуту, Гарри, — попросил министр, задумчиво хмурясь.       Гарри угукнул, тем временем стаскивая с себя мантию, и, замешкавшись на секунду, снял и пиджак, а вместе с ним избавился и от галстука.       Лорд шумно выдохнул, собирая все документы в одну аккуратную стопку, и откинулся на спинку кресла, поднимая внимательный взгляд на Гарри. Тот неловко улыбнулся, чувствуя, как волнение — уже привычно — концентрируется внизу живота. — Разсдевайся, — приказал Волан-де-Морт… — «Министр Риддл!» — не отводя взгляд.       

***

      Том поймал себя на мысли, что неудобство, привнесённое в его жизнь их связью, совершенно неожиданно начинает доставлять ему странное удовольствие. Он осознал, что ему нравится смотреть, как мальчишка Поттер снова неловко жмётся и краснеет под его пытливым взглядом, пока расстёгивает пуговицы на рубашке, открывая Тому вид на свою красивую кожу. Соски парня трогательно сморщились от прохлады помещения, а живот взволновано поджался, когда ткань окончательно соскользнула с его тела. Поттер скинул всю снятую с себя одежду в одно из свободных кресел и замер. — Подойди ко мне. — Могу я спросить? — нерешительно заговорил парнишка, послушно приближаясь. — Конечшно, — Том усмехнулся, видя, как мальчишка вздрогнул от его усилившегося шипения, и тоже принялся обнажаться, неторопливо расстёгивая манжеты рубашки. — Почему… почему мы делаем это… В таком виде? — краснея ещё сильнее, уже самыми хрящиками ушей, спросил парень.       Испуга и страха в нём явно уже не было, но мальчишка всё ещё был смущён своей и чужой наготой. Он смущался и от ситуации в целом, и оттого, что его предположительно ждало в финале. — Нужен непосредсственный телессный контакт, а одежда этому препятствует. Вссё время ритуала мне нужно ощущать твоё магичесское ядро, чтобы контролировать поток магии, которую я в тебя вливаю. Именно поэтому я сстараюсь держать ладонь на твоей груди в течении всего процессса, это помогает концсентрироваться, — непринуждённо пояснил Том и потянул Поттера за руку на себя.       Мальчишка неуклюже шлёпнулся на чужие колени и судорожно выдохнул, стараясь не начать сразу же ёрзать. Застыл, закаменев всем телом. — Лорд Слизерин!.. — Ну уж проссти, драгоцсенный, но тут нет дивана, и кровати моей тоже нет. Так что придётся тебе довольсствоваться или моими коленями или же, — он спрятал усмешку в изгибе плеча парня, — могу предложить тебе сстол.       Любому человеку постарше было бы ясно, что Том пошутил, но явно неопытный в телесных отношения Поттерёнок почему-то воспринял это предложение как своё личное спасение и часто-часто закивал. — Стол — это замечательно, — пролепетал этот невинный агнец и сполз с чужих бёдер. — Мне сесть лицом к Вам или… — Лицом, — оборвал Том мальчишку. Он уже успел вновь принять привычный невозмутимый вид, и горел желанием посмотреть, как теперь Поттер будет принимать последствия своего неосторожного выбора.       «О, это будет занятно».       Он, с маской серьёзности на лице, сидел и наблюдал, как неуклюжий от стеснения Поттер забирается на столешницу, опасаясь зацепить бумаги или письменные принадлежности. — Разсдвинь ноги, — бросил Том.       Парень дёрнулся, поднимая на него удивлённый взгляд. — Мне же нужно кассаться тебя, помнишшь? — объяснил Том, поднимаясь на ноги. — Ох… Да, конечно…       

***

      Гарри смущённо расставил колени, позволяя министру Риддлу устроиться между. Он ощущал чужое тёплое дыхание на своём лице… А теперь и горячую ладонь в области сердца. Он неосознанно облизал губы и постарался расслабиться под этим прикосновением, закрыл глаза, сосредоточился и раскрылся навстречу чужой силе…       

***

      Волна магии наполняет всё его тело и вновь вызывает трепет. Гарри втягивает в себя воздух раскрытым ртом и опирается ладонями об стол позади себя, с трудом удерживаясь и от того, чтобы не упасть вперёд, прямо на министра Риддла, и от того, чтобы не повалиться назад, на сложенные на столе — «Наверняка важные!» — документы. Мышцы напрягаются, кожа становится чувствительной, а её температура резко повышается. Он весь горит, медленно покрываясь бисеринками пота. В брюках сразу же становится тесно, а ноги — уже привычно — разъезжаются ещё шире. Член трётся оголённой головкой о нижнее бельё, а яйца поджимаются всё сильнее. Гарри безумно хочется прикоснуться к себе, но сил хватает лишь на то, чтобы запрокинуть назад голову, сдерживая мучительный стон. Он не знает, кажется ему или нет, но ощущения стали как будто бы ещё ярче и сильнее, чем в прошлый раз. И Гарри вовсе не уверен, что сможет выдержать весь этот «ритуал» и не отрубиться от почти болезненного возбуждения.       

***

      Том буквально впивается взглядом в беззащитную шею жертвы мальчишки и его выпирающий кадык. И он чувствует, как из глубин его растерзанной и сращенной заново Тёмнолордовской души, поднимается желание по-настоящему впиться зубами в эту тоненькую гладкую кожу… Слизать языком мелкую испарину на ней же и выступившие в отпечатках его зубов крошечные кровавые точечки… Он еле ощутимо гладит кончиками пальцев обнажённую мальчишечью грудь и сосредоточивает взгляд на призывно торчащих сосках. Поддаётся самому себе и чуть сдвигает ладонь, нежно касаясь сморщенного бугорка.       В ответ раздаётся настолько отчаянный всхлип, что у Тома во рту тут же скапливается слюна, от потребности накрыть чужой рот своим, глуша стоны. — Ещё!.. Пожалуйста, ещё… — шепчет Поттер, выгибаясь ему навстречу, но тут же испуганно замирает. — Мерлин!.. Простите!.. Я… — всхлипывает он, — я просто… — Тишше, драгоценный, тишше, — успокаивает мальчишку Том. — Всё хорошшо…       Он окидывает жадным взглядом дрожащего и чуть ли не плачущего от стыда паренька и улыбается. Потом осторожно к нему наклоняется, свободной рукой фиксируя его подбородок. — Поссмотри на меня, — он ловит влажный от слёз взгляд зелёных глаз из-под очков и мягко прикасается губами к гладкой щеке. — Проссто расслабьсся, Гарррри.       Том начинает осыпать легкими поцелуями лицо мальчишки и останавливается в сантиметре от искусанных губ. Он уже хочет спросить, но тот сам подаётся вперёд, целует робко и сразу же отстраняется в испуге. — Пожалуйста, помоги мне… Мне жарко… так жарко … — хнычет мальчишка.       И Том чувствует, как его выдержка трещит по швам. Он поднимает подбородок Гарри и одновременно надавливает второй рукой ему на грудь, вынуждая откинуться назад, опереться на локти. Нависает над ним, языком широко мажет от ключицы до линии челюсти, и там смыкает зубы на бархатной коже, оставляя яркий след. На языке остаётся лёгкий привкус соли, и Том почти рычит, когда мальчишка в ответ громко стонет. Пальцы его вновь приходят в движение и сжимают легонько сосок, чуть прокручивая. А этот неискушённый воробышек трепещет, льнёт к его щедрым рукам, приносящим ему такое наслаждение, и откровенно ластится.       Мальчишка становится настолько громким, в ответ на каждое прикосновение, что Том отвлекается от покусывания торчащих ключиц и затягивает того в мокрый, откровенный поцелуй. Кинув невербально дополнительное «Заглушающее», поверх стандартных министерских чар конфиденциальности, он скользит языком в податливый рот, вылизывая его изнутри. Парень почти полностью заваливается на стол, но Том успевает его подхватить, потянуть на себя. И плюнув на всё, он валится обратно в своё кресло, устраивая взмокшее и изнывающее от чувственной жажды тело на своих бёдрах. Ему приходится больше сконцентрироваться на потоке собственной магии, чтобы иметь возможность нежить своего Поттерёнка обеими руками. Это сложнее, чем когда его рука расположена чётко над магическим ядром, почти напрямую контактируя с ним, но не невозможно…       Том оглаживает ладонями худые бока, сжимая их в тисках своих ладоней, и в очередной раз ловит чужой всхлип губами. Воздуха мальчишке становится явно мало и вскоре ему придётся оторваться от поцелуев, чтобы отдышаться. Так и происходит… Тот инстинктивно подставляет шею под ласку Тома и шумно вдыхает, когда его приглашение принимают. А у Тома и у самого кровь в венах будто кипит, а живот сводит сладкой судорогой. Парень ёрзает на чужих коленях и неосознанно начинает тереться пахом о его торс, качая бёдрами. — Драгоцсенный, ты играешшь сс огнём, — Том напрягается.       Ему удавалось игнорировать собственное возбуждение до этого самого момента, но мальчишка откровенно нарывается! И только здравый смысл взрослого мужчины и понимание того факта, что Гарри сейчас не совсем в себе и под полным контролем магии Тома, удерживают его от того, чтобы взять то, что так откровенно предлагают. — Я не могу… Мне жаль… Том, мне так жаль… Мне больно… — хнычет пацан со слезами на глазах.       Том хмурится и внимательно смотрит на Поттера, который, действительно, болезненно кривится. — Что не так?       Гарри смущенно смотрит ему в глаза и опускает затуманенный взгляд на свой пах.       Том сжимает челюсти и мысленно грязно ругается на всех ему известных языках: «Ооо!.. Этот маленький идиот меня убивает! И я его точно когда-нибудь прибью! Ну как можно в такие годы быть настолько неискушённым! Неиспорченным… Носится он, что ли, со своей девственностью, как с драгоценностью?.. Драгоценный… Мой драгоценный…» — Давай, малышш, исспользуй меня, ссделай себе хорошшо, — Том и сам удивляется столь неприкрытой нежности, звучащей в его голосе, а уж что говорить о Поттере.       Но Том не позволяет парню надолго задуматься над этим, сжимает упругую маленькую ягодицу, направляя малолетнего стеснительного дурачка и помогая тому добиться столь необходимого трения. А тот благодарно целует своего «спасителя» в уголок губ и, схватившись за крепкие плечи, начинает раскачиваться на чужих коленях. — Да, вот так, посстарайся для ссебя, мой хорошший, — шепчет в краснеющее ушко Том, прихватывая зубами хрящик.       Парень тут же наглеет смелеет, сам набрасывается на губы Тома. Скулит ему в рот; обнимает за шею; зарываясь длинными пальцами в волосы, нечаянно болезненно дёргает; двигается хаотично и рвано; елозит по коленям, пытаясь догнать удовольствие; дрожит, когда чужие сильные руки сжимают его обтянутую тканью жопку и слегка раздвигают половинки в стороны. Мальчишка сбивается с ритма, в замешательстве от того, что не может никак решить, чего же ему хочется больше: потереться ноющим членом о живот Тома или подставиться под его ладони сзади. Но его Лорд всё решает за него, одной рукой впиваясь ему в задницу, глубоко, доставая подушечками пальцев до расселины между ягодицами, а другую опуская на его пах, сжимая горячий возбуждённый ствол и чуть лаская его через брюки. — Давай, драгоцсенный, кончай, — слово действует как приказ, и через несколько секунд Поттер действительно изливается и обмякает в его руках.       

***

      Том осторожно отозвал свою магию, успокаивающе поглаживая мальчишку по спине, ощущая, как тот крупно дрожит и тяжело дышит. — Умницса, так замечательно ссправился. Как ты ссебя чувствуешь, мой хорошший? — Мне очень стыдно… Но очень хорошо, — глухо отозвался парень, устало опуская голову Тому на плечо, не обращая внимания на неудобство от вдавившейся в кожу оправы очков. — Это странно, — осторожно проговорил Поттер. — Что именно? — Том зачем-то — «Зачем, Мерлина ради?!» — принялся гладить взъерошенную макушку, подталкивая пацана договорить начатое. — В прошлый раз было… не было… не было так. То есть, да, было, но не так… Сегодня этот «побочный эффект» какой-то… слишком бурный, — неловко объяснил Поттер. — Я думаю, крестраж проссто долгое время питался крохами моей магии, а сейчасс дорвался и пытается вытащить из меня как можно большше. Это временно, потом всё стабилизируетсся, не переживай, — успокоил его Том, призывая «Акцио» свою рубашку и накидывая её на голую спину мальчишки. — Ясно, — тот зевнул, кутаясь в ткань, и, уловив от неё запах чужого парфюма, пробормотал. — Вкусно пахнет… — и окончательно провалился в сон.       Том не смог сдержать смешок. Будить Поттерёнка он не стал, стянул очки с носа, кинул на них обоих пару очищающих и перехватил парня поудобнее, устраивая боком и притягивая к своей груди. Сам же наложил на себя согревающие чары и потянулся к очередной стопке документов, пытаясь вникнуть в текст и упрямо игнорируя собственный член, крепко стоящий от неуклюжих ёрзаний мальчишки.       «Да поможет мне Мерлин».       

***

      Гарри заворочался и потёрся щекой о подушку, сонно причмокивая губами. Подушка в ответ вздохнула…       Гарри в недоумении открыл глаза. С минуту он осознавал своё положение… А оно было неловким: во сне он почти полностью забрался на министра Риддла… — «Может, стоит начать менее официально называть мужчину, на которого я дважды кончил?..» — так вот, оказывается, он спал, удобно разместив голову на груди, а ногу на бёдрах ммм… Тома?.. Гарри был обнажён по пояс, но вместо брюк от костюма, в котором он пришёл в Министерство, на нём были надеты лёгкие пижамные штаны. Видимо… — «Том!» — да, Том… тот переодел его.       Гарри аккуратно приподнялся и осмотрел помещение: взгляду предстала уже знакомая спальня, и он смущённо закусил губу. Очевидно, мужчина перенёс их обоих к себе домой, когда Гарри вырубился в его руках.       Воспоминания о прошлом вечере нахлынули сразу же, и он прикрыл глаза, падая обратно на кровать, лбом в плечо минис… — «Тома! Я же решил!» — Снова стало стыдно. Но, к своему ужасу, Гарри понял, что он, до сих пор! ощущает в теле отголоски того удовольствия, что испытал вчера вечером. Несмотря на затуманенное сознание, он всё прекрасно помнил. Помнил, как ему понравилось безвольно растекаться под его сильными руками. Понравилось подставляться под прикосновения его губ и даже зубов. Понравилось, что Том заботился о нём и был так внимателен.       А ещё Гарри был очень ему благодарен за то, что мужчина не преступил черту. Хотя… тут всё было куда сложнее.       Умом-то он понимал, что Тёмный Лорд — «Да, не стоит расслабляться, он хоть и министр, но по-прежнему Тёмный Лорд для всей аристократии страны и для всего внешнего мира. Узурпатор… чуть более легитимный, чем мог бы быть», — проявил к нему уважение. Том ни нарушил личностные границы Гарри, ни преступил собственные рамки допустимого. Но что-то внутри, в глубине души, иррационально кололось, нашёптывало, что ничего большего между ними не случилось только потому, что Гарри Поттер не настолько уж хорош. Не дотягивает школьник-второгодник до того, чтобы мочь стать ближе этому роскошному красавцу, этому могущественному магу, этому жёсткому политику…       Гарри решительно отмахнулся от этих несвоевременных откровений, потому что мысли о подобном только подтолкнули бы его к размышлениям, которые, в свою очередь, могли принести в его внутренний мир ещё больше смуты и хаоса.       Минис… — «Том!» — Том завозился, поворачиваясь на бок, но не скинул с себя чужое тело, а наоборот притянул ближе, закидывая руку на талию. Нос Гарри при этом перемещении уткнулся в обнажённую грудь мужчины, и он неосознанно втянул в себя аромат чужой кожи. Сердце его сбилось с ритма. Стоит признать, отстраняться совершенно не хотелось. Он почувствовал себя таким защищенным! Сразу стало так легко! Заботы и тревоги отодвинулись куда-то… Наверное, поэтому Гарри, внимательно прислушавшись к равномерному дыханию… — «Лорда?..» — своего Лорда, тоже обнял его в ответ, осторожно переплетая их ноги.       «Ну и что?.. Иногда можно позволить себе маленькую слабость! Особенно тогда, когда почти не осталось близких людей рядом… Кстати, весьма иронично, что произошло это именно из-за того человека, что держит меня сейчас в своих объятьях…»       Гарри зажмурился изо всех сил, с досадой поджимая губы.       

***

      Неправильно винить во всём одного только Волан-де-Морта. Шла война. В любом случае каждая из сторон конфликта действовала в собственных интересах. Сражалась за свои идеалы и за свою правду. Конечно, Гарри должен уважать выбор своих родителей, уважать то, что они не захотели жить в стране, которая, после прихода к власти их противника, перестала соответствовать их ожиданиям. Он должен уважать то, что те не захотели всю оставшуюся жизнь провести под надзором новой власти. Должен уважать. Но и они должны уважать его решение остаться. Ведь он сам принял это решение! Хотя, конечно, выбора у него всё равно не было. Сколько бы он прожил со сбрендившим крестражем в голове, без поддержки магии его создателя? Гоняясь за призрачным шансом на спасение, но отринув предложенную помощь из собственной глупой гордости и самоуверенности? Тем более, рано или поздно, Волан-де-Морт узнал бы о маленьком осколке, заключённом в знаменитом шраме. Только возможно, Гарри в живых уже не было бы. А так — у него есть гарантии безопасности и какая-никакая, но жизнь. А Гарри хотел жить. Да, хотел! А кто б не хотел?! И сейчас хочет! И да, ему не стыдно, ради спасения собственной жизни, принять помощь от бывшего врага.       Тёмный Лорд не стал устраивать показательных казней своих противников, хотя и мог. И Гарри Поттер был ему за это благодарен. Несмотря на то, что все понимали, что это всего лишь холодный расчёт. Устрой тот кровавую расправу, неизвестно, как отреагировало бы общество. Народ мог как испуганно забиться каждый в свою щель, так и поднять бунт, а страна и так была в полном раздрае. Беспорядки были никому не нужны.       Так что у Гарри нет иллюзий по этому поводу. Да у него вообще нет иллюзий, невзирая на его юный возраст.       Этот мужчина… Том может быть действительно искренен в своём отношении к нему, но Тёмный Лорд всегда остаётся Тёмным Лордом. И в здравом уме и твёрдой памяти он не менее опасен, чем в кровавом угаре. Поэтому не стоит обманываться. И Гарри не забывает об этом, хоть и не трясётся уже в его присутствии. На самом деле, сейчас ему страшно лишь… влюбиться в его красоту, повестись на его заботу и нежность, поддаться мягкой силе. Привязаться…       Вдруг в этом и состоит тактика Тёмного Лорда? Вдруг все его действия целенаправленно призваны сделать так, чтобы Гарри проникся к нему чувствами и стал податливым? Привык к чужим рукам, голосу и мыслям. Стал зависимым, беспроблемным и подконтрольным. Вдруг?       Сложно найти истину, когда мозг всегда и во всём ищет подвох, скрытый смысл, подтекст. Даже в обход банальной логики. Ведь если подумать?.. Будут у него какие-то чувства к Волан-де-Морту или же нет, это никак особо не повлияет на его, так сказать, социальное поведение. Гарри Поттер и так стал абсолютно безопасен, полностью зависим от чужой магии и ограничен в действиях списком в графе «допустимое», чёрным по белому прописанным в «Соглашении».       Чем больше Гарри пытался анализировать чужое поведение, тем сильнее путался в условиях, к тем большему числу расплывчатых выводов приходил. Откуда ему знать, какой Том Риддл на самом деле, как личность? Он ведь не знал этого человека. Он ничего не знал о его жизни, принципах, морали, характере. Гарри Поттеру, мальчику из Пророчества, всю жизнь показывали лишь обезумевшего монстра, который сначала паразитировал на другом человеке, а позже даже визуально на человека не слишком-то похож был. По сути, Волан-де-Морт искалечил свою душу ещё в подростковом возрасте и с каждым созданным крестражем всё сильнее терял самого себя. Какова вероятность того, что, собрав свою душу по кусочкам и вернув себе здравый рассудок, он и сам себя не знал? Что Том Риддл сам изучал свою личность заново? Лорд Судеб Волдеморт знакомился с Томом Риддлом.       Возможно… Возможно и Гарри Поттеру, Мальчику-который-выжил, стоило бы просто отпустить ситуацию и довериться судьбе, а там уж…       Что будет — то и будет, да?       Ему тоже стоило бы познакомиться с Томом Риддлом. Дать самому себе шанс узнать этого волшебника без налёта чужого мнения и общественных предрассудков. Ведь никто не заставит Гарри принять прошлые проступки Тома и простить все его ошибки. Есть вещи, которые вообще простить невозможно. Но… Но ведь всем нужно жить дальше. И эти ошибки, все эти дурные и злые поступки возможно оставить в прошлом и дать человеку шанс. Тем более, если тот и сам стремится измениться и многое для этого делает, а не просто сотрясает воздух пустыми обещаниями. Почему бы не попробовать узнать Тома Риддла? И не только как того, кем он был — Тёмным Лордом Волан-де-Мортом, врагом Гарри Поттера, — но и как того, кто он есть теперь: известный политик, успешный министр… и… и просто Том.       Ведь Гарри ничего от этого не потеряет. Ему просто нечего больше терять. Да и Риддл с момента своего воскрешения, не считая той ночи на кладбище, не сделал ему абсолютно ничего плохого, хотя и мог бы, пока ещё не было «Соглашения». Но мужчина будто игнорировал его, позволяя творить, что вздумается, пока сам спокойно занимался своими делами.       Гарри улыбнулся, принимая возможно самое важное решение в своей жизни.       

***

      Этим утром Гарри Поттер позволил себе отпустить вожжи своей жизни, пуская всё на самотёк. Позволил себе отпустить себя же. В то время как Том Риддл, наоборот, сжал посильнее объятья, не оставляя и сантиметра свободного пространства между ними двумя.       

***

      Гарри остановился посреди гостиной и тихо позвал домового эльфа. Раздался глухой хлопок, и он обернулся, а губы сами растянулись в лёгкой улыбке. — Доброе утро, Милли, можешь приготовить на завтрак что-нибудь, что любит твой хозяин? На двоих, пожалуйста. Единственное, мне обязательно сделай кофе с молоком. Хорошо? — Конечно, юный наследник Поттер-Блэк, — поклонилась эльфийка. — Называй меня Гарри, будь добра. Не подскажешь, во сколько твой хозяин встаёт по утрам?       Задав этот вопрос, Гарри почувствовал, как вспыхнули его уши, и затеребил нервно рукав знакомой зелёной пижамной рубашки, которую нашёл под своей подушкой. — Хозяин встаёт рано, он всегда просыпается не позже шести утра.       Гарри бросил взгляд на часы, с удивлением отмечая, что часовая стрелка уже уверенно указывает на витиевато выписанную на циферблате восьмёрку. — Спасибо, ты можешь идти.       Милли ещё раз поклонилась и исчезла, а Гарри прикусил губу, размышляя, стоит ли будить мужчину. Вдруг у него были планы на утро, а господин Министр, разоспавшийся явно из-за вчерашней процедуры «кормления» крестража, проспит что-нибудь важное?       Приняв решение, Гарри неторопливо вернулся в спальню и замер на пороге. Том крепко спал, обнимая подушку Гарри. Одеяло сползло, открывая вид на широкие плечи, их чётко выраженную мускулатуру, спину, сходящуюся треугольником к узкой талии. Поясничный прогиб позвоночника так и манил заглянуть под одеяло… На плечах виднелись короткие, но широкие розовые полосы, и Гарри со стыдом и смущением понял, что это работа его ногтей. Настолько сильно он вчера цеплялся за Тома, пока кончал на его бёдрах. Снова позвав Милли, он попросил её принести заживляющую мазь.       Гарри тихонько подошёл к кровати и уселся на краешек. Осторожно открутил крышку и макнул пальцы в вязкую субстанцию. Аккуратно коснулся ближайших к нему царапин, начав втирать в них мазь.       

***

      Рывок настолько неожиданный, что Гарри коротко, но громко, по-девчоночьи взвизгивает, всплескивая руками в воздухе, выпуская из них баночку с мазью, взбрыкивая уже в полёте ногами, врезаясь спиной и затылком в матрас, вцепляясь при этом в чужую руку, что сжимает его горло жёсткой хваткой. — Том? — пытается он позвать, но может только сипло кашлять, надёжно прижатый к матрасу теперь ещё и за обе руки, заломленные ему за голову и больно сжатые за запястья стальными пальцами.       Из-под растрепавшейся чёлки мужчина тяжело смотрит на него расширенными зрачками алых глаз и не ослабляет хватку, продолжая перекрывать кислород. А Гарри покорно лежит, стараясь ни единым движением не провоцировать явно дезориентированного после пробуждения Тёмного Лорда. Да, сейчас — именно Тёмного Лорда. Он старается не пускать в душу страх, чтобы «Соглашение» не восприняло происходящее как нарушение, как угрозу его жизни и безопасности и не ударило по Тому откатом. Гарри пытается дышать, тщетно хватая ртом воздух, и с опаской косит глазами на лицо нависающего над ним, ещё не до конца проснувшегося агрессора, безмолвно уговаривая того отпустить. Судорожно облизывает пересохшие губы, и Том хмурится, фокусируя на этом движении мутный взгляд.       Хватка его постепенно слабеет, а глаза уже чуть более осознанно блуждают по лицу Гарри и наконец опускаются на шею. Том выпускает запястья Гарри, но рука, держащая его за шею, остаётся на месте, хотя пальцы несмело дёргаются, начиная медленно поглаживать бешено пульсирующую венку и уже проступающие синяки. — Прости, малыш, — хрипло роняет Том, а Гарри неловко ёрзает, пытаясь сдвинуть колени, тем самым, получается, сжимая ими чужое бедро. Он тут же заливается краской, осознавая, что мужчина практически лежит на нём, на одной из его широко раскинутых ног, удерживая его дополнительно собственным весом. Том не лёг на него полностью только потому, что другой рукой теперь, выпустив из неё захваченные ранее «в плен» запястья Гарри — тоже, кстати, покрытые уже заметными синяками — упирается в подушку возле его головы, нависая над ним, глядя на его губы… — Всё хорошо, — прокашливаясь, хрипит Гарри. — Акцио заживляющая мазь…       Баночка летит прямо в раскрытую ладонь выставленной в сторону руки, и Гарри повторяет манипуляцию с пальцами, пытаясь сгладить откровенно глупую ситуацию. — Я поранил тебя вчера, извини меня, я не хотел, — избегая смотреть в лицо мужчине, говорит он и наощупь заводит руку за чужую шею, по памяти втирая лекарство в кожу. — Я попросил Милли приготовить завтрак, а она сказала, что ты просыпаешься не позже шести, а уже восемь, и… Я знаю, что сегодня выходной, но подумал, что, возможно, у тебя есть дела, а из-за меня ты проспал… Я пришёл будить, а тут — царапины, и я… Я не хотел тебя пугать, прости, — взволнованно частит Гарри, понимая, что его настигает осознание произошедшего, и его пальцы начинают мелко подрагивать от пережитого страха, как часто бывало с ним рядом с Волан-де-Мортом раньше.       Гарри вздрагивает, когда рука окончательно пропадает с его помятого горла, а сильное тело опускается на него сверху, после чего перекатывается, меняя их местами. И вот уже Гарри лежит на Томе, а тот крепко прижимает его к себе одной рукой за талию и медленно поглаживает по загривку другой. — Мазь же сотрётся, Том, — шепчет ярко-розовый Гарри, но вырваться не пытается. — Намажешь заново, — спокойно отвечает ему Том.       

***

      Том, сидя за столом, с отсутствующим видом кивал на слова Люциуса, перебирая пальцами листы квартального министерского отчёта.       Что-то изменилось тем утром. Изменилось и в Поттере, и в нём самом. Он не взялся бы с точностью утверждать, что происходит сейчас с мальчишкой, но сам он всю неделю ощущал… тепло?       О нём никто никогда не заботился. Искренне. И Гарри, смазывающий его царапины заживляющей мазью, что-то всколыхнул в его потрёпанной душе. Поттер — прост и прозрачен в своих намерениях настолько, насколько это вообще возможно. Все его мысли и эмоции написаны у него на лице. Парня читать настолько легко, что никакая легиллименция не нужна! Да его и читать не надо, он сам всё озвучивает.       Волан-де-Морт знает, как выглядит и пахнет притворство. Как воняет ложь. Он знает, что с ними делать. Но Том Риддл не имеет ни малейшего понятия, что делать с Гарри Поттером, который знает о нём лишь понаслышке.       

***

      Гарри скривился, но проглотил и «Бодроперцовое», и зелье от кашля. Кричер ворчал и уговаривал хозяина поесть, но Гарри каждый раз становилось дурно от одной только мысли, что ему придётся пить этот мерзкий куриный бульон. Громко шмыгая носом, он закутался в плед и поджал под себя ноги, отказываясь идти в постель. Белая рубашка была уже безнадёжно измята, на голове — натуральное гнездо, сопли текли второй день, а нос был отвратительно распухший и красный. В глаза будто песка насыпали. Спать хотелось неимоверно, и Гарри совершенно не представлял, как в таком виде идти к Тому. Можно, конечно, наложить «Чары Гламура», но их наличие того явно заинтересует, и итог будет тот же. Перед Томом предстанет нелицеприятное зрелище. Да и улучшить состояние Гарри эти чары никак не помогут.       Желудок скручивало от голода, но тошнота не способствовала приёму пищи. Он действительно не понимал, как же он умудрился заболеть. Хотя, возможно, его тщательно игнорируемая совесть — говорящая голосом Гермионы, что не стоило выбегать под дождь без мантии и не наложив при этом на себя согревающие чары — была права. Его знобило и трясло, температура тела очевидно была гораздо выше нормы, лоб горел. Гарри жмурился, мысленно ругаясь, и сам не заметил, как заснул, свернувшись клубком на диване.       

***

      Прохладная ладонь коснулась его щеки. Чей-то тихий голос уговаривал его открыть глаза, но сил на этот подвиг у Гарри не было совершенно, и он капризно захныкал. Чужие сильные руки подхватили его под спину и колени, после чего наступила невесомость. Потом нечто мокрое опустилось ему на лоб… Несмотря на спасительную прохладу, это было не слишком приятно, и Гарри дёрнул головой, пытаясь это «нечто» стряхнуть. У него ничего не получилось, и он, собравшись с силами, перекатился по мягким облакам, попытавшись снова, но ему не дали, обездвижив. Колючий родной плед отобрали и начали стягивать с него одежду, после чего противная холодная влага прошлась мазками по шее и груди. Потом — снова мягкие облака, тепло и темнота.       

***

— Малышш, нужно просснуться, давай, драгоцсенный.       Гарри заворочался и недовольно протестующе замычал. — Умница, тебе нужно поессть и принять зелья.       Он попытался открыть глаза и сфокусировать своё далёкое от идеала зрение, но слипшиеся ресницы сильно мешали. И он не стал дальше пытаться, а просто закрыл глаза обратно. — Не засставляй меня идти на крайние меры, Гарррри…       От этого вкрадчивого шёпота прямо ему в ухо Гарри дёрнулся и, испуганно распахнув глаза, проснулся окончательно.       Перед носом — какая-то красивая бордовая ткань… И только спустя, наверное, минуту он понял, что под этой тканью что-то шевелится. И это заставило его осознать реальность полностью. Гарри по самый нос был укутан тяжелым атласным одеялом и прижат к груди Тома. Мягкие облака, которые ему снились, его собственная постель, в которой они лежали сейчас вдвоём и уже явно не первый час. — Добро пожаловать в Дом Рода Блэк, лорд Слизерин, — прохрипел Гарри. — Шутишшь? Значит жить будешшь, Поттер, — укоризненно ответил Том, отстраняясь.       Гарри чуть не заскулил от разочарования, не желая того отпускать. Том помог ему привстать и выпутаться из одеяльного кокона. — Ссейчас ты поешь, а поссле — выпьешь лекарства и сснова ляжешь сспать. И упасси тебя Мерлин не выпить бульон! Тогда я прикажу Кричеру ссвязать тебя и кормить сс ложечки, драгоцсенный, — ухмыльнулся Том. — Я ссейчас пойду в душ, а когда вернуссь, чтобы тарелка была пусста!       Та самая красивая атласная ткань сползла с его плеч, оказавшись рубашкой, а её хозяин скрылся за дверью ванной комнаты. Том Риддл чувствовал себя в Доме так, будто знал его как свои пять пальцев. А ведь возможно, что так оно и было. Насколько Гарри помнил — Регулус Блэк был Пожирателем Смерти.       Он тяжко вздохнул, понимая, что ослушаться приказа Тёмного Лорда, значит получить тяжёлый удар по самолюбию, и позвал эльфа, стараясь не задумываться о том, что ему предстоит сделать. К возвращению Тома из душа, тарелка действительно опустела, как и флаконы с зельями. — Хорошший мальчик, похвальное посслушание, — одобрительно кивнул тот, бросая очищающее заклинание на постельное бельё и на самого Гарри, и приоткрыл окно, впуская в комнату свежий воздух.       Гарри лениво поморгал, дождался, когда Том лёг рядом, и сам придвинулся к нему, в погоне за приятным теплом. Он всё ещё горел от температуры, но при этом его всё так же колотил озноб. По ощущениям температура немного спала, и он очень надеялся, что, то «противное» и «мокрое» — которое, скорее всего, было компрессом — не вернётся. Но Том будто бы прочёл его мысли, и на лоб Гарри упало небольшое полотенце, после чётко зафиксированное заклинанием, чтобы не спадало. Гарри обиженно посмотрел в темно-багровые при таком освещении глаза, выдававшие чужое веселье, и поджал губы.       А потом он вспомнил! — Том, мы не «покормили» связь, — испуганно выдал он. — Вссё хорошо, я зарядил для тебя амулет, ты был не в том ссостоянии, чтобы «открываться». Спассибо, что тебе ума хватило держать камин для меня открытым, а то вссё могло бы обернутьсся не лучшим образсом.       Гарри облегчённо выдохнул и прижался ближе, действительно теперь почувствовав браслет на своей руке. — Спасибо, — уже засыпая, пробормотал. — Спи, мой хорошший.       

***

      Долохов сделал резкий выпад и взмахнул палочкой, посылая Режущее, которое по касательной задело Гарри скулу, пустив по щеке кровь. Он поморщился, но атаковал в ответ, крепко сжав собственную палочку и не позволяя себе обращать внимание на боль. На теле уже живого места не было, он чувствовал практически каждый отдельный расцветающий у него на коже под одеждой бордовый синяк! Из тех, к которым в ближайшем будущем и прикоснуться будет невозможно.       Антонин изматывал его, не причиняя серьёзных повреждений, и испытывая границы его выдержки и терпения.       А терпением Гарри Поттер никогда не отличался, поэтому он резко ушёл в сторону и кинул в Долохова «Аква Эрукто», облив мужчину потоком воды с головы до ног. Тот засмеялся, встряхнув головой. С волос у него текло, но бдительности он не потерял. А Гарри этим и воспользовался, предприняв обманный манёвр, будто бы он собирается зайти мужчине за спину. Антонин отзеркалил его движения, не отводя от Гарри взгляда, и поскользнулся в незамеченной из-за этого луже, чем Поттер тут же и воспользовался, выпустив из палочки шуточную «Риктусемпру». Долохов, не успев отбить, свалился на пол, не переставая совсем не по-мужски хихикать.       Люциус Малфой не сдержал насмешливый фырк и слабо, лениво поаплодировал дуэлянтам. — Браво, мистер Поттер. Пятьдесят баллов «Гриффиндору», за творческий подход. Давно обычная дуэль так меня не забавляла.       Гарри скривился от боли, обнимая себя за рёбра, и тяжело опустился на пол, смахнув свободной рукой пот со лба. Он не жалел, что попросил Тони потренировать его, пока Том был занят делами в Министерстве. Раньше не жалел. До этого самого момента. Пока адреналин не начал отпускать напряжённое тело.       Мужчины откровенно скучали сидя в гостиной, перебирали очередные безумно важные бумажки. А Гарри слонялся без дела по дому, в ожидании того, когда министр освободится, наконец. Нагайна уговаривала его поспать ещё пару часиков, но четыре часа дневного сна было и так уже слишком много для непоседы Гарри. В итоге, слово за слово, и вот уже его валяют по полу в дуэльном зале, под саркастичные замечания лорда Малфоя. — Поттер, ты там живой? — шутливо спросил Долохов, довольно потягиваясь, но не пытаясь подняться. Гарри завистливо посмотрел на полностью довольного жизнью мужчину. Он, конечно, понимал, что Антонин играл с ним, как с маленьким любопытным ребёнком, абсолютно не воспринимая всерьёз, но, несмотря на такое отношение, действительно учил. Гарри стали более понятны его слабые стороны, в голове, одна за другой, мелькали его собственные ошибки, и парень теперь гораздо лучше понимал, над чем ему нужно основательно поработать. — В порядке, спасибо. — Ты нелогичен, пацан. Ты кидаешь заклинания вперемешку: то используешь грубую силу, совершенно не контролируя напор, то сдерживаешься подставляясь. Старайся придерживаться «золотой середины» для начала. Но потенциал у тебя есть. Я бы тобой занялся. В жизни бы не подумал, что меня уложат на лопатки щекоткой. Фантазия и смекалка присутствуют, а это уже интересно. И у тебя хороший объём резерва, — уже более серьёзно сказал Тони, принимая вертикальное положение.       Мужчина подошёл к судорожно дышащему Гарри и потянул его за руку вверх, резко поставив на ноги. Гарри не успел сдержать болезненный стон, но запретил себе сгибаться пополам от боли. Долохов уважительно похлопал его по плечу: — В любом случае это было весело, если захочешь, и если Милорд разрешит, то я готов взять тебя в ученики. Рано или поздно, наши с тобой дуэли перестанут напоминать избиение младенца. В твоём лице, я имею в виду. Ха-ха! А сейчас дуй-ка в душ, приведи себя в порядок.       Гарри ломано улыбнулся, попрощался с Антонином и Малфоем и поплёлся на выход, собираясь последовать дельному совету.       

***

      Гарри обнимал Нагайну, позволив ей обвить его тело во всех доступных местах. Змея довольно шипела, ощущая столь любимое ею тепло, и устроила голову в удобном месте, между плечом и шеей Гарри, щекоча его кожу раздвоенным языком. Он даже не обращал на это маленькое неудобство внимания, чувствуя себя абсолютно разбитым. Всё его тело ныло, и он лежал, стараясь не совершать ни малейшего движения.       После горячего душа, который помог разбить закаменевшие от напряжения мышцы, сил хватило только на то, чтобы, подобно Нагайне, доползти до кровати и уткнуться носом в подушку Тома. Стрелка на часах уже переползла за девять вечера, а тот всё ещё был занят своими тёмнолордовскими делами, несмотря на то, что собирался быть дома ещё до прихода сюда самого Гарри. За всеми этими ленивыми рассуждениями о прошедшем дне, он и сам не заметил, как провалился в поверхностный сон.       

***

      Осторожное прикосновение к ссадине на скуле вырывало из дрёмы и вынудило недовольно зашипеть, инстинктивно одёрнувшись подальше от прикосновения. Гарри испуганно подскочил, забыв о лежащей на нём Нагайне, и, под весом её тела, повалился обратно, громко вскрикнув от прострелившей каждую клеточку тела боли. Он заскулил, чертыхнулся и открыл глаза.       Том недовольно смотрел на него, блуждая взглядом от лица до судорожно сжатых кулаков, оставляющих вмятинки от ногтей на ладонях. — Что произошшло? — спросил мужчина, стягивая сонную змею с Гарри. Естественно, внимательный взгляд Тома не мог не отметить и лёгкую бледность, и скованность в движениях, и синяк, виднеющийся под нелепым маггловским свитером. И мужчина — медленно, но верно — приходил в бешенство, глядя на всю эту «красоту» и совершенно неверно её трактуя. — Ничего, всё хорошо, — ответил Гарри и улыбнулся, действительно радуясь тому, что Том наконец-то выбрался из Министерства. — Ты издеваешшься, Поттеррр? За кого ты меня держишшь? За сслепого? — прорычал Тёмный Лорд, и улыбка, только что тронувшая лицо Гарри, испарилась, а он сам сжался от исходящего от Риддла гнева. — Разсдевайся, ссейчас же, — приказал тот.       Гарри тяжело вздохнул, вспомнив, почему и зачем он здесь, и аккуратно стянул свитер, попутно размышляя о том, как бы ему сейчас смочь расслабиться и «открыться». Ему действительно было жаль, что нельзя снова использовать амулет, потому что впечатлений его телу на сегодня уже и так было более чем достаточно, и он боялся, что сила Тома его сейчас окончательно «добьёт».       «Зато спать буду как убитый», — невесело подумал Гарри, отложив свитер в сторону и приподнявшись на кровати.       Рука Тома толкнула его обратно на подушки, а сам мужчина навис над ним, сжав челюсти так, что на лице явственно заходили желваки. — Кто посссмел, Поттеррр? Кто до тебя дотронулся, я сспрашшиваю? — прошипел Волан-де-Морт, сверкая алой радужкой. Гарри непонимающе приподнял брови, так и не осознав, чего же тот хотел от него добиться.       «Ну да, потрепали слегка в дуэли, но ничего страшного ведь не произошло. Синяки сойдут, и буду как новенький. Подумаешь, вид не самый «товарный», экий Вы, господин министр, привереда!» — А, это-то… Да ничего особенного, я в порядке, Том, — Гарри тихо засмеялся, вспомнив поскользнувшегося Тони, и не задумываясь принялся гладить чужие предплечья, упирающиеся в подушку по обе стороны от его головы. — Ты «кормить» меня собираешься? — попытался перевести тему Поттер, склонив голову набок. — Ты плохо меня сслышишшь? Я хочу зснать, кто тот ссмертник, которому пришшло в голову тронуть моё?!       А у Гарри внутри всё замерло, и всё веселье смыло чувством едкой обиды. — Твоё?       Том молчал, ожидая ответа, и Гарри взорвался: — Я не вещь, Волан-де-Морт! Я человек, а не твоя игрушка! Я не чаша Хаффлпафф, не диадема Рэйвенкло, которые можно положить в витрину, запереть на ключ и раз в неделю сметать с них пыль! Я — человек! Да, пострадало моё тело! Но это тело — моё! И пострадало оно в меру! А твой дурацкий крестраж — в полном порядке! Поэтому прекрати этот допрос!!!       В горле у Гарри будто ком встал от понимания того, как он был прав, трактуя отношение к нему Тёмного Лорда, как отношение к дорогой вещи. Он жутко разозлился! Глаза жгли непрошеные бессильные слёзы. Гарри пытался вылезти из-под тяжёлого мужского тела, отпихивал его руками, барахтался…       Но ему не позволил.       

***

      Том удерживал его, налегая всем корпусом: — Тишше, мой хорошший, тишше. Тишше… — шептал он, от волнения срываясь в куда большее, чем обычно, шипение. — Я не это имел в виду, драгоцсенный. Мерлин, что зса глупосссти у тебя в голове? Что ше я ссделал не так, разс у тебя ссложилоссь впечатление, что я отношуссь к тебе, как к предмету интерьера? — выдыхал он в раскрасневшееся ушко. — Я разсве ссказал что-то про крестраж, малышшш? — фыркнул Том. — А как ты ко мне относишься? — саркастично вопросил парень, совершенно не понимая всей сложности этого вопроса для Тома. — Ну уж точно не как к вазсе, драгоцсенный, — свернул с опасной дорожки Том, не позволяя даже самому себе задуматься об истинной подоплёке их взаимоотношений.       Мальчишка в его руках расслабился, явно чувствуя неловкость от собственного срыва. — Я попросил Тони потренироваться со мной. Я тут на стену лез от безделья, а они вроде несильно заняты были. Он ничего мне не сделал! Мы просто покидались немного заклинаниями в дуэльном зале. Только синяки да ссадины похватал, даже ни одной сломанной кости, — рассказал парень и тут же чертыхнулся. — Только не надо его наказывать! Пожалуйста! Это же я сам попросил Тони, можешь у Малфоя спросить!       Том отстранился и посмотрел в перепуганные зелёные глаза. — Гарри, твой проигрышш мог дорого тебе обойтиссь, Долохов очень искуссный дуэлянт, — с укором в голосе отметил Том.       Поттер же довольно ухмыльнулся: — Вообще-то… Я выиграл!       Брови Тома удивлённо поползли вверх. — Я победил хитростью и заклинанием щекотки!       Том помолчал с минуту и вдруг разразился тихим низким смехом, на что Поттер как-то странно замер, будто бы зачарованно слушая.       «А ведь он впервые слышит, как я смеюсь…»       Смех его стих так же быстро, как и наполнил комнату… Том прикоснулся к синяку на плече мальчишки своими влажными от слюны губами, а языком очертил края отметины. Он прошептал заклинание и Поттер удивлённо раскрыл глаза. Том знал, что тот сейчас должен был почувствовать приятную лёгкость во всём теле. От этого заклинания боль совсем не исчезала, но уходила на задний план.       Парень благодарно простонал от облегчения, цепляясь за чужие плечи. — Как же хорошо, — не сдержался он, прикрывая от облегчения глаза. — И будет ещё лучшше, когда ты примешшь зелья, и мы намажшем твои боевые ранения заживляющей мазью, — уже абсолютно спокойным голосом отозвался Том, оторвавшийся от тщательно вылизанного синяка. — Ты должен был позаботиться о ссебе ссразу же после дуэли, мой хорошший, тогда тебе ссейчас не было бы так плохо, и всё зажило бы гораздо бысстрее, — снова поучал он своего… — Когда жше ты научишьсся думать головой, Поттер, — тяжело вздохнул Том, уже скучая по прежнему зашуганному, но беспроблемному мальчишке.       

***

      Чем больше мелкий засранец проводил времени с Томом, чем сильнее, естественно, привыкал к нему, тем старательнее начинал искать и находить приключения на свою беспокойную задницу, смелел и расслаблялся.       Чего уже только не случилось за это время! Поттер умудрился заработать проклятье, схватившись в библиотеке за тёмномагическую книгу; Поттер решил полетать вокруг поместья в отсутствие Тома и свалился с метлы. К счастью, расшиб себе только коленки, а ведь мог и башку раскроить! Поттер решил испечь пирог и довёл Милли до истерики. Поттер неправильно произнёс заклинание, когда готовился к экзамену по травологии, и превратил немногочисленные комнатные растения в хищников наподобие Гремучей ивы, только вот их гастрономические предпочтения тяготели к употреблению в пищу исключительно человеческого мяса. И вот — нате вам, пожалуйста! — Поттер, в конце концов, вызвал на дуэль Долохова!       Чувствуя, что начинает снова злиться на безмозглого мальчишку, Том стянул с себя пиджак, следом за ним — рубашку и почувствовал, как Гарри «открылся», готовясь принимать в себя его магию. Мальчишка, сам того не поняв, в секунду сгладил ситуацию, ведь Том сейчас думал совсем не о «кормлении» крестража. Он постарался задавить эту мысль в зародыше и выпустил свою силу, с готовностью принимая изгибающееся ему навстречу тело в свои руки. Он снова сосредоточился, чтобы была возможность дать волю обеим рукам, и склонился к зардевшемуся лицу своего?.. мальчишки…       

***

      Гарри тянется первым, целует робко, стараясь не набрасываться оголодало, потому что время-то прошло, а он ничуть не привык, и легче ему не стало. Возбуждение всё так же сильно накрывает его с головой, и всё сложнее пытаться удерживаться. Только от чего?.. Он и сам не понимает… Наверное, в силу неопытности?.. Но он очень благодарен Тому, что тот помогает ему пройти эту пытку, потому что соблюдать приличия у Гарри нет совершенно никаких сил, а думать о странности происходящего между ними двоими совершенно не хочется. Легче оправдать силу и последствия этого контакта связью кусочка из крестража с остальной душой, чем думать о том, что это может быть… может быть… желание?..       Прохладные мужские ладони гладят пылающую кожу Гарри, а мокрые лижущие поцелуи спускаются по его шее. Язык Тома лижет неспешно, проходится длинными мазками по коже, и он послушно откидывает голову, предоставляя ещё больше доступа. Зубы нежно цепляют мочку уха, и Гарри стонет, сжимая руки на чужих плечах. Он тянет своего?.. мужчину на себя, обхватывая за шею и вплетая дрожащие пальцы в волосы. Не соображая, что делает, сжимает волосы в кулак, отрывая Тома от своей кожи, и тоже мажет языком по чужим губам, просится ближе, откровеннее. И Его Лорд понимает!.. Даёт ему то, чего Гарри так хочется. Пальцы мужчины гладят низ живота, проходятся вдоль края пижамных штанов, и Гарри подаётся вперёд, потираясь своим напряжённым членом о чужое бедро. — Пожалуйста, ах!.. П-пожалуйста… То-ом… — скулит он, совсем теряясь в ощущениях, в себе… Сгорая в обжигающем возбуждении. — Что «пожалуйста», мой хорошший? Я не ссделаю ничего, пока ты не скажешшь мне, чего тебе хочется, мой… драгоцсенный, — издевается жестокий Волан-де-Морт. — Ты должен ссказать всслух, малышшш…       У Гарри все кишки скручиваются в узел от его шипения… Если бы Том говорил на парселтанге, конечно, было бы ещё круче, но и так по всему телу волоски встают дыбом. На глазах выступают слёзы беспомощности и стыда, и Гарри мотает головой, а после с мольбой смотрит в алые глаза напротив. Но Волан-де-Морт явно не собирается сдаваться Мальчику-который-выжил. — Аххх… — выдыхает Гарри и сдаётся. — Пожалуйста, прикоснись… Прикоснись ко мне… — покоряется чужим правилам Гарри.       Он ждёт, что Том, как обычно, сожмёт его член через одежду, поэтому дезориентированно вскрикивает, когда чужая ладонь обхватывает его ствол, легонько сжимая, а большой палец нежно размазывает выступившую смазку по красной от прилива крови головке. Мерлин и Моргана! Да он даже не понял, в какой момент с его бёдер спустили штаны! Ощущения и вовсе захлёстывают его, когда Его добрый Лорд принимается легонько покусывать сосок Гарри, втягивая его в рот и посасывая. Тело простреливает удовольствием, голова запрокидывается, а рот приоткрывается в немом стоне, потому что нечем стонать, нет воздуха в лёгких… Но он и не нужен! Зачем Гарри дышать? Он уже вышел на финишную прямую и на последнем дыхании, на остатках сил несётся к финишу, падает в бездну… рушится…       Тело начинает потряхивать крупной дрожью, когда рука на его члене двигается, слегка грубовато надрачивая и оттягивая плоть. Второй сосок обласкан так же, и на финальном за него укусе бёдра Гарри начинают совсем уж неконтролируемо дрожать, а горячая струйка спермы пачкает его живот и… — «И руку Тома!..» — Потому что тот не убрал её, а наоборот, сжал сильнее, продолжая выжимать из него оргазм до последней капли…       Магия Тома отступает, и Гарри растекается по кровати, обессиленно прижимая мужчину к себе и совершенно не собираясь выпускать его из импровизированного захвата. — Мальчишшка, — фыркает ему в ухо Том, лениво размазывая сперму по лобку и низу живота Гарри. — Не засыпай, драгоцсенный, тебе ещё лекарсства принимать, а мне мазью тебя мазать, — напоминает тот, оставляя легкий поцелуй на взмокшем виске Гарри, и бросает, желая, видимо, чтобы Гарри совсем умер от смущения: — Ты бы видел, каким трогательным ты выглядишшь, когда кончаешшь, мой хорошший.       

***

      Тёмный Лорд Волдеморт не знает точно, что он чувствует, когда видит в новом выпуске «Ежедневного Пророка» колдографию ненавистного мальчишки, который, с сияющей улыбкой на лице, обнимает рыжую девицу. И всё это под заголовком: «Гарри Джеймс Поттер и Джиневра Молли Уизли: легендарная пара снова вместе?»       Он не знает, почему это чувство не желает никуда пропадать, а продолжает отвратительным клубком холодных червей шевелиться у него под рёбрами. Дурак Долохов бесстрашно — «Совершенно напрасно!» — заявляет, что это якобы РЕВНОСТЬ. А сам, с плохо скрываемым интересом, наблюдает, как газета проминается и обугливается под аристократически изящными пальцами его смертоносного патрона. И тут же ретируется, стоит только нечитаемому взгляду Волан-де-Морта упасть на его лицо.       Поэтому, когда Поттер, в явно отличном настроении, вываливается вечером из камина в его гостиной, Тёмный Лорд язвительно проходится по его координационным способностям и советует побольше тренироваться в перемещениях, чтобы не добавлять забот окружающим. И вообще…       

***

      Гарри же, с каждым едким замечанием в свой адрес, чувствовал себя всё более «не в своей тарелке», и ел медленнее, как можно дальше откладывая момент «кормления» их связи. Он откровенно не понимал, что произошло, и оправдывал всё плохим настроением Тома, пока его, как обухом по голове, не ударило осознание. После едкого вопроса — неужели же мама-Молли так мало его покормила, раз Поттер всё никак не вылезет из-за стола? — перед глазами Гарри возникла виденная им утром газетная страница, с очередным опусом авторства Риты Скитер. Он уставился на Тома как на ожившего Мерлина, боясь позволить себе поверить в собственную догадку.       Гарри понимал, что нужно убедиться точно, но никак не мог решить как правильно сформулировать свой вопрос. Тёмный Лорд скорее бросил бы в него «Круциатус», чем ответил напрямую, что он чувствует к Гарри.       Хотя… Если уж до конца быть честным с самим собой, на самом-то деле ему уже давно не нужно спрашивать, нужно только, наконец-то, вынуть голову из задницы принять и перестать притворяться слепым.       Ведь Гарри ВИДИТ. Видит… Даже если сам Том не понимает.       Он набрал в грудь побольше воздуха и морально настроился. — Я действительно голоден. Со всеми этими приготовлениями к свадьбе, у меня не было ни минуты на то, чтобы присесть, — начал Гарри издалека, а низ живота тут же скрутило страхом и лёгким возбуждением, от того, насколько опасным сразу стало выражение лица сидящего напротив него… Тёмного Лорда. И он тут же решил не играть больше с этим адским огнём… Хотя очень хотелось… Но Гарри продолжил: — Дин попросил меня быть его свидетелем! И я не смог отказать. Не хотел расстраивать Джинни. Они так долго планировали этот день и выбирали удобную дату, чтобы я точно смог присутствовать! Так что упустить возможность дать мне в добавок ещё и эту ответственную роль они не смогли.       И Гарри ВИДИТ. Видит облегчение на чужом лице. Да, еле заметное, но его Том вообще скуп на эмоции.       Он встал из-за стола и неторопливо приблизился к мужчине. Мягко прикоснулся к его щеке, обращая на себя внимание. — Том… Я тоже ЭТО чувствую, — тот тут же не моргая впился своим алым взглядом в лицо Гарри. — Когда я впервые проснулся в твоей постели, в твоих объятиях, и просто допустил подобную мысль… Я так испугался! Я так этого не хотел! Потому что попытался представить, как же это будет сложно и тяжело… Я тут же попытался убедить себя, что мне это не нужно, — он перевёл дыхание и наклонился ниже, уперевшись лбом в лоб Тома и прикрыв глаза. — Я тогда ещё совсем не понимал, как мне себя с тобой вести, в качестве кого тебя воспринимать. Я думал, что сойду с ума, когда противоречия буквально разрывали мне мозг. А ты… Ты тогда просто спал, прижимая меня к себе. И я решил… я решил плыть по течению, дать себе свободу, — Гарри понял, что самое главное он уже сказал, и открыл глаза. — Просто не думай, Том. В первый раз в жизни — не думай. Не давай этому определения. Оставь всё как есть. И мы вместе посмотрим, что будет. — Ты хоть понимаешшь, кому ты это говоришшь? Кто я?       И Гарри расплылся в улыбке, уже точно зная ответ на этот вопрос: — Ты Том Риддл. Просто — Том. Возможно… Возможно, МОЙ Том.       

***

      Они буквально вваливаются в спальню. Гарри на ходу срывает с себя рубашку, пуговицы летят во все стороны… Том нежно сминает его губы в поцелуе. Так осторожно… Очевидно, он всё ещё видит тень двусмысленного снимка под веками и прижимает Гарри к себе. Крепко, плотно, так, чтобы пахом в низ чужого живота… Руки его, пальцы распластаны по лопаткам и тоже вниз… До изящного прогиба поясницы. Пальцы останавливаются, цепляясь за ремень, проминая тихонько невидимые под одеждой ямочки над ягодицами, продавливают их, пока язык Гарри, такой жадный до этой примитивной древней ласки, врывается во влагу чужого рта, смешивая их общую слюну.       С каждой секундой поцелуй становится всё более откровенным, а Гарри всё более нуждающимся. Хочется больше контакта, больше прикосновений, больше ласки, больше обнажённой кожи, больше отметин и больше несдержанности, потому что хочется! Хочется Тома, но…        Но Том до болезненного нежен… Прикосновения к губам аккуратны — никаких укусов до крови! Прикосновения к телу нежны — никаких синяков и даже малейших покраснений! — Том, Том… ТОМ! — частит Гарри отстраняясь, — перестань!       Тот тут же отрывается от него и даже делает шаг назад. — Прекрати сдерживаться! Я не сломаюсь!       Взгляд мужчины из напряжённого перетекает в уже знакомый: опасный… Алый… Губы расплываются в хищной ухмылке, а пальцы… О! Эти длинные, точёные пальцы… жёстко впиваются в подбородок, притягивая лицо Поттера обратно. — Мой… — рычит Его Лорд, — мой идеальный… Так мне подходишшь… Мой хорошший… Драгоцсенный мой!.. — у Гарри ноги подгибаются, и он тянется… тянется за словами, которые вылетают из этих таких красивых губ. Он сцеловывает сказанное, запуская свой язык обратно в чужой рот. Он проходится по этим ровным жемчужинам зубов, на которые раньше смел только любоваться издали… Он ласкает языком гладкость внутренней части щёк, дёсен… Теперь можно… Теперь ему всё можно!

***

      Больше нет глупых оправданий, нет подмены понятий, нет мотивов и смысла.       Теперь есть только желание… Желание, которое больше не нужно скрывать, потому что драгоценный глупый мальчишка разрушил все возможные барьеры.

***

      Том обхватывает Гарри за талию, прижимая к своей уже обнажённой груди, чтобы в тот же миг толкнуть того на постель. Мальчишка явно даже не успевает дышать между поцелуями, скребёт ногтями по его плечам, но не возражает, покорно отвечая чужому напору. Том отбрасывает его руки от себя, обхватывая одной своей оба худых запястья, и крепко фиксирует их где-то у Гарри над головой. Отрывается от заласканных губ, тяжело дышит, смотрит дико на распластанное под собой юное соблазнительное тело… На длинную напряжённую шею. Когда зубы крепко сжимают между собой тонкую полоску кожи, Гарри вскрикивает, но всё равно льнёт к нему ближе. И Том понимает, его мальчишка хотел именно так — на грани. Язык ласково проходится по месту укуса, которое скоро нальётся ярким цветом, и переходит на чистые участки, увлажняя слюной, подготавливая к следующим меткам. И его драгоценный совершенно не возражает!       Не обласканным не остаётся ни один участок тела выше пояса… Том старается… Соски у Гарри покраснели и напухли до очевидной болезненности, но всё равно отвечают удовольствием на каждое прикосновение к ним Тома, заставляя мальчишку выгибаться и метаться по кровати. Мерлин, Том понятия не имел, что они у его малыша настолько чувствительные, и Гарри сам, по-видимому, тоже… Член давно истекает смазкой, а Том продолжает дразниться, спускаясь лёгкими поцелуями вниз — к пупку. Живот мальчишки инстинктивно втягивается, покрываясь мурашками… Пальцы свободной руки Тома пересчитывают рёбра и пропускают между собой тонкую кожу. Это щекотно… Гарри ёрзает, напрягая мышцы пресса. — Не ссмей опускать руки, — выпуская его запястья, говорит Том, расширенными зрачками всматриваясь в теряющего остатки самоконтроля мальчишку. Тот кивает, прикусывая нижнюю губу. — Послушшный мальчик.       Том отстраняется, стаскивая с них остатки одежды. Член Гарри получает долгожданную свободу, дёргается и пачкает смазкой низ живота. Тот заметно стесняется, дёргается, чтобы прикрыться, но лишь запоздало сводит ноги, которые, впрочем, Том тут же раздвигает, хватая за колени. — Не сстоит сстесняться… Ты же просил не ссдерживаться, зсначит, был готов принять всё, что бы я тебе ни дал, так, мой драгоцсенный? — со смешком говорит ему Том, удобно размещаясь между красивых натренированных бёдер, опуская голову и обдавая дыханием напряжённый истекающий член. — Ты крассивый везде, малыш, не сомневайся даже, тебе нечего сстесняться… — на этом разговоры он заканчивает, потому что медленно ведёт языком от основания до головки, которую тут же втягивает в рот.       

***

      Гарри жалобно скулит, пытаясь удержать в голове мысль о том, что ему нельзя опускать руки, а так хочется… Хочется вплести пальцы в чужие волосы и получить ещё больше… больше ласки… Губы Его Лорда начали своё движение, опускаясь до середины длины и возвращаясь на головку, облизывая её по кругу и дразня дырочку уретры. Он не пытается насадиться глубже, будто старается продлить удовольствие, но не Гарри, а самому себе. Одна рука Лорда берёт в плен его мошонку, осторожно массируя и перебирая яички, а вторая успокаивающе гладит выпирающую тазовую косточку, удерживая его трясущиеся бёдра на месте. Слюна стекает по стволу, по яйцам, прямо в ложбинку между ягодицами, до самого копчика, пачкая простыни. Член Гарри пульсирует в горячем рту, трётся об ребристое нёбо… Это трение слишком сильно стимулирует чувствительную головку… А Том как будто бы читает его мысли, снимается с члена, облизывает губы и расплывается в пугающей улыбке.       Гарри даже не успевает среагировать, как тот берёт на всю длину, обласкивая губами каждую венку, принимая до упора, останавливаясь и часто сглатывая, массируя стенками горла его ствол. И это слишком для Гарри! Он не успевает предупредить, лишь крупно вздрагивает и задушено всхлипывает, кончая.       Его Лорд спокойно проглатывает, утешающе покусывает кожу на внутренней стороне его бёдер и легонько похлопывает ладонью: — На живот, драгоцсенный. И можешшь опустить руки…       Гарри покорно переворачивается. — На колени, малышш…       Слышит он такое возбуждающее шипение Его Лорда… Он встаёт на колени и немного напрягается от откровенности позы. А Его Лорд не щадит чувства Гарри, властно надавливает ему на поясницу, намекая откровенно подставиться.       Тихий шёпот… Не очень приятные ощущения и лёгкая заминка. Гарри застывает, не зная, чего ожидать. Пальцы Тома жадно сжимают его ягодицы и раздвигают их в стороны, открывая ему вид на промежность Гарри и маленькую, плотно сжатую от испуга и стеснения дырочку.       

***

      Том обильно сплёвывает мальчишке между ягодиц, большим пальцем распределяя влагу и проминая мышцы по краям, не торопясь проникать внутрь. Под этот своеобразный массаж напряжение отпускает его малыша, а Том только этого и ждёт…       Его драгоценный забавно взвизгивает от внезапности ощущений и сразу стонет, когда умелый язык Тома принимается толкаться внутрь. Совсем не агрессивно, не напирая, а как в самом начале — до боли нежно. Мальчишка ошеломлённо молчит, судорожно дышит и вновь очень быстро возбуждается от такой приятной, но взрывающей своей порочностью его неискушённый мозг ласки. А уже через минуту выгибается сильнее, сам шире раздвигая колени.       Первый палец оказывается для малыша явной неожиданностью, и тот непроизвольно сжимается, шипя от дискомфорта. Мышцы, непривычные к подобного рода вторжению, плотно обхватывают фаланги, затягивая глубже, до самой костяшки. — Тишше, малышш, тишше… Всё хорошшо, расслабься для меня, драгоцсенный мой…       Том уговаривает, успокаивает, добавляет всё больше слюны. Так, что между ног у мальчишки откровенно хлюпает, а уши, выглядывающие из-под непослушных волос, краснеют от этих непристойных звуков всё сильнее. Том медленно исследует тугую дырочку изнутри, настойчиво разминает, потом меняет угол вторжения и добивается этим удивлённого громкого стона. — Ещё, — сдавлено просит его мальчик… — Всё будет, мой хорошший, — усмехается Том, разрабатывает нежные стеночки, больше пока не прикасаясь к простате. Когда узкое отверстие чуть расслабляется, он неторопливо приставляет средний палец и тут же вводит второй, теперь массируя ими чувствительный бугорок, отвлекая от более сильного растяжения. — Ты так хорошшо тянешшься для меня, мой малышш. Давай, мой драгоцсенный, попробуй подвигаться ссам.       Гарри несмело двигает бёдрами, комкая пальцами простыню. Он буквально насажен на длинные пальцы, — Я… я чувствую себя таким заполненным… до предела… Я не представляю, как… Я что?.. Я смогу принять в себя… Разве я смогу ещё больше?..       Путано пытается объяснить ему свои страхи его такой неискушённый мальчик. — Ты у меня умница, ты всё сможешь. Но надо ещё один палец, ты всё ещё слишком узкий для меня… Потерпи, мой драгоцсенный…       Гарри снова шипит… — Попытайся отвлечься, мой хорошший, ссконцентрируйся на моих прикоссновениях…       Том старается отвлечь мальчика ласковыми поглаживаниями вдоль позвоночника.       Привыкнув, тот сам, вильнув бёдрами, снимается и принимает растягивающие его пальцы снова. Вскрикивает, когда подушечки внутри касаются чувствительного места, и неосознанно ускоряет темп. — Мой малышш готов… Послушшай меня, драгоцсенный, расслабься и дыши… — Нет! — возражает Гарри, тут же оборачиваясь. — Хочу лицом к лицу. — О, мой хорошший, как скажешшь, — смеётся Том, чувствуя себя с этим мальчишкой, как на качелях. Поттер-младший, похоже, уже родился со способностью удивлять его.       Том помогает мальчишке перевернуться, укладывает удобно, подхватывает под колени, притирается пахом… Член скользит по промежности, потираясь головкой о дырочку его мальчика, а потом плавно соскальзывает внутрь, раздвигая края. Головка идёт туго. Гарри явно старается не напрягаться, но мышцы всё равно конвульсивно сжимаются, заставляя Тома застыть на месте и ждать, пока желанное тело под ним не сможет достаточно расслабиться. Гарри морщится от лёгкого жжения, дышит глубоко, расслабляется старательно, умница… — Всё, малышш, я полностью внутри, — обеспокоенно шепчет Том, сцеловывая солёную капельку с виска. — Ты такой молодец, мой драгоцсенный. Мерлин, в тебе так туго…так жарко и влажно…       Мальчишка, очевидно привыкнув достаточно, сам пытается начать двигаться… раскачивается на члене Тома, пробует неведомое удовольствие… Начинает резче двигать бёдрами… И вдруг резко насаживается на член в себе, по самое основание…       Том рычит, впиваясь пальцами одной руки в его бок. — Что же ты творишь?.. — Мне не больно, — довольно улыбаясь, почти мурлычет парень. — Как скажешшь, малышш, — Том отстраняется, выравниваясь и фиксируя Гарри одной рукой за бедро, делает первый пробный толчок. Мальчишка шумно выдыхает, запрокидывая голову, и вид его искусанной помеченной шеи становится для Тома последней каплей.       Он берёт средний темп, не разменивается на короткие толчки, а входит во взмокшее от страсти и возбуждения тело под собой властно и бескомпромиссно. Остаётся в уже хорошо растянутой его членом дырочке одной головкой и насаживает мальчишку до самого конца — до пошлого шлепка об уже слегка покрасневшие ягодицы; до грязного хлюпанья; до несдержанных криков и стонов. — Ты такой мокрый, малышш… Везде… Потрогай свой жшивот, мой маленький, он весь влажшный… Твой член так ссильно течёт… Так сильно меня хочешь, да?.. Хочешшь кончить, мой драгоцсенный?       Его мальчик только умоляюще скулит и смотрит влажными от слёз глазами, хлопая слипшимися ресницами. И, конечно, мальчишка даже не представляет, насколько его вид подтачивает и так держащийся «на честном слове» контроль Тома. И он не выдерживает, переворачивает своего хнычущего от жажды разрядки малыша на животик и седлает его трясущиеся от напряжения ноги. Оттягивает ягодицу, впиваясь взглядом в покрасневшую, припухшую и судорожно сжимающуюся от пустоты в ней дырочку, и входит снова, одним мощным толчком раздвигая тугие стеночки. — Сожмись, мой хороший, сделай мне приятно, — просит Том…       И тот сжимается что есть сил!       Том рычит… Крепко фиксирует мальчишку за шею, вжимая в подушки, ускоряется, вбиваясь в покорное тело, с каждым толчком упираясь в простату и подталкивая того к пропасти. Гарри сотрясается от мощных толчков, член, зажатый между его собственным телом и кроватью, уже готов извергнуться. — Я кончшу внутрь тебя, да? Ответь мне, драгоцсенный, скажши «да»… — оставаясь глубоко внутри и наслаждаясь тем, как жадно маленькая дырочка его мальчика сжимает его член, Том склоняется к выглядывающему из чёрных прядей ушку, накрывая собой ослабевшее тело, и ждёт ответа — Да… Да-да-да!.. — стонет Гарри, а Том жадно слушает мольбу в его голосе.       Последние несколько толчков, и Гарри особенно громко вскрикивает, изливаясь под себя.       Том выходит и цепляет пальцами собственное, вытекающее из покрасневшей дырочки, семя… Размазывает по промежности мальчишки, не удержавшись наклоняется и сильно кусает за ягодицу, смеясь в ответ на возмущённый обессиленный хрип. — Мой хорошший мальчик, так сжал меня, когда кончал даже не прикосснувшись к ссебе. Такой потрясающший. Засыпай, мой драгоцсенный. Я о тебе позабочуссь…       

***

      Том не стал использовать очищающее заклинание, сам обтёр мокрым полотенцем почти бессознательное тело, стирая остатки спермы, вытекшей из так хорошо поработавшей для него дырочки его мальчика. Невесомо погладил вьющиеся пряди и лёг рядом, прижимаясь грудью к узкой спине. Накинул согревающие чары, не собираясь утруждать себя тем, чтобы натянуть на них обоих хотя бы бельё.       Их общий запах витал в комнате, постель была слегка влажной от пота, но их это не волновало. Наоборот. Им это нравилось. Это было как раз то, что нужно, чтобы запомнить то, что произошло сегодня ночью. Запомнить их первую близость, первый интимный контакт, первые откровенные прикосновения. Запомнить ощущения, чувства и эмоции. Запомнить боль и наслаждение. Запомнить их.       На грани сна и яви Гарри слабо улыбнулся, чувствуя ласковый поцелуй в макушку и сильные руки, обнимающие его так собственнически, так по-тёмнолордовски.       

***