Walking a Tightrope (Хождение по канату)

На следующий день Нил проснулся после полудня. Жалюзи, закрывающие массивное окно от пола до потолка, сумели приглушить большую часть резких лучей солнца, хотя, к сожалению, комната все еще была слишком ярко освещена, чтобы он мог спокойно заснуть. Он глубже зарылся лицом в подушку и плотнее закутался в теплое одеяло. Наволочка пахла моющим средством, которым Эндрю пользовался в Пальметто, и Нил побаловал себя. Позже ему было бы стыдно признаться, что он воображал себя на три года моложе, ожидая, когда вратарь вернется в их постель. Однако, когда запах бекона ударил ему в нос, у него появилось желание расправить конечности. Он сбросил одеяло и, зевая, почесал живот. Потянувшись и услышав несколько удовлетворительных тресков, он скатился с кровати. Обычно он не стал бы утруждать себя проверкой своего отражения в зеркале, но что-то в том факте, что ему пришлось столкнуться с Эндрю, заставило его захотеть выглядеть презентабельно. Он почистил зубы и быстро принял душ. Потратив несколько минут на то, чтобы укротить свои растрепанные волосы, он сдался и быстро провел по ним пальцами, чтобы пригладить их. Он ни в малейшей степени не преуспел. Переодевшись в простую белую футболку и спортивные штаны, он направился на кухню. Кухня была сплошь покрыта глянцевыми белыми шкафами и приборами из нержавеющей стали. Там был центральный остров, тоже белый, который почти болезненно отражал солнечные лучи. Эндрю стоял у плиты в обтягивающей черной футболке и таких же обтягивающих черных джинсах. Он стоял спиной к Нилу и готовил то, что, скорее всего, было беконом. Вид Эндрю, готовящего для него, заставил сердце Нила затрепетать, хотя он старался подавить это чувство так быстро, как только мог. С более чем небольшой неловкостью прошлой ночи, он не был уверен, что делать со своим телом. Вместо того чтобы сидеть на островном барном стуле, он предпочел стоять рядом с ним. Это было ужасно, поэтому он запрыгнул на один из них и положил руки на колени, чувствуя себя так, словно был в начальной школе и ждал, когда учитель назовет его по имени. Он наблюдал, как Эндрю выключил плиту и разложил бекон по двум тарелкам. Когда он принес их, Нил увидел, что в них тоже были яйца. Вскоре после этого Эндрю вернулся с еще двумя тарелками, на этот раз с блинами. Увидев растерянное выражение лица Нила, Эндрю нахмурился: — Закрой рот. Даже ты мог бы смешать некоторые ингредиенты. С улыбкой, угрожающей расползтись по его лицу, Нил ответил: — Раньше ты ел мороженое на завтрак. — Я все еще люблю так делать. — Однажды ты попытался приготовить яйцо и чуть не сжег здание дотла. — Таково было намерение, — пояснил Эндрю. Тихо он добавил: — Я недавно начал готовить. Нил наконец позволил себе слегка улыбнуться: — Я это вижу. Блондин промычал в ответ и встал напротив него на другой стороне острова. Он взял кусок бекона и начал есть. Нил последовал его примеру, и они поели в тишине. К тому времени, как они закончили, Нилу снова захотелось спать, но ему все еще было любопытно. Раньше Эндрю ненавидел готовить. Он всегда заказывал еду в общежитии, ел вне дома или воровал чужую еду из холодильника. — Наверное, все меняется, — подумал он. Хотя, возможно, не все изменения означали что-то негативное. Нил не был уверен, как все это переварить. Он не мог не задаться вопросом, что еще изменилось в Эндрю — он все так же выглядел и все так же говорил. Однако, чем больше и больше Нил думал об изменениях, тем сильнее у него сжималось сердце. Раньше, когда была жива его мать, перемены в его жизни были неизбежны. Его волосы постоянно менялись, как и его глаза. Он был Стефаном и Алексом, и он жил в городах по всей Америке, так почему же сейчас так трудно смириться с переменами? Он привык к своей жизни в Пальметто, и ему было тяжело наблюдать, как Лисы уходят один за другим. Уход Эндрю был подобен удару под дых, но если это было похоже на удар под дых, то видеть, что Эндрю изменился так, как он не знал, было как пуля. Эндрю пошел дальше и построил для себя новую жизнь. У него был новый город, новая команда и новые привычки, и у него может быть новый Нил, а может и нет. Нил ненавидел, когда начинал так думать. Он все еще не был уверен, что ему есть место в жизни Эндрю. И все же он задавался вопросом, почему тогда он был здесь? Что Эндрю делал в Вирджинии? Почему он согласился проведать его, когда они даже не разговаривали целый год? От всех этих вопросов у него закружилась голова. Палец щелкнул перед его лицом, и Нил понял, что Эндрю уже некоторое время пытается привлечь его внимание. Выражение лица мужчины было раздраженным, но Нил также мог видеть в нем некоторую озабоченность. — Насколько сильно ты ударился головой, когда потерял сознание? — сухо спросил Эндрю. Нил нахмурился: — Заткнись. Эндрю поднял брови и, не впечатленный, вернулся к еде. Как только они закончили есть, прежде чем Нил смог встать и убрать свои грязные тарелки, Эндрю протянул руку и схватил их. Их было не так уж много, поэтому блондин быстро вымыл, высушил их и убрал. Нил ни разу не отвел взгляда. Он мог поклясться, что Эндрю выглядел довольным этим. Когда это было улажено, они вдвоем перешли в гостинную. Теперь Нил чувствовал себя значительно комфортнее, поэтому он забрался с ногами на диван и сел, скрестив ноги и положив подушку на колени. Он теребил ее концы, пока Эндрю сидел на другом конце того же дивана, рассеянно смотря телевизор. — На этой неделе ты будешь делать именно то, что я тебе скажу, — с этого начал вратарь, все еще глядя в телевизор. — Ты дерьмово заботишься о себе, и я обещал твоему тренеру, что ты не умрешь на его глазах и не оставишь ему одного нападающего. Нил хотел возразить, но позволил Эндрю продолжать. — Ты будешь есть то, что я тебе скажу, и будешь спать не менее восьми часов каждую ночь. Если ты соберешься на пробежку, скажи мне заранее, и держи свой телефон включенным, — он бросил на мужчину с рыжими волосами неприязненный взгляд, когда сказал это. Нил пожал плечами: — Ты все равно не отвечаешь. Повисла неловкая пауза, и Нил действительно, по-настоящему начинал ненавидеть эти паузы между ними. От этого ему захотелось вырвать на себе волосы в отчаянии. Почему он должен был это сказать? Зачем бередить старые раны прямо сейчас? Эндрю моргнул и повернулся, чтобы посмотреть на него. Он молча уставился на него, когда тот открыл рот и сказал: — Мне жаль. Нил перестал ерзать. Он повернулся всем телом к другому мужчине. Лицо Эндрю было пустым, а его взгляд непоколебимым, когда он продолжил: — Мне лучше однажды не проснуться и не обнаружить, что ты пропал, Джостен, или, клянусь богом, я заставлю тебя… Нил прервал его: — Тебе жаль? Эндрю издал звук разочарования и отрывисто кивнул. В этот момент он также переместился, повернувшись лицом к Нилу и отражая то, как он сидел. Каждый из них сидел спиной к противоположным подлокотникам дивана. Блондин глубоко вздохнул и заговорил медленно, как будто тщательно подбирая слова: — Я должен был ответить. Я пытаюсь все исправить. Нил не знал, что сказать, но чувствовал, как в нем начинает закипать гнев. Почему Эндрю извинялся сейчас? Нил даже не мог сосчитать, сколько раз он звонил этому человеку только для того, чтобы телефон звонил несколько минут подряд. Или сколько раз Эндрю отклонял его звонки. Или обрывал их разговоры. Нил сделал движение, чтобы встать, но Эндрю дернулся и протянул руку, как будто хотел остановить Нила. Увидев это, Нил остановился и медленно опустился обратно на диван. Он глубоко вздохнул и тихо спросил: — О чем именно ты сейчас говоришь? Эндрю долго не отвечал, и как раз в тот момент, когда Нил собирался встать и уйти еще раз, Эндрю спросил: — Да или нет? У Нила перехватило дыхание. Он уже давно не слышал этих слов. Чувствуя себя уязвимым под испытующим взглядом Эндрю, он молча кивнул. Эндрю придвинулся к нему ближе, пока их колени почти не соприкоснулись. Когда кончики пальцев коснулись его подбородка, глаза Нила затрепетали и закрылись. Его дыхание сбилось, и он задрожал, чувствуя, как мурашки покрывают всю его кожу. Он даже не заметил, что наклонился к прикосновению. — Нил. Когда он услышал, как мужчина выдохнул его имя, Нил медленно открыл глаза и обнаружил, что смотрит в карие глаза Эндрю. Лицо мужчины теперь было ближе к нему, и солнечный свет за его головой освещал его вьющиеся волосы, как нимб. Пальцы Нила дрогнули, когда он боролся с желанием прикоснуться к золотистым локонам. Скользящие пальцы Эндрю отступили, прежде чем он обхватил челюсть Нила ладонью. Рука на его лице была теплой, а большой палец, поглаживающий щеку, был грубым от обращения с ракетками Экси. Нил мечтал о нежности Эндрю. — Мне жаль, — повторил Эндрю тихим голосом. — Я ошибся. - Когда Нил не ответил, он продолжил: — Я хочу, чтобы ты дал мне шанс попробовать еще раз. Нил? — Он подождал, пока их глаза снова не встретились. — Мы можем попробовать это снова? Нил знал, что Эндрю, должно быть, было очень тяжело говорить это. Вратарю всегда было трудно высказывать свое мнение или выражать то, что он чувствовал, особенно учитывая, что у него не было такого большого опыта работы с эмоциями, как у других. Должно быть, он думал об этом месяцами. Нил попытался, заикаясь, произнести предложение, но не смог придумать ничего, что точно сформулировало бы то, что он хотел сказать. Когда он все еще не мог ничего сказать, Эндрю добавил: — Ты можешь сказать, нет. — Нет–нет, я имею в виду… — Когда лицо Эндрю дернулось, Нил отчаянно пытался подобрать правильные слова, но ему было трудно оторвать язык от неба. — Я имею в виду, да. Да. Давай… э–э, давай попробуем это. — Его сердце угрожало выскочить из груди. Что происходило? Нил знал, о чем Эндрю просил его, но почему? Он думал, что этот человек давно опередил его, учитывая радиомолчание. Эндрю был бойцом, и если бы он хотел, чтобы Нил был в его жизни, он бы боролся за него. Он бы засек время встречи с ним, или сел в его машину, или сел в самолет, чтобы увидеть его. Он бы назвал его наркоманом и поцеловал, а потом оттолкнул бы его лицо, сказав, чтобы он перестал быть глупым. Что заставило Эндрю передумать? Почему именно сейчас из всего времени что они не общались? Хотя ему позвонил товарищ по команде Нила, Эндрю уехал в Вирджинию до несчастного случая, так что же он там делал? Был ли он все равно на пути к Нилу? Или была какая-то другая причина? Нил попытался придумать ответы, но ничего не добился. Рука Эндрю больше не прикасалась к его лицу, и его кожа казалась холодной без прикосновения. Карие глаза все еще были прикованы к его, и когда Эндрю выдохнул, Нил мог бы поклясться, что увидел намек на облегчение на лице блондина. Раньше ему лучше удавалось читать по лицу Эндрю, но он был благодарен за возможность заново научиться этому. Внезапно Эндрю посмотрел на часы, которые показывали 2:30, и начал вставать. Он жестом показал Нилу тоже встать, и он последовал за ним в его спальню. В Нила бросили одежду, всю черную, и когда Нил снял рубашку с головы, он узнал в ней ту одежду, которую Эндрю купил ему много лет назад. — Мы выходим, — объяснил Эндрю, роясь в своем шкафу. — Переоденься. Нил старался не смотреть на мышцы спины Эндрю, а вместо этого кивнул один раз и быстро вышел из комнаты, желая оставить блондина наедине. В своей комнате Нил переоделся в свою одежду и еще раз попытался привести в порядок волосы. Когда это не сработало, он оставил попытки и вернулся в гостиную, где его уже ждал Эндрю, одетый в черную водолазку и темные брюки с серым пальто поверх. Вскоре после того, как Нил надел пальто, они сели в Мазерати и уехали в неизвестном направлении. Пока они ехали, он не мог удержаться, чтобы все время украдкой не поглядывать на Эндрю. Блондин выглядел так хорошо за рулем, и он не мог не пялиться. Он выглядел таким уверенным, таким сосредоточенным и серьезным, что Нилу захотелось протянуть руку и коснуться его лица. Или его руки. Нилу нравились руки Эндрю. Через некоторое время Нил понял, что они направляются к стадиону, который он раньше видел только во время игр Эндрю. Он внезапно пришел в восторг и не мог дождаться, чтобы увидеть, как это выглядит внутри. Он сомневался, что блондин позволит ему поиграть, но все равно попытался. — Мы можем? — Он попытался спросить так, как будто ему было все равно, каким будет ответ. Эндрю правильно истолковал его расплывчатый вопрос и не потрудился дать ответ. Когда они вошли на стадион, Нил изо всех сил старался не убежать и не направиться прямо к корту. У него практически мурашки бегали по коже, но в течение следующего часа или около того Эндрю держал его на коротком поводке. Ему провели личную экскурсию по стадиону, а также по внутренней части для спортсменов. Прошло меньше двух дней с тех пор, как он играл в последний раз, но ему не терпелось схватить ракетку. Эндрю выглядел почти удивленным всеми его взволнованными комментариями, однако, когда огни стадиона загорелись один за другим, мужчина не смог удержаться от того, чтобы не закатить глаза на тихий вздох Нила. Теперь они сидели в гостиной, где спортсмены могли отдохнуть и расслабиться или посмотреть что-нибудь по большому телевизору с плоским экраном, установленному на стене. Нил занял место на самом маленьком диване и втайне был рад, что Эндрю сел рядом с ним. Вместо игры Экси по телевизору показывали повторы шоу 90-х, и это было ужасно потому, что Эндрю смог выдержать очень много этой ужасной игры, прежде чем он сорвался. Нил был незнаком с этим шоу, но, посмотрев его несколько минут и ни разу не рассмеявшись, он решил, что не так уж много пропустил. Вместо этого он сосредоточил свое внимание на Эндрю и был поражен, увидев, что вратарь уже смотрит на него. Обычно Эндрю предпочитал быть чисто выбритым, но сейчас он выглядел так, словно не брился несколько дней, и Нила охватило желание почувствовать, как жесткая щетина царапает его кожу. Вернувшись в Пальметто, Эндрю только однажды не побрился, и Нил не смог бы забыть тот день, даже если бы захотел. Почти сразу же он попросил разрешения и целовал его до тех пор, пока мужчина не прижал его спиной к стене. Они провели ночь вместе, с Эндрю между его бедер. Он все еще чувствовал легкое покалывание растущей бороды блондина, скользящей по его чувствительной коже. Впоследствии, увидев синяки и тонкие розоватые линии на своих ногах, он покраснел от смущения. При мысли о той ночи джинсы Нила стали еще теснее. Он поерзал, отчаянно желая, чтобы у него было чем прикрыть колени. — Итак, — Нил попытался найти что-то новое для разговора. — Как дела с командой? Эндрю уставился на него, раздраженный светской речью Нила: - Никто не умер. Нил кивнул: — Хорошо. — Эндрю выглядел раздраженным, он небрежно добавил: — Тебе нравится кто-нибудь из них? Блондину не нравились люди, Нил знал это, но он не был уверен, что сказать. Челюсть Эндрю дернулась: — Прекрати. — Прекратить что? — Перестань разговаривать со мной, как… — Эндрю сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Перестань разговаривать со мной, как будто мы незнакомы. Нервы Нила напряглись: — Но в последнее время мы такие, не так ли? — Не с тем, что у нас есть. Нил старался не позволить своему гневу взять над ним верх. Он уже однажды набросился на Эндрю и не хотел делать это снова. Мужчина сказал ему, что хочет попробовать еще раз, так что рыжий понял, что ему нужно избавиться от своего остаточного гнева. Он просто ничего не мог с этим поделать. Всякий раз, когда он вспоминал, как Эндрю перестал реагировать на него и вычеркнул его из своей жизни, ему хотелось ударить кого-нибудь. — У нас ничего не было, помнишь? — ехидно заметил Нил, не в силах закрыть рот. Челюсть Эндрю сжалась, когда он выдавил предупреждение: — Абрам. — Нет, нет, — Нил почувствовал, как вспыхнуло его лицо. — Пошел ты, Эндрю. Язык тела Эндрю был напряженным, и он крепко держался за подлокотник дивана. Его челюсть была сжата, а в глазах горел огонь, который только подлил масла в огонь Нила. И Нил не смог сдержаться: — Я больше ни черта о тебе не знаю, и ты снова отгораживаешься от меня. Мы едва можем поддерживать разговор, так как, черт возьми, ты ожидаешь, что это сработает? Из всех вещей, которые ты изменил, тебя убило бы то, что ты научился поддерживать разговор? — Нил. Остановись. — Эндрю зарычал и встал со своего места. Он прошествовал в другой конец комнаты и провел пальцами по волосам. Нил подозревал, что он увеличил дистанцию, чтобы свести к минимуму шансы ударить его, но ему было уже все равно. Они продолжали смотреть друг на друга с сердитым жаром. Наконец, Эндрю не выдержал и, расправив плечи, вышел из гостиной. Нил задержался еще на несколько мгновений, давая себе остыть. Он даже больше не был зол, просто измучен. Борьба покинула его, и ему захотелось лечь и проспать следующее столетие. Его лицо все еще было горячим, но по крайней мере, он не плакал. Досчитав по-французски до ста, он встал и направился к выходу из комнаты. Он прошел мимо служащего, мывшего пол, и проигнорировал брошенный на него взгляд. Очевидно, он видел Эндрю во всей его ярости. Он вышел на парковку, по пути надев солнцезащитные очки и кепку. И снова он с болью осознал шрамы на своих щеках. Хотя они все еще беспокоили его, теперь он в основном просто ненавидел то, насколько узнаваемым они сделали его для публики. Он обнаружил Эндрю, прислонившегося к двери со стороны водителя у машины. На нем были его собственные солнцезащитные очки, и он курил сигарету. Выражение его лица было пустым, но Нил мог сказать, что он все еще был обеспокоен их спором по легкой дрожи его пальцев. Эндрю не удостоил его взглядом. Он выпустил ровную струю дыма, когда Нил скользнул на пассажирское сиденье. Еще через несколько минут Эндрю бросил сигарету и затушил ее ботинком. Он захлопнул дверцу, сел в машину и завел ее, даже не взглянув и не сказав ни слова Нилу. Они сидели в тишине, пока возвращались в квартиру Эндрю. В голове Нила проносились мысли о том, чтобы заказать билет на самолет и вернуться к себе домой. Может быть, он мог бы навестить Дэн и Мэтта в Вашингтоне на каникулах. Или, может быть, Элисон, которая тоже жила в Нью-Йорке, пригласила бы его на несколько дней. Он определенно не направился бы в Хьюстон, где был Кевин. Как только они оказались на парковке в подвале, Нил двинулся, чтобы выйти из машины, но чья–то рука крепко сжала его запястье, заставив его остановиться и повернуться лицом к Эндрю — Эндрю, который смотрел на него так пристально, что сердце Нила пропустило удар. Не имело значения, как сильно он разозлился на блондина, он не мог не хотеть его. Эндрю сделал несколько глубоких вдохов, прежде чем сказать: — Останься. Дай мне эту неделю, чтобы ты передумал. Нил промолчал, хотя в глубине души уже хотел простить блондина. Он знал, что между ними еще далеко не все улажено. Сейчас он может быть спокоен, но это был только вопрос времени, когда снова возникнет одна из их бесконечного количества проблем. Независимо от того, как сильно Нил заботился о вратаре, было трудно смириться с тем, что произошло между ними. Эндрю был первым человеком, которому он когда-либо доверял, кроме своей матери, и после того, как он был брошен, сомнения в том, что их отношения когда-либо продлятся, терзали его разум. В одну минуту ему было жарко, а в следующую — холодно. Чуть раньше он огрызнулся на Эндрю и без необходимости разбередил несколько старых ран. Он знал, что между ним и блондином было что-то особенное. Они сражались друг за друга, заботились друг о друге, доверяли друг другу и давали друг другу обещания. Но Нил в порыве гнева бросил неспособность Эндрю выражать свои эмоции обратно ему в лицо. Нил проглотил комок в горле и отрывисто кивнул. — Мне нужны слова, Нил, — тихо сказал Эндрю. — Ирония этого заявления, — Нил слегка ухмыльнулся, но выражение лица Эндрю стерло это. — Я даю нам одну неделю, но сначала нам нужно поговорить. — Когда Эндрю не выглядел так, будто собирался протестовать, он продолжил: — Давай выпьем кофе. Эндрю кивнул один раз и снова завел машину.