На тебе сошелся клином

Утреннюю тишину разрезал яростный и отчаянный женский крик, эхом отразившийся от стен. За ним последовал второй, в котором распахнувший глаза сонный Люк с ужасом узнал голос своей матери. Все еще ничего не понимая и ошалело моргая, он подскочил на кровати и в одной ночной рубашке выбежал в коридор, где нарастал гул голосов — и женских, и мужских. Развернувшаяся там сцена очень напоминала далекое детство. Вдовствующая королева-мать Алисента стояла посреди коридора в своем строгом темно-зеленом платье и кричала. Ее волосы, которые уже давно никто не видел распущенными, падали ей на глаза и намокали от слез. Она замахивалась кулаками, и единственным различием с прошлым было то, что в этот раз она не сжимала в своей руке нож. Рейнира держала ее за запястья, стараясь оттолкнуть Алисенту подальше от комнат младших детей, откуда уже доносились испуганные визги и плач. Люк увидел босые ноги своей матери и выглядывающую из-под тяжелой темной накидки ночную рубашку. — Ты! ТЫ! — бессмысленно кричала Алисента. — Это все ты сделала! Как ты посмела! Ее верный рыцарь Кристон Коль скалил зубы в стороне, удерживаемый цепкой хваткой Деймона. Совсем как тогда. — Мой сын! — крики продолжались, пока со стороны Рейниры доносилось лишь редкое шипение. Голос Алисенты срывался на визг. — Я знала, что ты сделаешь это! Знала! За их борьбой Люк увидел бегущего Джекейриса, будто самого только что вылезшего из постели. Широкими шагами за ним шла наспех одетая в платье Бейла, обгоняемая еще одним человеком — Эймондом. Пожалуй, он из всей толпы был единственным полностью собранным. Остановившись в двух шагах от Деймона и Кристона Коля, Эймонд с волнением смотрел на Алисенту. Каждый взгляд, который он при этом бросал на Рейниру, был пропитан чистой ненавистью. Алисента снова закричала, и Рейнира сделала невольный маленький шаг назад. — Что ты с ним сделала?! — Что я могла сделать?! — закричала в ответ Рейнира, сильнее сжимая пальцы на запястьях Алисенты. — Он король! Значит, проблема была в Эйгоне, наконец понял Люк. Проблема всегда была в Эйгоне. — Ты решила перебудить весь замок, но не дать нам знать, что же послужило причиной этому? Моя жена всю ночь мирно спала в своей постели, — без всякого уважения к Алисенте хмуро спросил Деймон, чем заработал яростное «ты говоришь с матерью короля» от Кристона Коля. — Пока не прибежала ты, воя как животное. Люк знал, всегда знал, что его отчим ни во что не ставил вторую супругу своего брата, но он еще никогда не слышал, чтобы Деймон разговаривал с Алисентой так при посторонних. Он в глубине души даже мог понять угрожающий рык Эймонда, когда тот услышал подобное обращение к своей матери. — То, что Эйгон ночами пропадает в борделях, знают все, — как можно более спокойно сказала Рейнира, хотя напряженный запыхавшийся голос выдавал ее. — Не пробовали искать его там? — Солнечного Огня нет. Рейнира дрогнула, Алисента не сдержала громкий всхлип, а Деймон, продолжая удерживать Кристона Коля, обернулся. Джекейрис повторил: — В Драконьем логове нет Солнечного Огня. Как мне сказали, Эйгон улетел спустя час после окончания пира. — И десница говорит нам об этом только сейчас? — У меня были другие дела этой ночью, кроме как следить за пьяным Эйгоном, — отрезал Джекейрис. Одновременно с его словами обернулась Алисента, из-за чего все еще удерживающая ее за запястья Рейнира опасно покачнулась. — Ты, — выплюнула Алисента. — Я каждый день ждала, что ты сделаешь свой ход. Я не ошиблась! Они подсунули тебя на место десницы, чтобы ты однажды спихнул Эйгона с трона! Когда она это крикнула, в коридоре воцарилась тишина. Люк уже почти не чувствовал пальцев ног, но продолжал стоять на холодном полу, вцепившись в дверной проем. Джекейрис нахмурился и сквозь зубы процедил: — Прошу, не делайте поспешных выводов и обвинений, пока мы не выясним всей правды. Я созываю срочное заседание Малого совета. На нем должны присутствовать все члены королевской семьи. Немедленно. — Мой дорогой, — сказала Рейнира, когда они с Алисентой отскочили друг от друга в последнем рывке. Деймон почти отшвырнул от себя Кристона Коля, подходя к Рейнире, а руки Алисенты мягко взял в свои Эймонд. — Разве не стоит просто его подождать? — Нет, — Джекейрис уже уходил, когда вопрос Рейниры догнал его. — Вместе с королем пропали некоторые его вещи. Эйгон определенно покинул Королевскую гавань без намерений возвращаться. У Люка не было времени как следует привести себя в порядок, но он успел захватить из своих покоев накидку и обувь, чтобы не идти по Красному замку в одной ночной рубашке. До зала заседаний Малого совета его сопровождал сир Эррик и еще один незнакомый рыцарь. Когда они вошли внутрь, стол уже был занят мастерами и членами королевской семьи. Для Люка нашлось место в самом конце стола, рядом с Дейроном с одной стороны и Бейлой — с другой. Из их семьи только они трое пока не имели соответствующих титулов, чтобы находиться ближе к главе стола. Зато со своего места Люк прекрасно видел лица всех собравшихся. На месте короля сейчас сидела Хелейна, самая спокойная из присутствующих. Она чуть горбилась, переплетая пальцы и не обращая внимания на гнетущую атмосферу вокруг. По ее правую руку на своем месте десницы сидел Джекейрис, а рядом с ним устроилась Рейнира. За их спинами мерил шагами зал Деймон. «Черная» половина стола. По левую руку от Хелейны сидела Алисента, с ней — Эймонд. Их спины охранял Кристон Коль. Он натянуто проходил от начала стола к его концу, держа руку на рукояти меча. «Зеленая» половина. — Как мы знаем, он взял деньги и некоторые из своих заметок про Эссос и улетел в своей… одежде простолюдинов, — сказал Джекейрис, продолжая прерванный разговор. — Возможно, пропало что-то еще. Нужно заняться этим. — И как долго ты нашептывал моему сыну мысли про побег в Эссос? Тебе это велела твоя мать, отправляя сюда? — сдавленным голосом усмехнулась Алисента. Она перевела взгляд на Рейниру. — Я думала, он делился со мной всеми твоими змеиными предложениями, но ты нашла способ… — И ты, и я — обе прекрасно знаем, что мысли про Эссос появились у моего брата задолго до его коронации, Алисента. — Могу заверить Королеву и Королеву-мать, что до минувшей ночи Его Величество никак не выражал своего желания совершить такое путешествие, — заметил Ларис Стронг. Сидевший рядом с Эймондом, но чудом практически незаметный. — Королю определенно подкинули эту идею, — поддакнул кто-то из мастеров рядом с Люком, но он не успел заметить, кто. — Хотите сказать, что Мастер над шептунами знал все о планах своего короля, но упустил из виду заговор, в котором нас здесь пытаются обвинить? — уточнил Деймон, на мгновение замирая за спиной Рейниры и касаясь рукой ее плеча. — Еще раз настоятельно прошу воздержаться от подобных обвинений, — спокойно сказал Джекейрис, хотя в его голосе уже начинало звенеть бешенство. — Мастер над шептунами может вспомнить про своих шпионов в Вольных городах. Возможно, это поможет получить нам желаемые ответы. — Что же, тогда Эймонд как второй сын Визериса должен занять Железный трон, — поспешила заявить Алисента. Ее глаза были красными, но слезы в них уже почти высохли. По залу прошелся слабый шепот. Люк вскинул голову, смотря на Эймонда, но тот был повернут лицом к своей матери. Деймон засмеялся, а Рейнира покачала головой. Но, прежде чем она встала, слово взял Джекейрис. — В отсутствие короля его волю до народа доносит его десница. До тех пор, пока ситуация не прояснится, от королевского имени буду говорить я, — Джекейрис поднялся, тяжело опираясь руками о стол. Он исподлобья оглядел всех присутствующих. — Надеюсь, этот порядок никому не придет в голову оспаривать? — Так и должно быть, — неожиданно сказала Хелейна задумчивым тоном, как если бы разглядывала причудливое насекомое. — Хелейна… — осторожно начала Алисента, но слова «королевы» уже возымели эффект. — Мы не покинем замок, пока все не выяснится. И будем сотрудничать в поисках Эйгона, — согласилась Рейнира. Ее голос успокоил Деймона, и он продолжил медленно ходить за спинами сидевших мастеров, чем очень их нервировал. Только вот Алисенту это взбесило еще больше. Ее лицо опять вспыхнуло, она сцепила руки, уже не скрывая пострадавшую кожу у ногтей. — Не смей говорить так, будто все здесь контролируешь! Ты заставила Эйгона забыть о своем долге! Повинуясь ее настроению, Кристон Коль угрожающе двинулся вдоль стола. Его злой взгляд не отрывался от лица Рейниры, и Люк боялся, что он может просто взять и метнуть меч в ее сторону в тупом приступе ярости. Он как будто искал способ спокойно обойти стол, минуя Деймона, и убить во имя своей покровительницы. Рейнира сощурилась. — Ты короновала Эйгона, и народ принял его, — твердо сказала она, но в каждом слове сквозило обвинение. — Как вы требовали от меня — я преклонила колено. Я даже отправила сюда старшего сына, рискуя его жизнью. Я действовала во благо народа, думая только о его благополучии, — она окинула взглядом мастеров. — А король, которого вы выбрали, забыв о присяге мне, предпочел бросить народ, чтобы спокойно спать со шлюхами. Это стало последней каплей, и Алисента вскочила, хлопнув ладонями по столу. — Не смей равнять моего сына с собой! — отчаянно выкрикнула она, сливаясь с внезапно сорвавшимися голосами остальных. Люк застыл, расширившимися глазами смотря на Деймона, который оперся рукой о стол между двух испуганных мастеров. Другая его рука была вытянута и держала Темную сестру, выброшенную вперед и теряющуюся концом острого лезвия где-то за Люком. На него смотрели все за столом. Джекейрис, который раньше стоял чуть позади Хелейны, сейчас облокотился о стол, всем корпусом наклоняясь в сторону Люка. Сама Хелейна впервые за разговор выглядела действительно испуганной. Как и Рейнира, в немом ужасе прижимавшая руки ко рту. Мастера смотрели на него со страхом, и даже Ларис Стронг выглядел напряженным. Эймонд слегка привстал, как будто хотел сорваться к Люку со своего места. Его поза звенела, а на лице застыла маска чистейших ужаса и ярости. Рядом шумно дышал Дейрон и странно шипела Бейла. Люк не видел лица только одного человека. За ворот Люку вдруг закапало что-то липкое и теплое, и Алисента истерически закричала. Деймон дернул Темной сестрой, из-за чего по столу разлетелись капли крови, и вытер лезвие рукавом дублета. Послышалось грузное падение тела. Люк медленно обернулся, смотря на пол. На Кристона Коля, из шеи которого продолжала густо лить кровь. Его рука все еще сжимала меч. — Пытаться убить моего пасынка во время собрания Малого совета, — сказал Деймон, игнорируя крики Алисенты. — Похоже, вы настроены проливать кровь своих родичей, а не искать беглого короля. Будь у этого отброса шанс, он бы убил мою супругу. Я правильно понимаю? Тишина ударила по ушам сильней чужого воя. Накидку и ночную рубашку, пропитанные кровью по всей спине, уже давно унесли слуги. Люк сидел в своих покоях, полностью одетый и вычищенный от следов Малого совета. Освободившийся, наконец, от компании взволнованных кузин, Корлиса Велариона и младших братьев. Ему хватило того, что Рейнира сопровождала его до комнат и без конца сжимала лицо, осторожно целуя в лоб и волосы. Он был как оберегаемая статуэтка, хотя даже не мог полноценно прочувствовать страх, чтобы по достоинству оценить их беспокойство. Кристон Коль был уже просто телом на полу, когда Люк осознал, что его пытались убить. Он был самым незащищенным, а Кристон Коль — самым безумным в своей ненависти к Рейнире. Возможно, его смерть положила бы начало настоящей войне. С реками крови и воем драконов. Сейчас он был почти заперт. Настоятельная просьба не покидать покои до вечера была озвучена в конце заседания Малого совета Джекейрисом. Рейна и Бейла посетили его, прежде чем их увели, а Джоффри почти не спорил, когда ему сказали, что весь день он проведет с младшими братьями. Когда Люк думал об этом за своим столом и вертел в руках кинжал, он уже должен был быть на корабле в пути к Драконьему камню. Он даже не надеялся, что сможет увидеть Эймонда. Люк бы не удивился, если бы его разгневанный дядя отправился на поиски Эйгона в Эссос, хотя вряд ли Алисента позволила бы это сделать. Лишиться второго сына даже для нее было бы слишком жестоко. За неимением возможности выйти на воздух или хотя бы пройти в библиотеку, Люк перечитывал свои книги и метал кинжал в стену, рискуя еще как-нибудь повредить его. Он удивительно не боялся, что скажет Малый совет или его мать по поводу будущего правителя и как в итоге решится судьба Семи Королевств. Утро было последним моментом, когда его это волновало. Долгий молчаливый день подходил к концу. Солнце приближалось к горизонту, и вместе со слугами с подносами, полными еды, в комнату вошли двое рыцарей. — Принц Люцерис может покидать свои комнаты и навещать родных. Люк кивнул и отпустил их, зная, что оба все равно будут стоять на карауле у его дверей. Еда была безвкусной, но Люк прилежно съел все, стремясь вернуть утерянные силы. Он еще несколько часов ждал, что кто-то придет к нему, но ничьи шаги не приближались к комнатам, и ближе к ночи Люк вышел сам. Его никто не останавливал. Красный замок был пугающе тихим, хотя Люк видел на своем пути и слуг, и рыцарей, и даже нескольких лордов. Сперва не зная, куда ему идти, постепенно ноги сами принесли Люка в Богорощу. Он встал под пышными ветвями и вдохнул ночную прохладу. — Я снял запрет не для того, чтобы ты один гулял ночью по замку, Люцерис, — голос Джекейриса был усталым и тихим. Люк вздрогнул, находя своего брата у колонны, к которой тот привалился плечом. — Я думал, что ты пойдешь к матери. — Мне хотелось подышать. В замке слишком душно, — почти соврал Люк. Ему действительно весь день не хватало воздуха. Джекейрис медленно подошел и положил руку ему на плечо. Его ладонь была горячей и тяжелой, Люк ужаснулся — она не должна весить так много. — Я понимаю тебя, — сказал Джекейрис. — Впервые за этот день я смог уединиться и отдохнуть. — Прости, я не хотел нарушать… — Оставь. Ты мой брат. Они встали рядом друг с другом, смотря на луну, кусками виднеющуюся за листьями чардрева. Джекейрис добавил: — Тем более, после произошедшего на Малом совете уж лучше я буду видеть тебя круглые сутки, чем… В молчании прошло несколько минут. Постепенно Люк успокаивался, и тяжесть Джекейриса сменилась умиротворением. Он испугал их. Он действительно испугал их. И, если бы не Деймон, который всегда был хищником, Люк был бы уже мертв. Хотя эта мысль не пугала должным образом, Люка все же волновало то, что последовало бы за его смертью. Краем глаза он посмотрел на Джекейриса, слишком грустного и одинокого. Не таким должен быть человек, накануне женившийся на любимой девушке и ощущавший себя «на своем месте». Почему-то Люку не показалось запретным спросить его об Эйгоне. — Как ты думаешь, его найдут? — Конечно, найдут, — без тени сомнений ответил Джекейрис. — Даже раньше, чем он ожидает. — И что тогда будет? Его брат, десница, пожал плечами: — Сперва нужно будет вернуть его. Но если так… все будет, как и прежде. Или все рухнет. Но не думай об этом сейчас. — Ты расстроился, — прошептал Люк. Он не обвинял. Уж точно не он, не с его ситуацией. Но крупицы писем Джекейриса, его ворчание на поведение Эйгона — все постепенно складывалось в хрупкую картину их странной детской дружбы. Джекейрис запустил руку в волосы, вздыхая. — Я не знал, чего ждать, когда летел сюда, — признался он. — Меня сделали десницей-пленником, и только Семеро понимали, что творилось в голове у нашей матери. Я всегда ей верил и слушался только ее, свою королеву. А в Красном замке был свой король. Никакой, большую часть времени пьяный и обозленный, но король. И народ приветствовал его, — Джекейрис перестал терзать свои волосы и подошел ближе к чардреву, касаясь его коры. Он говорил спокойно, не опасаясь, что кто-то подслушает их. Люк не мог понять, развязало Джекейрису язык знание, что сейчас Железный трон у него или ему просто было все равно. — И вот я уже тут. Стою рядом с Эйгоном. Смотрю на его семью. Слышу их шепот и смех. Затаивший дыхание Люк внимательно вслушивался в каждое слово. Прежде Джекейрис не говорил ему так много о себе, а только принимал. Впервые в жизни Люк оказался тем, кто выслушивает. Джекейрис тихо шмыгнул носом, но Люк сделал вид, что не заметил этого. — Ты знаешь, я был плох в валирийском. — Да, — хохотнул Люк. Он всегда гордился тем, что в своих знаниях обгонял старшего брата. Его беззлобно пихнули в плечо. — Прекращай хохотать, — мельком улыбнулся Джекейрис. Он глубоко вздохнул. — Ну, наши дяди этим пользовались. — Эйгон и Эймонд? — Эйгон в большей мере. Он любил говорить на валирийском, особенно на Малом совете. Правда, быстро перестал, когда понял, что кроме меня его еще и остальные не понимают. Но в остальном он вечно что-то вставлял такое. Я понимал простые фразы. Иногда понимал Эймонда, если Эйгон говорил с ним. Меня это раздражало, и я начал заниматься еще усердней. В конце концов, когда я уже мог поспорить с Эйгоном на валирийском, он почти перестал на нем со мной говорить. — Уже было не смешно, — предположил Люк. Вместо внятного ответа Джекейрис что-то согласно промычал. Он смотрел в землю, пока Люк терпеливо ждал, переступая с ноги на ногу. Предчувствие говорило, что Джекейрис подводил его к чему-то. Нахмурившийся и чуть ссутулившийся, он сказал через несколько минут молчания: — Прошлой ночью мы с ним вышли на балкон, пока остальные пировали, — от страха у Люка сковало все в груди. — Я напомнил Эйгону о встрече с лордами, которая должна была быть утром, и посоветовал не напиваться до беспамятства. А он, как назло, залпом осушил кубок и рассмеялся, спросив, пришлю ли я ему утром молоко. Когда я сказал, что я теперь женатый мужчина и буду заботиться о Бейле, Эйгон только сильнее засмеялся. А потом, уже когда мы возвращались, он сказал мне: «Jorrāelagon iksis daor syt nyke. Iksan iā dārys, yn mērī gaoman daor emagon jorrāelagon. Beri ao». Люк понял все до единого слова. Как и Джекейрис, долгое время оттачивавший свои навыки ради одной этой фразы. — Он еще добавил: «Ñuha mandia gōntan daor pirtir nūmāzma bisa». — Мама? — тихо вздохнул Люк. Странная печаль обрушилась на него как чужая кровь, текущая по спине. На что именно рассчитывала Рейнира, когда посылала сюда Джекейриса? Это был вопрос, который Люк задавал себе неоднократно, и вот — ему казалось, что он приблизился к ответу. Когда Джекейрис отправлял его обратно в покои, то сказал напоследок: — Ты даже не представляешь, насколько он всех ненавидит. Ответ, который уже понял его брат.