Ахимса

— У меня получилось! — Да тихо ты, человечка, не ори! Хм, а ты не человечка, да? Я обернулась, не прекращая шептать имена квами — как оказалось, даже из-за короткого молчания их фигурки блёкли намного быстрее, чем напитывались цветом при призыве. Олимпии повезло больше меня: поскольку звала она только одного малыша, то и пришёл он раньше, чем мои четверо одарённых миром «ч» в именах. Маару был совершенно очарователен: этакий чиби-мишка с крошечными кругленькими ушками, светло-коричневой шёрсткой и влажно блестящим крошечным носиком. Увидь я его вне нашей опасной ситуации, обязательно бы попросила потискать. Или не попросила, а просто начала бы тискать. Но мы с Олимпией были в жутко неудобном положении: пускай сужение белого «мира» замедлилось, сидеть уже не получалось. Невидимые стенки давили так, будто мы с Маджестией были двумя тюбиками подсохшей зубной пасты. Того и гляди весь внутренний мир окажется снаружи! Я и повернулась-то к Маджестии с трудом. Да уж, вот вам и интимность; интересно, а Алья бы позавидовала мне, что я с её первым супергероем-крашем вот в таком близком контакте побывала? Это же было всё равно, как если бы она прижалась к моему обожаемому Тоби-Паучку-Магуайру. В паучьем костюме! Маару отлетел от Маджестии, беспрепятственно нырнул за невидимую стенку и тут же пропал. У меня от этого только рот открылся: вот зовёшь-зовёшь их, а они разлетаются, как птенцы из гнезда! Олимпия на пробу произнесла мою фамилию, но «ч» всё ещё западала. Однако из трёх раз женщина смогла сказать «Чен» правильно хотя бы один. Значит, моя теория, что этот дефект речи связан с магией, была верна! Медведь долго за невидимой гранью не пробыл, споро вернувшись обратно. — Ну вы и попали, — выдохнул он; шёрстка, до того лежащая идеально, оказалась вздыблена, из-за чего Маару выглядел в несколько раз больше и пушистее. — Там же ничего нет! — Мы это видим, — поджала губы Олимпия. Медведя, как первого реально увиденного квами, она разглядывала с интересом. — Да ты не поняла! — Маару потёр мордочку лапками. — В смысле, там совсем ничего! Долбанное НИЧТО! Как будто ластиком всё стёрли! — Мы это… — Да нет же, там даже белизны нет! Ай, люди, — он махнул на нас лапками и подлетел к просвечивающим фигурам своих сотоварищей. — А ну подъём, тунеядцы! Вот я шептала-шептала, как бабка на воду, а толку не было практически никакого. Однако стоило лишь Маару гаркнуть, как квами сразу же проявились, будто на них красками плеснули. Малыши начали было оглядываться по сторонам, сонно хлопая глазами, как Маару снова приказал: — Вытащить людей отсюда, живо! Видимо, он у них был кем-то вроде генерала, — или главного мозга, кто знает, — потому что квами, так и не придя в себя, бросились врассыпную. Я только и успела, что увидеть бело-розовые чешуйки Лосося и плоский тёмно-коричневый хвост Бобра. Сам Маару тоже рядом не остался, опять нырнув за границу. Нас с Маджестией снова прилепило друг к другу, забирая последнее расстояние между нами: я ткнулась лицом в Олимпию, ощутив толчок со спины от грани. Чтобы хоть куда-то деть руки, я женщину обняла. — Ты выживешь, если меня в тебя впечатает? — светски поинтересовалась я. — Вроде бы твоё тело плотнее и прочнее, чем у меня. — Что-то мне не нравится, о чём ты думаешь. — Я пессимизирую. Конечно, мы с Адрианом в разных ситуациях были, но там хоть квами рядом были. А эти ваши мелочи американские какие-то неправильные. Не говорят ничего, не предлагают синхронизироваться, да и вообще пропадали непонятно где столько времени. Она усмехнулась и успокаивающе похлопала меня по плечу. — Ну-ну, Маринетт Дюпэн-Чен, полно тебе всякую дурость говорить. Всё образумится, вот увидишь. — Ага, как же. Но если нет, то присмотри за Адрианом. И Альей с Нино. И за Хлоей. И… — Смею напомнить, что я всё ещё не могу покидать Америку и племя Синта. — Это ненадолго, — раздалось у меня над головой. — Всё мы «правильные» квами, чего ты вообще говоришь, жучила?! Нет, ну вот «жучилой» меня ещё не называли. Кто там нарывается?! Я подняла голову, но взгляд упёрся только в грудь Маджестии — очень впечатляющих размеров, должна сказать. Как-то, когда ты стоишь в отдалении, то не замечаешь, что у Олимпии на рёбрах прикреплён минимум четвёртый размер. А вблизи… Стоило порадоваться моему маленькому росту: будь я хотя бы на желанные десять сантиметров повыше, впечаталась бы носом прямо в эту грудь. Это была бы глупая, но приятная смерть. Задохнуться в чужих бубсах… попахивает низкосортными анимешками, если честно. — Кто там обзывается? — проворчала я, смирившись, что кроме груди ничего не увижу. — Олимпия, дай ему по лбу! — Эй-эй, без рукоприкладства! — забеспокоился голос. — Меня зовут Чикку, жучила, я квами-выдра! А если вы мне дадите щелбан, то я обижусь, улечу и… — И получишь потом уже от Тикки с Плаггом, — проворчала я, прерывая словоохотливого квами. — Что там с её невыездной судьбой? Почему «ненадолго»? — А. Там Муаччи что-то делает с местом, где вы находитесь, но чота у него, у Муаччи, в смысле, а не у места, нифига не получается. Так что скорее всего Гаттч будет всё ломать или грызть — ну так ему не привыкать, бобёр же, он вечно что-то грызёт, задолбал уже, честное слово. В общем, скорее всего Маару скажет совмещать ритуал и вашу ловушку, потому что ловушку ну никак уничтожить нельзя — нечего уничтожать, вот. А ритуал есть как уничтожать, вот мы через него — БАХ — всё и разнесём. Или вас выковыряют снаружи, они уже ковыряют, только не могут доковыряться, потому что ловушки вашей нет. Я понятно сказал? — Предельно, — сквозь зубы выдохнула я, когда нас с Олимпией ещё сильнее вжало друг в друга. — А ждать-то долго? — Ждать-то?.. не знаю, — радостный тон Выдры начал меня раздражать. — Может скоро, может нет… что есть время в разрезе вечности, правда? Кажется, не одна я злилась из-за чужого оптимизма: Олимпия тоже не звучала радостной. — У нас вечности может и не быть, Чикку. — Торопить их всё равно нельзя. Накосячат ещё, а мне потом вас по кусочкам собирать, что ли? Не-е-е… да и вообще, не умрёте, не бойтесь. Вас Риичи охраняет. Плавает вокруг вашей ловушки, которой нет в мире, кругами и сдерживает её. В крайнем случае запихнёт в свои икринки, и всё будет тип-топ. Лосось быстрый и резвый, в случае опасности вас вытащит через себя. — А почему так сразу сделать нельзя было?! — возмутилась Олимпия. Я была с ней полностью солидарна. Однако всякая злость испарилась, когда Выдра сообщил идиотски-радостным голосом: — Так вы из икринки родитесь маленькими младенчиками! Не, ну, если вы хотите… — НЕТ! — в один голос мы гаркнули с Маджестией. — У-у-у, и чего кричать? Чего все кричат на бедного-несчастного Чикку? Чем Чикку провинился перед людьми? Когда уже несчастный выдрёнок найдёт себе подходящего носителя?.. Мне грешным делом сначала подумалось, что никогда. Потом я представила, что может такой Чикку сделать в руках какого-нибудь Джокера или того же Габриэля, и содрогнулась. Сил Выдры я не знала, но в любом случае иметь квами если не во врагах, то хотя бы в неприятелях… не самая лучшая идея. Представив на месте невидимого мне выдрёныша ребёнка с отклонениями, — или опасного Обито из «Наруто», который ещё не вышел из своей идиотской роли Тоби, но при этом всё ещё оставался опасным безумцем, — я ласково произнесла: — Чикку, ты своего носителя обязательно найдёшь. Я даже попрошу Тикки тебе помочь. Она же квами Удачи, правильно? — М-м-м… — Только, пожалуйста, поторопи других. Мне уже больно, как нас сжимают. — Я понял, — фыркнул квами. — Ладно, никакой икры, договорились. А вытащат вас… хм, сейчас! — Маринетт, сверху! — охнула Олимпия. Я опять задрала голову, но картинка так и не изменилась: чужие бубсы. Чертыхнувшись, я очень невежливо по телу героини подняла руки и раздвинула то, что мне мешалось — благо, костюм это позволил. Олимпия на это не обратила внимание; хотя ума не приложу, как такое вмешательство можно не заметить, гм. Она была полностью увлечена тем, что происходило над нами. По правде говоря, посмотреть было на что. Примерно в двух метрах над нашими головами словно расходилось огненное кольцо. Оно было похоже на «окна» в реальность Миджины-Ошки, только по ту сторону виднелась настоящая природа. Небо, облачка, кусочек древесной кроны… и полупрозрачное лицо Альи с полыхающими огненными волосами. — Они тут! — взволнованно воскликнула Сезер. — Держите меня! Ни секунды не сомневаясь, Алья рыбкой нырнула к нам, вытянув руки. Даже пройдя из реальности в нашу белость, она всё ещё оставалась полупрозрачной, как привидение. — Руку давайте, я вас вытащу! Наверху за ноги её держали Лаки и Игноблия; лица у обоих были красными от натуги и перекошенными из-за чрезмерного напряжения. Я до Альи в любом случае не дотягивалась, так что по-обезьяньи обхватила Олимпию за торс руками и обняла ногами её икры. Маджестия, без слов поняв мой манёвр, схватила Алью за руки, и нас потянули наверх, в реальность. Выдернули нас, как морковку с грядки — быстро и до того резко, что мы из белости буквально вылетели. Огненное кольцо схлопнулось со звуком, немного напоминавшим отдалённый взрыв; сев на траве, — и потирая отшибленную напрочь задницу, — я увидела бледного Дина Гейта, у которого из носа хлестала кровь, помятую посеревшую Алью без огня в волосах и полностью вымотанных Лаки с Игноблией. Сидели мы под каким-то деревом по другую сторону пруда — не там, где располагался наш летний домик. Рядом с уставшими героями стоял Ахену-Ачэк, выглядящий как индеец-шаман из старых вестернов. Даже бубен для камлания был при нём. — Вытащили, — выдохнул мужчина, вытирая со лба пот вместе с испариной. — Отличная работа! Я рухнула на травку, раскинув руки и смотря на небо. Сил в теле не было буквально ни на что. Под индейской рубашкой у меня копошились пятеро квами, которые всё никак не могли решить, где и кому прятаться.