Ахимса

Кафетерий в Океанариуме оставлял желать лучшего. Здесь продавался просто отвратительный кофе, — я подозревала, что дело в сломанной кофемашине, неправильно мешающей молоко и плоховато мелющей зёрна, — и сухие бургеры, знававшие лучшие времена. Листик салата, по крайней мере, был совсем не хрустящим. Как и я, он уныло повис между двух булок жизни, скрывая под своим вялым настроением котлетку. С чистой совестью я разобрала невкусный хлеб, отделила полумёртвые овощи от мяса и съела котлету. Та слегка подсохла, но, в целом, оказалась лучше, чем я думала. Донни плавал снизу, под моими ногами — пол в кафетерии был стеклянным, чтобы посетители могли смотреть на главную достопримечательность Океанариума. В целом, это было логично: здание возводилось вокруг Донни и для Донни, естественно, что его будут пихать везде и всюду. Непонятно только, как это я так проморгала все афиши и статуи мегалодона. А ещё ведь я считала себя внимательной! Ну да не о том речь. А про супергеройство. Не знаю, что и как сложилось в голове Луки, а правду он выяснил для себя слишком, на мой взгляд, легко и быстро. Во-первых, Куффен понятия не имел, кто такая Тикки и что она собой представляет. Во-вторых, соединить личности Лаки и Кота Нуара, а также Гермес и Ледибаг было тем ещё квестом; характеры у нас с Адрианом менялись в зависимости от синхронизации с разными квами. В-третьих — ну просто какого чёрта? Я тут стараюсь, тайны развожу на пустом месте, скрываюсь ото всех, пытаюсь. А получается, что канонная милая дурочка Маринетт справлялась со скрытием своей личности куда лучше, чем я! А я, между прочим, в кустах Трансформировалась всего один раз! Несправедливо это, просто несправедливо. — Итак, вы… Лука замолчал, сложил руки на столешнице и вздохнул. Я стащила у Адриана с тарелки второй бургер, такой же засохший. Агрест мрачно цедил кофе и снова был больше похож на Габриэля, чем на себя. Волнение Адриана выходило через нервные движения длинных пальцев: Агрест рвал хлеб от моего первого бургера на маленькие кусочки. Ну да ладно, эта булка всё равно больше ни на что не годна; если уж я её есть не стала, то кому другому я вообще не советую рисковать. — Говорить вслух не стоит, — напомнила я, разбирая второй бургер. Пока взрослые и умные герои решали, что делать с Донни, — несчастный парень ломился в стекло, стоило мне с Адрианом попытаться уйти из Океанариума, — нас отправили подкрепиться и поговорить. Вот всё-таки есть хорошее в мире, и это, на удивление, Маджестия: как-то Олимпия ощущала, когда другим требуется немного близости и уединения. Может, ловила невидимыми инопланетными усиками отголоски чужого настроения? Или просто пользовалась обычным жизненным опытом: лет Олимпии было достаточно, пускай она и выглядела всего на тридцатник. Наверное, из-за замедленного старения Хилл и создала Эон: дочка-робот проживёт куда дольше, чем простой усыновлённый ребёнок. Но что с Барбарой?.. Трагедия долгоживущих и бессмертных в том, что смерть всегда рядом с ними. Информацию о нашем с Адрианом геройстве Лука переваривал плоховато, но очень старался. Пока мы с Агрестом обсуждали Донни и его происхождение, — говоря больше предположениями, чем фактами, — Куффен успел пересмотреть несколько видео на Ледиблоге. Лука краснел, бледнел, один раз даже позеленел из-за чего-то, но, в целом, ничего не комментировал. Проблемы с информационным перевариванием налицо, говорю же. Тикки с Плаггом сидели перед нами на столе, лапка к лапке, и тоже ели. Моей малышке досталось сухое крошащееся печенье со слегка побелевшим шоколадом, Плагг питался за счёт Агреста и его сырных запасов. Чтобы печенька Тикки не казалась такой ужасной, Плагг щедро намазал на неё слой мягкого тягучего камамбера. Вот она, забота. А в мультике, помнится, Плагг однажды перекусил половинкой печенья, которой поделилась Тикки. Шипперю я этих двоих, не могу иначе. Они же такие лапушки по отношению друг к другу! Лиири спала в моей рубашке. Она вообще много спала — восстанавливалась после долгого бытия в Талисмане, как объяснил Плагг. Нормальное явление для квами; к тому же, не стоило сбрасывать со счетов моё состояние единения с котёнком, из-за которого орлица не могла быстро и весело хапнуть энергии от своего носителя, как это обычно и делают квами при своём первом появлении. Это уже были их малышовые заморочки, в которые я не лезла. Говоря откровенно, мне для понимания происходящего сейчас банально не хватало мозгов. — Так. Ладно. Я, кажется, понял, — сказал Лука минут через пять, когда Адриан пошёл делать себе ещё одну чашку кофе. — Ты… и он… так, говорить вслух это же нельзя, верно? Я кивнула. — Ну, — продолжил Лука, потерев бровь, — ясно тогда, откуда ты знала Нуара. И почему обнималась с ним. И… и вообще. — Комментарии? Лука немного нервно хмыкнул и выразился исключительно непечатно. Что же, на это мне ответить было нечего: ситуация действительно была такой себе, не самой позитивной. Особенно если учитывать, что Адриан, не скупясь на подробности, рассказал про творящееся в Америке безобразие. Это я не про раздачу суперсил налево и направо, если что, а про запрет жить для Иных. Адриан, правда, как-то извернул разговор так, что тема моего переселения в итоге не прозвучала; этот секрет всё ещё оставался между мной, Агрестом... и американскими супергероями. Если честно, выглядело это так, будто Адриан цепляется за возможность сохранить что-то чисто между нами. А то ходят тут всякие Куффены, узнают личные тайны, из-за чего они становятся уже не такими личными. Непорядок. Донни внизу пошёл на очередной заход. Вот хороший у него вестибулярный аппарат, меня бы от подобного кружения по аквариуму давно бы уже затошнило. — А цензурные комментарии? — спросил Адриан, ставя перед Лукой высокий стеклянный стакан с латте. Мне досталась кружка с молоком, себе Агрест сделал что-то очень сладкое, если судить по запаху. Может, раф? Или глясе, мням. — Влипли вы, — буркнул Лука, побарабанив пальцами по столу. — Причём тут даже виноватых нет, чтобы пальцем потыкать и поорать о несправедливости мира. — В этом нет никакого смысла, — подала голос Тикки. — Можно душу отвести. Малышка хихикнула. Лука тоже улыбнулся. Коннект. Плагг на контакт с Куффеном шёл сложнее, как и Адриан. Больше котёнок-квами поглядывал на Луку с настороженным вниманием; котёнок-человек нет-нет, да и кидал на морского мальчика недовольные взгляды. Ясное дело, Адриан был недоволен случившимся поцелуем и, может быть, ещё чем-нибудь. Но мне нравилось, что Агрест стопонил свои чувства, поскольку на кону было кое-что, простите, поважнее. Моя жизнь, например. — Окей, с вашими хобби мы разобрались. Делать-то что надо? — Если бы мы это знали, — я поморщилась. — Пока тыкаемся по углам, как слепые котята. Кое-что, правда, находится. Я показательно потрясла рукой, показывая Куффену браслет Лосося. — Но мы, вообще-то, уже второй день должны сидеть и никуда не влипать, — ворчливо заметил Адриан. На этот комментарий я закатила глаза; забавно, что также поступил Плагг. — Даже если кошечка сядет где-нибудь и прекратит шевелиться, котёнок, это не гарантирует её безопасности! — Меня всегда может прибить метеоритом, — поддакнула я. — Или крышкой от унитаза… ну что вы на меня так смотрите? — Шутки у тебя, — скривился Лука. — Какие? — Не смешные, — ответил вместо Куффена Адриан. Я подпёрла голову рукой и посмотрела на двух одинаково недовольных парней. — Вот ещё немного сконнектитесь, проникнитесь друг другом, и родится у нас Лукадриан, — сказала я, смазав конец фразы зевком. Оба парня синхронно поморщились; непонятно только, от мысли про радужный ветер или от неуместности моей шутки при обсуждении важных вещей. В любом случае, я захихикала. Ну а что? Сделал гадость — сердцу радость.