Ахимса

— Ситуация у вас двоих хоть похожая, но всё-таки разная, — рассказывал Ахену, пока возился рядом со старой газовой горелкой. Как-то мужчина её приспособил в лавке, чтобы заваривать на ней чай. Конструкция из горелки, плитки и гнутого металлического чайника выглядела так себе, я бы такой штуке не доверяла, несмотря на всю удачу Тикки. Но Ахену справлялся, и даже ничего не разлил, пока мутил нам напитки. Вот он, профессионализм! Или бедность пополам с ленью. Что вообще мешает индейцу купить в лавку нормальную электрическую плиту? Они бывают совсем маленькими, практически настольными. Эх, дилетант! Я с квами забралась в огромное кожаное кресло и теперь играла с Плаггом. Котёнок оставался котёнком в любой ситуации, так что за верёвочкой с пером, — честно стыренным с разрешения Ахену из какого-то ловца снов, — Плагг прыгал, как миленький. Даже забыл про свои способности к полёту. Тикки и Лиири смотрели на это представление, то и дело подхихикивая. Я чувствовала себя примерно так же, как квами: весело, забавно, хочется продолжать и продолжать. Ахену ровно бубнил на фоне, изредка в его речь встраивались вопросы Адриана и Олимпии. Эон молчала, но хотя бы номинально участвовала в происходящем, тогда как я просто самоустранилась. Не то чтобы мне было неинтересно; речь, всё-таки, шла о моём будущем! Но голова совсем отказывалась варить: сколько бы я ни пыталась вникнуть, что там обсуждают мои помощники, а выходило разобрать только отдельные фразы. Да и смысл их… иногда ускользал. Откровенно говоря, никогда себя настолько тупой не чувствовала. Ясно было, что это влияние Плагга и его разъедания: если бы кто-то перед моим лицом подёргал другой ниткой с пером, я бы тоже за ней попрыгала, без вопросов. Какие там проблемы мира, какие ритуалы и магия, когда перед тобой так соблазнительно шевелится птичий пух? А потому решила, что по итогу Адриан всё равно мне перескажет самое главное. Какой смысл себя насиловать и пытаться что-то вычленить из чужого разговора, если голова у меня сейчас была исключительно для того, чтобы на ней держались кошачьи уши? — Ты, пусть и не с этой планеты, принадлежишь миру в общем, — говорил Ахену. — Хотя это, конечно, не гарантировало тебе полной безопасности на нашей земле... неважно. Индеец принёс мне горький чай, потрясающе вкусный. Чашку я опустошила в пару глотков, даже не успев обжечь язык. Плагг, привлечённый запахом напитка, допил оставленный специально для квами глоток и блаженно сощурил зелёные глаза. — Кошачья трава, — оценил котёнок. — Приятненько. Что это за трава такая волшебная, спрашивать я не стала. Вкусно — и ладно. По кружке досталось Адриану и даже Эон; вот андроиду это всё, конечно же, надо было больше всех. Я вообще не была уверена, что Эон нуждается в органической подпитке, а не в машинном масле или дизеле. Маджестию Ахену обошёл, словно мебель. Даже не взглянул на инопланетянку; впрочем, та практически так же показательно игнорировала мужчину. Интересно, что у них там за тёрки и на какой основе. Когда Ахену говорил, то смотрел в основном на Адриана. Реже — на Эон, потом на меня и на мои с квами игры. Как японец, игнорирующий гайдзинов, он мог общаться с Олимпией, но при этом даже не подарить ей быстрого взгляда. Вот это я понимаю неприязнь! А вы всё про поттеро-малфоевское противостояние. Да там они чисто гадостями обменивались, а здесь всё по-взрослому! Игнор — самое страшное наказание всех времён и народов, поверьте мне на слово. — Если Синта станет одной из племени, пусть даже из того, что было в истоке ритуала, то ничем хорошим это не кончится. Ритуал перекинется на племя, считая, что оно способствует прорыву Иного в этот мир. Так уже было, причём не так давно. Единственный мрачный взгляд достался Олимпии. Та в ответ поджала губы и нехорошо прищурилась. — Откуда вы это знаете, если, по вашим же словам, не углублялись в эту тему? — почуял неладное Адриан. Я кивнула, хотя игра с Плаггом, к которой я вернулась, волновала меня намного больше. Ну вообще-то хороший вопрос вырисовывается: то Ахену говорит, что он ничего не понимает, то вдруг выдаёт что-то такое, словно сам был участником описываемых событий. Ачэк недовольно посмотрел на Адриана. — Смею напомнить, что я помогаю вам исключительно из собственного желания и добросердечия, мистер Агрест, так что не надо подозревать меня в чём-либо. Если вам и есть кого опасаться, так это инопланетянку перед собой. Опа, началось мясо. Мы с Плаггом синхронно забили на перо с верёвкой и уставились на Маджестию. Женщина медленно распрямила ноги и встала; оказалось, что она выше Ахену как минимум на две головы. Вау, вот это разница! Я, конечно, знала, что Олимпия высокая и мощная, да и рядом с ней стояла несколько раз, но тогда-то Маджестия не давила на меня ни своим ростом, ни своим раздражением. — Если есть что сказать — сделай это мне в лицо, старик, — сказала она с угрозой. — Есть, — Ахену тоже свёл кустистые белые брови к переносице. — Тебе здесь не место. Если бы тебя здесь не было… — А ей, — палец Маджестии указал в мою сторону, — место? — Вот я бы попросил без этого, — отреагировал Плагг, воинственно распушиваясь; хвост у квами встал трубой. — Эй, ты, хтонь! — Она тебя не видит, — скривился Ахену. — Неужели ещё не заметили? — Чо, серьёзно, что ли? Плагг метнулся к Олимпии и замер у неё прямо перед лицом. Оттянул свои нижние веки, высунул язык и пару секунд кривлялся, как маленький ребёнок. — То, что я не вижу волшебных напарников этой парочки, ещё не значит, что я не хочу им помочь! — Так же, как ты помогла моей сестре? Маджестия рявкнула, — звук вышел совсем не человеческий, — взмахнула руками, резко развернулась и отошла от мужчины. Вцепившись пальцами в свои волосы, женщина тяжело задышала, очевидно пытаясь успокоиться. Ахену смотрел на это со злым удовлетворением. — Если бы не ты, — сказал он, продолжая хмуриться, — то Миджина всё ещё была бы жива. Олимпия замерла. — Ты действительно считаешь, что это моя вина? — тихо спросила она, болезненно обняв себя и вцепившись длинными пальцами в локти, словно стараясь сама себе навредить. Ахену со своим ответом не сомневался ни секунды: — А чья ещё? Женщина повернулась к Ачэку. С удивлением я поняла, что голубые глаза Маджестии блестят из-за слёз. — Я любила её, тупой ты кусок бревна, — сказала она практически неслышно. — Я бы никогда… никогда и ни за что не причинила бы ей вреда… намеренно. — Да, — кивнул Ахену. — Но что в итоге, Олимпия? Ты её убила. Если бы не твоё появление, то… Маджестия не стала дослушивать, и я её, если честно, понимала. Олимпия быстрым шагом вышла из лавки через заднюю дверь, едва не снеся её с петель. По пути она так сильно толкнула индейца плечом, что тот потерял равновесие; упасть Ахену не дал Адриан. М-да. Нехорошо. По обмолвкам этих двоих вырисовывается романтический сюжет совсем без радужного конца что для Олимпии, что для Ахену. Одна потеряла возлюбленную, второй — сестру… и оба пострадавших винят одного и того же человека — Олимпию Хилл, чьё сердце никак не успокоится. Странно только, что при нашем приземлении на задний двор Ахену ничего не сказал. Хотя... взгляд у него был недобрый, это да. Но, по-хорошему, была ли вообще в произошедшем чья-то вина? Природное любопытство, помноженное на кошачью кровь и уши, бурлило в моём теле, требуя узнать. Душа тихонько подсказывала, что это нужно, это полезно, это поможет не только самой Олимпии и её семье, но и нам с Адрианом… мне в первую очередь. Жить, знаете ли, очень хотелось. И если для этого нужно было немножко покопаться в грязном белье… Я выбралась из кресла. Мельком переглянувшись с Адрианом, — Агрест кивнул мне, — я рысцой направилась следом за женщиной.