Ахимса

Первое, что делал Адриан на улице — натягивал на свою улыбающуюся моську медицинскую маску. В те несколько раз, когда Агрест забывал о своей маскировке, нам в итоге приходилось драпать от излишне активных фанатов моей модельки, не разбирая дороги. Тоже неплохой опыт: благодаря таким забегам мы лучше узнавали Париж, так сказать, с нижней перспективы. Погода меня радовала. Солнышко, птички поют, небо без облаков. Интересный факт, который я не знала раньше: над Парижем запретили передвижение самолётов, так что увидеть стальную махину шансов практически не было. Сделано это было по примеру Нью-Йорка, который уже давно был знаком с магической преступностью. У них там, насколько я помню, была своя когорта супергероев и злодеев, а также вторая шкатулка с Талисманами и квами. Наши квами — самые квамистые квами, если кто меня спросит. Не чета остальным. Не для них розочки цвели! И вообще, я патриотка. В том смысле, что квами из шкатулки Тикки и Плагга должны были быть где-то в горах Китая, если я ничего не путаю. А вы тут думали, я про Францию начну заливать? Ага, щаз. Даже если и так: я гражданин мира! И, как известно, Бог создал человека, всё остальное было сделано в Китае. Учитывая моё происхождение, это теперь моя любимая присказка. Адриан запихнул в рюкзак свою рубашку, эпатируя нечуткую меня красивыми руками. Гормоны творили своё пагубное дело, и мой котёнок медленно начинал меняться. Агресту ещё повезло, потому что развитие у него было очень постепенным, приятным глазу. Нино вот пару недель назад пришёл, не в силах прекратить ржать: одна рука у Ляифа за ночь внезапно стала длиннее другой сантиметра на четыре. Чудны дела твои, Господи, раз человеческое тело ведёт себя так. По образу и подобию, говорите, да? Я бы тоже разделась, но снимать было нечего. Вот если бы я носила спортивное бра под футболкой, то ещё можно было бы подумать, — здесь эти бра выглядели скорее как жёсткие широкие топики на мощных бретелях, чем как нижнее бельё, — но как-то не срослось. Приходилось обмахиваться ладошкой и вспоминать, как пережить жаркий период. Сначала-то в теле Маринетт я мёрзла. Пальцы на руках и ногах промораживались до того, что я переставала их чувствовать. Та же фигня была с бёдрами и почему-то шеей. Но сейчас, когда Тикки и Адриан взялись за моё питание, организм пришёл в норму и вернулся к заводским настройкам. К тотальному обогреву, то есть. Это не так весело, если подумать. Ладно, в прошлой жизни я жила в России, там хороший теплообмен — это замечательная штука. Но даже там, в холодной стране, он доставлял мне некоторые неудобства. К примеру: при температуре выше пятнадцати градусов по Цельсию мне хотелось немедленно раздеться и разуться, настолько мне было жарко. Зимой в минус пятнадцать я спокойно ходила в футболке, осенней куртке и в летних кроссовках. Напоминание: новый мир, — по крайней мере, Париж в новом мире, — был намного жарче, чем моя Москва. Сейчас на улице — плюс-чёрт-знает-сколько, но явно выше двадцати. И ни ветерочка. Одна радость: квартира семейства Дюпэн-Чэн располагалась в старом каменном здании. Зимой на стене можно было обнаружить иней, летом внутри царила приятная телу прохлада. Томас мёрз и носил огромные плюшевые свитера, тогда как мы с Сабиной ходили и благостно дышали паром, как два ледяных дракончика. — Заходить куда-то будем? — спросил Адриан. Он забрал мой рюкзак и теперь тащил наши вещи. Мне было решительно некуда деть руки: карманы на джинсах — печальная обманка, поклажу утащили, руки у моего Агреста заняты. Оставалось только завести их за спину, представляя себя благообразным китайским дедом. — Зачем? — Ну… торт можно купить. Я же в гости иду. — В гости, — покивала я. — К жене пекаря, так что никаких тортов. К тому же, чего-то раньше тебя это не смущало. Приходил и всё. Адриан вздохнул. Были бы у него кошачьи уши — они бы горестно опустились. Ну, как в мультиках. — Нервничаешь, что ли? — спросила я, давя зевок. У нас тут важный разговор, нечего. Адриан посмотрел на меня поверх маски. Та была ядрёно-голубого цвета, и глаза моего Агреста от такого соседства казались ещё зеленее, чем были на самом деле. — Самую малость. Не знаю, что нас ждёт впереди. Я закинула руки за голову и переплела пальцы. Задумчиво уставившись в чистое далёкое небо, я тоже задумалась. Что нас ждёт… ну вряд ли что-то плохое, Сабина всё-таки не пытать нас будет, а тренировать. С другой стороны, в голову мне приходили картинки, увиденные в прошлой жизни благодаря интернету: бритые налысо мальчишки, держащие огромные брёвна; те же гологоловые мальчишки, провисающие на шпагатах; мальчишки без волос, которых хлестают розгами по спинам и груди, чтобы приучить к боли… и всё это — в рыже-жёлто-коричневых одеждах. — Как насчёт обриться налысо? — спросила я, задумчиво посмотрев на напарника. У того волосы чуть не встали дыбом. Зелёный взгляд был полон возмущения. — Ты хоть представляешь, сколько я ухаживаю за волосами, чтобы они были мягкими и послушными? — горячо зашептал Агрест; смешно и грустно одновременно, что Адриан научился не повышать голос на улице, дабы не привлекать к себе лишнее внимание. — Сколько масок накладываю на них, чтобы они не превращались после съёмок и лака в паклю?! — А я думала, что ты моешь их кошачьим шампу-унем, — протянула я, довольно щурясь. — Каким?! — Кошачьим… стой. Я схватила Адриана за руку и сама тормознула, прежде чем утащить Агреста за живую изгородь. Высунувшись из-за зелёной преграды, я, не веря своим глазам, смотрела на то, как из пекарни родителей Маринетт выходит китайский старикан в красной гавайке. В руках у мужчины был стаканчик с чаем — зелёненький такой, с пастельно-коричневой крышкой и с нарисованным листиком. Кофе подавался в тёмно-коричневых стаканах с изображением зёрнышка, крышка была светло-кремовой, как пенка. Соки — в ярко-оранжевых с прозрачными крышками. Такое разделение позволяло не путаться в заказах; по моему предложению Сабина и Томас стали при наплыве клиентов подписывать стаканчики, как в Старбаксе. Которого в этом мире не было. Адриан, — умница, какой же он умница! — достал телефон и сфоткал старикана. Я, недоумевая, какого чёрта я утащила парня в укрытие вместо того, чтобы бежать навстречу мастеру Фу, тихонько сидела рядом и не отсвечивала. — Скорее всего фото не получится, — сказала я, провожая спину старика взглядом. Фу обернулся, и мы с Адрианом нырнули под защиту изгороди. — Почему? — шёпотом спросил Агрест. — Насколько я помню, он тоже владелец Талисмана, — ответила я, тоже не поднимая голос. — Так что всё будет размазано, как у Чудесных. Почему я спряталась? Почему не… Ладно, я знаю, почему. Мастер Фу для меня — величина неизвестная. Непонятно, чего от него ждать; его раннее появление вместе с любимым дядюшкой ещё больше меня напрягло, да так, видимо, и не отпустило. Адриану я рассказала всё, что знала про этого мужика, но вряд ли моя информация была правильной: судя по обмолвкам Тикки, Орден Хранителей отлично себя чувствовал в этом мире и даже не собирался уничтожаться. Я потёрла лицо и устало посмотрела на обалдевшего официанта — изгородь принадлежала небольшому придорожному кафе, в котором, насколько я помнила, подавали отвратительные салаты. — Буд-дете делать заказ? — спросил официант, пытаясь выдавить из себя нервную улыбку и прижимая к груди стальной круглый поднос. Защититься от нас хочет, что ли? Ну да, мало ли психов по улицам шляется. Даже если и таких симпатичных, как мы с Агрестом. Почему я вообще не расспросила Тикки про мастера Фу? Почему я начала так жёстко тупить в последнее время? Усталость, что ли, сказывается? — Вряд ли, — сказала я, отвечая скорее себе, чем официанту. — Идём, мой непобритый друг, мама не любит, когда опаздывают. Китайское воспитание, всё такое. Адриан фыркнул, пригладив свои вихры. Я пихнула Агреста. — Да расслабься, — сказала я ему на ухо. — Ты и с ними, и без них будешь моим котом. А что сфинкс, а не перс… я буду любить тебя любым, котёночек. — Я мейн-кун! — вернул своё возмущение парень. — Пушистый и опасный! А ещё грациозный, сильный, потрясающий, великолепный… — Идём уже, пушистый, пока этот опасный официант не вызвал полицию по наши уши.