Ахимса

На что он надеялся, спрашивается? На взаимность? Не смешно. Что у него было, чтобы заинтересовать её? Деньги, популярность, Камень Чудес. Вот только последний у неё и самой был, популярностью Ледибаг явно затмевала Адриана Агреста, а деньги… почему-то у него не было ощущения, что Маринетт обращает на них много внимания. Не отрицает, конечно, но… — Деньги имеют значение, пока не закрыты твои основные потребности. — Какие? — Еда, безопасность, возможность самореализации. Дальнейшее увеличение суммы ни к чему не ведёт. Больше машины, круче телефоны, дороже шмотки… смысл в этом? Не понимаю. Я не такой выросла, чтобы на ценник кидаться. Тогда-то Адриан посмеялся. Сейчас ему было грустно. Миллионер, модель, супергерой. Кто он без этого? Простой серый парень. — Ну, у тебя по крайней мере моська смазливая, — заметил Плагг, когда Агрест высказал квами всё, что было у него на душе. — Это уже большой плюс для вас, людей. Скажу тебе по секрету, ты один из самых симпатичных моих носителей… пока, по крайней мере. Нападок на свою внешность, — за которой Адриан следил много больше, чем было необходимо для парня его возраста, — Агрест не стерпел, а потому моментально вызверился: — В смысле «пока»?! — Эй-эй, сырок, остынь. «Пока» значит «пока». Вы, люди, удивительно меняетесь телом с возрастом. С возрастом. Вот где была его проблема. Адриан пнул рюкзак, стоявший возле дивана, и мрачно посмотрел на Плагга. — Ей действительно может быть двадцать шесть? — спросил Агрест. Котёнок кувыркнулся в воздухе. — Может. Почему нет? Потому, что это не вписывалось в рамки мировосприятия Адриана, вот почему. После Чудесного Исцеления они даже не поговорили нормально: Ледибаг подхватила обессилевшего Нино на руки и, коротко попрощавшись с Адрианом, убежала. Ни кулаками не стукнулись, ни на объятия времени не было. Адриан не должен был обижаться на это: самостоятельное избавление от одержимости тяжело далось Нино. Ляиф выглядел истощённым, к тому же, явно похудел на пару килограмм. Морковь, принесённую Ледибаг, он съел за пару минут. Литровую банку маринованной моркови — жесть же! Ледибаг убежала, Адриан тоже поспешил домой, потому что беспокоился за отца. Однако в особняке он даже не успел постучаться в мастерскую. Натали остановила юношу с занесённым над дверью кулаком: — Месье Агрест просил его не беспокоить, — сказала она, поправляя очки. «Беспокоится», — отстранённо подумал Адриан, медленно опуская руку. — Спасибо, Натали, — он невесело хмыкнул. — Не хотелось бы продолжения нашего… разговора. «Скандала» подошло бы лучше. Но, поскольку тот так и не свершился, Адриан мог называть его как угодно. Шар Нино влетел очень вовремя, прерывая Габриэля буквально на половине слова. Адриан не мог отделаться от злого удовлетворения, испытывать которое было одновременно и сладко, и стыдно. Мысли типа «так отцу и надо» казались ему слишком детскими. А учитывая вставший вопрос возраста… Со своими мыслями и метаниями Агрест в итоге остался один на один. Рядом был ещё Плагг, но то, как мыслил квами, было Адриану непонятно. Впервые нечеловеческая логика не веселила, а подводила к депрессии. Ну неужели так сложно понять, почему Адриан беспокоится из-за возраста?! — Пацан, ты кое-что забываешь, — хмыкнул Плагг, когда Адриан спросил это. — Мы с Тикки были созданы на заре времён. Для меня что двадцать шесть Маринетт, что твои четырнадцать — ничто. Песчинка. — Мне пятнадцать, — хмуро поправил Адриан. Теперь, в свете последних событий, каждый прожитый день был крайне важен. — Да без разницы. Я за сыром. Оставшись совсем один, Адриан завалился на кровать и раскинул руки. Ему было плохо. Возможно, дело было в гормонах; недавно он прочитал, что перемены настроения в его возрасте — явление нормальное. И что небольшие проблемы подростки раздувают до невообразимых высот. «Ты это перерастёшь. Все перерастают». Тьфу! Захотелось завернуться в одеяло, но это желание Адриан подавил. Разве оно не слишком детское? Он больше не может вести себя как ребёнок, иначе… Иначе что? Маринетт чётко дала понять, что не будет с ним встречаться, пока он подросток, вот что. Подросток — почти ребёнок. А она, выходит, взро-ослая… Но у Адриана не получалось воспринимать Маринетт как Натали или Габриэля! Отца. Как Натали или отца. Маринетт совсем не была на них похожа: она могла подавиться, потому что засмеялась во время еды; делала глупости, не беспокоясь о мнении окружающих; флиртовала с людьми, которые ей нравятся, практически на грани фола; делала комплименты, от которых краснели уши даже у стойкой Альи; бегала по Парижу в таком соблазнительном обтягивающем костюме, плевав на всё; а как она пела… Мог ли хоть что-то из этого сделать, например, Габриэль? Отец. И Адриан явно не про прыжки по крышам в обтягивающем костюме. Отец на такой перформанс не пойдёт ни за какие деньги, не-ет… Значит, Маринетт не была взрослой, как Натали или отец? Она была… молодой взрослой? От отчаяния Адриан застонал и накрыл голову подушкой. Он уже ничего не понимал. — Слышь, пацан, у нас камамбер кончается… ох, да ладно тебе, ты всё ещё менструируешь? Возмущённый, — но больше всё-таки смущённый, — Адриан откинул подушку и уставился на Плагга. — Я не!.. — Тихо. Щас с тобой будет говорить мудрость веков. Адриан поджал губы, но сел на кровати, готовый слушать. Плагг показательно-медленно поправил воображаемую шёрстку на грудке, пригладил хвост, отряхнул уши. Потом посмотрел на Адриана — и парня придавило тяжестью этого взгляда, как могильной плитой. — Тебе важна она или её возраст? — спросил Плагг, отбросив кривляния. — Тебе нужна Маринетт или чтобы Маринетт было четырнадцать? «Маринетт, — подумал Адриан, едва ли не задыхаясь от невидимого давления, — мне нужна… Маринетт!» — Ну вот и ладненько, — ухмыльнулся Плагг; вся тяжёлая атмосфера в один миг пропала, — камамбер не забудь заказать. Я спать. — С-стой, куда-а… Адриана прервал стук в окно. Медленно повернувшись, Агрест увидел Ледибаг: та стояла на подоконнике возле распахнутой рамы, но внутрь войти не решалась. — А-а, — протянул Адриан, у которого не получилось собрать мысли в кучу. — Я войду? — он кивнул. — Отлично. А то я, знаешь ли, немного по вампирским традициям живу: не могу зайти, если не пригласишь. — Тебе всегда здесь рады… Ледибаг улыбнулась и запрыгнула в комнату. В руках у героини был небольшой пакет, который Адриан не заметил сразу. — Твой подарок, — пояснила девушка. — Я же его так и не подарила. Адриан, искренне считавший подарком устроенную вечеринку, промычал что-то вопросительное и нечленораздельное. И тем удивительнее было, когда Маринетт ему ответила: — Нет, Адриан, вечеринка — это экспромт. Импровизация. — Но э… — Да я сама в шоке, что так всё удачно получилось. — Да не… — Нет, надо. Куда я, по-твоему, должна засунуть твой подарок? Ждать следующего удобного случая? — Ну… — Нет, нет и нет. Мне это, знаешь ли, нелегко. Я люблю дарить подарки сразу, как их сделаю, а не ждать нужной даты. Ненавижу ждать! С последними словами она кинула Адриану пакет и завела свои руки за спину — типа «ничего не знаю, обратно не принимаю». Внутри пакета оказались две игрушки. Кривоватые… чуть-чуть. Самодельные. Они пахли комнатой Маринетт: свежесть и нота её духов с запахом «бамбук». — Это типа мы, — смущённо пояснила Маринетт. — Теги: ревёрс, обмен, девочка-кошка, мальчик-жук. — Тег: спасибо, — наконец совладал с языком Адриан. — Вопрос: останешься? Девочка-жук хитро посмотрела на него и подмигнула. — Тег: естественно. Чем займёмся, мину-мину? Что ему нужно — Маринетт или чтобы ей было четырнадцать? — Как насчёт прогулки под полной луной? Ледибаг настороженно посмотрела на него, но всё-таки кивнула. — Только если по-дружески, Адриан. Агрест растянул губы в самой естественной улыбке, на которую только был способен. «Маринетт, — снова подумал он. — Мне нужна Маринетт». — Никаких свиданий, — заверил он напарницу. «По крайней мере, пока».