on the way to eternity.

       Казалось, очередной летний день не сможет скрасить практически ничего, и Маринетт начала всерьёз задумываться, что, несмотря на постоянную усталость и нервотрёпку, сопровождавшую её в школе, она предпочла бы вновь оказаться в стенах учебного заведения, лишь бы не умирать со скуки дома. Безусловно, первые тёплые недели, освобождающие от раннего подъема, надоедливых заданий и подготовок к различным тестам, были наполнены безмятежностью и интересом, и сопровождались лучшей подругой Маринетт — Альей, едва одноклассник мулат не выдвинул ей собственную кандидатуру парня.        Принять тот факт, что Нино Лейф бесцеремонно преобразовал женский дуэт в трио и затем ежедневно крал лучшую подругу на встречи, оказалось труднее, нежели ожидалось. Чувство брошенного к ногам цинизма и бестактности навевало подобие обиды, ведь «испортить» дружбу единственным вопросом — не тактично. К счастью, Маринетт с удовольствием не разделяла негативные чувства на Алью, и была рада провести сегодняшний вечер в её компании.        Обе подруги внимательно смотрели фильм, изредка пуская смешки, и, казалось, стрелка настенных часов в присутствии Альи вновь набирает скорость.        — Тебе нужен парень, — сказала Алья, делая глоток холодного чая. Эти слова удивили Маринетт, и она, нахмурив брови, устремила взгляд небесно-голубых глаз на подругу, ожидая объяснений столь абсурдного вывода. — Мари, мы окончили школу и сейчас самое время закрутить эпичный летний роман, а не грустить в четырех стенах, дожидаясь меня, — накрыв девичью руку, договорила Алья.        — Тебе известно, что я об этом думаю, — сказала Маринетт, бросая на подругу взгляд пропитанный осуждением, ведь подобные разговоры навевали осадок нарочитого воспитания, а данная тема являлась столь тщательно обсужденной, что, вероятно, вскоре в ней появились бы дыры.        — Нет, не знаю, — возразила Алья, получая недовольный вздох из уст Маринетт, — Ты бросила Луку, потому что на носу были экзамены, и это было довольно взвешенное решение, но сейчас нет экзаменов!        — Для меня на первом месте стоит учёба, которая поможет мне исполнить мечту и стать успешным дизайнером, и играться на чувствах парней, лишь для того, чтобы мне не было скучно на летних каникулах, я не собираюсь, — ответила Маринетт, яро жестикулируя руками.        — Почему только на летних каникулах?        — Потому что над серьёзными отношениями надо работать, на что у меня не хватит сил в университете, — сказала Маринетт, прикладывая чашку холодного чая к пылающим щекам, желая их остудить.        — Ты останешься одинокой девой до тридцати пяти, а это отсто-о-о-ой, — показывая большой палец вниз, сказала Алья.        — Зато богатой, — подметила Маринетт, после чего комнату наполнил смех подруг.

***

       Алья Сезер отличалась от других подруг, ведь на фоне её изящных форм, бойкости и затмевающей индивидуальности люди казались лишь серой массовкой. Мулатка словно обставляла окружающих достатком собственной дерзости в несправедливости, некой критичностью и порой обидчивостью к близким, а искренность и храбрость порой заставала парней врасплох. Пока окружающие искали в себе личность, Алья Сезер забрала из каждой личности по лучшему качеству, припрятав их в карман.        Несмотря на напористость подруги, своенравность и сотни качеств, далёких от скромности и застенчивости, Маринетт Дюпен-Чен искренне гордилась каждым её качеством. Однако порой в бессонной ночи, сожалея о том количестве возможностей, что упустила, трусливо пряча за маской добродушной девчонки собственную нерешительность и трусость.        И вновь стрелки часов замедлили ход, едва Алья поприветствовала Нино у входа в пекарню, а родители уехали навестить дедушку в Японии, оставив Маринетт в четырехэтажном доме и годовым запасом свежеиспеченных круассанов одну. Лёжа на софе, небесные глаза блуждали взглядом вдоль потолка, пока мысли сплетались в голове, образуя ком самобичевания, о котором она забудет на следующее утро. Повисшее безмолвие навевало режущий звон в ушах, а мимолётная мысль отвлечься казалась спасительной.        Длинный список новостей в социальной сети прервался на загадочном сообществе с психоделической фотографией на главной странице. Чувство недоумения сменилось тревожностью, едва Маринетт взглянула на первую запись с чёткой уверенностью, что не сумела бы подписаться на подобного рода сообщество. В данной записи парень рассказывал о собственном опыте вызова дьявола.

В моём доме собралась компания друзей, нам было чересчур скучно, поэтому когда мы наткнулись на инструкцию по вызову дьявола, мы тут же решили его вызвать. Даже сейчас я чувствую, как этот мерзкий кот прожигает мою спину взглядом, потому что я решил рассказать о нём, что делать запрещено.

       Истеричный смешок сорвался с уст Маринетт, прежде чем она сумела скрыть дрожь рук и табун мурашек вдоль позвоночника, благодаря чему решение откинуть телефон подальше и посмотреть комедию пришло внезапно. Но, едва удобно расположившись в кресле у рабочего стола и просматривая фильм за фильмом, Маринетт преследовала мысль о том, что устрашающий осадок прочитанного навевает шлейф ненасытного интереса к продолжению истории от неизвестного парня.        Однако тело, словно остерегая Маринетт от пагубного поступка, в силу последствий в виде ночных кошмаров, оставалось непреклонно клацать мышкой в поиске подходящего фильма, будто над стальным натиском инстинктов данная идея развеется в воздухе.        — Будь здесь Алья, она бы настояла на том, чтобы я прочитала эту запись. Сейчас она у Нино, и мне необязательно выходить из зоны комфорта и читать эту пугающую глупую запись. Но ты ведь испугалась, правда? Ты задрожала! Никто уже не боится подобных страшилок лет с тринадцати! — парировала в мыслях Маринетт, словно ведя борьбу с собственным любопытным разумом и животным страхом. — Я не трусишка!        С этими мыслями Маринетт вернулась к софе и продолжила читать запись.

Мы нашли ритуал в книге моего отца. Требовалось в полночь облить собственной кровью икону Иисуса Христа, находясь перед зеркалом и в комнате, где полно свечей, а затем произнести следующие слова: Заклинаю демона Ада прийти на зов! Где бы вы ни находились: на земле или под нею, в воздухе или в пламени, в горах или воде, все дела свои бросайте, послание тотчас дьяволу отдайте. Жду его в храме черном, в сердце своем тьмой полном! Лишь я пролил кровь на икону, и лишь ко мне пришел дьявол, хоть и говорили мы все вместе, повторяя слова, написанные выше, трижды. Эта запись не шутка, не произносите данные слова ради сохранения собственной жизни!

       По бледной коже вновь скользнула дрожь, а безмолвная тишина словно обрела сладостный голос, искусно нашептывая Маринетт повторить прочитанное. Смятение спало с лица, а тело пропустило страх сквозь кожу и все отголоски разума развеялись в тишине, прерываемой нарочитым призывом, застрявшим на кончике языка.

— Dans le silence d’une voix. — У тишины есть голос.

***

       Тонкий огонек свеч созидал причудливые тени, что вальсировали вдоль розовых стен комнаты, а запах сгорающего воска, застревая в лёгких подобно осадку, заставлял нос инстинктивно сморщится. Взгляд украдкой метнулся в сторону настенных часов, что отсчитывали минуты до нового дня, в котором Маринетт предстояло пролить кровь на икону и будто чужим голосом трижды проговорить:        — Заклинаю демона Ада прийти на зов! Где бы вы ни находились: на земле или под нею, в воздухе или в пламени, в горах или воде, все дела свои бросайте, послание тотчас дьяволу отдайте. Жду его в храме черном, в сердце своём тьмой полном! — тонкое лезвие разрезало руку и кровавые капли стекли по написанному лицу иконы.        Едва девичий голос затих, как ускоренное сердцебиение с болью застучало в висках, а взгляд судорожно метался в попытках заметить малейшие последствия зловещего ритуала, но наблюдал лишь за хаотичным мерцанием сгорающих свечей. Осознание проникало в разум и трепетно стирало сосредоточенность в лице Маринетт, ведь взятый из воздуха интерес к происходящему граничил с собственным предрассудком и проснувшимся инстинктом самосохранение, от чего решение промыть рану и покончить с данным развлечением принялось немедленно.        Дрожащие пальцы рук нащупали включатель в стене, но лампа мимолётно озарила тёплым свечением комнату, воедино со звуком треснувшего стекла и упавших осколков. Страх подобно оковам обвил хрупкий стан, погруженное во мрак ночи, заставляя смиренно замереть и безмолвно наблюдать, как порыв теплого ветра отворяет окно и пропускает лунное свечение на окровавленную руку. Воображение заиграло новыми красками, наполняя глаза немым ужасом, а тело скачком адреналина.        Маринетт поспешно рванула к ванной комнате, торопливо проворачивая замок в двери. Застыв перед небольшим зеркалом над раковиной, она переводила учащенное дыхание, в попытках успокоить себя обнадеживающими мыслями о том, что разбитая лампочка и распахнувшееся тотчас окно — глупые совпадения.        Холодная вода остужала пыл лица и раздражение пореза руки, и постепенно возвращающий разум призывал отыскать в глубине сознание скептицизм, дабы несуразные мысли свелись к рациональным, а перевязанная рука сумела отворить дверь ванной комнаты.        — Рано или поздно тебе придется туда вернуться, и сейчас ты можешь либо остаться спать в ванной как дура, или всё-таки вернуться в комнату и убедиться, что там никого нет, — произнесла в голове Маринетт, после чего глубоко вздохнув, отворила дверь, пряча глаза под чёлкой. И, как она думала, ничего и никого паранормального в комнате не обнаружилось.

***

       Маринетт приняла решение смыть испуг и отбросить нарастающую тревожность, расслабившись в горячей ванне. Шум воды, напором вытекающей из крана, навевал атмосферу спокойствия, клубки пара заполнили ванную комнату, заставляя ладонью протереть запотевшее стекло, а несколько прядок прилипли к мокрому лбу. Рассматривая тюбики с косметикой, Маринетт почувствовала пристальный взгляд, прикованный к спине, а боковое зрение уловило чёрный силуэт в зеркале. Однако, обернувшись, от стен отлетел истеричный смех, ведь причиной испуга являлось чёрное полотенце, висевшее в углу.        — И это мой прекрасный дьявол? — продолжая смеяться, Маринетт прошла до угла ванной комнаты, взяв в руки напугавший её предмет, но смех тут же оборвался, когда она услышала за спиной чужой голос.        — Приятно слышать, что я твой дьявол.        Маринетт застыла на месте, боясь излишне громко вздохнуть. Внутри неё было одно желание — чтобы и этот приятный мужской голос оставался лишь частью её бурной фантазии, но, ощутив прикосновение к оголенной части поясницы, она вздрогнула. Холодные руки развернули её, из-за чего Маринетт уткнулась носом в мужскую грудь, боясь поднять глаза цвета неба и посмотреть на прибывшего гостя.        — Взгляни же на своего дьявола, — наклонившись к мочке уха, сладко прошептал он, но Маринетт продолжала стоять, уткнувшись в грудь, пока всё её тело предательски дрожало, выдавая леденящий страх. Резкое, но нежное прикосновение его пальца к подбородку Маринетт было едва ощутимым. Он приподнял её голову, но открыть глаза и с точностью удостовериться, что всё это происходило наяву она не была способна. — Ну что же ты, покажи свои прекрасные глаза, — сказал дьявол, и даже с прикрытыми веками Маринетт знала, что на его лице сияет надменная ухмылка, но инстинкты твердили выполнить каждое его слово. И теперь Маринетт сумела разглядеть внешний вид нежданного гостя.        Всё казалось не столь устрашающим, сколь Маринетт могла себе представить. Вместо рогов в блондинистых волосах виднелись чёрные кошачьи ушки, и при первом взгляде на них, она задалась вопросом настоящие ли они. Большую часть его лица прикрывала чёрная маска, но несмотря на это, Маринетт открылся вид на красивые острые скулы, казалось, если коснуться их, можно с лёгкостью порезать палец. Чёткие линии челюсти, аккуратный подбородок и миниатюрный вздёрнутый носик. Но всё это меркло перед его, словно горящими, изумрудными глазами с кошачьими зрачками, однако несколько прядей белокурых и, до невозможности, непослушных волос падали на его глаза, не давая рассмотреть тонуть в них вечность.        — Словно океан, — рассматривая её глаза, произнёс дьявол, и хоть Маринетт буквально пялилась на него, зеленоглазый не был против, получая от её взгляда некое удовольствие. Он чувствовал страх, накрывающий её с головы до ног, вперемешку с любопытством. Не скрылось от его глаз и желание Маринетт дотронуться до дьявола. Его тело было покрыто приятным чёрным материалом, а на бёдрах Маринетт заметила чёрный ремень, который явно дополнял образ кота.        — К-как твоё и-имя? — подавляя страх в голосе, спросила Маринетт, сжимая ладони в кулаки.        — Кот Нуар к вашим услугам, принцесса, — отступая назад, Нуар элегантно поклонился, и, возможно, Маринетт показалось бы его поведение забавным, но дрожь и волнение она скрыть так и не смогла, однако постаралась изобразить улыбку на лице. — Не хотите представиться?        — А, я, эм, — замялась Маринетт, поёрзав на одном месте, — М-Маринетт Дюпен-Чен.        — Очень рад знакомству, принцесса, но вынужден удалиться, — всё тем же сладким, почти мурлыкающим тоном, произнёс Нуар, удаляясь из ванной комнаты. От этого Маринетт стало легче дышать, но, с другой стороны, жуткий интерес продолжал одолевать её разум.        — Неужели я настолько свихнулась, что хочу поближе познакомиться с дьяволом? — подумала Маринетт, наблюдая, как хвост-ремень, скользя из стороны в сторону, скрывается за дверью, но Нуар словно прочитал её мысли и вернулся, встав в дверном проёме.        — Коты не любят воду, знаешь ли, — указывая нахальным взглядом на почти переполнившуюся ванну, произнёс Нуар, оголяя жемчужно-белые зубки в ухмылке, — Я подожду тебя, не торопись, — после чего он скрылся за дверью, давая волю щекам Маринетт заполыхать румянцем.        Она выключила воду, но не посмела залезть в ванну. Её хрупкое тело скатилось по стене на пол, пока рациональная часть рассудка ещё пыталась здраво рассуждать.        — Какое на хрен здравое рассуждение, когда в моей комнате сидит дьявол по имени Кот Нуар, мать вашу! — ругалась про себя Маринетт. Изначально идея пойти в ванну зародилась из желания смыть весь стресс и расслабить каждую мышцу тела в обжигающей воде, но сейчас никакие ванны и даже спа-салон не смогут снять стресс и ужас, который испытывала Маринетт, каждый раз, когда напоминала сама себе о появившемся госте.

Лучшая защита — это нападение.

       Дверь в комнату резко распахнулась, и перед лежащим на софе Нуаром предстала уже абсолютно другая Маринетт.        — У меня множество вопросов, Нуар, — стараясь скрыть внутреннее волнение, сказала Маринетт, но при виде расплывающегося в улыбке Нуара, который, кажется, пытался сдержать смех, поняла, что её попытка провалилась.        — Интересует что-то конкретное? — сумев подавив смешок, спросил Нуар, оглядывая Маринетт с головы до ног, из-за чего девушка недовольно фыркнула.        — Ты пришел забрать мою душу? — медленно приближаясь к Нуару, с подозрением задала вопрос Маринетт. Её голубые глаза бегали по всему телу кота, исследуя каждый мускул на его лице и теле, надеясь распознать в ответах правду или ложь.        — Нет, — продолжал улыбаться Нуар, ведь если быть честным, Маринетт выглядела более чем забавно в своих попытках поймать дьявола на лжи.        — Может, ты умеешь исполнять желания? — не унималась Маринетт.        — Я не джинн, но четыре твоих желания могу исполнить, — хитро улыбаясь, Нуар подмигнул ей, усмехнувшись.        — Не три, потому что банально, и не пять, потому что это много?        — Именно, но все твои желания я бы с удовольствием исполнил, — только благодаря игривому тону Нуара, Маринетт начала осознавать о каких гнусностях он думает, от чего лишь вновь фыркнула, усаживаясь на кресло, что стояло напротив софы.        — Зачем ты здесь? — спросила Маринетт, стараясь завести более непринужденный разговор, хоть и чувствовала себя, мягко говоря, как на иголках.        — Хороший вопрос, — лишь произнёс Нуар, горько усмехнувшись, — Я и сам этого не знаю, принцесса. Зачем ты вызвала меня?        — Я была будто в тумане и не осознавала, что делаю, — спустя минуту молчания, ответила Маринетт. От её ответа Нуар театрально задумался, откинувшись на спинку софы.        — Это был определенно знак свыше, а значит, тебе всё же нужна моя помощь, — довольно улыбнувшись, сказал Нуар, на что Маринетт закатила глаза. Постепенно страх уходил, ведь дьявол вёл себя так непринужденно и даже отчасти по-детски, что Маринетт начинала чувствовать себя спокойно, и, возможно, в безопасности.        — Свыше? Мне казалось, дьяволы обитают под землёй, — постаралась отшутиться Маринетт, но шутить будучи на нервах явно не её конёк.        — Как говорят американцы: What a woman wants — God wants, что означает: Чего хочет женщина — то угодно Богу, —Нуар старался поразить своими знаниями, ведь на самом деле он был достаточно начитан и умён, хоть и совсем небольшая часть его жизни была уделена общению с разными людьми.        — Хочешь сказать, что Бог отправил тебя, потому что я тебя хочу? — спросила Маринетт, чем вызвала искренний смех Нуара.        — Я не сомневаюсь в твоём желании, но думаю, что речь шла не об этом, — услышав ответ Нуара, Маринетт тотчас залилась краской. Девушка в самых стрессовых ситуациях всегда говорила не подумав, мигом становясь неуклюжий размазней, но обычно в подобные моменты рядом была Алья, которой сейчас здесь так не хватало.        — Я-я имела в виду н-не совсем э-это, — пропищала в своё оправдание Маринетт, скрывая глаза за челкой цвета ночи. — Я хотела сказать, что...        — Да-да, я тебя понял, Маринетти, — сказал Нуар, готовый вечность наблюдать за румянцем на щеках принцессы и её жалкими попытками объясниться не заикаясь.        — Моё имя Маринетт, а не Маринетти, — твердым тоном возразила принцесса, повергнув Нуара в некий шок от столь быстрой смены настроения. На секунду Коту показалось, что вскоре на перепады настроения Маринетт у него начнётся аллергия.        — Не важно, для меня ты принцесса, — на данное заявление Маринетт закатила глаза, хотя в душе не могла скрыть того, что это прозвище ей нравилось и в какой-то степени льстило. — У тебя снизу так вкусно пахнет, — вдруг нарушил тишину Нуар, вдыхая аромат выпечки, но заметив нахмуренные брови Маринетт, осознал, насколько двусмысленно прозвучали его слова. — Я имел в виду не...        — Да-да, я тебя поняла, Нуартти, — перебила его попытки объясниться Маринетт, использовав те же слова, что и он пару минут назад, но вместо того, чтобы разозлиться, он лишь хихикнул.        — Не могу устоять перед этим запахом... — он остановился, вдыхая аромат, а его кожаный хвост, который словно жил собственной жизнью, начал плавно передвигаться из стороны в сторону, — круассан с шоколадом.        При виде его, можно сказать, балдеющего лица, у Маринетт сложилось впечатление, что еще чуть-чуть и у Нуара потекут слюнки, поэтому тяжело вздохнув, она встала с кресла, направляясь в пекарню.        — Не такой уж он и страшный, как могло показаться, — эта мысль пронеслась в голове Маринетт, пока сама она стояла с подносом в руке и накладывала круассаны с шоколадом.        Одно из преимуществ котов — мягкие лапки, благодаря которым они передвигаются безумно тихо, но Маринетт никак не ожидала, что дьявол в костюме кота получил все настоящие качества этого животного и, обернувшись, чуть не опрокинула весь поднос себе на голову, испугавшись Нуара. Блондин, блаженно прикрыв глаза и сложив руки за спиной в замок, наслаждался запахом выпечки, находясь за спиной Маринетт, но у него и в мыслях не было её напугать, поэтому услышав её крик, он сам ненароком дёрнулся.        — Я не знала, что ты настолько тихий, — сказала Маринетт, сжимая в руках поднос и с некоторым удивлением наблюдая, как всего на секунду Нуар сам потерял дар речи, находясь в шоке, но достаточно быстро среагировал, натянув вновь чеширскую нуаровскую улыбку.        — Ради тебя я могу быть громче, — почти что промурлыкал Нуар, наклоняясь к лицу Маринетт, что, недовольно вздохнув, пожелала о милости покормить бродячего кота. Положив свою руку поверх его лица, она отодвинула его нахальную морду от себя на расстояние вытянутой руки.

***

       К поздней ночи Нуар и Маринетт смогли найти общий язык, хоть иногда блондин не удерживался от желания заставить щеки принцессы гореть огнём, в то время как сама Маринетт подшучивала над его выражениями, заставляя того чувствовать себя последним извращенцем. Более того, Нуар оказался довольно интересным собеседником, и хотя пролетающие глупые каламбуры портили хорошее впечатление о нём, Маринетт ни разу за ночь не обратила внимание на время, пока на улице не стало светать.        — Может, включим фильм? — понимая, что их беседы могут продолжаться вечно, спросила Маринетт, наблюдая за тем, как Нуар в сотый раз пытается подавить зевок. Его ушки опустились, как у провинившегося кота, после чего последовал молчаливый кивок и Маринетт отправилась на поиски подходящего фильма.        В идеале это должен был быть не нудный фильм, но и не слишком интересный, не комедия, ведь смешная шутка могла прервать дремоту, и уж точно не хоррор, иначе Маринетт будут сниться кошмары. Не прошло и пяти минут, как Маринетт нашла подходящий вариант, но когда она взглянула на софу, где ранее сидел Нуар, её лицо расплылось в улыбке: Нуар, словно настоящий кот, свернулся комочком, уже погружённый в царство морфея. Молча продолжая умиляться данной картине, Маринетт взяла в руки любимый плед, укрыв им Нуара, ведь лучше не будить спящего кота.        — Доброй ночи, бродячий кот.

***

       Утро вновь началось с яркого тёплого солнца, от которого Маринетт старалась всеми силами спрятаться под одеялом, но это мало чем ей помогло. Мысли о проведённой с Нуаром ночи врезались в память, и Маринетт словно окатили ледяной водой, а желание дальше спать тут же пропало. Однако о том, что вчера здесь присутствовал дьяволёнок, говорила лишь лежащая на пледе, которым раньше был укрыт Нуар, красная роза. Маринетт приподнялась с кровати и, взяв в руки цветок, вдохнула его приятный аромат, после чего её лицо озарила широкая улыбка.        Руку, которую Маринетт вчера порезала, слегка пощипывало, пока девушка сидела в ванне, громко слушая музыку и напевая себе под нос. Маринетт не покидало ощущение, что её жизнь изменилась в лучшую сторону, что несомненно заставляло задуматься о последствиях, которые, как ни крути, должны были быть от связи с дьяволом.        Но Маринетт не желала портить столь прекрасное начало дня собственными съедающими мыслями, и поэтому она лишь сделала музыку погромче, начиная напевать уже в пол голоса. Пена из ванны, казалось, летала повсюду, пока Маринетт успевала, пританцовывая, наносить маску на лицо и при этом чистить зубы.        И, когда же Маринетт наконец вышла из ванной в одном полотенце и нижнем белье под ним, на неё уставился приятно удивлённый взгляд изумрудных глаз. Конечно, раз дело касалось этого человека дьявола, то в придачу с оценивающим взглядом, шла зубастая довольная ухмылка и пара едких острот, которые Нуар произносил весьма приятным и дразнящим тоном. От них щёки Маринетт озарил смущённый румянец.        — Принцесса, это воистину доброе утро, — ухмылка не сходила с его лица, и Маринетт поймала себя на мысли, что ей хотелось бы однажды содрать его лицо, лишь бы больше не видеть эту ухмылку.        — И тебе доброе утро, Нуар, — более спокойно, чем ожидал парень, ответила Маринетт, хватая из шкафа пару своих вещей, а затем возвращаясь в ванную комнату, но прежде, чем закрыть дверь, произнесла, — Не ожидала, что Кот Нуар из разряда парней, что убегают из квартиры утром после ночи с девушкой.        Слова, что так небрежно слетели с её уст, заставили Нуара лишь улыбнуться шире, при этом прикусив нижнюю губу, то ли от желания сказать ей что-нибудь вслед, то ли от возбуждающего вида её оголенной щеки и еле прикрытых бедер, по которым всё еще стекали капли воды.        Нуар не знал, почему он оказался именно в доме Маринетт и был уверен в том, что она сама не знала, к чему ей собственный дьявол. Он понимал, что, возможно, стоило просто подождать, но терпения у него было мало. Нуар уставился в окно, через которое отдалённо виднелась Эйфелева башня, но когда до его острого слуха дошёл скрип двери, он мигом вернулся в обычное состояние игривого кота.        — Чем займемся сегодня?

***

       — Что это за странные полушария, которые превращаются в воду? — спросил Нуар, тыкая чайной ложкой в...        — Мороженое, и не надо воротить нос даже не попробовав, — возразила Маринетт, выхватывая из руки Нуара ложку, стараясь как можно быстрее дать надоедливому коту полакомиться спасающим в столь жаркий день десертом. И лишь Нуар почувствовал приятный привкус фисташек во рту, его глаза засияли и он тут же потребовал ещё «странных полушарин, превращающихся в воду».        — Нуар, я хотела спросить, но не знаю... как бы нач...        — Прямо, без заиканий и двусмысленностей. Я бы добавил еще "без румянца", но он мне слишком нравится, так что можешь подарить мне наслаждение и залиться краской, — не отвлекаясь от мороженого, перебил её Нуар.        — Тебе нежарко в костюме? — спросила Маринетт.        — Жарко, — кратко ответил Нуар. Он доел свой десерт и готов был уделить внимание Маринетт.        — А почему ты не сним...        — Потому что под ним ничего нет, — вновь перебил её Нуар, и стоило ему лишь украдкой заглянуть в глаза небесного цвета, как щёки Маринетт вновь вспыхнули, и она прижала стаканчик с мороженым к горящему румянцем месту, желая остудить его, чем вызвала лишь усмешку на лице Нуара.        Несмотря на разыгравшуюся фантазию, Маринетт придумала чем займётся в ближайшие пару дней, и возможно, несколько бессонных ночей.