Forgive me, my love

   Сегодня, утром, семнадцатого февраля, буквально пару минут назад тебя нашли повешенным в нашей квартире. Сейчас я стою на улице, в попытках забыть все, что видел перед своими глазами. На улице стоял ночной мрак, а мелкие снежинки падали мне прямо на лицо. Возможно, если бы, я чуть-чуть поторопился с работы, этого все бы не было, я бы смог отговорить тебя от этого. Нет, у меня не получается не думать о тебе. Как мы вообще познакомились? Сейчас я даже и не вспомню. Мне, почему-то казалось, что он всегда был рядом.    Впервые Кая я увидел в младших классах. Он всегда был таким тихим и неприметным, словно боялся чего то или кого то. Но, все мои попытки заговорить с ним не увенчались успехом. В средней школе тоже, вообще никаких изменений. В старшей школе я уже не наблюдал его, возможно, он переехал, или просто сменил школу? Но тогда мне казалось, что этот вопрос мучил только одного меня, другим моим одноклассникам было как, то даже наплевать, сколько бы я не пытался узнать, что с ним, никто мне ничего не говорил. От этого на душе становилось еще не приятнее. А время все шло и шло, все в моей жизни менялось, но образ Кая все никак не покидал меня «А вдруг с ним что-то случилось» думал я, как только в голове всплывало его имя. Тогда я еще не знал, что буквально через пару месяцев вновь увижусь с ним, а еще через пол года мы начнем встречаться и каждое утро он будет будить меня своим нежным голосом. Кстати если бы не этот самый голос то возможно я бы даже и не узнал его тогда, он так изменился к тому времени, в лучшую конечно же сторону.    Когда я в последний раз услышал его голос, мы сорились из-за того что я в очередной раз предпочитаю уютной обстановке квартиры, свой кабинет на работе. Но если переводить с языка Кая, то я просто в очередной раз задерживаюсь на работе. Ты именно из за этого повесился, да, Кай?    И все же, как не погляди сорились мы редко. Редко, но метко как говорится. Если мы все таки и сорились то это было на долго. По крайне мере пока на подоконнике не появится новый букет голубых гиацинтов и милое личико Кая не окажется зацелованным, а потом и вовсе окажется что Кай на меня не обижался, а от таких аргументов с его стороны я просто продолжу его зацеловывать, пока наши глаза не сомкнутся и мы не окунемся в царствие морфея.    Горло кололо от слез которых я изо всех сил пытался сдерживать, Кай бы очень расстроился увидев то как я плачу. Пытаясь сдерживать слезы я не вольно сжимаю руки в кулак, впиваясь ногтями в собственную руку, при этом чувствуя как что-то бумажное мнется у меня в кармане, этот звук выводит меня из этого ужасного состояния. «Записка Кая»     Точно, как я вообще мог забыть о чем-то столь важном? «Лишь бы листок не порвался» пронеслось у меня в голове пока я доставал листок из кармана – Слава богу, все в порядке – выдохнул я рассматривая записку. Развернув аккуратно сложенный, словно по линейке листочек в клетку, мой взор упал на аккуратно написанный текст. Почерк Кая был до ужаса аккуратным, по крайне мере по сравнению с моим хах. Все буквы были аккуратно «вырисована» в каждой клеточке, да, несомненно, это писал Кай. Пытаясь сдерживать слезы, я вновь начал вновь вчитываться в уже знакомый мне текст.

***

Мое сердце стучит с такой силой, что кажется, оно вот-вот остановится. Я не уверен что доживу до твоего приезда, да и до утра кажется, я тоже не доживу. Ты был первым из встреченных мною людей, что заставил мое сердце полыхать в эмоциях, наверно, это и есть любовь. До сих пор когда я вспоминаю те сладостные моменты проведенные вместе с тобой, на душе становиться теплее. Иногда мне даже кажется что я забываю как дышать, как только мой взгляд падает на тебя. Конечно, думать обо всем этом пока я пишу предсмертную записку неимоверно больно, неимоверно больно вспоминать то, как мы проводили в обнимку холодные зимы и то как встречали весну наблюдая за тем как расцветают и умирают деревья сакуры. Мне неимоверно больно вспоминать о том как весело мы проводили жаркие дни лета и встречали мрачные, но такие уютные осенние деньки. Любое время, проведенное с тобой, для меня лучшее. Я знаю, что мой поступок ужасен, оставлять тебя одного зная что ты пережил очень сложно, но пойми и меня тоже. Прошу, отнесись ко всем моим словам и, в принципе ко мне, как к дурному сновидению, не суди меня строго хорошо? Все мои мысли, душа и сердце всегда принадлежали и будут принадлежать лишь тебе одному и уже не важно, нахожусь я в реальном или загробном мире ~Прости меня, моя любовь~

***

   Горячие слезы стекали по моим щекам, падая крупными каплями на записку оставляя после себя чернильные разводы, ну вот, я опять плачу. Снова плачу как маленький ребенок.    Мороз становится все сильнее и сильнее, от холода руки неприятно покалывает, у Кая всегда были такие холодные руки, но что бы ни произошло я всегда пытался их согреть. Щеки тоже неприятно обдавало морозом из за только что высохших слез. Холод пробирал до костей, но домой не хотелось идти от слова совсем, этому поспособствовала не только полиция и экспертиза, но и еще кое-что другое. Все, абсолютно все напоминало мне о Кае. Его повещенный труп, я так ясно его видел. Вообщем домой мне не хотелось от слова совсем. Хоть выбор у меня и не велик, я лучше предпочту замерзнуть на морозе чем сидеть в четырех стенах каждая из которых напоминает мне о Кае.    По небу проплывало большое количество звезд, каждая и них была прекрасна по-своему. Теплыми летними ночами мы вместе с Каем часто наблюдали за звездами, он мне многое о них рассказывал, жаль что почти все я пропускал мимо ушей наслаждаясь его умиротворенным лицом и наслаждаясь его, хоть и слегка хриплым, но таким красивым голосом. Тогда мне казалось что Кая ждет большое будущее, видимо, я опять ошибся. Черт, даже звезды мне о нем напоминают    Я бы и дальше пытался отвлечься от мыслей о Кае, пока не почувствовал нежное, и даже слегка робкое прикосновение к своему плечу. Нежное, но не такое как у Кая. Повернувшись я увидел девушку, чьи рыжие волосы были слегка взъерошены, а сама она тяжело дышала. Это Сара, и похоже она очень быстро бежала.    -Прости, что заставила тебя ждать – После каждого произнесенного ей слова она тяжело выдыхала, а ее руки слегка дрожали, толи от страха толи от толи от такого «марафона» в пол третьего утра, или от всего вместе, я точно не знаю, поэтому единственное что я мог сделать это лишь молча взять ее за руки и слегка сжать – Что, с Каем? – Только от одного его имени мне хочется разрыдаться прямо здесь, поэтому проигнорировав вопрос Сары я лишь закрыл глаза в надежде что все это просто ужасный сон и сейчас я открою глаза а передо мной опять, как и всегда будет сидеть Кай который будет нежно сжимать мое плечо и шептать всякие «нежности» мне на ухо – Прости, но ты же знаешь, я тоже за него волнуюсь.    - Я опоздал – Слегка приоткрыв глаза, сказал я полу шепотом – Прости меня – Еще сильнее сжав руку Сары я все же поддался эмоциям и разрыдался. Сара молчала, она тоже плакала, это было заметно по мокрым дорожкам, что блестела от лунного света.    - К-Кейджи, ты не виноват в этом – Что бы Сара не говорила, во всем этот виноват лишь я и никто больше. Это я должен был обратить внимание на его странное поведение, на его легкую недосказанность которая всегда присутствовала в нем, да и в конце концов на то каким молчаливым он стал в поселение месяца три. Да, в этот виноват лишь я и только я.    - Эй, Сара? – Окликнул я девушку что похоже успела окунуться в свои мысли пока я раздумывал над ее словами.    - А, что такое?    - Можно я, поживу у тебя пару дней? – Конечно с моих уст это звучит очень странно, но, Сара была одни из немногих людей которым я мог доверять еще одним был Кай, но теперь и его нет. – Просто, находиться в моей квартире сейчас немного тяжело, я не буду доставлять проб-    - Конечно можно, что за глупые вопросы? Я всегда готова помочь тебе – Выкрикнула Сара перебив меня.    - Хах, тогда, пойду соберу вещи – Сказав это я поднялся с лавочки которая стала мне уже как родна за все время что я на ней просидел. Как бы сильно мне не хотелось возвращаться обратно в квартиру, я все нащупываю в кармане ключи и достаю их. По всей видимости ближайшее пару дней будут очень сложными для меня.