Plavi, plavi

      Он уже много лет не имеет никакого отношения к «Динамо». Изредка появляется на клубных мероприятиях, да и только. Ни к чему раздражать болельщиков. Слишком многие до сих пор не могут простить ему уход в «Хайдук». Два десятка лет прошло — а все не стерлось из памяти. И все же он — сын легендарной «синей девятки» Златко Кранчара; совсем без «Динамо» в его жизни не обойтись.       «Динамо» едет в Вену, едет встречаться с «Рапидом». От этого на душе муторно. Нико меряет шагами Максимирский парк: солнце пронизывает листву, тепло, до настоящей осени еще далеко. Асфальт под ногами, легкий шелест листьев. Нико смотрит вокруг, впитывает пейзаж — лишь бы только не думать о папе.       «Динамо».       «Рапид».       Златко Кранчар был легендой обоих клубов, десять лет с «синими», семь лет с «бело-зелеными», почти вся игровая карьера прошла в этих двух клубах. Или вообще вся — если выкинуть двенадцать матчей за австрийский «Санкт-Пелтен». Нико легко их вычеркивает из папиной карьеры. Жалкая дюжина матчей — пожертвовать ими просто. «Рапид». «Динамо».       На игру пустят болельщиков, и Нико уверен: папа, если бы дожил, обязательно поехал на этот матч, чтобы своими глазами увидеть противостояние прошлого. Не дожил. Не будет снова с «Динамо». Не будет снова с «Рапидом».       Самому Нико в Вене делать нечего. Ему даже просто смотреть игру не хочется, что ему «Динамо», что ему «Рапид»? Плевать и на тех, и на других, он не оставил своего сердца ни в Загребе, ни в Вене. Он и так знает, как все будет: Bad Blue Boys и Армада будут перекрикивать друг друга, жечь факелы, взрывать петарды; команды будут стараться выиграть матч, кто-нибудь обязательно забьет, а кто-то пропустит; судья вынесет пару спорных решений… Предсказуемо, обычно. Скучно. Что ему, ассистенту главного тренера сборной младше девятнадцати до них всех? — Ничего, никто из его ребят в этом матче не играет.       За час до начала игры он крутит в руках пульт. Включить трансляцию? Не включить? Решает: глянет начало одним глазом, просто увидеть стадион «Альянц», который ровно никакого отношения не имеет к тому, старому «Рапиду» Златко Кранчара, Златко играл на снесенном «Герхард Ханаппи», от которого ничего не осталось, ни названия, ни трибун, ни поля; снести под ноль, выстроить новое дешевле, чем реконструировать. «Герхард Ханаппи», он же «Святой Ханаппи», «Вестштадион» остался только зарубкой в памяти тех, кто пел с его трибун «Рапид — это наша религия».       Златко Кранчар тоже — остался лишь зарубкой в памяти. Если остался. Кто его помнит теперь?       Кто теперь — «синяя девятка», кто выйдет на поле за «Динамо», чтобы сыграть с «Рапидом» под номером легенды обоих клубов?       Нико грустно усмехается, загуглив ответ: Комнен Андрич. Серб. В «Динамо» нет традиции выводить номера легенд из обращения. Нико думает: это, наверное, правильно, что номер одного из лучших югославских игроков клуб, который намертво ассоциируется с Загребом, отдали сербу. Примирение народов. В стране, где до сих пор с трибун то и дело можно услышать «Убей сербов!», такие жесты нужны. И все же — грустно и странно.       Трибуны постепенно заполняются людьми. Нико меряет комнату шагами, кидая взгляды на экран.       В ответ на вязкие, грустные мысли Нико на трибуне «Альянца» болельщики разворачивают огромное полотнище. Портрет Златко Кранчара, мяч в ногах, стремительный финт. «Этот матч «Рапид» посвящает Златко Кранчару!» — объявляет диктор на стадионе.       На душе у Нико теплеет. Натянутое полотнище закрывает сектор. «Помним! Помним! Помним!» — доносится до Нико. Продолжением чанта звонит телефон.       — Нико, у нас закончилось голосование болельщиков за выбор названия для молодежного поля, — с места в карьер говорит Влатка Перас, председатель совета «Динамо», речь быстрая, деловая, Влатка не тратит слов зря. — Если ты и остальные члены семьи господина Кранчара согласны, поле будет носить имя нашей главной «девятки».       Нико молчит, прижимает трубку к уху, смотрит на экран телевизора: флаги «Динамо» и Рапида» бьются на ветру по две стороны от портрета папы. Влатка терпеливо ждет его ответа.       — Папа был бы рад, — наконец отвечает он. — Молодежь. Максимир. Будущее. Он бы гордился таким признанием. Больше, чем любыми другими знаками памяти.       — Отлично! — восклицает Влатка. — Тогда мы заказываем памятную стелу, я пришлю тебе информацию об открытии, надеюсь, скажешь несколько слов…       Нико прикрывает глаза, на автомате отвечает что-то: да, конечно, жду письма, конечно, приду, и сестру позову, и маму… Добавляет невпопад: спасибо.       Судья на экране дает свисток. «Рапид». «Динамо». Нико выключает телевизор. Не важно, кто победит в матче. Главная победа — за Златко Кранчаром. Максимир. Молодежь. Будущее. Портрет на трибунах. Память — главная награда, важнее все остальных.       Помнят.