Plavi, plavi

      Доминик мрачен и спокоен. Поводов, чтобы быть мрачным, у него хватает. Поводов для спокойствия, впрочем, не меньше.       Он знает, что если не случится чуда, три пропущенных в первой игре гола им не отыграть. Чудеса же выдаются небом лимитировано, не больше одного чуда в одни руки, и кажется, в этом сезоне раздачу еще не организовывали. Так что по-настоящему рассчитывать на чудо не приходится. Остается немного: собраться и показать лучшее, на что они способны. От него лично зависит не так уж много: накрутить хвост защите и не пропустить ни одного удара от «Шерифа». Ничего невыполнимого. Ничего, правда, и такого, что он смог бы сделать в первом матче.       Если чудеса сегодня на стороне молдавского клуба, в Лиге Чемпионов играть «Шерифу». Им самим останется Лига Европы. «И там мы встретимся или с Срной, или с Ковачами, — мрачно шутит Доминик на последней тренировке. — Устроим хорватский финал». Доминик внимательно смотрит туда, где разминаются полевые игроки: Мислав глядит на окружающих задумчиво, словно прикидывает, получится ли у него хоть что-нибудь; Ловро перестал изображать из себя манерного шута; Лука Иванушец смотрит угрюмо, печально, тоскливо, будто ему только что разбили сердце, а осколки спрятали подальше. Доминик оглядывается: нигде не видно Кристияна. Странно. Травма травмой, а тренировку никто не отменял.       — Кристиян хочет в «Айнтрахт», — Дани Загорац следит за направлением взгляда Доминика. — И есть предложение, что-то в районе восьми миллионов. А клуб его не отпускает.       — Это факт? — уточняет Доминик.       — Это слухи, — Дани пожимает плечами. — Не больше… Но и не меньше. Факт — это травма запястья.       Доминик задумчиво кивает. «Локомотива» действительно играла грубовато.       В составе на игру Кристияна нет. Нет и многих других — травмированных, не долечившихся.       — Мы постараемся, чтобы ты на этот раз на нас не орал, — обещает Кевин.       Доминик только нервно смеется: когда такое бывало? Но обещает себе — не заорет, пока защита не организует автогол.       Он обводит взглядом трибуны: почти девять тысяч человек, пандемийный рекорд. На трибуны пускают только с сертификатом о прививке, многие отказываются идти на стадион, пока действуют такие ограничения. Девять тысяч, Север в флагах, огнях, поющий. Первый сектор, второй, третий, восьмой… Взгляд спотыкается. С десятого сектора на Доминика в упор смотрит Дражен Ладич. Рекордсмен Динамо по количеству матчей, больше восьми сотен, никто в истории больше не надевал синюю майку столько раз, триста шестьдесят три пропущенных гола за четырнадцать лет. Ассистент главного тренера сборной страны, они увидятся вживую совсем скоро, осень подкрадывается к улицам, списки вызовов опубликованы, место Доминика в хорватской рамке никто не оспаривает. Взгляд у Дражена внимательный и слегка насмешливый, как будто говорит: ну что, пропустил три, теперь-то я на тебя посмотрю! «Посмотришь, — обещает Доминик, — и присмотришь». Дражен едва заметно улыбается, а потом достает телефон из кармана и отворачивается.       — Будешь глазеть на трибуны, или все же на мяч?! — раздраженно окрикивает его Сандро Жуфич, тренер вратарей хорошо знает, что отвлекаться нельзя никогда, даже на разминке перед игрой.       — На мяч, — улыбается Доминик. Присутствие Дражена накладывает дополнительную ответственность, но и дарит спокойствие. Они собираются сыграть в два нападающих, у них нет двух третей защиты, у них дыра в опорке — Кристияна нет, Ариян на скамейке ругается с Дамиром, но Крзнар непреклонен: капитану не надо играть через боль, надо восстановиться до конца. «Садег вернулся в старт, — вместо считалочки перечисляет Доминик про себя позитивные моменты, — мы все же попробуем играть в два нападающих, а не одного, и может хотя бы один из них сможет забить, на трибунах девять тысяч…» Не время думать о плохом.       В раздевалке он видит, что на телефоне мигает индикатор доставленного аудиосообщения. «Ты справишься, малыш, — говорит ему Дражен Ладич. — Я верю в тебя».       Дражен не говорит — вы все справитесь. Не говорит — я верю в «Динамо». И все же не время думать о плохом.       Они начинают быстро, агрессивно, отлично — Доминик прямо видит, что к команде возвращается уверенность в себе. Шериф поджимается к собственным воротам, и Доминик хищно улыбается: вратарь «Шерифа» молился перед игрой, правильно делал. У «Динамо» не хватает защиты, правого латераля то и дело играют вингеры — Лука и Мислав носятся по полю, как давно уже не делали.       Не хватает только завершения. Мяч проходит в метре от ворот, в полуметре, в десяти сантиметрах — мимо, мимо, все время мимо. «Я обещал не орать, — напоминает себе Доминик, — ни на защиту, ни на атаку».       Хотя орать ему хочется — агрессия и постоянный прессинг приводят к тому, что к своим воротам команда не всегда успевает вернуться. Стиснув зубы, сейвит, уверенно командует: Садег, разгоняй атаку. Стефан, береги ноги, не подставляйся. Бартол, можешь подниматься выше. Почти не орет: Ловро, какого черта ты не здесь?       За него орет на бровке Ариян.       — Неплохо, — говорит им Дамир в перерыве в раздевалке. — Три за тайм… Выглядит нереально, но все же постарайтесь.       Они стараются. Они впервые за несколько недель действительно играют как команда, Доминик видит — им не хватает совсем чуть-чуть. Мяч просто не летит в ворота «Шерифа». Летит — в его ворота, но к счастью, он успевает.       Когда Мислав все же забивает, Доминик хочет вскинуть руки к небу, но свисток судьи объявляет: офсайд. «Линейки купите! — орет Ариян арбитрам и добавляет — уже на хорватском: — Могли бы все же подключить ВАР, уроды».       Больше забить в этом матче у них не получается.       После свистка Доминик чувствует себя разбитым. Не сумели. Он отстоял на ноль, но «Шериф» проходит дальше абсолютно заслуженно. И три в первом матче — его вина. Сыграй он так, как сегодня, быть может, дошло бы до пенальти. И тогда, чувствуя за спиной Север…       Они плетутся в раздевалку — все было хорошо, кроме результата. «Динамо!» — несется с Севера. Они подходят — надо посмотреть в глаза тем, кто всю игру их поддерживал.       Их не отпускают десять минут. Volim te Dinamo. Мы с вами, Динамо.       Слыша Север, чувствуя его кожей, Доминик понимает: дальше будет лучше. Не может не быть.