Царица моря

      Меня, наверное, уже успели оплакать и похоронить, — так я думала с улыбкой, пробираясь через тропические заросли. Идея нагрянуть на собственные похороны подстегивала меня, придавала сил. Вот это будет номер.       В том, что деревню я найду, я не сомневалась. Мы на острове. Если идти вдоль берега, то однажды непременно наткнешься на нее.       Нужно было подать себя максимально выгодно. Добравшись до деревни, я не бросилась тут же оповещать всех о том, что жива. Я затаилась в зарослях, наблюдая, что происходит. В деревне проводили какой-то ритуал, довольно угрюмый. Как раз похоже на похороны. Я пробралась за хижинами и вышла гордой походкой как раз в тот момент, когда старейшина, как мне казалось, произносила молитву или заупокойную речь.       — Простите, девочки, а по какому случаю траур?       В общем… Это все вышло довольно глупо. Кроме меня не вернулась еще одна девочка. Ее оплакивали вместе со мной.       Матушка обняла меня, взяла за талию и настойчиво отвела в сторонку, а похороны продолжились с того момента, где я их прервала.       Экка и Пику возникли рядом, вместе кинулись мне на шею, крепко обнимая и целуя в щеки. Матушка же, хоть и рада была моему возвращению, не теряла головы.       — Что это ты принесла, дитя?       — А, это? — Я посмотрела на копье. — Я вам обязательно все расскажу.       — Верно, расскажешь. А теперь вернемся к ритуалу.       Мы отстояли заупокойную молитву, после чего все жительницы деревни были отпущены восвояси. Хотя я прямо всеми фибрами тела чувствовала, как девочки и матроны судачат о моем неожиданном возвращении.       Матушка не позволила мне задержаться, сразу же схватила под руку и повела в дом. Экка и Пику следовали за нами.       — Софи, — Матушка была предельно серьезна и даже немного жестка. — Я жду, что ты расскажешь мне все без утайки.       Матушка строго взглянула на моих подружек, но я запротестовала:       — Нет-нет, пусть они тоже знают.       Я обняла Экку и Пику за талии, а они обняли и прижались ко мне.       Мы сели на коврике.       — Прежде, чем я начну рассказывать. У меня есть кое-что для вас.       Я легла на спину и взяла Пику за руку, засунула ее пальчики себе в рот и облизала.       — Подружка, не проверишь ли, что у меня в заднице?       Моя просьба очень взволновала Пику, ее небольшой член был тверд как алмаз и торчал вертикально вверх. Вот в чем прелесть маленьких членов — они не так тяжелы и не так велика над ними власть силы притяжения, они не висят, а торчат прямо вверх. И они всегда такие красивые.       Я руками притянула ноги к груди и расслабилась. А Пику пробовала мой анус пальцами. Они входили без усилий, но я знала, впереди более серьезное испытание — Пику должна войти в меня всей ладонью, чтобы достать жемчужину.       — Я ее чувствую! Кончиками пальцев, чувствую.        Я схватила Пику за загривок и немного подала к себе, сама подалась вперед и поцеловала ее в губы.       — Давай, Пику! Я войди в меня своей ладошкой.       Она входила в меня медленно. Странно, это ощущалось совсем не так, как с неживым предметом. Даже прикосновение живой плоти к моему анусу вызывало у меня томное предвкушение, а от самого проникновения мне становилось так приятно, что я с трудом заставляла себя сконцентрироваться. Мы тут вообще-то делом занимались.       Я ощутила, что ладошка Пику внутри меня сделалась больше — это она обхватила кулачком жемчужину. Одни лишь только мысли о том, что она сейчас сделает, кружили мне голову. Пику должна была вытащить свой кулачок с зажатой в нем жемчужиной, а это еще более суровая нагрузка на мою анальную мышцу. Я приготовилась, невольно напряглась, что только мешало. Пришлось заставить себя успокоиться. Пику взволнованно смотрела мне в лицо:       — Софи, ты готова?       — Достань ее!       Я тихонько застонала, мне оставалось только воображать, как сильно растягивалось мое анальное кольцо, но эти мысли только больше возбуждали. Кулачок Пику вдруг выскользнул из моего ануса, и мы с ней вместе вскрикнули — она от неожиданности, а я от неожиданных ощущений: вслед за кулачком Пику, который сильно расширил мою задницу, из нее одна за одной быстро посыпались другие жемчужины. Ощущать, как они сначала движутся во мне, а потом выскакивают наружу было так неожиданно и так возбуждающе, что я еще несколько мгновений лежала на спине, закрыв глаза и мелко подрагивая.       Экка гладила меня по волосам, положив мою голову себе на колени, а Пику, стоя на коленях, трогала пальчиками мое растянутое анальное кольцо.       Матушка погладила меня по животу и лобку, в другой руке вертела жемчужину и не могла наглядеться.       — Такие большие… Дочка, ты просто чудо. Где ты их нашла?       — Пустяки. Все-то пришлось подраться из-за них с этой подводной кикиморой!       Экка и Пику раскрыли рты, даже матушка удивленно уставилась на меня.       — На тебя напала морская русалка? — Экка прикрыла рот ладошкой.       — А откуда, вы думаете, я взяла это копье? Конечно эта уродина на меня напала. Но это она зря! Я ей таких тумаков наваляла, что удирала она быстрее ветра!       О том, что в той драке я была отнюдь не на ведущей роли, что рыбья башка едва не разгрызла меня пополам своими зубами-бритвами, и что победа моя была скорее случайной, я решила не распространяться. Мне, конечно, было любопытно, кто была та девочка, что помогла мне под водой, а потом вылечила на берегу — в деревне я такую точно никогда не видела. Но я решила, что для этого вопроса еще придет время. Помимо напоминания о чудесной девочке, с которой мы повстречались под водой, у меня появлялись соображения по формированию своего собственного, личного капитала.       — Я так понимаю, я не могу оставить их себе?       Матушка погладила меня по голове:       — Они для наших господ.       — Понимаю. Но они ведь не знают, сколько я добыла, так ведь?       Я взяла две жемчужины и протянула моим сестренкам.       — Они ваши!       Экка и Пику приняли жемчужины, и тут же накинулись на меня, покрывая поцелуями. Пока я была занята, матушка прибрала жемчужины, чтобы я не решила раздарить их все.       На сегодня в деревне как раз был запланирован праздник, на котором будут чествовать храбрых ныряльщиц, вернувшихся с добычей, гуляния и ритуалы должны были начаться после наступления сумерек. Место собраний, это главная «площадь» в нашей деревушке, было увешано светящимися цветами. Эти цветы так и звались светящиеся цветы, и представляли собой мягкий наощупь шар в окружении сочных зеленых листьев на толстой ножке. Шары светились голубоватым светом, и вокруг них кружились ночные насекомые.       В центре площади установили деревянную фигуру, изображавшую обнаженную женщину в позе ритуального характера. Ноги были широко расставлены и согнуты в коленях под прямым углом. Руки воздеты вверх, и согнуты точно так же, что придавало ее фигуре визуальную симметрию. Грудь женщины была абсолютно гладкой, без намека на выступ, зато в промежности она имела длинный, до самой земли, толстый член, весьма искусно вырезанный из дерева, если сравнивать с качеством исполнения остальной фигуры. На голове статуи возлежала витиеватая корона из металла, она не была частью скульптуры, во всяком случае не крепилась к ней жестко, и легко снималась.       — Это богиня морского дна, Ута, — объясняла мне Экка. — Она грозная госпожа, она повелевает всем, что под водой, в ее царстве обитает множество чудовищных созданий, которые поймают тебя и убьют, если ты навлечешь на себя ее гнев. Но тебя, сестренка, госпожа точно благословила, раз позволила тебе уйти с такими дарами. Она тебя любит, точно тебе говорю. Сегодня мы поклонимся ей и возблагодарим за дары морского дна!       Все, как и прошлым утром у берега, приходили в своих самых лучших и самых откровенных нарядах. Я с ума сходила от обилия грудей и убойного количества соблазнительных вырезов и просветов. Но мне матушка велела не надевать ничего: ныряльщицы должны предстать перед богиней полностью обнаженными.       Перед статуей выложили в тарелках дары моря. Некоторым девочкам удалось собрать небольшие горки жемчужин, но размерами они были далеко не такие крупные, как мои. Моя тарелка выделялась на фоне других, пусть и жемчужин было всего девять.       Рассказывая, как должен проходить ритуал, и что я должна буду делать, матушка упомянула, что мне понадобится подружка с членом. Я, конечно же, попросила Пику помочь мне с ритуалом, а она с радостью согласилась.       В ярком свете светящихся цветов вокруг статуи собралась вся деревня. Мы, ныряльщицы, были полностью обнажены и натерты рипсовым маслом, из-за чего каждая мышца, каждый изгиб наших тел выглядел подчеркнуто сексуально.       Сначала ныряльщицы встали на колени перед своими тарелками и поклонились богине, касаясь головой края тарелки, потом подошли подружки, встали на колени рядом, а девочки одной рукой обняв их за плечи, другой стали нежно массировать их члены.       Я двумя пальцами, большим и указательным, подрачивала маленький член Пику. Та сложив руки за спиной и закрыв глаза и приоткрыв губки, выгибалась вперед от удовольствия. Процесс так заводил меня, так возбуждало меня положение Пику и то, что я управляю ее членом и в моей власти даровать ей удовольствие, что я мгновенно намокла внизу. Член Пику был небольшим, короче моей ладошки, зато яички — крупными и увесистыми, больше моего кулачка. Когда я ускорила движения и довела Пику до разрядки, ее член задрожал и начал смешно дергаться, а из головки толчками полилось ее густое семя. Оно все выплескивалось и выплескивалось, падая прямо в тарелку, на жемчужины, забрызгивая их все сильнее.       Я отпустила все еще твердо стоящий член Пику, шлепнула ее ладошкой по яичкам и поцеловала в щеку, затем опустилась к тарелке и принялась слизывать сперму.       Меня удивляло, как плотно вплетены сексуальные практики в религиозные обряды жительниц этого острова. А еще удивлялась тому, как легко у меня получается, ведь я никогда раньше не участвовала ни в чем похожем. Стоя кверху голой задницей и слизывая языком сперму с жемчужин, я ощущала себя в немного униженном положении, в контраст моему доминирующему положению несколько мгновений назад, когда я доводила Пику до оргазма двумя пальчиками. И эта перемена меня дико возбуждала. Я могла легко быть как верхней, так и нижней, более того, в этом мире никогда точно не знаешь, какая роль тебе выпадет в следующий раз. Такая огромная свобода взглядов была непривычна мне. Обычно роли в эротических играх распределяются более постоянно. Но не тут.       Наглотавшись семени, я вместе с остальными девочками потянулась к статуе богини Уты, а точнее к ее свисающему деревянному члену. И в тот момент, когда мы коснулись его губами, все вокруг изменилось. Мы оказались в странном месте. Я было испугалась, но другие девочки успокоили меня, обняв за талию. Мы находились в царстве богини Уты, в искусственном мире — это я узнала позже. А тогда я поражалась: мы находились под водой, но в самом деле в прозрачном пузыре, куда вода не попадала. Мимо проплывали причудливые рыбы. Зрение в искусственной реальности обманывало, как и другие органы чувств. Рыбы проплывали прямо мимо нас, возле моего лица, однако, мы не были погружены в воду, хотя уже в паре метров от нас видимость ухудшалась, прямо так, как было в настоящем море.       А потом мы увидели, как из мутной не-воды появляется силуэт. Он был огромен и излучал незримую, но очень мощную притягивающую энергию. Мгновением позже мы различили контуры и детали тела, и тогда ни одна из нас, нагих, блестящих от масла ныряльщиц, не могла уже отвести взгляда.       Физическое тело богини было совершенством. Совершенно плоская грудь с большими торчащими сосками, выдающаяся мускулатура идеальной пловчихи, каждое движение ее бедра или плеча излучало силу и здоровье, а еще — невиданную сексуальную энергию. Лицо богини также было эталоном красоты. Глаза, подведенные темной тушью, гипнотизировали. Пухлые сочные губы широкого рта накрашены блестящей зеленой помадой. Любая девочка с членом, хоть раз увидевшая такую красоту, никогда не избавится от мечты хоть прикоснуться головкой своего члена к этим губам. Меня же занимали мысли об этих губах на моих губах нижних.       Богиня была очень высокой и длинноногой. Ноги ее были отдельным произведением искусства, точеные, идеальной, дико возбуждающей формы. А то, что между ними, впечатляло еще больше. Член, толстый и длинный, бугрящийся от вен, он доходил ей до самого колена.       Богиня остановилась перед нами, положив руку на ягодицу и улыбнулась нам широкой хищной улыбкой.       — А вот и мои маленькие рабыни. Идите ко мне, девочки! Идите, я вас обниму.       Мы со всех ног побежали к ней обниматься. Прильнули, прижались своими голыми тельцами к ее могучему телу и будто сведенные с ума начали целовать ее в живот и грудь. Ута, тепло улыбаясь, покрыла нас объятиями своих могучих длинных рук.       — Вы мои малышки-красавицы, сильные и смелые. Вы должны гордиться. Я всегда слежу за всеми гостьями морского дна, и вы меня немало позабавили. Ваша грация под водой, сила ваших ножек и маленьких телец, ваше проворство и ловкость — я созерцала все это с удовольствием. Теперь же отвечайте, чего вы хотите просить у меня, маленькие рабыни?       И тут она обратилась ко мне.       — Чего ты хочешь просить у меня, Софи?       Сила богини в своем искусственном мире позволяла ей магические чудеса, а мы были тут лишь маленькими и слабыми людьми. Мы обсуждали это после, и каждая девочка рассказывала, что в этот миг богиня Ута обратилась именно к ней. То есть она говорила с каждой из нас одновременно.       — Я… Я не знаю, простите. А можно…       — Что? Мой член в тебя? Нет, дитя. — Ута вновь оскалилась широкой хищной улыбкой. — Ты еще не доросла до любви с богиней. Боюсь, ты просто сойдешь с ума. К этому нужно долго готовиться. Но если ты хочешь…       — Нет-нет, тогда, пожалуй, нет. А что вообще можно попросить?       — Какая же ты маленькая и глупенькая…       Я заметила, что член богини возбудился, окреп и приподнялся с этими словами. Одна мысль о том, что я возбудила богиню, кружила мне голову, а ноги едва держали меня.       — Ну, раз ты не подготовилась, то я буду выбирать. — Оскал богини сделался еще шире.       Она в один миг развернула меня, наклонила, и широко расставила мои ноги. Я не могла видеть, но каким-то образом видела (понимала, чувствовала, догадывалась?) как она садится на корточки, приближается лицом к моим ягодицам, и из ее рта показывается длинный-предлинный язык, который без малейшего сопротивления проскальзывает в мой анус. И только она коснулась своим языком моего анального кольца, я вся затряслась от неописуемого удовольствия. А по мере того как язык проникал внутрь, я вообще начинала терять сознание.       — Ты очень хорошо себя показала, Софи, ты сразилась с опытной воительницей и вышла с победой из этого боя. — Мне было не совсем понятно, как она может внятно говорить, пока ее язык находится в моей заднице и уже даже не в животе, а где-то на уровне груди, и все поднимается. Наверное, так работал ее межпланарный пузырь. Тут было возможно все, чего пожелает его владелица.       — Я не большая сторонница насилия, — продолжала Ута. — Хотя кое-что общее у меня есть с моей подружкой Киру. Но я больше созерцательница. И меня серьезно возбудил твой танец с той русалочкой. Грация ваших тел, ваше слияние в непримиримости, ваш с ней конфликт был очень красив и эротичен.       Язык Уты, пройдя по моему горлу, вышел из моего раскрывшегося рта. Меня уже крупно трясло от оргазмов, следовавших один за другим. И, вдруг, все это исчезло. Я снова была в объятиях Уты и остальных девочек. Ута отстранилась от нас и улыбнулась губами.       — Идите, девочки. И возвращайтесь снова меня порадовать.       И мы вновь оказались в деревушке, перед статуей, прямо в том самом моменте, когда только коснулись губами деревянного члена Уты.       Мы смотрели друг на друга, на лицах наших были глупые улыбки. Мы тут же бросились обниматься, а все, кто наблюдал за нами, радостно возликовали. Пику и Экка налетели на меня и обняли, крепко прижимаясь ко мне и целуя в щеки, в шею и грудь.       — Чем одарила тебя богиня? — Пику как всегда смотрела очень взволнованно. Экка тоже замерла.       — Я… не поняла.       Я сказала это и тут же упала перед Пику на колени. Я ощутила в себе такую страсть и сексуальное желание, каких никогда прежде не испытывала. Обхватив за ягодицы одной рукой Пику а другой Экку я притянула их к себе и накинулась на член Пику, пытаясь проглотить не только его, но и ее крупные яички. Экка помогла мне, рукой заправив яички подружки мне в рот. Пику кончила почти сразу же, наполняя мой ротик обильной порцией спермы, которую я только успевала сглатывать.       Не я одна предалась такой страсти. Все остальные ныряльщицы тоже занимались любовью со своими подружками, выгибая безумно красивые тела навстречу членам и утыкаясь лицами в вагины. Матроны, раздевшись, ходили над кучей трахающихся тел и разбрызгивали на них и кувшинов густое рипсовое семя. Я слизывала его с тел Пику и Экки, а потом и с огромной мясистой вагины матушки.       Оргия, похоже, была запланированной. Она являлась частью обряда.