Компас любви

❀

Но что-то произошло, Когда увидел тебя в самый первый раз. Моё сердце ушло в пятки — Я нашёл настоящую любовь. И все вокруг оглядывались на меня, Как на сумасшедшего Leona Lewis — Bleeding Love

      На улице кромешная тьма. Впереди виднеются фонари шумного мегаполиса. Слышен шум автомобилей и городской суеты. До проезжей части остаётся минут двадцать ходьбы. Омежка в тёмном разодранном плаще, под которым была лёгкая пижама, бежал по тротуару, спотыкался и падал, но снова вставал, находя в себе силы на бег. Он словно черпал её ковшами вместо надежды. Он почти заледенел, не чувствовал своих конечностей, но это сейчас волновало его в последнюю очередь, а точнее не волновало вообще.       В голове только одно: бежать, бежать подальше!       Лишь об этом думает мальчишка, продолжая бежать к заветной цели. Превозмогая боль и слипающиеся глаза, он продолжает бежать. Не чувствуя продрогших конечностей, не смотря на усталость, главное — дойти хотя бы до окраины города, а там он наверняка сможет спрятаться.       Он слышит вдалеке лай собак и, забыв о страхе, не оглядывается, находя в себе последние крупицы сил на бег. Сейчас не до страха! Его вот-вот поймают, а он не для этого больше месяца вынашивал план побега с этого злосчастного места, лишь бы наконец оказаться на свободе и никогда не видеть ненавистных решёток на окне.       В висках болезненно стучит, ухо звенит от вчерашнего удара надзирательницы, перед глазами плывёт, но он продолжает бежать. Он не замечает дороги, запоздало слышит рёв тормозов, которые оглушают его, и падает на разодранные колени.        — Хэй, ты в порядке? — звучит над его макушкой, и он в страхе жмурит глаза.        — Не бейте, пожалуйста! — Тэхён, а именно так звали мальчишку, скручивается и прячет голову ладонями, становясь в разы меньше своего и без того маленького роста. Пытается защититься, чем ошарашивает стоящего напротив мужчину. — Я сделаю что угодно, только не бейте! Умоляю, — его голос охрип от холода и сковывающего всё тело страха.       Незнакомец осматривает его и, замечая белые шерстяные носки и кровоподтёки на руках и бёдрах, шумно сглатывает. Поднимает глаза и видит на шее номерной знак — клеймо, что разрушает жизни, как только его наносят на кожу, и чувствует, словно из лёгких выкачали весь воздух. Сирота.       Слышится лай гончих, гораздо ближе и Тэхён сотрясается в беззвучных рыданиях. С ужасом смотрит в сторону леса.       Тут же чувствует прикосновение к своей ладони, с опаской вскидывает голову на мужчину, сжавшись в комочек, и замирает, понимая по восхитительному запаху, что мужчина перед ним — альфа.       Запах свежескошенной травы вмиг забил носовые пазухи омежки, напоминая о далёком и счастливом детстве, проведённым с давно почившими родителями. Тэхён невольно втянул носом прекрасный аромат и блаженно прикрыл глаза. Он так задумался, что не услышал, как альфа ему что-то говорит.        — Пойдём со мной. Они тебя не найдут и не тронут, обещаю.       И кивком головы указывает на внедорожник.       Тэхëну не нужно повторять дважды: между адом, именуемым детским домом, и незнакомцем, протянувшим руку помощи, он выберет незнакомца, от которого пахнет домом и который всем своим видом вызывает доверие.       Чонгук помогает ему сесть на заднее сидение и, в мгновение ока оказавшись за рулём, на огромной скорости несётся в город, бросая взгляды на миниатюрного мальчишку.       Ким дрожит от страха и, возможно, ещё от холода. И с ужасом продолжает оглядываться на зеркало заднего вида.        — Не волнуйся, они не догонят нас. А даже если это произойдёт, ни за что не догадаются искать тебя в машине. — подаёт голос его спаситель, и Тэхён переводит взгляд тёмно-карих глаз на него.        «Красивый», — думает про себя Чон и мысленно трясёт головой, чтобы отогнать наваждение.        — Ты скоро согреешься. — говорит он вместо этого и слышит в ответ тихое «Спасибо».       Его клонит в сон. Тэхён перестаёт бороться, с блаженством поддаётся и уносится в мир Морфея.       Резкий толчок заставляет его вскочить и спросонья оглядеться.        — Ох, извини что разбудил. Всё время забываю про эти дорожные пороги, — шипит его спаситель. — но мы уже приехали, так что будет лучше, если ты будешь спать уже на мягкой постели, чем в некомфортном салоне.        — Я… не жалуюсь. Мне было очень даже удобно. — опускает глаза в пол и перебирает пальцами потëртую и местами порванную кофту.        «Какие же условия должны быть в приютах, что он считает салон автомобиля удобным?», — думает про себя Чонгук, но вслух сообщает лишь о приезде.       Тэхëн вскидывает голову и замирает от шока: перед ним огромный деревянный особняк с панорамными окнами и садом. Похоже, это один из частных домов в центре города.        — Добро пожаловать, — Чонгук подаёт ему руку и помогает вылезти, замечая на лице младшего заалевшие щеки. — давай пройдём внутрь. Сегодня ограничимся лишь кухней и твоей комнатой, а завтра я проведу небольшую экскурсию.       Изнутри дом кажется ещё больше. Высокие потолки и массивная лестница. С виду дорогостоящая мебель и, судя по всему, хрустальная люстра. Утеплённые напольные плитки. Тэхён довольно боязливо переступает непослушными ногами, боясь тут что-то разбить.       Они проходят на кухню, и Чон усаживает стеснительного мальчишку на стул, а сам подходит к холодильнику.        — У тебя есть какие-нибудь предпочтения в еде? — вынимает сметану и сыр, разогревая бибимбап, и с интересом смотрит на сгорбленного Тэхёна.        — Всё в порядке. Я съем всё, что Вы мне дадите. — давит из себя улыбку и благодарно кивает, когда перед ним появляется тарелка с горячей едой. Живот урчит, и Ким краснеет от стыда, смотря на старшего, боясь, что тот его накажет, но Чон лишь придвигает тарелку поближе к Тэхёну. Он вдыхает божественный запах и с аппетитом приступает к блюду, продолжая бросать настороженные взгляды на Чонгука.       Когда он съедает всё до последней крошки и с благодарностью пьёт апельсиновый сок, удивлённо смотрит на мужчину, когда тот подходит к нему. Он бережно снимает с него носки и вытирает грязь с гематомы, а после обрабатывает их. Тэхён хмурится и тихо шипит от боли, но терпит.        — Я продезинфицировал все раны. И сейчас их не стоит тревожить. Завтра примешь душ, и ещё раз обработаем их.        — Я… я не знаю, как Вас отблагодарить. — заламывает пальцы и кусает губы Ким. — Вы… вы так много для меня сделали, что…        — Я всего лишь сделал то, что считаю правильным. — губы старшего дрогнули в улыбке. — Не бери в голову.       Через полчаса Тэхён будет спать крепким сном, и альфа, в умилении улыбнувшись и подхватив его в свадебном стиле, отнесёт своего гостя в гостиную, чтобы лишний раз не потревожить его сон.       Чонгук укутает его в тёплое одеяло и с замиранием сердца заметит болезненную худобу и впалые щеки.       И он поклянется, что первым делом откормит мальчишку и позволит ему жить в этом доме. А потом — будь что будет.

❀

Всё изменила навечно Наша случайная встреча И мы разные люди У нас разные судьбы Но только с тобой мне Холодно не будет, нет Мот, Mary Gu — Холодно не будет

      Чонгук корпел над бумагами, в нетерпении покусывая нижнюю губу, и то и дело бросал взгляд на ролексы. Он пропустил обеденный перерыв, чтобы успеть закончить работу к трём, но, судя по часовой стрелке, приближающейся к четырём, он себя явно переоценил. Он хотел вернуться домой пораньше, чтобы заказать одежду для своего гостя, но, видимо, придётся отложить это.        — Пропустите меня, живо! Что вы себе позволяете? Вы хоть знаете, кто я?       Чон закатил глаза и недовольно поджал губы, узнав обладателя по звонкому и слащавому голосу. Он же просил не беспокоить и не пускать никого на двадцатый этаж. А уж взбалмошную омегу по имени Пак Чимин тем более. В этом офисе ни на кого положиться нельзя.       По ту сторону послышались копошение, чьё-то злобное шипение, что с каждой пройденной минутой переходило в громкие крики, и альфа успел пожалеть обо всех временных обязанностях, которые на момент проверок перекинул на своего заместителя, пока не вспомнил, что эти же сотрудники месяцем ранее оставили его наедине с Чимином, считая их женатой парочкой.       Из раздумий его вывел резкий вскрик и приглушённый удар.        — Чон Чонгук! — дверь резко распахнулась, впуская внутрь разгневанную фурию, которая в мгновение ока подлетела к нему и ударила по столу раскрытой ладонью. — Почему твой секретарь преградил дорогу? С каких это пор мне путь в твой кабинет заказан? Это как понимать?       Чонгук и бровью не повёл, за столько лет привыкший к выходкам омеги. И, задумавшись, невольно вспомнил, что дома почти ничего не осталось из еды, а он приютил худенького мальчишку, которого нужно хорошенько откормить, чтобы он смог набрать здоровый вес.       Решено: он сходит за покупками.        — Чонгук?!       Ах, да, как он мог забыть о Чимине…        Он с невозмутимым видом уткнулся в бумаги, вальяжно откинувшись в кресле и сложив руки в замок — всё же его ждёт бесплатный концерт, да ещё и в первом ряду!        — Чонгук, твою мать, я перед кем тут распинаюсь? — лицо Чимина со злости покрылось алыми пятнами. — Мои родители взяли с тебя обещание жениться на мне, как на наследнике корпорации, и тем самым закрыть долг вашей семьи, и я не потерплю, чтобы ты обходился со мной как с какой-то проституткой!        — Твой отец одолжил крупную сумму моему, когда мы остро нуждались в деньгах. Но, если меня не подводит память, прошлогодняя многообещающая сделка Пак Чонбина о строительстве нового архитектурного комплекса потерпела крах, и Вы были должны заказчику кругленькую сумму, чуть превышающую наш долг. Так вот, дорогой Пак Чимин, — пришло время заканчивать этот дешёвый спектакль. — я оплатил его с лихвой, когда твой отец преклонил передо мной колени и слезно умолял помочь вашей семье.        — Но я думал, что… — омега поджал губы и свёл брови к переносице.        — Я ничего не должен. Ни тебе, ни твоей семье. Я сделал всё, что от меня требовалось. Попрошу впредь пустыми словами меня не беспокоить.       Чонгук сложил документы по папкам, рассортировав по категориям, и закрыл тумбочку на ключ. Накинул на плечи пиджак и указал взглядом на выход.       Чимин, пыша гневом, на пятках развернулся и, вздёрнув подбородок, захлопнул за собой дверь.       Чон покачал головой и, взяв с крючка клетчатое пальто, вышел из кабинета, попрощавшись с секретарём.       Пак порой ведёт себя как незрелый мальчишка, коим он и является в свои двадцать один.

❀

Тебя не заменишь, вот в чём забота Я дышу, когда я с тобой, Не полюблю я больше кого-то, Если этот кто-то не ты. Нет ничего подобного нам двоим Пройдём через шторм Jeon Jungkook & Kim Taehyung — Nothing Like Us

      Чонгук с двумя пакетами в руках вставил ключ в замочную скважину и, едва войдя внутрь, почувствовал аромат домашней стряпни, в удивлении просунув голову на кухню. Его гость с заспанным лицом и растрёпанными волосами, утонувший в его худи и слегка укороченных спортивных штанах, хлопотал за плитой и резал овощи. Жареные грибы, что готовились на сковороде, так и манили своим запахом, и Чон заинтересованно повёл носом. Как же давно он не ел горячей домашней еды, ограничиваясь одними забегаловками, горьким кофе и лапшой быстрого приготовления.        — Ой…       Альфа поднял глаза на мальчишку, который только-только заметил его и замер со сковородкой в руке.        — Извините, я не услышал Вашего прихода, господин, — нервно дёргая края худи и опустив глаза, уже тише продолжил: — А я вот проснулся и решил приготовить Вам завтрак. Ничего, что я без спросу?        — Доброе утро. Я ничего тебе не запрещаю. Если хочешь, кухня полностью в твоём расположении, птенчик, — следя за вмиг порозовевшими щёчками, улыбнулся Чонгук и подошёл к нему. — Как спалось?        — Хорошо, спасибо… — склонил голову Тэхён.        — А как твои лодыжки? Кровоточат или перестали? — кивком головы указал на тёплые носочки.        — Н…нет, зудят только, — в смущении опустил глаза в пол омежка.        — Тогда мы чуть позже обработаем их, договорились? — произнёс Чон и, подойдя к дубовому столу, начал перекладывать купленные им продукты. — Я не знал, что тебе нравится, поэтому купил всего понемногу. Ты любишь ягоды? — загоревшиеся счастьем напротив глаза стали достаточным ответом. — Мы можем сделать смузи, правда, я давно его не готовил, но ничего. Конечно же, я решил взять и сладкого, видел бы ты глаза кассира, судя по всему я весь шоколадный отдел у них скупил.       У Тэхёна сейчас глаза на мокром месте. Смотря на гору шоколада, которую он видел только в рекламе, когда одним глазком подсматривал за воспитательницами, чтобы узнать в настроении ли они, ведь в худшем случае наказания было бы не избежать, он готов позорно разрыдаться или благодарить этого мужчину всю оставшуюся жизнь, ведь он проявил к нему больше добра, чем он получил за всё время, проведённое в приюте. Тэхён не смог остановить слёзы, катящиеся по щекам. Кулачками растирал их по лицу, делая его ещё более опухшим.        — Ну-ну, птенчик, не нужно плакать. Сделай глубокий вдох и осторожно выдохни, вот так, — Чон вытер слезинки, приобнял его за плечи и уложил макушку на свою грудь, мягко поглаживая по вьющимся волосам. — Я Чон Чонгук, а как зовут тебя, прелесть?        — Ким Тэхён, — всхлипнул омега, делая дыхательные упражнения так, как сказал старший. И, судорожно вздохнув, промямлил: — Приятно познакомиться.        — Мне тоже. Что ж, теперь мы с тобой соседи, — и на вопросительный взгляд, в котором плескалось столько надежды, по-доброму усмехнулся: — Не смотри на меня так. Ты же не думал, что после того, как ты с таким усердием сбежишь из приюта, я прогоню тебя? — и выгнул бровь.       Тэхён испуганно дёрнулся.        — Откуда Вы…        — Я видел твоё состояние, в котором ты оказался, едва не попав под колёса моей машины. Страх, скованность и желание оказаться на свободе. Кровоточащие лодыжки и отсутствие обуви. И знак, которым клеймят всех «везунчиков», кто попал в этот ад, именуемый детдомом или приютом.       Ким от неожиданности замолчал, прикусывая губы, и беззвучно открыл рот, желая что-то спросить, но не решаясь, но Чонгук правильно истолковал его мысли.        — У меня был один знакомый, который смог выбраться на свободу после пары лет мучений. К сожалению, ему никто не помог и жизнь не была к нему так благосклонна. Я не хочу повторить его судьбу, когда могу помочь человеку. Так что ты остаёшься здесь, пока не окрепнешь, либо не захочешь уйти сам и…       Чон не смог озвучить свою мысль до конца, ведь на него набросилась чувствительная омега, которая, всхлипывая от переизбытка эмоций, обняла его за шею, щекоча своим дыханием.        — Спасибо… — прошептал Тэхён.       Альфа осторожно, боясь спугнуть, положил ладони на талию Кима и мягко погладил сквозь ткань худи.        — Я ничего особенного не сделал, птенчик. А теперь давай подкрепимся. Каким кулинарным шедевром ты готов меня удивить? — решил сменить тему, чтобы омега ещё сильнее не расплакался, и в первую очередь усадил гостя.        — Это салат с курицей и ананасами, да и паста с грибами. Ничего необычного, господин.        — Ого, не знал, что в приютах учат готовить, — нахмурился Чонгук, уплетая в обе щеки салат.        — Это один из способов наказания, — пожал плечами омега. — При непослушании нас заставляли сутками готовить еду на весь приют, а при серьёзных нарушениях — мы голыми ступнями вставали на горящие угли, и наказание продолжалось, пока не появлялись волдыри. Ещё наши руки обжигали раскалённым железом, если мы что-то разбивали.       Альфа подавился рукколой и выпучил глаза. Растерянный Тэхён подал стакан воды и похлопал по мощной спине, делая своеобразный дренаж.        — Вы в порядке, господин? — робко поинтересовался омежка, заламывая пальцы.        — Нет! — резче, чем хотелось бы, проговорил Чон, заставив мальчишку вздрогнуть, и мысленно надавал себе оплеух. — Почему ты с такой лёгкостью говоришь о собственных мучениях от этих больных тварей? Совсем себя не ценишь?       Тэхён смущённо опустил глаза в пол, нервно теребя подрагивающими пальцами края слишком большой для него худи. Он и вправду не умел любить себя. Потеряв в два года единственную бабушку, а в четыре родителей, он, будучи выставленным за порог родным дядей, оказался в приюте. Но даже лишившись любви и ласки, он всё равно вырос хорошим человеком, совмещая в себе лучшие качества. Ким научился выживать в приюте, терпеть страдания сквозь боль и сдерживать слёзы в нужный момент, позволяя себе бесшумно выплакаться в подушку тёмной ночью. Но он видал родительской любви в далёком детстве и помнит её лишь урывками в виде расплывающихся воспоминаний, такие как тёплые объятия матери и колючие поцелуи отца. Омежка вытер слёзы рукавом и только сейчас заметил обеспокоенное лицо мужчины.        — Тэхён? У тебя был отрешённый взгляд, словно тебя здесь не было. Я… сказал что-то не то?        — Н…нет, всё хорошо, правда, — улыбнулся уголками губ.        — Ну, ладно, — было видно, что альфа ему не поверил, но настаивать не стал. — Лучше пойдём, я покажу тебе дом, как и обещал, — в немой поддержке положив ладонь на поясницу Киму, он повёл его под массивную дубовую лестницу, в небольшую комнату, которую Тэхён вначале не заметил. Это оказалась уборная в современном стиле с настенными плитками цвета апельсина, посередине которой располагалась огромная ванна, способная уместить двух взрослых. — Садись на бортики.       Омега послушно сел и осматривался, пока Чонгук бережно снимал с него носки и оголял щиколотки.        — Будет немного пощипывать, но мне нужно продезинфицировать, чтобы рана не загноилась. Придётся потерпеть, птенчик, — улыбнулся своей кроличьей улыбкой, заставив сердце бедного паренька биться в стократ сильнее.       Чон направил несильную струю проточной воды, смывая запёкшуюся кровь, слипшуюся грязь и небольшие побуревшие листочки, подушечками мягких пальцев поглаживая багровые рубцы, оставшиеся после кнута, заставив Тэхёна шипеть от боли.        — Как давно ты попал в приют? — невзначай поинтересовался альфа, помогая Киму отвлечься от неприятных ощущений.        — В четыре, — сморщился омега и стиснул зубы. — А сейчас мне почти восемнадцать.        — Мне очень жаль, птенчик, — Чонгук, не до конца осознавая своих действий, подался вперёд и губами прикоснулся к виску Кима, тут же замерев вместе с ним. Быстро взяв себя в руки, он ободряюще улыбнулся ему. — Больше ничего не болит?       Тэхён покачал головой и почувствовал, как его уши покраснели.       Альфа хмыкнул и галантно подал руку донельзя смущённому мальчишке. Омежка ухватился под локоть старшему и не отходил от него ни на шаг, пока Чон показывал ему особняк. Чонгук заметил загоревшиеся интересом и даже счастьем глаза Кима, когда они мельком заглянули в небольшую, но такую уютную библиотеку, и мысленно сделал себе пометку прикупить новому жильцу дома пару десятков книг.       На первом этаже ещё был кабинет Чонгука, гостевая, тренажёрный зал и небольшая кладовая. Вокруг дома был просторный сад и огромный бассейн.        — Хочешь увидеть свою комнату? — заговорщически прошептал Чон в ухо Тэхёну, отчего тот вздрогнул от неожиданности.        — Ч-что? Н-но я д-думал, что…        — Что гостевая сойдёт за спальню? Брось, птенчик, она обустроена в другом формате. Там даже вместо кровати жутко неудобный диван, который мне на новоселье подарила тётя. Этот болотный цвет мозолит мне глаза! Его давно нужно выкинуть! Не знаю, почему я этого до сих пор не сделал. — почесал затылок альфа, чем вызвал невольный застенчивый смешок у Кима.       Остановите землю, Чон Чонгук с неё сойдёт. Его сердце не способно выдержать подобного.       Что этот омежка делает с ним?        — Это временно пустая комната, — едва поднявшись по лестнице, Чон продолжил экскурсию и указал на дверь справа. — Внутри коробки, полные барахла, и я не знаю, куда всё это деть. Дверь слева ведёт в просторный зал, а спереди две спальни.        — А это и есть ваша комната? — спросил Тэхён, когда его впустили в спальню, оформленную в строгих холодных, но не отталкивающих тонах. Огромное окно открывало обзор на море, что было в паре миль от особняка. Чарующий вид.        — Да. Прошу, твоя комната как раз напротив моей, — пропустив гостя вперёд, он едва не наткнулся на него. — Здесь совмещены несколько стилей, но главным преимуществом, как по мне, является огромный подоконник, в который ты можешь залезть с ногами, завернуться в пушистый плед и смотреть за бушующей за окном погодой, ну или читать книгу с чашечкой горячего напитка в руках, в зависимости от настроения. Ещё есть кровать с балдахином, если не нравится матрас, мы можем его поменять и… Птенчик, в чём дело?       Сгорбленная спина Тэхёна выдавала его напряжение. Он ничего не сказал с тех пор, как они вошли в спальню, и Чона это волновало. Может, ему не понравилась комната?       Чонгук подошёл к Киму и, взяв его за плечи, развернул и едва не ахнул. По лицу Кима катились крупные кристаллики слёз, и альфа осторожно вытер их, чувствуя, как на душе скребут кошки. Неужели он расстроил его?        — Э-это д-для м-меня? — пошевелил дрожащими губами Тэхён, расплывающимся от слёз зрением смотря на растерянного старшего, которого хватило только на кивок. — П-правда?        — Да, Тэ, только для тебя одного, — охрипшим голосом проговорил Чонгук и почувствовал крепкие почти удушающие объятия от омежки, который трясся от возникших чувств.       Альфа положил одну ладонь на спину, осторожно прижимая к себе это сокровище, а второй принялся поглаживать его по мягким локонам, нашёптывая на ушко успокаивающие слова, чтобы унять дрожь и предотвратить возможную истерику. Но его сердце кровоточило и саднило от боли, словно всё, через что прошёл омега, затронуло и его тоже.       Боже, какие же страдания и муки перенёс этот воробушек, если простое проявление доброты считает чем-то внеземным?       Они простояли так пару минут. Всхлипывания постепенно сошли на нет, но ни один из них не хотел отстраняться от столь нужных в данную минуту объятий.        — Тебе полегчало? — заботливо спросил Чон, продолжая держать Тэхёна в своих руках, слыша приглушённое «да» в плечо. — Проголодался? — неуверенный кивок. — Тогда пойдём, потому что я жутко голоден.       Ким отпустил альфу из «плена» своих рук и позволил последнему смахнуть кончиками пальцев слёзы со своих щёк, благодарно улыбнувшись. И спустился вслед за Чонгуком, осторожно ступая по лестнице, но, засмотревшись на спину старшего, он поскользнулся и, пытаясь удержать равновесие, случайно сделал пируэт в воздухе и зажмурился, готовясь к неизбежному столкновению. Однако почему-то поцелуя с полом не было. Также, как и он не покатился кубарем. Вместо этого он почувствовал, как его удерживают сильные руки. Омега приоткрыл глаза и первым, что он увидел, были направленные на него антрацитовые глаза, в которых он тут же утонул.       Чонгук смотрел на Тэхёна и видел в его очах отражение себя, но пока не понимал, что это значит. Единственное, что он заметил в этом хрупком омежке только сейчас — это внезапный запах. Запах мандаринов, напоминающих о Рождестве в шумном семейном кругу морозным вечером. Слабый, но уже заметный аромат его омеги щекотал ноздри и заставил мозг плавиться, колени подгибаться, а мандарины вкупе с его собственным запахом свежескошенной травы кружили голову. Его зрачки расширились, когда он понял, что это значит.       Альфа тряхнул головой, пытаясь отогнать наваждение и узнать, в каком состоянии Тэхён находится. Вдруг, он всё же успел удариться?        — Ты как? Не ушибся? Ничего не болит? — встревоженным голосом спросил, глазами сканируя Кима на видимые повреждения.        — Я… Нет, господин, — запнулся омега, продолжая крепко держаться за плечи своего спасителя. — Спасибо, я…        — Чонгук-и! — послышался рядом очень громкий радостный возглас. — Дверь была не заперта, ничего что я зашё… О.       Пара, вздрогнув, перевела свой взгляд в сторону вошедшего Чимина, который с выпученными глазами смотрел на какого-то омегу в объятиях Гук-и. Поза была неоднозначной, что навело на мысли, будто эти двое занимались танго или… Пакет выскользнул с его рук, и Пак смотрел на Чонгука с обидой, нездоровым интересом и жгучей ревностью в глазах, что не осталось незамеченным Тэхёном, и он нахмурился. Этих двоих что-то связывает или омега зарится на Чонгука?       Ему не нравится ни один из вариантов, и он решил осторожно выпутался из тёплых объятий альфы, но тот неожиданно взял его за руку и мягкими незамысловатыми движениями погладил по неровным шрамам. Ким едва дышал. А Чонгук поймал себя на мысли, что ладонь омежки в его руке смотрится так правильно. Парочка, находясь в собственном мире, успела позабыть, что они не одни.       Но гость-то этого не забыл.       Чимину не понравились эти лобызания и обмен милостями, о чём он и соизволил незамедлительно сообщить, неловко кашлянув в кулак.        — Так что ты хотел, Пак Чимин? Пришёл по конкретному вопросу или опять будешь доставать меня без причин? — отстранённым, незаинтересованным и холодным — не тем, каким разговаривал с Тэхёном, отчего последний слегка вздрагивает, а Чимин мрачнеет на глазах — тоном интересуется альфа.        — Кто это? Насколько я помню, в свою крепость проституток ты никогда не впускал, не позволяя им ночевать в доме. — насмешливо фыркнул омега, гордо вздернув подбородок и надменно осматривая младшего, который в волнении кусал губы и боязливо смотрел на Чонгука.       Чимин выходит за рамки дозволенного. Что-что, но оскорблять этого ангела Чон не позволит.        — Потому что Тэ не шлюха, в отличие от некоторых, — рыкнул альфа, видя в кристально-голубых глазах мольбу и подойдя вплотную, закрыл омежку собой и прижигающим взглядом смотрел на избалованного парня. — Не смей вякать на него, даже не смотри в его сторону, иначе мало не покажется.       Чонгук чувствовал, что Тэхён нуждается в нём. Он, намертво вцепившись одной рукой в его пиджак, а другой сжимая рубашку в кулак на животе, весь трясётся и прижимается к нему всем телом, словно слепой котёнок, ищущий защиты, тепла и ласки. Боже, он такой беспомощный и очаровательный… Альфа не может оставить его в таком состоянии одного.        — Гук-а, я…        — Как жаль, что твой папочка не знает, что ты продажная потаскуха. Интересно, что он с тобой сделает, когда обо всём узнает, а, Чимин?       Пак, сдерживая то ли слёзы, то ли злость, круто развернулся и агрессивно покинул особняк, раздражённо хлопая дверьми.       Чонгук глубоко выдохнул, и напряжение отпустило его. Он повернул голову к притихшему младшему.        — Он в любой момент может вернуться или следить за нами. Тебе стоит прикрыть шею платком, пока я не найду выход из ситуации, — аккуратно коснулся пальцами выжженного места между сонной артерией и ключицей, вызывая мурашки на бархатной коже. — Я не собираюсь возвращать тебя в этот ад, но Чимин способен на всё. Он не должен узнать о твоём номерном знаке. Это может плохо кончиться.       Ким и не сомневался в альфе. Он замечательный человек и не станет делать ничего плохого с ним, но кое с чем нужно разобраться прямо сейчас.        — Этот омега… Вы кажитесь близки. Он кажется влюблён в Вас, — старался не выдать разочарование в своём голосе Тэхён, с чем вроде как справился.        — Чимин? — брови Чона от удивления ползут вверх. — Нет, он не знает, что такое любовь. Он родился в очень обеспеченной семье и, будучи единственным ребёнком, да ещё и омегой, привык с рождения получать желаемое. Пак не знает слова «нет». Для него это что-то, граничащее с Марсом. Он просто избалованный, мерзкий и меркантильный. А то, что он лёгкого поведения, тоже правда. Но у него полно этих закидонов, просто не бери в голову.       Тэхён кивнул, веря словам альфы, но что-то в его душе не давало ему покоя насчёт этого парня. Может, его мозг начинает что-то выдумывать, но он не один раз сталкивался с завистливыми омегами, так что вполне возможно, что чуйка его не подвела.

❀

Слышишь ли ты вдали звук моря? Я ищу место, куда пойти, Рассекая чашу грёз, где будет один лишь свет. Сейчас возьми меня за руки. Ты — причина моей эйфории. Jeon Jungkook — Euphoria

       — Это что? — удивлённо выдохнул Тэхён, когда Чонгук вернулся домой после окончания бумажной волокиты с несколькими сумками, полными покупок, и вывалил эту гору перед лицом младшего с криком «Принимай подарочки!», когда Ким, лёжа на животе на мягкой кровати, читал «Дочь Монтесумы».        — Твои вещи. Не ходить же тебе в одной рваной пижаме, тем более в октябре, — фыркнул альфа, поправляя выбившийся локон.        — Но почему так много? Это точно мне? — перевернув книгу листами вниз, он подошёл к Чону, и его глаза расширились, когда Тэхён увидел стопку книг.        — Это всё тебе. Там много чего, сейчас увидишь, — подмигнул Чонгук и вручил в руки ошеломлённому омежке с десяток книг. Из знакомых названий Тэ увидел только «Дети капитана Гранта», «Копи царя Соломона» и «Белый Клык». Не успел он поблагодарить за подарки, как Чон вытащил кучу одежды и строго наказал выбросить тряпьё, в котором встретился с альфой.        — А это…        — Лампа для чтения. Не портить же тебе зрение, птенчик.       Омега сейчас расплачется от благодарности и любви, которая переполняет его сердце. Он никогда не получал заботу от воспитательниц-надзирательниц. Единственный человек, который проявил к нему доброту кроме Чонгука, был бывший директор-омега, госпожа Кан, которая была бесплодна и души не чаяла в детях, но её уволили из-за «бесхарактерности» и мягкости по отношению к сироткам. За годы жизни в приюте Тэхён отчаялся, что больше никогда не встретит таких замечательных людей, но вот он стоит в объятиях альфы и плачет. Подождите, как, но неважно.        — Всё хорошо, Тэ. Я рядом, тебя больше никто не тронет, обещаю, — положив подбородок на плечо Киму и приглаживая его немного спутанные локоны, шептал мужчина, целуя в макушку.        — Вы такой хороший, — дрожал, как осиновый листочек, в руках Чонгука и цеплялся пальцами в его рубашку, боялся — сделай он шаг, и Гук исчезнет, словно мираж. — Почему я не встретил Вас раньше?       Сердце альфы заходится в болезненных кульбитах и обливается кровью за младшего. Волк внутри рвёт и мечет, чувствуя слёзы своей пары и воет от желания разделить боль на двоих, но не может. Не знает, примет ли его чувства Тэхён, не поймёт ли его неправильно, оттого боль разрывает внутренности.       Он хочет облегчить страдания омеги, поэтому решает прямо сейчас поделиться хорошими новостями.        — Я знаю, как избавиться от номерного знака, но мне нужно твоё согласие.       Ким от неожиданности икает и поднимает голову, встречаясь взглядом с Чоном и не отстраняясь от объятий. В глазах столько надежды и всего один вопрос.        — Мой хороший друг займётся этим. Ему можно доверять. Мы не сможем замазать набор цифр, огромное тёмное пятно вызовет много вопросов и подозрений, но и обматывать шею платками на постоянной основе тоже нельзя, — альфа сделал паузу, собираясь помягче выразить следующие слова, но повержено вздохнул. — Нам придётся удалить клеймо, но это процедура очень болезненная. Твоя шея из-за физиологии и слабой регенерации может воспалиться, и я не хочу, чтобы этот процесс вызвал осложнения. Если ты против, мы не станем этого делать, Тэ. Одно твоё слово, и я сделаю это. Только скажи.       Омежка кончиками пальцев дотронулся до самого ненавистного им места, чувствуя участившийся пульс. Сердце застряло где-то в горле, отбивая бешеный ритм. Он был напуган. У него и вправду довольно слабый организм, и если удаление принесёт ему боль… Он не хочет об этом думать. Но Чонгук… Тэхён доверяет этому мужчине больше всех. Поправка — этот человек единственный во всём мире, которому Ким доверяет. Доверяет и любит больше жизни. Не прошло и дня, чтобы он не благодарил судьбоносную встречу и Чонгука, пусть порой и мысленно. Он готов стерпеть любую боль, только лишь бы альфа был всегда с ним.        — А Вы… будете рядом со мной? — робко спросил омежка, от неловкости кусая губы и рассматривая острые ключицы, которые были видны через расстёгнутые верхние пуговицы. Совершенство, не иначе. Он почувствовал, как краска смущения заливает лицо, и поспешил опустить глаза в пол.        — Я буду рядом держать тебя за руку, если ты этого хочешь, — твёрдо произнёс Чон.       Тэхён взглянул в глаза мужчины, и застенчивая благодарная улыбка тронула его губы.       Я хочу не только этого, но боюсь быть отвергнутым Вами, — билось сердце, не подозревая, что другое уже бьётся в такт с его.        — Тогда я сделаю это. Только… не оставляйте меня, — шепчет Ким и чувствует прикосновение к своей руке.        — Не оставлю, птенчик… — Чонгук сжимает ладонь омежки в своей.       И даёт себе обещание быть со своим сокровищем всегда. Даже если Тэхён не будет в нём больше нуждаться.

❀

Потому что с того момента, как я увидел тебя И почувствовал жар в твоих сладких объятиях, Клянусь, тогда я понял: Я буду любить тебя вечно. Jessica Simpson — I Wanna Love You Forever

       — Ничего не бойтесь. Скажите, если будет нестерпимо, — добродушно улыбнулся мужчина-бета, держа в руках лазер. Лежащий на кушетке Тэхён, стараясь не показывать, как он напуган, кивнул, сжимая ладони в кулак и смотря в потолок. — Я начинаю, Гук, — обратился к напряжённому и сосредоточенному другу, который не отрывал взгляда от Кима.       Скрежет и неприятные звуки резали слух. Почувствовав холодный металл, омежка невольно дёрнулся и закусил губу до крови, зажмурившись от неожиданной боли, пронзившей шею. Первая слеза покатилась по его лицу, и он заскулил.       Альфа в одно мгновение оказался возле дрожащего комочка и взял его за руку, обращаясь к Тэ:        — Птенчик, я здесь. Слышишь меня, родной? — шептал в ушко, свободной рукой перебирая его волосы. Чонгук даже не осознавал сказанного, увидев слёзы возлюбленного, которые для него были как ножом по сердцу, просто знал, что должен остановить это. Его омеге больно и плохо. Его омега плачет, а вместе с ним плачет и сердце старшего. — Я с тобой. Скоро всё закончится. Потерпи ещё чуть-чуть, моё сокровище, — выпуская успокаивающие феромоны, покрывал поцелуями-бабочками заплаканное лицо Тэхёна, который, ощутив присутствие мужчины, сжал его ладонь в своих ослабших пальцах и пошевелил губами.       Чонгук заметил, как Сангу уже заканчивает, нанося на место повреждения заживляющую мазь и обматывая шею лёгким материалом.        — Осложнений возникнуть не должно. Возможны, конечно, колебания температуры, ломота во всём теле и преждевременная течка. Но ничего угрожающего жизни. Если будут мучить боли, наноси эту мазь, но обратись ко мне, если что-то пойдёт не так, — убирая инструменты подальше от всхлипывающего омеги, сообщил другу.       Альфа тихо поблагодарил и облегчённо выдохнул. Главное, что это не навредит Киму, а со всем остальным они смогут справиться.        — Тэ? Всё позади, — ласково потрепал омегу по щеке.       Сморгнув слёзы, Тэхён перевёл помутневший взгляд на Чона и протянул к нему вторую руку, которую тот тут же подхватил и прижал к своей щеке, потираясь о неё лёгкой щетиной.        — Спасибо, что был со мной, — охрипшим от слёз голосом произнёс омежка, устало укладывая голову на плечо старшего, и даже не заметил, как обратился к мужчине на «ты».       Они оба поняли, что между ними сегодня что-то изменилось.       Лёд треснул.       Дорога домой вымотала Кима, и Чонгук занёс спящего омегу в ближайшую комнату, аккуратно укладывая его на прохладные простыни и тепло укутывая. Он невесомо коснулся губами покрытого испариной лба и уже было хотел уходить, как ощутил крепкую хватку на своей руке. Странно, что он раньше этого не заметил. Но делать нечего — альфа ложится рядом и обнимает своё сокровище со спины, бережно прижимая к себе. Не удержавшись, он утыкается носом в светлую макушку и вдыхает аромат мандаринов полной грудью, закатывая глаза от удовольствия. Наслаждаясь природным запахом, проваливается в сон.       Чонгук сквозь дрёму улавливает насыщенный аромат чего-то сладкого с нотками кислинки, который приятной патокой оседает на языке, и заинтересованно принюхивается. Волк внутри начинает скулить и отчего-то поджимает ушки, виляя хвостом. Мужчина распахивает глаза и носом втягивает воздух. Зрачки расширяются от возбуждения. Слюна скапливается во рту.       Мандаринами пропах весь дом.       Только сейчас он чувствует полутвёрдый член, упирающийся ему в бедро. Чон нервно сглатывает и переводит мутный взгляд на стонущего Тэхёна, который, учуяв сгустившиеся феромоны своего альфы, начинает сильнее тереться об уже нехилое возбуждение и просяще поскуливать.       Если его вовремя не остановить, он наломает дров и Тэ возненавидит его. Он собирается отстраниться, но чувствует, как Ким обхватил его всеми конечностями и прижал к своей шее, к запаховой железе. Он, предчувствуя побег, повис на нём коалой.        — Не уходите, пожалуйста, — хнычет омега, чувствуя участившее дыхание старшего. — Мы ведь истинные.        — Птенчик, ты не в себе, — хриплым голосом пробормотал Чонгук, стараясь контролировать свою вторую ипостась, но текущий омега, потирающийся о его пах, лишь усугублял ситуацию. — Не делай этого.        — Хочу тебя. Ты мне нужен, — укусил его за мочку уха, тяжело дыша. — Пожалуйста, Чонгук-а, сделай меня своим.        — Тэ, тобой движет течка, — силой сжал кулаки, стискивая зубы. — Когда она пройдёт, ты будешь шугаться, ненавидеть, презирать меня и жалеть об этом. Не будь ты в состоянии бреда, не разбрасывался бы подобными словами.        — Я знаю, что недостаточно хорош для Вас, — заплаканными глазами посмотрел на замершего альфу. — Я слишком юн и глуп, но, пожалуйста, проведите эту течку со мной, чтобы у меня сохранились воспоминания о Вас и нашей ночи. Я не хочу, чтобы моим первым мужчиной был кто-то другой. Хочу только тебя, потому что люблю, — на свой страх и риск признался омежка дрожащими губами и закрыл лицо руками, заходясь в безудержных рыданиях.       Он боится, что Чонгук его оттолкнёт. Не примет его чувства, откажется от него. Тэхён знал, что должен признаться, пока Чон не встретит кого-то, кто привлечёт его внимание. Это пугало его. Потерять Чонгука было бы слишком большим ударом. Пару бессонных ночей он думал, взвешивая все «за» и «против», и, наконец, решился. Вот только Тэ не знал, что признается в момент своей слабости, когда будет остро нуждаться в своём альфе. И теперь он трясся от страха потерять Чонгука. Его сердце этого не выдержит. Он умрёт без Чонгука.        — Сокровище моё, — прошептал ошарашенный Чон и, осторожно прижимая к своей груди несопротивляющегося младшего, убрал ладони с его опухшего лица. — Я сделаю всё, что ты пожелаешь. Но я хочу не просто провести с тобой течку. Я хочу тебя всего. Хочу быть твоим альфой, любимым человеком и мужем. Хочу видеть тебя беременным нашим ребёнком. Хочу не скрывать своих чувств. Хочу быть с тобой. И не говори о себе в таком ключе. Ты самый лучший, самый прекрасный и потрясающий омега, которого я встречал в своей жизни. Я очень сильно люблю тебя, птенчик, — глаза в глаза, и рука Тэхёна, которую Чон положил туда, где билось его сердце. — Ты слышишь этот стук? Оно бьётся для тебя, родной.       По щекам Тэхёна текли слёзы, которые Чонгук бережно вытирал прикосновениями горячих губ.        — Правда? Ты любишь меня?        — Больше Вселенной, птенчик, — обдал горячим дыханием покалывающие в предвкушении алые губы прежде, чем коснуться них долгожданным и столь трепетным поцелуем. Он нежно сминал поочерёдно верхнюю и нижнюю губу и слегка кусал, доводя омегу до звёзд перед глазами.       Альфа опустился горячими поцелуями к лебединой шее, впивался в неё зубами, зализывал бархатную кожу, оставляя на ней багряные засосы. Ладонями очерчивал изгибы столь желанного тела, сжимая узкую талию до появления розоватых следов от пальцев рук. Метил свою территорию, чтобы весь мир узнал, кому принадлежит этот потрясающий омега.        — Скажи мне прекратить, Тэ, — осипшим голосом попросил в розовое ушко, на пробу лизнув мочку вздрогнувшего от неожиданности Кима. — Или скажи продолжить. Одно твоё слово, птенчик, и я сделаю всё, что пожелаешь.        — Не останавливайся.       Горячий шёпот зажёг внутри альфы давно позабытые инстинкты, гусиной кожей проникая под вены и вырывая удовлетворённое глухое рычание из глубин грудной клетки. Чон впивается в сладкие омежьи губы своими и терзает их, на ощупь снимая верх пижамы и обжигающими поцелуями прокладывая дорожку к уже возбуждённым и таким манящим соскам. Он покрутил бусинку между пальцев, слыша звонкий стон из уст Кима, и с довольной улыбкой тут же захватил правый сосок в плен и периодически кусал, отчего младший взвизгнул от неожиданности и захлебнулся в рваном вздохе, сжимая простыни в кулаках.       Боль сменяется наслаждением, и Тэхён видит звёзды в зажмуренных глазах. Чувствуя, как член наливается кровью и продолжает пульсировать, он пытается свести бёдра вместе, но грозный рык альфы не позволяет ослушаться, и всё взрывается. Ким со стоном откидывается на подушку и, уткнувшись в неё носом, прерывисто дышит. Тело приятно ноет, и, когда эйфория и блаженство сходят на нет, жмурится и вжимает голову в плечи.       До чего же стыдно!        — Не прячься. Ты прекрасен.        — Господи-и-ин, — шепчет и выдыхает, когда Чон покрывает его лицо беспорядочными поцелуями. Призывно ёрзает попой по мокрым простыням и ладошками пытается прикрыть белёсую жидкость, в смущении глядя на нависшего Чонгука из-под полуприкрытых ресниц, боясь осуждения.       Чон кладёт ладонь на щеку возлюбленного, нежно поглаживая и утопая в его глазах. Дарит невесомый поцелуй в кончик носа, в самую родинку.        — Ты прекрасен, птенчик. Я твой альфа, и тебе нечего смущаться.        — Но, Гук-а… — мужчина затыкает его самым эффективным способом — поцелуем.       Чонгук улыбается и продолжает поползновение руками и губами, игнорируя свой каменный стояк. На пробу опускает ладонь на миниатюрный, по сравнению с его, член и сжимает сквозь ткань домашних штанов, провоцируя приглушённые хныканья. Он с осторожностью стянул мокрые пижамные штаны, а следом и боксёры, которые приносили немалый дискомфорт, и слыша вздох облегчения, альфа, положив ладонь на щёки младшему, приблизился к его ушку и прошептал:        — Повернись ко мне спинкой, Тэ.       Ким послушно кивнул и, развернувшись, только хотел лечь на живот, как Чонгук поддержал его за поясницу, не давая полностью принять горизонтальное положение.        — Прогнись в спинке и выпяти попку, сокровище моё, — мужчина с улыбкой смотрел на хлопающего ресницами в непонимании омежки, который делал всё, что говорит ему возлюбленный.        — Ты когда-нибудь касался себя?       Смущённый донельзя, но дрожащий в предвкушении (и от течки) Тэхён нашёл в себе силы только покачать головой.        — Я буду предельно осторожен, птенчик.       Только младший хотел спросить, что альфа этим подразумевает, как почувствовал жадные и горячие мазки языка между призывно раскрытых бёдер, проникающие к колечку мышц. Тэхён с полукриком от неожиданности упал лицом в скрещенные между собой ладони.        — Боже-е-е, — Тэхён начал мелко подрагивать в родных руках и закусил губу, не в силах сдержать скулёж, когда ненасытный на прикосновения Чон проскальзывает длинными пальцами внутрь, не желая сильно растянуть его — боясь в первый день течки причинить ему боль. На сегодня Тэхёну достаточно расслабиться и заснуть в объятиях альфы, быть успокоенным его запахом.       Чонгук наклоняется к лицу омежки, ловя стоны последнего губами. Горячая сперма забрызгивает постель, и разморенный Ким едва не падает ничком на простыни, поддерживаемый лишь ладонями своего альфы.       Альфа ложится боком и прижимает омегу к себе, мягко целуя в покрытый испариной лоб.       Тэ широко раскрытыми глазами наблюдает за мириадами бурь, бушующих в антрацитовых радужках, и зарывается пальцами в волосы Чонгука, мягко массируя кожу головы, не веря до конца в происходящее. И, когда мужчина отстраняется, поплывшим взглядом смотрел в ответ.       Искусанные губы полыхали огнём.        — Ты ведь не шутишь? И завтра не уйдёшь?        — Нет, родной, никуда не денусь, — поцеловал Тэхёна в кончик носа, маленькую родинку. — Как я могу оставить такое сокровище, на которое могут положить глаз? Мы пару дней не вылезем из постели, так и знай.

❀

Как первый снег ночью в середине лета, Невероятный, чудесный, прекрасный миг Однажды повторится вновь. Пусть ветром уносит моё сердце, Я всё равно буду ждать. V — Christmas Tree