Последнее дело

      В особняке, расположенном в тёмном лесу, было шумно. Двое мифоискателей убегали от существа, которое сами и призвали. Кэндимен — опасное существо, которое умело играет с пространством дома, запугивая, а после жестоким образом убивая свою жертву. И жертв было двое. Никита Берг и Давид Роменский. Пусть они и были на разных этажах, они успешно поддерживали связь по рациям, которые начинали барахлить. Успешно до одного момента… — Д…ав…д.! Ты… ишь… ме…я?       Сквозь ужасные помехи слышался голос Никиты. Они вновь разделились. Кэндимен погнал Берга на нижний этаж, пока Роменский скрылся в какой-то комнате, сев в углу. Он испугался существа и поспешил скрыться. — Никита! Никита! — пытался докричаться до друга парень, будто из-за этого помехи пройдут, — Я на втором этаже! Иди сюда! — всё не унимался парень, совершенно забыв, что крики могут привлечь существо к нему.       Полная тишина. Рация не издавала никаких звуков, даже помех, а Давид бросил свои попытки докричаться до друга. Сейчас он, поджав ноги к груди, просто сидел в углу, мелко дрожа от страха, боясь выйти из комнаты. Почему он согласился на это? Где Никита? Где это существо? А что, если его друг… — БУ!       В комнату резко залетел Никита. Быстро оказавшись возле Роменского он громко крикнул, нависая над ним и вытянув руки, изображая зомби. За этим послышался немее громкий крик от испуга от Давида, который этого вообще не ожидал. — Никита…? — Роменский резко вскочил на ноги, осматривая своего приятеля. Поняв, что перед ним именно его Никита, Давид крепко обнял его, прикрыв глаза, — С тобой всё хорошо…       Он уже и забыл, что его только что пытались напугать, что Берг выглядит слишком весело. Он здесь, целый и невредимый… — Ой, ну чего ты… — совсем легко, будто не касаясь Никита положил руки на спину Давида, после вздохнув, — Всё со мной хорошо. Пошли, дверь появилась вновь. Роменский резко отпустил Берга, ошарашенно посмотрев на него. — Как?.. Серьёзно? — неверяще спросил парень, после побежав на первый этаж.       И действительно… Никита и Давид вошли в этот особняк именно отсюда, но десять минут назад Кэндимен убрал дверь, заменив проход стеной посредствам своих сил, чтобы не дать парням просто так уйти. Теперь проход появился вновь… — … Но почему она вернулась? — вслух озвучил свою мысль парень, повернувшись на Никиту, в ответ увидев лишь пожимание плеч. — Какая разница? Пошли отсюда скорее! Я не хочу находиться здесь, — поторопил Берг Роменского и тот, согласившись, сделал шаг на улицу.       Шаг, второй, бег. Парни сломя голову неслись меж деревьев, спотыкаясь и царапая кожу; оставляя на своей одежде дырки и грязевые пятна. Они плохо видели куда бежали — глубокая ночь мешала правильно определить дорогу. Но парни пользовались знанием, что от своего дома они шли просто прямо, не сворачивая и сейчас, убегая из адского места, они также бежали примерно прямо, оббегая деревья или большие камни, а всё остальное просто было не важно. Кэндимен действительно выпустил их, осталось только добежать до их дома. И они сделали это. Прямо на границе леса и степи стоял небольшой деревянный дом. В нём то и жили парни. Не успокоились они пока не забежали внутрь и не закрыли за собой дверь, будто хлипкая деревянная дверь действительно могла спасти от зверя, который обладает паранормальными способностями. Но парни всё равно почувствовали себя в безопасности. Сев на кровать, ни о чем не думая, они начали приводить своё дыхание в порядок после долгой пробежки — Никогда ещё… Не бегал столько… — отрывисто и задыхаясь прошептал Никита, поднимая голову на Роменского. — Ага… — согласился Давид, — Ты скажи ты хоть… — глубокий вдох, — Ты хоть как от Кэндимена избавился? — Я просто запутал его, — тоже глубоко вздохнув ответил парень, — Забежал в одну комнату, та, которая с книжными полками, он там похоже потерял меня ну я и выбежал. Услышал, что ты кричал, что на втором этаже, я поднялся к тебе с первого, заодно и дверь увидел.       Роменский вздохнул и убедившись, что чувствует себя относительно хорошо лег на кровать, разувшись и укутавшись в одеяло. Шок и адреналин начинали отступать и парень ощущал неприятное жжение царапин, понимал, что сейчас испачкает свою кровать в грязи. Но он не хотел что-то менять. Он был слишком истощен как физически, так и морально, поэтому сил на то, чтобы привести себя в порядок просто не было. Займётся этим уже с утра. — Я спать, мы там бегали от него весь день.       Никита повторил за своим другом и также лег на кровать, укрываясь одеялом. Он ничего не сказал и просто повернулся спиной к Роменскому. Давид, решив, что на этом их разговор окончен, так же отвернулся, прикрыв глаза.       Но сон не шёл. Это было логично, ведь он совсем недавно выбрался из ужасающего места, в котором за ним гнался уродливый Кэндимен, которому ничего не стоит убить его… Но Давиду всё же удалось уснуть. Усталость взяла верх и парень уснул беспокойным сном. Ему снился кошмар. Он сидит всё в том же углу, крепко сжимает в руках рацию, кричит имя своего друга, а по ту сторону слышны крики. Сначала громкие испуганные крики от вида существа и предчувствия смерти, дальше истошные вопли боли. Кэндимен добрался до Никиты и разделался с ним, нисколько не жалея…       Давид резко распахнул глаза, смотря на стену перед собой. Сон… Это просто сон… Они сейчас оба дома, выбрались. Чтобы убедиться в этом Роменский повернулся, чтобы видеть кровать Берга. Но она была пуста. Приподнявшись на локтях Давид присмотрелся, будто он действительно мог просто не заметить Никиту. Но на кровати его действительно не было. Сев на край кровати и обувшись, парень встал на ноги, осматривая их однокомнатный дом. Внутри его не было. Зато выглянув в окно парень увидел, как Никита, сидя на траве возле дома, смотрел вверх. С облегчением выдохнув Давид спокойно вышел на улицу. Уже был рассвет, красивый, окрасивший небо и медленно летящие облака в красивые и мягкие оттенки красного и жёлтого. На улице было прохладно, но эта прохлада не вызывала мурашек, наоборот, она была идеальна, чтобы привести мысли в порядок, освежиться. Роменский быстро понял почему же его друг не в кровати. Обойдя дом он молча присел рядом с Бергом, смотря туда же, куда смотрел он. Молчание и прекрасный вид… Как же это успокаивало. — Ты ведь уже осознал, что произошло, верно? — безэмоционально спросил Никита, не опуская головы.       Роменский замер, не решаясь опускать голову и поворачивать её на Никиту. Что он осознал? Почему он говорит так странно? — Ты уже понял, что я умер, — точно таким же тоном сказал Никита, смотря на него, — Прими это, твой самообман не сможет продлится долго.       Давид опустил голову вниз и поджав ноги к груди закрыл лицо руками, всхлипнув. — Нет… Не говори так, — жалобно прошептал Роменский, — Почему ты говоришь так?.. — Вспомни, что тогда было. Вспомни каждую деталь.       И Давид вспомнил. Вспомнил тот момент, когда он сидел в углу, слушая крики своего друга. Это был не сон, это была реальность. Реальность, которую он отрицал до последнего. Медленно повернув голову на своего друга он заплакал с новой силой. Его не было рядом. Это была иллюзия, всё это время рядом с ним была просто иллюзия. — Никита! Никита, приятель! — начал громко кричать Давид, оглядываясь по сторонам. Даже сейчас он не до конца понимал, что же произошло.       Но никто не отзывался, никто не пришел. Он всё также сидел перед домом в одиночестве. Опустив голову обратно на колени Давид громко зарыдал. Он остался один… Совсем один. Он бросил своего друга там на растерзание ужасного существа. Давид действительно винил себя в произошедшем. Если бы тогда не убежал в другую сторону, если бы после побежал за своим приятелем.       Так и просидел Роменский на улице до самого утра. Прохлада вызывала у него неприятные мурашки, а слезы никак не заканчивались. Он виноват. Если бы он не боялся. Если бы он пошёл следом…       На первом этаже, на полу в дальней комнате лежит тело. Тело это было разодрано в клочья. Одежда порвана, живот и грудная клетка вспороты, а внутренние органы, с кусочками костей, лежали вокруг него. Лицо было искажено гримасой боли: глаза раскрыты и выпучены, губы застыли в немом крике боли. Он умирал, чувствуя невероятно сильную боль. Смерть его наступила быстро, но как же сильно он мучился эти секунды. Рядом с телом лежит рация, которая издавала помехи. Совсем недавно она использовалась для связи и разговоров, а в последний миг передавала предсмертные крики своего хозяина. Кажется, теперь телу придётся тихо разлагаться в этом здании. За ним никто не придёт, а если и рискнет познает ту же судьбу. Он здесь и он более никому не позволит выйти живым.