Лето со шрамом

Из-за спины послышался шорох. А затем и какое-то прямое присутствие. Помня, как киллеры легко прятались под штатских в Вавилоне и действуя, словно сама Смерть дышит мне в спину, я машинально развернулся. — Кто это, ёбаный в рот? Вылезайте, cabrónes, всех замочу! Молчок. Это белка? Или этот пидор из сна так решил меня убить? Ну, блять, я же не успокоюсь просто так... — Ещё раз повторяю! И передайте гаду своему, что он – кидок ёбаный! Я второй раз подыхать не собираюсь! Зашумел куст. Затем что-то внутри него начало шевелиться, и я увидел человека. На удивление, это был не убийца – та самая chíca, которую я видел у кружков. Неужели разведчица? Следит за мной? Бля, никому тут доверять нельзя. Лишь бы она была без пистолета... — Стой! Лена стыдливо встала в полусогнутой позе, но затем выровнялась. На её лице были видны испуг и смущение. Дрожала девчонка, как осиновый лист. Значит, попала сюда случайно... — Да успокойся ты. Я тебя бить не буду. Женщин не бьют. Старая привычка, не бери в голову. Дешёвый пиздёж. Пиздил и не раз. Совсем не за дело, но порошок с людьми страшные вещи делает. — Х-х... Х-хоро-шо... Бедная, заикается. Выглядит она так, словно ещё чуть-чуть – и душа от испуга выбежит из тела навстречу Солнцу. Примерно так выглядят должники, увидав коллекторов, так выглядел Фрэнки – так выглядел много кто из тех, кто узнал перед смертью, что ему грозит. При этом она не уходила. Стояла неподвижно, лишь передвигая руками, отворачивала взгляд. — Ты как сюда попала? — Ну... Я... Приплыла.... — Не. Я не об этом щас. Скорее, зачем? — А... Ну, ты знаешь... я уединиться люблю... Здесь просто место красивое очень... — Ну, что правда, то правда. Жаль, что я немного помешал. — Всё в порядке... Я просто... не ожидала тут кого-то увидеть. Я приплываю, слышу – кто-то зажигалкой чиркает... Подхожу, а это ты. — И ты меня караулила всё это время? — Ну... Я ничего не собиралась делать... Просто... я не ожидала. — Как скажешь. Не в обиде хоть? За то, что накричал. — Нет. Всё... всё в порядке. — Славно. Она выглядела чутка странно. Как-то похоже выглядят те, кто испытывают смертельный страх, безусловно. Но глаза... глаза, они не врут. Они открывают то, что о тебе думает человек, всегда. В том, что этой русской я пригляделся, я почти не сомневаюсь. И она достаточно красивая для, сколько тут... восемнадцати, наверное, лет. Милое лицо, очень выразительные глаза, фигура стройная... Да, она точно симпатично выглядит, хоть и слегка непривычно из-за волос. Но я не думаю, что лучшим будет куролесить с кем-то здесь. Всё-таки, Эльвира... хотя она и бросила меня, этот голосок шептал мне, что она оплакивала меня. Но пока рано говорить. У меня был знакомый с русскими корнями. Богатый, при деле. В Майами жил с 50-ых. Любил мне рассказывать, что в русской литературе любят вставлять попаданцев – вот прямо как я сейчас. Через месяц после той встречи его нашли с бетонными ботинками в километре от берега. Связано ли это? Хуй знает, но это первое, что пришло мне в голову. В общем, не факт же, что они попаданца поймут. У самих в голове тараканы – возраст, всё-таки. С другой стороны, Элви ведь не видит... да и сама мне, наверное, изменяла. Такой нарик, каким я был, вряд ли был ей нужен; хоть она и была никак не лучше. В какой-то момент я заметил за мыслями, что мы просто смотрим друг другу в глаза. У Лены на лице какая-то странная, словно-таки бесстыдная улыбка. Будто все этого не было, а она просто впала в какой-то транс, или вообще не в этом мире. — Красивые? – решился я нарушить тишину. — А... Что? Кто? — Глаза мои. Ты просто так смотришь в них... Пытаешься прочесть мысли? — Я просто... Я просто... задумалась... Краснеет. Смущается. Побаивается. Кто знает, может эта скромность – пиздёж... Вот люди регулярно друг другу пиздят и не краснеют. А она хотя бы краснеет. Наверное, тем она и лучше, чем американцы. — Тогда не бери в голову. Я это, хотел спросить. Ещё остаёмся тут, или тебя обратно доставить? — Но лодки... две... — Да какая разница... Будто на пристани были только наши. — Ну... Как скажешь... Наверное, лучше вернуться... — Окей. Давай на моей поплывём, она ближе будет. Щас покажу. Сквозь небольшой тенистый лесок мы добрались к лодке, прибившейся к песку. На ней я сюда и попал. — По поводу второй не волнуйся. Я как нибудь сюда сам сплаваю, без лодки. Ну и доставлю её обратно. — А ты... не... — Я хороший пловец! На Кубе не уметь плавать – не уметь жить. Нас же океан окружает! Так что я даже шторм брасом переплыву. И это было так. В Майами я немного потерял форму, но когда я пытался сбежать из тюряги лет пять назад, я плыл лучше величайших атлетов. Страх придаёт людям крылья – наверное, именно так это и работает. Я боялся пули, но в итоге они спустя километр в воде всадили в меня три штуки и забрали назад подлатать. Тогда же я и получил дополнительные пару лет срока. Благо адвокат, хоть и по случайности, меня от расстрела за такую выходку отмазал. Да и в те годы я океан переплыть пытался, где куча акул, пиратов, могут настучать бойцы береговой охраны и глубина в несколько километров. А тут какая-то речка! Справимся. — Тогда... хорошо... — Ты, кстати, если в воде чё-то потеряешь, обращайся. Я достану обязательно. — Ладно... Надо бы, кстати, кого-нибудь попросить мне лагерь показать. Хотя... Есть же Лена! Плевать уже на то, что там – в одиночестве я тут кончусь совсем. А мне ещё шесть дней торчать. Тем более, этот дурень сказал найти себе тут "любовь", явно же не с пацаном. А значит... Да и Элви, какой бы она охуенно красивой не была, пиздец несносная. Характер, как у скунса. Да, порой она была права, но порой... Даже трезвым бы ей вмазал. Хотя нет, трезвым бы не вмазал... Но бесила иногда очень. И при этом я всё равно её любил. Мы уже доплывали к берегу. И я таки спросил у Лены насчёт моего предложения: — Лагерь покажешь? Я тут никогда раньше не был. — Э... Э... — Лена, приём! — А... Да, покажу. Я не смотрел ей в глаза, но уверен, хоть убейте, что она опять на меня пялилась. Ну пиздец! И чем я её заколдовал? Я же обычный кубинский пацан, тем более в семнадцать. Не, ну я слышал, конечно, что русские бабы без ума от иностранцев, но чтобы настолько... — Хорошо. Когда сможешь? — Давай... Давай после ужина. — Окей. Нет проблем. Кстати, вот и приплыли. Одним движением руки я приколил лодку к причалу, вышел сам, а затем помог выйти Лене. До чего же она фигуристая, ну пиздец! Клянусь, что если бы не вспоминал про Эльвиру, то пялился бы на неё, как чёрт. И она бы явно ляпаса мне за такое не дала. — Спасибо... – сказала смущённо Лена, а затем добавила: — Я... пойду... Удачи тебе... — Ага, давай. До ужина! — Да... И красотка пошла по делам. Не врут не только глаза. Пока я был на острове и увидел, как она сверлит меня глазами, я понял, что то, что она смущается – хуйня. Боится, что я пока к ней сам интереса не проявляю, а значит почва непротоптана. Я хуй знает, маска это, женская логика или ещё чего, но всё же. Избегать меня ей нихера не выходит, а значит, скоро она перестанет стесняться. Ну а там посмотрим. Я же решил пойти в лес, ибо там уж точно никого не будет. И покурю, и подумаю. Риск заблудиться – 100%. Но мне похуй, я и не в таких ебенях бегал. Поэтому, аки самый настоящий Ливингстон, или как его там, я шёл в полянку за своим домиком, когда пришёл. Оттуда я уже направился в лесок, который спустя пару минут вывел меня в основной лес. Охуенное место. Не тихо, но от шума птиц и ветра становится лучше. Я никогда в себе не замечал тягу к уединению, но сука, здесь она точно будет. Как не сядешь – так начинается. Я уверен на все сто, что ко мне порой будет и вожатая доебываться, и прочие товарищи. Коммуняки... да, они такие. Тропа шла витиевато, а порой прямо и шире. Из каких-то частей леса виднелись домики и части лагеря: например, нечто похожее на сцену. Блуждал я долго, стараясь и не уходить далеко, и не входить в этот пионерский парадайз, абы кто не рассказал мне ненароком, отчего при коммунизме всё будет заебись, но почему я должен хуярить ради него, как погань. Ну, или что-то такое. Впрочем, уже через минут тридцать моих похождений случилось неожиданное.