вид: второй

альбедо - молодой и талантливый алхимик, использующий одну из укромных пещер подножия драконьего хребта в качестве крыши над головой. на его белоснежно-чистом пальто нет ни одной прорехи. он умён и артистичен, а люди страны ветров всегда рады его видеть, повторяя чёртовых раз наверное по десять, что соскучились по его визитам, пока он отвечает флегматичной улыбкой так, будто подобное отношение вовсе не является особенным, и такое у всех бывает, и ради этого не нужно изо всех сил бороться за место под солнцем. он плохо знает откуда пришёл, но уже решил куда идёт. каждый день он без устали покоряет скалистые поляны только ради того чтобы удовлетворить любопытство; с самого появления на свет альбедо к свету и тянулся, о чем вы бы догадались заметив кипы аккуратно и методично вручную выписанных исследовательских бумаг. иногда его подстрекают следы таинственной борьбы и знаки из сухих ветвей, сложенные поверх перьев, клыков и когтей. его наблюдательная натура наверняка отметила в этих композициях угрозу. интересно, альбедо когда-нибудь рисовал авто-портрет? что-то внутри не-альбедо начинает закипать, когда он видит этот шедевр, но зависть заставляет не отрывая взгляд ловить каждое движение тонких век и ниточки губ в задумчивом полёте мысли, никому больше неизвестной - чтобы скопировать, конечно, с жаждой отпечатав в памяти. ему кажется, что он видит перед собой совершенство, великолепное в одном своём существовании, и его хочется рядом, как можно ближе, хотя бы на расстоянии киноварного клинка - каждая деталь встречает отражение, словно случилась натуральная гальванопластика - и пусть остриё повторит узор звезды на дрожащей от исступления шее. если в глазах альбедо апатит, то у второго - блеск тускло-бирюзовой безделушки, что бросили на тротуары монштадта, когда она приелась; молодая рожь в его волосах - у второго, сухая жжёная трава: ей, ни для чего не годной, оставаться бы нетронутой под сугробами, пока не разложится и не осядет в недры земли, чтобы обернуться мелом, да только что-то пошло не так. он мог бы залечь в спокойной мерзлоте, но захотел жизни в тот момент, когда почувствовал рядом биение чьего-то сердца. затем была обволакивающая тело красная смоль, пронизывающая, словно прана, рубедо, не иначе. что ж, если повезёт, ему тоже когда-нибудь удастся запечатлеть, как раскинутся кровавые реки на лице подлинника - и он улыбается мысли о том, что обоюдное желание избавиться друг от друга делает их одинаковыми.