Метки
Описание
Та работа, с которой моя графомания и началась) Само собой, "Поня: Военное дело" планируется публиковать на Фикбуке в переписанном виде (так как в оригинале там так коряво, что читать невозможно), а потому печататься тут будет медленно и постепенно. Если кому невтерпеж (впрочем, а кому оно, вообще, надо-то? чай, фигня от графомана), то можно вбить в поисковик или посмотреть на "Табуне" - где-то там все (или почти все), что уже написано, есть.
Примечания
И, да, что сие фигня есьм такое: это псевдоисторическая графомания, первоначально рассматривавшая то, как у эквестрийских поняшек могло бы возникнуть и развиваться военное дело, потом активно ударившаяся (так как, автор еще тот) в альтернативную историю и сочинения за поней понячьего фольклора. Писанина не закончена (остановлена на начале 9-й главы, по табунской системе учета), и вряд ли будет когда-то закончена.
Посвящение
Мои благодарности брони MLPMihail, Dilandu, afraniy, Noncraft, Aluxor, Gedzerath, Rj-PhoeniX, DarkKnight, Rinar, SMT5015, LozoHoD, graf_leon, BusyaCipher, VIJNYL124 (вот перед ней я изрядно провинился...), Captain, MadHotaru, Limrei, Irbis, Tomty, S_Ayaal, GreenWater, Rishka, Krynnit, RaitaFoxy13, Nowhere, GL_DOS (да, тебе тоже спасибо) и другим, которых я, наверняка, забыл упомянуть и тех, у кого я без спросу попячил картинки на кривую переделку.
Небольшое отступление: Об особенностях устройства общества понихимер-варваров
17 июня 2023, 10:20
Об особенностях устройства общества понихимер-варваров
https://files.everypony.ru/poniez_archive/2013/02/08/RWbvw.png Контакт между зебрами и химерами произошел в очень удачное время и в очень удачном месте: полосатые варварки встретились с зубастыми варварами на очень далеких от понячьей цивилизации землях. Так что, культурного шока ни для полосатых, ни для зубастых лошадок не было. Но что представляло из себя варварское общество химер? Чем оно отличалось от общества пони-варваров? Во-первых, на самом базовом уровне, уровне семьи, химеры придерживались несколько иной философии чем пони, отрицая как матриархат бескрылых, так и патриархат пегасов. Впрочем, назвать эти порядки равноправием полов, наподобие грифоньего, так же не получится. Скажем так, химеры придерживались мнения, что Молестия (древнейшее из их божеств) создала жеребцов и кобылок с совершенно разными целями и по разным лекалам. Так что, вопрос о равноправии полов для них был, попросту, глуп: как могут быть равными или неравными качественно разные существа? На практике выражением такого подхода становилось характерное для химер этого периода полярное моносексуальное устройство табунов, в которых жеребцы и кобылки жили раздельно. Род зубастых лошадок состоял из табунов двух типов: табунов кобылок и табунов жеребцов, чье численное соотношение было примерно 10:1-14:1. Причем, родство каждой химеры считалось отдельно и по матери, и по отцу, что еще больше запутывало родственные отношения. Табуны различались не только по своему половому составу и участию в деле продолжения рода и воспитания потомства (воспитывались юные жеребчики и кобылки, после того, как прекращали сосать молоко, тоже в разных табунах), но были различны и в повседневном хозяйствовании рода, а также в своем внутреннем устройстве и порядках. Табуны химер-кобылок были основной производящей силой рода и племени, занимаясь земледелием и ремеслом. По внутреннему устройству и нравам они были практически идентичны традиционным табунам поняшек. За исключением того, что в них, в принципе, не было жеребцов, исключая временами останавливающихся загонщиков, чьи ватаги болтались по всей территории рода и племени, выполняя свои непосредственные обязанности. Табуны же жеребцов мало что производили сами: их основной функцией в роду было защищать своих более слабых родственниц. Причем, понятие “защита” у химер было довольно широко и не подразумевало под собой только непосредственную силовую защиту кобылок от хищников или врагов. Помимо этого жеребцы создавали на случай различных ЧС дополнительные запасы продовольствия, медикаментов и прочих товаров первой необходимости (сами, правда, почти ничего из них не производя), выполняли функции знахарей и жрецов (да-да, защита от болезней и потусторонних сил также входила в обязанности сильного пола), вели дипломатические сношения с соседними племенами, занимались организацией, хм, “гражданской обороны” среди слабого пола (кобылки отнюдь не собирались с кем-то драться или сами противостоять стихиям, но везде, ведь, соломку не подстелешь…), восстанавливали ирригационные системы и селения кобылок после разнообразных черезвычайных происшествий и занимались еще целой кучей менее значимых дел, каковые, по мнению понихимер, способствовали более безопасной жизни рода. Внутреннее устройство и нравы табунов сильного пола также сильно отличались от внутреннего устройства и нравов табунов кобылок. В отличии от кобыльих табунов с их практически полным равенством и весьма вольными отношениями между варварками, социальная структура табунов сильного пола представляла из себя пирамиду с очень жестко заданной иерархией и принципами взаимоподчинения. Никаким неформальным кобыльим сестринством среди жеребцов и не пахло: каждый член табуна знал свое место в иерархии и должен был следовать очень жестко проговоренным нормам поведения как с теми, кто выше него в этой пирамиде, так и с теми, кто ниже. Какие-либо вольности допускались только с равными и с загонщиками (но они, вообще, были очень особыми членами химерьего общества, на которых не распространялись многие его правила). Отсюда происходили болезненное самолюбие жеребцов-химер с их чрезмерной ответственностью и некоторым, даже, перфекционизмом, столь нехарактерные для сильного пола – продвигаться вверх (и не соскальзывать вниз) по социальной пирамиде табуна жеребец мог лишь за счет своих личных качеств и достижений, что заставляло его постоянно стремиться быть лучше своих товарищей, выполняя любое порученное ему дело на пределе своих возможностей. Взаимоотношения между разнополыми табунами были строго регламентированы обычаем и свободного общения между их членами, кроме нескольких дней в году, посвященных Дискорду, не было. Кобылкам запрещалось самовольно приближаться к поселениям и временным лагерям жеребцов — нарушительниц отлавливали и с позором возвращали в их табуны. Что, впрочем, отнюдь не пугало юных химерок, периодически устраивающих чуть ли не штурмы лагерей своих браьев и будущих женихов. Что касается жеребцов, то запреты на общение с противоположным полом у них были куда разнообразнее, а наказание — строже. По факту, сильный пол имел контакты с кобылками только с разрешения и под надзором вышестоящих в иерархии. Кстати, зубастые пони довольно интересным образом выкручивались из проблемы, создаваемой такой вот несвободой полов: жеребцы, согласно обычаю, были обязаны периодически покрывать кобылок из других родов, что спасало химер от вырождения и укрепляло узы между родами внутри племени. Во-вторых, у химер-варваров было очень интересным образом организовано управление делами рода и племени, что было связано с их взглядами на семью. Так как кобылки и жеребцы, в представлениях химер, были существами совершенно различными, непостижимыми друг для друга и созданными Молестией для совершенно разных дел, то ни о каком совместном управлении делами рода/племени или доминировании одного пола над другим и речи быть не могло. Поэтому, все дела рода/племени у химер разделялись на мужские и женские, ни коим образом между собою не пересекающиеся и ума противоположного пола не касающиеся (даже если на деле это было не так). И для решения “своих” дел каждый пол создавал свой собственный совет представителей табунов/родов, который этими делами и занимался, не суя свою мордочку в проблемы противоположного пола. Что периодически это создавало довольно глупые казусы, одним из которых была очень долго ставившая химер в тупик проблема: “Кому, кобылкам или жеребцам, должно вести дела с зебрами-табунницами, с ковенными зебрами и с вольной зебрячьей братией наемничков и дружинничков?” https://i.imgur.com/B3dp02G.jpg В-третьих, была у химер и внетабунная часть общества, считавшаяся двуполой или бесполой (в зависимости от взгляда конкретного жреца на образ Молестии), а потому пользовавшаяся широкой свободой внутри племен, но отстраненная от любого управления их делами. Не секрет, что понихимеры всеядны. Причем, они не просто могут есть животную пищу (пони тоже не против умять яичницу или выпить молока), но нуждаются в ней для полноценной жизни. Эта нужда не так велика, как у грифонов: пары куриных яиц или кусочков сыра в неделю химере вполне хватит для того, чтобы превосходно себя чувствовать и радоваться жизни. Но вот только была в те времена незадача: приручить зубастые лошадки никого так и не сумели, так как, по сказать по чести, приручать им было некого — не водилось в освоенной понихимерами части Зеленого ничего подходящего. А потому, для выживания у химер был лишь один путь: брать у природы животную пищу точно так же, как это делали их предки. То есть, охотой, рыбной ловлей и собирательством. Но таким путем действительно много пищи не добудешь, а ее источник разоришь очень быстро. Для того, чтобы и свои табуны этой пищей справедливо обеспечить, и не лишиться ее источника, химеры в незапамятные времена создали в своем обществе внетабунный институт загонщиков. Загонщики были призваны обеспечивать табуны химер животной пищей. Для чего им давалось исключительное право ее добывать (табунных химер, застигнутых за охотой или рыбалкой, ждало очень неприятное и позорное наказание от сородичей), распределять между табунами и следить за тем, чтобы ее источники не истощались. Причем, сами загонщики к табунам не принадлежали, что было обусловлено как вполне прагматическими целями непредвзятости при добыче и распределении животной пищи между табунами, так и религиозными догмами. Считалось, что божественное предназначение кобылок это давать жизнь, рождая и вскармливая жеребят — так они служили Молестии в ее ипостаси жизни. Божественным предназначением жеребцов, по мнению химер, было служение Молестии в ее ипостаси смерти через охрану своих подруг. А загонщики, как считали жрецы, служат Молестии сразу в обоих ее проявлениях: и как жизни, обеспечивая сородичей так нужным им животным белком, и как смерти, защищая их от болезней, вызываемых исключительно растительной диетой. Раз же они служат Молестии, бывшей в верованиях химер божеством то ли обоеполым, то ли бесполым (жрецы так до конца и не договорились на этот счет), в обеих ее ипостасях, то и сами они обоеполы, или бесполы. А потому, делать им в табунах нечего. Кстати, насчет Молестии. Хотя химеры и называли ее двуполой или бесполой, но считали, что их божество более предпочитает свою женскую ипостась, с чем и связано практически повсеместное ее изображение в виде кобылы. Источником пополнения для загонщиков, само собой, служили табуны. Каждая юная химера, вне зависимости от пола, могла попроситься в обучение к загонщикам. Если те соглашались ее взять, то для юной зубастой поньки начиналось время ученичества вдали от родного табуна, к которому он/а продолжал/а принадлежать. Время обучения не было ограниченно волей табунчан или обычаем (“бесполым” табунные обычаи были не указ), а определялось только самими учителями. По окончанию обучения, если соискатель/ница не вылетел/а до того, следовала церемония посвящения, выдержав которое, юная химера становился/ась полноправным/ой загонщиком/цей. Загонщики жили относительно небольшими ватагами, кочуя между разными табунами своего племени и своими привычными стоянками. На каждом новом месте они разворачивали кипучую деятельность, охотясь, ловя рыбу или выискивая яйца птиц, заготавливая из всего этого долго не портящуюся снедь и передавая ее табунам для их нужд и на хранение. При этом фуражные группы загонщиков были на полном обеспечении приютившего их табуна: изгнаные из родной семьи “двуполые”, попросту, не имели права прокормить себя сами и возможности обеспечить самих себя необходимыми изделиями. Да и “двуполыми” они были только в верованиях химер, по-прежнему оставаясь обычными смертными жеребцами и кобылками. Очень лакомыми для любого табуна смертными: загонщиками умудрялись стать только лучшие из лучших. Так что, из желающих понести от их жеребцов кобылок можно было выстраивать длинные очереди, а в табунах жеребцов каждый почитал за честь покрыть кобылку-загонщицу, зная, что “безтабунной” в положенный срок придется отдать своего жеребенка на удочерение/усыновления его сестрам, усилив тем род. Несмотря на то, что судьба изгнанного из семьи “бесполого” может показаться стороннему наблюдателю ужасной, сами полнихимеры придерживались строго противоположного мнения — число желающих пройти обучение юных “зубастиков” всегда существенно превышало реальную нужду племен в загонщиках. И это не смотря на тяготы ученичества вдали от родного табуна, жуткую церемонию инициации и неизбежное изгнание из семьи в случае успешного преодоления всех испытаний. Почему так было? Во многом это было обусловлено тем, что “двуполые” были освобождены от гнета многих традиций, особенно драконовского в табунах жеребцов (не зря же сильный пол составлял половину всех “бесполых”, при том, что его доля в племенах обычно была менее десяти процентов). Но не меньший вклад приносило и всеобщее уважение к “бесполым”. Да, загонщиков изгоняли из родного табуна, но не от неприязни к ним, а только под давлением верований и обычая. При этом, сами изгнанники пользовались большим уважением и в своем родном табуне, который они время от времени навещали, и в других табунах своего (а нередко и не своего) племени. Ну, и были некоторые неофициальные “подарки” этим бродягам со стороны табунной братии либо сестрии, на которые верхушка табунов с пониманием закрывала глаза.