Колода п.о.р.н.о. карт

- Так вот, по закону в Японии, проституция запрещена, но знаешь, как официально определяют здесь проституцию? – Вик задал вопрос, слегка наклоняясь к Андрею, чтобы ветер не уносил его слова. На его волосах уже была целая вуаль из снежинок. Холодные ветры принесли со стороны Сибири в Токио снег, и на улицах, подсвеченных яркими неоновыми вывесками магазинов и кафе, наступила пронизывающая, разноцветная японская зима. - Как? – улыбнулся Андрей в ответ. Он знал, что Вику не особо нужно согласие собеседника, он и так бы выкладывал тонны знаний о странах. «Мой личный гугл, только с телом бога и мыслями дьявола», - подумал Андрей, согреваясь этими размышлениями, и встряхнул головой, пытаясь сбросить с волос и ресниц снежинки так, чтобы не вынимать руки из карманов пальто. Он был слегка нетрезв после обилия саке, которое им бесконечно подливала разрисованная гейша. - Вагинальный сексуальный акт с незнакомым человеком за деньги... - уточнил Вик задумчиво. - Вагинальный? А любой другой что, уже не проституция? - Неа, выходит, что нет. И если ты с проституткой познакомился, то уже все, мог влюбиться, все по закону. - Прикольно. Ой, бля, - Андрей поскользнулся и ухватился за Вика. Выровнялся. – Слушай, кажется, я напился, эта стремная гейша подливала мне свое пойло, потом отвлекала танцем, и я теперь по классике бухой турист. Кстати, я по правде думал, что гейши тоже предоставляют секс-услуги. - Нет, они для эстетики. Это самые образованные женщины в Японии. - И страшные, как моя прабабка. Макияж стремный, вместо талии - какой-то горб на спине. Мне реально казалось, что она упадет во время танца на своих деревянных коньках и переломается. Но танец с веером мне понравился. Что-то в этом было... летящее. Или я просто бухой. - Просто тупые европейцы, - сдвинул плечами Вик и хохотнул, - не понимают тонкостей азиатской эстетики. Красота женщины – загадка. Потому белила на лице, пояс на груди, бант горбом на спине, чтоб оставалась тайна. - Пиздец, да, я остался заинтригован, кто же там под белилами и сорока тремя кимоно. Вдруг и правда моя прабабка? - Ты избалованный, малыш, вот и не заценил тонкую эстетику... и кучу потраченного бабла. Скажу сейчас «кукле», чтоб не вздумала тебя жалеть. Девочки-куклы сидели в витринах, как на выставке, рядом с престарелыми «продавщицами». Андрей посмотрел на свою руку с колючим перстнем, усмехнулся, вспоминая Мию, доминантную азиатку из его колоды карт, и выбрал девчонку с надменным и злым взглядом. Высокотехнологичный номер «мыльного» отеля для секс-развлечений был освещен фиолетовыми светодиодными лампами и походил на кабину космического корабля. Огромная белая кровать в центре и куча каких-то шкафчиков и экранов. Девушка скрылась в ванной. Вик взял в руки лежащий у кровати планшет: - Такс, посмотрим меню, - и стал листать вкладки. - Ох, еще меню? Тебе мало было осьминогов и сырой рыбы на ужин? - Это не такое меню, дурашик, - Вик нажал несколько кнопок, выбирая. - А, да? Что там, покажи и мне, - подошел Андрей и расширил глаза, - ого, это все костюмчики для ролевухи? И секс-игрушки, ебааааать сколько их тут... Подожди, а это что такое... это куда вообще? Стой, мне интересно, Вик! Включи обратно! Куда эту хуету суют?! Вик выключил и отодвинул планшет, улыбаясь, Андрей тянулся следом, пока не грохнулся сверху на Вика на кровать. Они еще какое-то время продолжали бороться, Андрей пытался добраться до планшета. Потом сдался, сделал упор над любовником на руки и посмотрел сверху вниз: - Я тебя хочу, - сказал просто, наклонился и собирался поцеловать. Но Вик, видимо, был менее пьян, потому что легко увернулся, сделал руке Андрея подсечку, дернул, перевернул парня на спину и сам навис сверху, заговорил с низким бархатным рычанием: - Хочешь, расскажу о той игрушке?.. Ту длиннющую штуку, которую ты видел, засовывают в зад. Очень, очень медленно, и очень долго. И войдет она так глубоко, что ты почувствуешь панику... и отчаяние... и три раза проклянешь момент, когда на это согласился... после чего увидишь, что она вошла только наполовину. Ты будешь умолять остановиться, но поезд ушел, ведь ты в оковах и все, что тебе остается, стонать и грызть подушку. Усек? - Еб... я усек, Вик... что я пиздец возбуждаюсь, когда мне страшно... Потому что та хуйня такой длины, которая физически не поместится ни в одном человеке. - Поместится. В тебе, скажем так, около метра разных изогнутых "тоннелей", к которым можно добраться, так что шестьдесят сантиметров уж как-то войдут... Правда, нужно будет постараться, - Вик снял с Андрея одним рывком свитер, - Хочешь сегодня попробовать? - Нет, блядь! Я еще не настолько головой поехал. - Я тоже думаю, что сейчас ты слишком пьян для таких ощущений. Ну ничего, скучно тебе и так сегодня не будет. Давай сюда руки. На этих словах Виктор достал откуда-то трость с браслетами на концах и скрепил Андрею руки. Стянул с парня обувь, штаны и белье: - Лежи тихо, а то надену кляп. В меню расписано, в каких ящиках что лежит, и поверь, здесь есть все. Точно такой же тростью жесткой сцепкой сковал парню щиколотки так, чтоб невозможно было ни развести, ни свести ноги. Одним грациозным прыжком запрыгнул на кровать, разместился так, что голова лежащего на спине Андрея оказалась у него почти в паху, взялся за трость между руками Андрея и уложил себе ее на ноги. Погладил лицо парня, глядя на него сверху вниз, и позвал проститутку на английском: - Заходи, юдзе, наш клиент готов. Андрей поднял голову и выдохнул, глядя на входящую девушку: «Ебать...». Девушка была затянута в латекс, как женщина-кошка, только без маски, зато с черными рожками. Она зловеще улыбалась. Фигура у юдзе была прорисована художником-перфекционистом из нежнейших изгибов и плавных округлостей. Она выглядела идеально и опасно: в руке небольшой кнут с множеством хвостиков с узелками на концах. - Это... кошечка или черт? – спросил Андрей на английском, забывая, как сглатывать слюну. Распластанный на кровати с руками над головой и ароматом Виктора ореолом вокруг, он чувствовал себя максимально странно. Было и жутко, и очень возбуждающе от того, что держал его именно Вик. - Я – твой ночной кошмар, - промурлыкала сексапильно японка. – Готов к боли, красивый мальчик? – Она подошла и наступила одной ногой в сапоге Андрею на бедро, очень близко к поднятому по команде «смирно» члену. - Виктор, к кому ты меня, блядь, притащил? – поднял глаза Андрей. - Опа, уже я Виктор? Надо же, давно не был. Лежи, малыш, сегодня вечер S-M, саке и рок-н-рола, так уж получилось, что я соскучился по жестким играм. Твоим стоп-словом сегодня будет «О кагэ сама дэ, гэнки дэс», - дьявольски улыбаясь, произнес Вик. - Что-что, хер тебе в эс? - Что слышал. Это значит «хорошо, спасибо» на японском. Такое вот стоп-слово. - Твою ж мать, Вик... Девушка провела нитями кнута Андрею по груди и бедрам, и слегка, нежно похлопала его плетью по низу живота. Переместила сапог на трость, сковывающую его ноги. А потом вдруг нанесла удар кнутом прямо по члену парня. - Сука! – вскрикнул Андрей, содрогаясь всем телом. Не так от боли, потому что удар был слабым, как от неожиданности. Вик над ним облизнул губы, чертов извращенец. Девушка слегка подняла точеные брови, наклонилась к ногам Андрея, провела рукой в перчатке по внутренней стороне бедра, оставляя легкие царапины, но не повреждая кожу: в пальцы перчаток были вшиты когти – стальные шипы. Андрей дернулся всем телом от острых ощущений и почувствовал, как Вик сдерживает глубокое дыхание, обхватывает лицо парня рукой, шарит пальцами по губам. Кошка-чертовка нанесла еще один непредсказуемый удар кнутом по члену Андрюхи, и он вскрикнул. Невозможно было ни подготовиться к этому ощущению, ни игнорировать его. Слишком резко, без прелюдий, слишком остро. Виктор облизал пальцы, которыми ласкал лицо Андрея, и стал играть дальше с его губами, размазывая слюну. Японка снова оцарапала ему когтями кожу бедер, живота, и стала наносить мелкие ритмичные удары кнутом по паху парня, легкие, но ощутимые, оглаживая жесткими хвостами плети всю длину фаллоса. Андрей зарычал, пытаясь вырваться, потом застонал, извиваясь на простынях. Вик теперь держал его голову, и когда удары прекратились, Андрей не мог рассмотреть, что происходит. Его член накрыла горячая влажность – юдзе всосала член на всю длину. Это был такой контраст после жестких проходок кнута, что Андрей протяжно взвыл, выгнувшись. Но держали его крепко. Ему в рот вошли несколько пальцев Виктора, а жесткая сучка отсасывала в таком темпе, что у Андрея спазмом свело спину. Через несколько минут она остановилась и снова пустила в ход плеть. Теперь удары были резче, но такие же ритмичные, постоянные и неумолимые. Они были кайфовые, болезненные... и напрочь уносили рассудок... Виктор собрал с уголков глаз Андрея капельки слез и облизал похотливо пальцы. - Ааааа... блядь, Вик, чтоб вас, пора мне «кагэ сама», пока она меня не... – но он не договорил. Потому что чертовка снова сменила тактику и вобрала глубоко в горло, обхватывая при этом бедра парня своими колючими когтистыми лапами. Стоило ему начать видеть первые россыпи горячих искр под веками, как японка отстранилась и снова взялась за плеть. И теперь ударила уже с настоящего размаха. Андрей вскрикнул, пытаясь согнуться и закрыть пах. Но у него не было шансов – руки держал Вик, ноги придавлены сапогом злобной кошки. Сучка помедлила, давая жертве сполна насладиться ожиданием удара. И снова врезала, оглаживая конец парня жесткими хвостами плети. У Андрея посыпались слезы градом, Вик закусывал от перевозбуждения губы, а Андрей вдруг с ужасом осознал, что впервые в жизни может кончить... от боли. - Перестаньте, фак, прекрати это, Вик, я забыл английский, блядь, как ей сказать, чтоб перестала... – он бормотал, зажмуриваясь от следующего удара и ощущения близкой развязки. На этом японка отбросила кнут и наделась ртом, всосала Андрюху за один глубокий раз, и он сходу забился в конвульсиях, издавая животные звуки. После он еще несколько мгновений лежал, не двигаясь, пытался вспомнить, кто он и где. А чертовка тем временем подползла на четвереньках к Вику, который расстегнул брюки, нагнулась над Андреем, нависла грудью над его лицом. И стала облизывать уже член Виктора. При этом влажные звуки раздавались у самой головы Андрея. - Дай мне свои соски, сучара, я хочу их покусать, - сказал Андрюха, когда пришел немного в себя. Девушка расстегнула молнию на костюме до пупка, не отрываясь от Виктора. Она ускорялась, когда Андрей прикусывал ее больнее, и замедлялась, когда он ее нежно сосал. Где-то вверху раздавались вздохи и сладкие комментарии Виктора: «О да, фак, давай еще, детка, возьми его полностью... Ты чудо, девочка... Вот так, хорошая кошечка, полижи мои яйца...» При этом одну ладонь он держал на груди Андрея. Когда Андрей стал кусаться как звереныш, девушка ускорилась так, что Вик даже перестал разговаривать, только выдавал резкие выдохи. А через время выдал один - протяжный, хриплый, со стоном. Андрей улыбался: он на мгновение подумал, что снова очнется у себя в комнате, и окажется, что все последние недели с Виктором ему просто приснились. К счастью, он продолжал лежать на огромной кровати под красивой японкой и своим любовником, и наслаждался ароматом свежего секса. Поэтому он не обратил внимание, что его телефон долго вибрировал, принимая раз за разом одно и то же сообщение тридцать раз, и было в нем краткое обещание: «Тебе пиздец, Андрюша, пора уйти со сцены красиво». *** Серый первым вошел в отельный номер люкс. Он забросил пиджак на спинку стула, остался в своей кровавого цвета рубашке. Владимир захромал следом, опираясь на трость. Он из чистого принципа отказался от помощи Серого, но из-за этого упрямства нога стала болеть сильнее. Он со вздохом опустился на диван, поморщился: - Я все пытаюсь объяснить себе, почему я, к херам, не в клинике, - сказал он вслух. Серый подошел, медленно закатывая рукава, посмотрел сверху вниз на Влада: - Потому, Влад-малыш, что никто там тебя не полечит так, как я. Расстегивайся, я проверю тебя. Кстати, моя очередь загадывать желание? - Как это, твоя очередь? Ах, блядь, точно, твоя, - застонал Владимир. – Давай только не секс, я тебя не хочу, партнер, без обид. Серый таинственно улыбнулся в ответ, пододвинул стул близко к дивану, поддернул брюки, уселся, расставил ноги, наклонился поближе: - Не секс, нет. Я ж говорил – первый раз я трахну тебя тогда, когда ты меня об этом очень хорошо попросишь. - Ждать придется вечность. - Прости, но ты правда плохо знаешь жизнь. И себя, – на этих словах Серый вытянул руку и запустил ее Владу между ног, мягко погладил сквозь трусы, сдавил. Член моментально отреагировал. Серый понимающе улыбнулся, убрал руку: - Желание очень простое. Мы поиграем в вопросы. Задача такая – мы с тобой просто поговорим, будем задавать вопросы по очереди. Два основных условия – отвечать искренне, какой бы ни был ответ, и смотреть при этом собеседнику в глаза. Правда, это желание не отменяет моего предыдущего, поэтому можем совместить с дрочкой, хочешь? Я задаю вопрос первый, ты можешь повторить мой, можешь задать свой. Ну что, как тебе такое простое желание? - Это элементарно, партнер, все б твои предложения такие, - Владимир расслабленно выдохнул – он и не осознавал, с каким ужасом ожидал нового желания пирата. А тут фигня, какие-то вопросы. Серый улыбнулся, нажал на звонок на столе, вызывая обслуживание номеров: - Окей, сейчас закажем себе еду и начнем, – он снова погладил ноги и пах Владимира, и тот поерзал на диване – стояк сегодня уже становился привычным. Серый открыл нараспашку окна, в комнате протанцевал легкий осенний ветер. Владимир поежился: на нем были расстегнуты брюки. Серый заметил это и накинул на парня плед. Влад подозрительно прищурился – очень уж изменилось поведение хитрого пирата. Откуда такая вдруг нежность у озабоченного садиста? Вскоре им принесли фаршированного судака с горчичным соусом, овощи на гриле и бутылку белого вина. А также аккуратно нарезанную арбузную мякоть. Начало осени смягчало тени за окном и осветляло темно-зеленые листья скорым обещанием увядания. Серый указал официанту поставить поднос на маленький стол у дивана, взял в руки бокал вина: - За удовольствия, - и улыбнулся так открыто, что у Влада слегка вздыбились волоски по всему телу. Когда с едой было покончено, а бутылка наполовину опустела, Серый развалился рядом с Владом на диване, повернулся к нему лицом: - Игра в вопросы, погнали. Как думаешь, что нас с тобой объединяет? - У нас у обоих есть яйца, но мои для дела, а твои для равновесия, чтоб на жопу не падать, - Влад подумал и добавил, - ну а если по сути, то мы амбициозны и любим власть. – Потом насупился и спросил. – Но у меня вопрос другой. Что тебя во мне так привлекает? - Ты умный и колючий, но на вкус, я уверен, как молочный ягненок. - Фу, блядь, ты мерзкий, - Влад скривился. - Люблю, когда мне так говорят. Скажешь еще раз, мне на ушко? – Серый показал ровные зубы в ответ на гримасу на лице Влада. Но потом выражение его лица стало спокойным, насмешка исчезла, и оказалось, что черты у него могут быть вполне даже и приятными. Тон, которым он заговорил, был непривычным - очень человечным: - Скажи, тебе нравится твоя жизнь? - Вполне устраивает. - А что не устраивает? Что хочешь изменить? Кроме как убрать меня, мерзкого. - Это уже два вопроса. Да ничего особо не хочу. Хотя нет, хочу иметь пистолет. А то, как лох. - Зато ты хорошо владеешь речью, и это твое главное оружие. Ты же никогда еще не убивал? - Блядь, да это ж уже допрос, а не игра в вопросы. Нет, не убивал. Но прямо сейчас хочу убить одного наглого придурка, который пытается терзать мой член возбуждением, но безуспешно. Серый положил руку на колено парню, но впервые этот жест не отдавал сексом: - Зачем ты напомнил. Наглый придурок теперь захотел снова терзать твой член, но ладно, это подождет. Какое твое самое страшное воспоминание? Влад в ответ долго молчал, потом ответил, не отводя взгляд: - Смерть моей матери. А твое? - Когда мой лучший друг в детдоме покончил с собой, напившись отбеливателя. Теперь помолчали оба. Они рассматривали лица друг друга. Влад понял, что замечает мелкие мимические морщинки на лице Серого, которых раньше не видел. - Какое твое наибольшее достижение? – задал вопрос Серый. - Я перестал заикаться. После восьми лет заикания я перестал, два года как. А твое? - Мое наибольшее достижение еще впереди. Возможно, вот сидит передо мной. - Блин, попсовый ответ. Ладно. Если бы ты мог изменить что-то в своем детстве, что бы это было? – прищурился Влад. - Я бы трахнул своего друга в детдоме в вечер перед его смертью. А то он так и не узнал, что такое удовольствие. А ты бы что изменил? - Я бы... я бы... черт. От твоих историй меня коробит. Я не знаю, что бы я изменил. Если б я что-то менял, то не стал бы собой. - Было б ужасно, согласен. Если ты узнаешь, что смертельно болен, и жить осталось совсем немного, что захочешь сделать? – Серый улыбнулся. - Захочу попробовать необычные сексуальные приключения. Но не с тобой! – оскалился Влад. – Какой у тебя самый сильный страх? - Что я буду долго умирать. - Не будешь, я тебе помогу сделать это быстро, - подмигнул Влад. И получил серьезный взгляд в ответ: - Пообещай. У Влада улыбка сошла с лица: - Лады, обещаю. Пообещай в ответ, что если я попрошу, ты для меня убьешь. - Вообще без проблем, убью, – Серый разлил по бокалам остатки вина и нажал на кнопку включения вибратора. Влад дернулся от неожиданности. Серый через мгновение выключил игрушку и отложил пульт. – Это я проверял, живой ли ты. Ладно, со стояком продолжим в бане, после того, как закончим с вопросами. Если бы я был твоим другом, что бы ты во мне ценил? - Брошку с черепом и бриллиантом – она точно дохуя стоит. А если серьезно, то наверное твою прямоту и бесстрашный похуизм. - Приятно, спасибо. Спрашивай. - У тебя есть предчувствие того, как ты умрешь? - Ну теперь-то конечно. Ты меня убьешь, – Серый сгрыз кусочек арбуза и облизал губы от сладкого сока. - А, блядь, возможно это случится раньше, чем ты думаешь. У тебя есть мечта? – Влад сам не заметил, как втянулся в игру. Он вдыхал запах дубовой бочки и лесного мха и проваливался в изучение этого странного и жестокого человека, как Алиса в кроличью нору. - Есть... Хочу трахать твоего сына через двадцать лет, смотреть в его глаза и вспоминать этот наш разговор. - Блядь, а я на секундочку поверил, что ты не полный отморозок. А ты таки полный. Спрашивай. - Что ты больше всего боишься потерять? Кроме анальной девственности, конечно, - хохотнул Серый. - Отъебись, кретин, от моей жопы, она для другого создана, она для посрать. Что я боюсь потерять? Да как бы не хотелось вообще что-то терять. Но пожалуй, самоуважение. А ты? - Самоуважение, Влад-малыш, просто для инфы – оно у тебя не в жопе, так что не волнуйся, когда я тебя туда буду иметь, хуже о себе думать ты не станешь. Я боюсь потерять способность относиться к жизни, как к игре. Что тебе нравится в сексе? - Оргазм, это ж очевидно. - И это все? Ох ты, бедный Влад-малыш, так ты еще невиннее, чем я думал. Ну ладно, в этом своя прелесть. Спрашивай. - Ты когда-нибудь был с женщинами? - Нет. У меня не стоит на женщин, и мне с ними скучно. Тебе твои любовницы ласкали анус? - Нет! Конечно, нет. Черт, у тебя вопросы все об одном. Давай уже хоть что-то интереснее. Закажи еще вина, и дай мне арбуз поближе, а то у меня раненая нога затекла, не хочу двигаться. Во сколько лет ты впервые трахнулся? - В девять. Меня изнасиловали в детдоме, - Серый проговорил это легко, с улыбкой, и закинул в рот арбуз. Влад замер, разглядывая серые глаза перед собой, и Серый подмигнул, - Мне понравилось, не переживай. Отчего у тебя появилось заикание? - Небольшая авария. Я был на велике и на меня... наехал пьяный водитель, - Влад отвел взгляд, и Серый склонил голову на бок, посмотрел с подозрением. - Ты не договариваешь. Кто был за рулем? Владимир поднял глаза, которые снова стали привычно злыми: - Мой отец. Да похуй мне уже на это. - Конечно, похуй, да. А сделал он это... намеренно, да? – Серый снова включил тон «своего парня» и протянул Владу бокал с вином, наполненным из новой бутылки, которую принес тихий официант-призрак. Владимир кивнул, ощущая гнев, который снова рвался наружу из-под кожи. «Какого хуя, в конце концов, этот клоун устроил здесь игру в откровения. Пидор», - сказал себе Влад, разжигая злость. С яростью ему было гораздо привычнее, а самое главное – гораздо проще жить. Злоба была личными темными очками Владимира от яркого режущего солнца. Проблема была только в том, что прямо перед ним сидел такой мощный источник энергии, что очки не помогали – потому что было не ярко, но адски жарко. И это злило еще больше. Серый наблюдал за этими эмоциями на лице Владимира молча, с улыбкой, и как ни в чем не бывало продолжил: - Как еще он наказывал тебя? Хочешь угадаю? - Нет. - Снимал с тебя трусы и бил по голым ягодицам... И даже, возможно... черт... не только бил. Вот мерзость. Да? – Серый смотрел внимательно на лицо собеседника, ловил на нем микроимпульсы того, как злость превратилась в растерянность, отвращение, обиду, страх и снова выросла в жесткую ярость. Владимир молчал, лицо его побелело от сдерживаемых эмоций. Серый продолжал, медленно и вкрадчиво, низким доверительным голосом: - И делал он это уже тогда, когда ты не был совсем уж маленьким мальчиком... Совсем уже не маленьким, я б сказал. Я прав, Владимир? - впервые он обратился полным именем, и Влада как будто ударили наотмашь. Он дернулся. - Нет, не прав. Сука... пошел ты... тоже мне, Нострадамус хуев. - Смотри на меня, – доброжелательно, но твердо проговорил Серый и положил руку Владу на бедро, тот почти оскалился от гнева и отвращения, и Серый заговорил, приблизившись. - Я никому не дам обижать тех, кто мне дорог, а ты знаешь, я выполняю то, что обещаю. И я не твой отец, если я буду бить тебя по заднице, то не потому, что ты плохо себя вел, наоборот. Так что можешь уже отпустить свой стыд, он тебе нахуй не нужен. Стыд – как болото, пачкает даже то, что хорошо и красиво. Отправь его туда же, куда и заикание. Просто попробуй сделать это, ради своих амбиций, лады? Он поднялся, игнорируя речитатив из матов сквозь зубы от собеседника, хлопнул Влада по колену, и заговорил задорно, радостно: - Ну что, пора в баньку. После хорошего обеда и разговора всегда полезно получить веником по... да по всему телу. Хочешь опереться на мою руку или тебе удобнее с тростью? В этот раз Владимир был умнее и позволил себе опереться на гораздо более мощную опору, чем на хилую трость. *** Елизавета взяла в руку телефон и покрутила его у виска. Нужно было уже звонить, тянуть дальше некуда. Но как же не хотелось выключаться из этих роскошных эмоций: возбуждение и азарт смешивались в ней в пьянящий коктейль. Лиза разместилась в широком мягком кресле, в котором раньше ее муж читал вечерами «Контракты». Сделала она это умышленно, пора было скидывать с трона диктатора в своей голове. На женщине был такой короткий пеньюар, что его можно было принять за длинную майку. Перед ней на ковре на коленях сидел ее любимый песик и скалился во все свои двадцать восемь зубов: мудрость к Олегу явно еще не пришла ни с зубами, ни сама по себе. Скорее всего, потеряла адрес назначения. Лиза прикусила уголок телефона и поставила узкую ступню с лаком темного цвета на крепкое плечо парня. Он был в спортивных штанах, из-под которых выглядывали Кельвин Кляйн. Попса, но что ж – в этом был весь Олег. Спортивный крепкий торс обнажен, дреды собраны на затылке в объемный пучок. Он сменил серьгу в носу – раньше шипы, теперь это было кольцо. Лиза очень веселилась пару дней назад, когда пристегнула его за эту серьгу серебряной цепочкой к своему браслету. - Пососи мои пальчики, - сказала она сладким грудным голосом, поглаживая ножкой плечи Олега. Откинулась на спинку кресла, выдохнула страстно, когда парень послушался, обхватил горячими ладонями ножку и сладко облизал, пощекотал языком между пальцами. - Ох ты... Как хорошо ты делаешь, боги. Так, все, нужно звонить, тянуть больше не буду. - Может, я не буду слушать, о чем вы говорите? – отвлекся на секунду Олег. – Я не уверен, что хочу. - А я уверена, что не хочу оставаться один на один с телефоном. Так что продолжай, чтобы я не сбилась с ритма... Алло, привет, сын... Как ты? В трубке прозвучал какой-то не очень краткий ответ. Лиза отодвинула трубку от лица, закусила губу, сладко выдохнула, потому что Олег как раз принялся за вторую ножку, потом снова приблизила телефон, совладала с голосом и заговорила спокойно: - Это хорошо, что тебе нравится Токио. Я б туда в зиму точно не потащилась, так что твой бойфренд официально герой. Андрей, звоню тебе с двумя новостями. Извини, подпорчу тебе, наверное, настроение в твой медовый месяц... Ладно, ладно, прости, я пошутила, не кипятись. Так вот, первая новость – отцу не лучше, даже, я бы сказала, хуже... Да, помню, ты говорил, что тебе плевать на этого самовлюбленного кретина. Но я думаю, что, во-первых, ты себе врешь, а, во-вторых, как-то уже пора аккуратно пустить новость в люди, чтобы цена на акции не рухнула и стервятники не слетелись, понимаешь? Мы должны все это обсудить, когда вы вернетесь. Поговорите пока об этом, может. Если у вас там вообще время на разговоры есть, конечно... Она помолчала, засмотрелась, как Олег целует ее щиколотки, придвигается ближе, и вот уже скользит языком по коже возле коленей, руками скользит по бедрам, сжимает крепко. - В общем, вторая новость, Андрюша... Эммм. Я тут... твоего друга пригрела на время... Ладно, окей, скажу, как есть, одним махом, чтоб долго не тянуть кота за яйца. Приходил Олег, хотел поговорить с тобой. Несколько раз приходил, видимо, очень хотел поговорить. А я... в общем, я твоего друга... эммм... трахнула. Надеюсь, ты не слишком на меня в обиде. Она послушала сначала тишину в трубке, потом ответ, а потом остановила Олега жестом руки, приподнялась в кресле: - В смысле, как тебе угрожают? И давно? Нет, Олег не может быть замешан, я думаю. Он... послушный стал. Ну ладно, это я преувеличила, конечно. Послушание – он и слова этого не знает. Но это вряд ли он. Да, я расспрошу. Андрей, давай там... осторожно... Нам с тобой пора наладить контакт и поговорить, как взрослые. Приезжай, пообщаемся. *** Температура бани, которую любил Серый, конечно, была такая же, как и он сам – обжигающая. Владимир порадовался, что у него крепкое здоровье, когда вдохнул настолько горячий воздух, что сжались легкие. - Я не уверен, что с раненой ногой можно идти в горячую баню. Так что я ненадолго зашел. Опа, а что это ты на свое полотенце брошку с черепом не прицепил? Я думал, ты с этим символом не расстаешься. Что он значит, кстати? - Если я тебе скажу, ты будешь навсегда связан со мной этой тайной. И да, не волнуйся, мой символ и сейчас со мной, - загадочно хмыкнул Серый. Он поднялся, полил камни. Владимир закрыл предплечьем от горячего пара лицо, но не глаза – рассматривал полуобнаженную фигуру перед собой. Все, что было на Сером, это полотенце на бедрах. «В качалке проводит не меньше пяти часов в неделю», - с завистью подумал Влад. Сам он тоже любил нагрузиться в спортзале, но это удавалось сделать с текущей преданностью работе не чаще, чем раз в неделю. Зато выкладывался Влад там по полной – так, что потом с трудом двигался из-за крепатуры. «Интересно, перегружать себя в зале каждый раз до дикой боли – это не признак мазохизма?», - пришло вдруг ему в голову. - Ну и ладно, обойдусь без этого страшного знания. А ведь я думал, мы сегодня играем в вопросы и искренние ответы. Слушай, Серый, у тебя часто бывает крепатура после зала? - спросил вслух. - Неа, почти никогда. А у тебя как с этим, Влад-малыш? - Бля, ну какой я тебе малыш, сам подумай. Я спросил, потому что задумался, почему я каждый раз треню до боли в мышцах. Серый присел рядом на деревянную лавку, откинулся расслабленно, кладя одну руку за спиной Влада на верхнюю полку: - Ответ очевиден – потому, что ты любишь боль. Что еще раз доказывает, что ты не зря оказался здесь, сейчас, в моих лапах. - Я люблю только ту боль, которую сам и вызвал. - Ну тогда ты сильно недооцениваешь свое влияние на жизнь. Любая боль, Влад-малыш, которая есть в твоей жизни - приходит с твоего разрешения или по твоему приглашению. Ну это так, философия. Раскрой полотенце, я хочу вернуться к своему начальному желанию и держать тебя в возбуждении до конца суток. А то мы немного отвлеклись. - Только ж начали нормально разговаривать. Так нет же, нужно обязательно все опошлить. Ну на, подергай моего друга, извращенец. Мое следующее пожелание к тебе – чтобы мы заимели радиозавод в свою собственность. Не знаю, как ты это устроишь, но я хочу этот радиозавод бесплатно. Хочу безнаказанно трахать кошельки тех двух надменных гадов, которые называют себя директорами завода и которые смотрели на меня на встрече сегодня так снисходительно. Ах да, кстати, «менять» желание не можешь. Или хочешь отказаться от выполнения? Серый во время этого монолога протянул левую руку, взялся и плавным движением обвел член Владимира. В горячей бане эта ласка ощущалась особенно пронзительно – у Влада промаршировали «мурашки» по пояснице. Тело, расслабленное теплом, отреагировало быстрым возбуждением. «А что, если перестать бороться с этим и просто получать удовольствие, - пронеслось в голове Влада. - Да ну нет, что за бред, я не трахаюсь с мужиками». Серый не останавливался. Медленно и ритмично ласкал, молча улыбаясь в клубах пара. У Владимира в какой-то момент закружилась голова и сбилось дыхание – чертов пират знал, что делать с мужским органом, это не отнять. Даже пульсирующая от жара боль в раненой ноге ушла на несколько мгновений. - Все, все, хватит, я выхожу, а то мне сейчас плохо станет, - Владимир поднялся, запахиваясь в полотенце. – Так что, выполнишь мое желание? – спросил напоследок, рассматривая фигуру Юпитера в белом полотенце. Пират властно оккупировал всю лавку и улыбался, отсвечивая улыбкой в полутьме бани. - Конечно, выполню, Влад-малыш, - ответил низким голосом. – Заходи обратно, когда охладишься, я буду тебя ждать. Владимир вышел, прихрамывая, в прохладу комнаты отдыха, развалился на кожаном диване и посмотрел за окно: на поверхности озера плясали блики вечернего золотистого света. В воде плавали несколько желтых листов. Осень быстро вступала в свои права. «Не стоило мне идти в баню с раной. Я снова веду себя, как кретин. И вообще, мне б прописать бизнес-план по слиянию, а я сижу, рассматриваю листья на озере, как какой-то бесполезный бомжара. Хотя... почему б не отдохнуть иногда, в конце-то концов. Тем более, что этот отдых мне стоит всего ничего, а Серому - миллионы». Он посидел ровно три минуты. Тишина давила. Холод заползал под полотенце. И, черт, не хватало энергии того наглого клоуна, который закрылся в бане – без него было просто скучно, и все. Владимир поправил бинты на ноге и похромал обратно: «Пох, рана заживет, а бизнес-сделки размером с завод не каждый день делаются», - успокоил он себя. - О, привет, быстро ты охладился, - развязно улыбнулся ему навстречу Серый. – Ложись-ка ты на полку, я тебя веничком отхожу. Владимир подстелил полотенце, улегся на нижнюю полку, прикрыл глаза. Серый полил камни. Шипение и пар наполнили баню. Владимир удовлетворенно выдохнул, когда над его разогретой кожей вспорхнул распаренный дубовый веник. «Теперь понятно, Серый выбирал себе парфюм, когда надышался ароматом дубового веника», - лениво подумал Владимир, улыбаясь. Горячие потоки воздуха от движения веника пронеслись волной по спине и ягодицам. На кожу падали раскаленные капли воды с листьев, в ноздри заползал туман разогретого пара. Владимир протяжно вздохнул. Давно, ох как давно он так не отдыхал. Серый создал движениями веника над кожей теплую волну, которой укутал Владимира. Потом прошелся еще раз, уже похлопывая веником. Листья дуба ложились мягко, массировали разогретые мышцы. Ощущение было на грани с сексуальным восторгом. - Ух, как хорошо, - прогудел Владимир. Серый продолжал похлопывать, потом нанес несколько более сильных ударов мягким веником. Тело отреагировало волной возбуждения. Что за нафиг? Владимир не первый раз был в бане, и наслаждался, конечно. Но чтоб возбуждение? Влад пошевелился, нога отозвалась болью. - Мне нужно выходить, а то может открыться кровотечение. - Хорошо, иди, - согласился Серый. Владимир сфокусировал на нем взгляд. Как и следовало ожидать, полотенце у пирата нешуточно оттопыривалось. - Идем, в комнате отдыха еще веничком помашешь, тебе тоже нужно охладиться, - заявил Влад, поднимаясь на расслабленные ноги и прикрывая свой стояк полотенцем. - Смотри-ка, неужели ты обо мне заботишься? Веником в комнате отдыха уже не машут, вообще-то. Но всегда можно сделать вот так, – и Серый провел кулаком по веткам, обрывая листья. И снова, пока не ободрал все, оставляя голые ветки. – Такой веник уже не совсем то, к чему ты привык, не так ли? Зато массаж. Что, попробуем? Владимир не хотел. Он точно знал, что не хочет розгами по спине и жопе. Так он и не понял, что, к бесам и чертям, заставило его кивнуть... Расслабленность в теле? Боль в голени? Общее помутнение от неожиданного отдыха, к которому он не привык? Или запах чертового дуба? Владимир улегся в комнате отдыха на живот, покряхтывая от боли в ноге. Нужно было выпить обезбол, но отвлекаться на это было лень. По его коже скользнули ветки голого веника. Кожа исходила паром. Веник взлетел в воздух и со свистом опустился на ягодицу Владимира. - Блядь, - прокомментировал Влад ощущение и уткнулся лицом в предплечья. Боль была, да, но не резкая, напротив, очень сладкая, как при интенсивном массаже. Все тело было в таком блаженном состоянии, что теперь удары веточками дуба ощущались как жесткая ласка при сильном возбуждении. Серый усмехнулся, погладил веником белую спину с выраженными тонкими мышцами. Нанес еще один удар для симметрии, по второй ягодице. Прикосновение оставило живописные розовые следы. Парень на диване слегка пошевелился и скрыл стон где-то между руками. Но не протестовал. Серый улыбнулся: он, конечно, ожидал, что Владимир пойдет в западню. Но так быстро, буквально вприпрыжку? Реальность превзошла ожидания. Серый поправил полотенце, которое натянулось впереди так, что грозилось сползти с задницы и повиснуть на переднем «крючке», и снова размахнулся, нанес сильный удар. Стон в ответ. Владимир приподнял ступни вверх и обхватил голову руками. «Ух ты, как незаметно мы перешли от стадии принятия к стадии удовольствия», - поразился Серый про себя. Видимо, он где-то очень удачно попал с вопросами о прошлом Влада. Парень моментально доверился. Раскрылся, как раковина, из которой осталось достать драгоценную жемчужину. Серый продолжил наносить свистящие удары по ягодицам и спине. «Нога не болит, блядь, вообще не болит», - в свою очередь, удивился про себя Владимир, наслаждаясь следующим жестким поцелуем дубовой ветки. Его член упирался в полотенце и кожаный диван. Он чувствовал себя очень, очень пьяным. Хотя сколько там вина он выпил. Оно должно было уже все выйти с потом. - Фак... не останавливайся, - промычал Владимир, когда возникла пауза. Он только-только начал забываться, отдаваясь сладкой боли и расслаблению. Мир будней с его напрягами и вечной финансовой гонкой стал терять очертания, размываться, отваливаться шелухой. Все, что сейчас имело значение, это ощущения в теле. Владимир вдруг почувствовал руку у себя на ягодицах. Ветка веника снова опустилась. Серый гладил мышцы, которые сводило напряжением при ударах. - Ааааа, бля, не трожь жопу, - протянул Влад на следующем ударе, но из-за возбуждения и необычного расслабления голос его прозвучал, как у шлюхи, выпрашивающей «еще, милый». Пальцы Серого углубились слегка в щель между ягодицами. Удар, удар, удар. Стон. - Поворачивайся на спину, - рыкнул Серый. У него рот наполнился слюной, а перед глазами вспыхивали мини-фейерверки наслаждения. Нужно было останавливаться, пока красная пелена не опустилась на глаза. Он знал, что в состоянии, когда красная пелена опустилась, он не сохранит с Владимиром приятное доверие. Он просто размажет его под катком своей садистской страсти, и поминай, как звали мальца. Поэтому пора было, как минимум, убрать с глаз эту соблазнительную покрасневшую задницу с вспухшими кое-где полосами от ударов веток. Но Влад или не услышал, или не захотел подчиниться. Он приподнял таз, красуясь аккуратными округлыми ягодицами. Серый отбросил веник и навис над диваном, скривившись. Одной рукой вдавил голову парня в диван, а второй выдал мощный удар по жопе перед собой, и не убрал руку, но обхватил жестко зад, засунул средний палец в горячий анус. - Или ты сейчас перевернешься на спину, или я тебя выебу так, шлюха, что ты забудешь, что когда-то был мальчиком, - произнес медленно, пытаясь совладать с голосом. Усилием воли заставил себя немного протрезветь. Отпустил жертву. Владимир сел. У него на лице было потерянное выражение, а прокушенная губа слегка кровоточила. - Ты что-то только что сказал? Бля... Я тупо куда-то улетел на несколько минут. Какое... страшное и кайфовое ощущение. Блядь, ты трогал мою жопу, а я говорю вообще не о том. Серый глубоко дышал, возвращая себе контроль: - Ты идеальный для меня, партнер. У нас с тобой впереди... много кайфовых моментов. Я пошел в парилку. Как ни парадоксально звучит, я там буду охлаждаться. А ты давай, вздрочни, но не вздумай мне кончить. Возбуждение сейчас, оргазм – только утром, понял? И он скрылся за дверью бани. Владимир выпил чашку воды и расслабленно откинулся на диване: воспаленная спина покалывала болью, но холодная кожаная поверхность дивана успокаивала. И если бы он был не так расфокусирован, то точно бы заметил, что на том берегу озера, прямо напротив окон бани, из кустов выходит человек. А в руках у человека – неприлично большой... объектив профессионального фотоаппарата.