Колода п.о.р.н.о. карт

Олег шел по какому-то лабиринту уже, казалось, несколько часов. Он устал, ему хотелось пить, в коленях скрипело от влажности и холода: кости не скользили в суставах, а натыкались и терлись, создавая боль и дискомфорт. Что вообще происходит? Он не мог вспомнить, как здесь оказался и какого хуя он здесь ищет. И тут вдруг где-то сзади послышалось стремное шипение. Как от клубка змей. Олег ускорился, зашагал, иногда переходя на бег и оглядываясь в темноту. «Я больше не буду, не буду, не буду пробовать экстази из незнакомых рук. Я больше вообще блядь, никогда не буду пробовать никакие наркотики. Это же жесть какая-то». Свернул несколько раз наобум и дернулся от чьей-то тени, скользнувшей по стене. Обернулся резко – нет, показалось, здесь никого. Змей больше не было слышно. Но блядь, теперь он отчетливо слышал где-то очень близко чье-то дыхание. - Идите нахуй все, я вас разорву, только приблизьтесь, - прокричал в темноту. Темнота дышала в ответ, тихо, зловеще, без слов. Олегу стало пиздец страшно. Он уперся в очередной тупик. Сел на пол, закрыл ладонями глаза и помотал головой. Надо сосредоточиться, просто вспомнить, как он здесь оказался... Так, он был с друзьями в ночном клубе. Напивался медленно, но уверенно в состояние поросячьего визга. Потом к столику подсели какие-то девочки. И Олегу стало невероятно грустно. Потому что уже две недели, как у него нарисовалась проблема, и нешуточная. Он не мог никого трахать. Да, эмоционально он возбуждался, аж слюной исходил. А вот член... не работал. Просто лежал, как будто и не предназначен был для чего-либо другого, как поссать. Рассматривая красивых девочек, Олег осторожно прикоснулся к паху. Морально секса ему хотелось до помешательства, а вот физически – хуй. То есть, как раз наоборот: хуй ушел в отпуск. И Олег пошел к бармену, стал выпрашивать, кто может продать ему «колесики». Уж лучше нахерачиться чем-то химическим и улететь, чем испытывать этот ужасающий букет из стыда-возбуждения-страха-неудовлетворенности. А потом... Что было, черт возьми, потом. Он не помнил. Очнулся в каком-то зассаном углу. Увидел коридор и пошел по нему. Но там был поворот, разветвление, какие-то зеркала, снова поворот. И так без конца. Олег бродил по этому лабиринту уже сколько-то времени и никак не мог разобраться, где же и когда он сделал в своей жизни «поворот не туда». Суставы ломило от холода, в глаза как будто кто-то песка насыпал. Руки исцарапаны: Олег всюду шарил пальцами, пытаясь вернуть себя в реальность и разобраться, что происходит и куда идти. И вдруг увидел впереди луч света, как от фонарика. Пошел к нему. Но что за нахер? Свет убегал от него. Кто-то, у кого был фонарик, беззвучно удалялся. Олег шел к лучу света, а между лопатками холодело от звука дыхания за спиной. Олег зажал руками уши и опустил голову, чтобы не видеть ничего лишнего. Важен только свет – шел к нему, как овца, тупо огибая углы и делая бездумно повороты. И вдруг оказался перед дверью. Нажал на ручку, дверь не поддалась. Еб вашу мать. Попробовал толкнуть дверь плечом. Вроде пошевелилась, но не факт. Увидел краем глаза чью-то черную фигуру за спиной. Дернулся, оборачиваясь. Никого. Уебки, блядь, что они подмешали в эти паленые колеса, что теперь его так штырит? Снова попытался открыть дверь, но безрезультатно. Сел на задницу на холодный каменный пол и всхлипнул. И вдруг ему на голову легла рука, и до боли знакомый голос произнес: «Привет, Олеж, так что, ты подумал над моим предложением? Готов показать мне глубину твоей задницы и ее тугость?» Олег вскинул голову и посмотрел в темный мертвый глаз дула пистолета, направленного прямо на него. - Ан... дрюха? Это ты?.. Что?.. Что, блядь, происходит? Перед ним стояла какая-то странная фигура в маске и бейсболке, затянутая в черную облегающую одежду, и направляла на него пистолет. Это был, как будто, один человек, но с большой тенью. Потом тень отделилась, вышла из-за спины черной фигуры и опустилась на колено перед Олегом. - Ну что, уебок, хватит веселья в жизни. Пришла пора покричать и тебе, тупое ты животное. Заползай в дверь и сиди тихо, жди наказания. Скоро мы к тебе придем. Дверь за спиной Олега открылась, и он ввалился в более светлое помещение. *** - Ну что, будем загонять двух остальных? А, подожди, Фрак еще в отключке, у него только через час воскрешение. А вот Давид уже, по идее, перестал слюни пускать. Пойдем, повеселимся. - Вик, где ты их нашел? И этот лабиринт? Пиздец жуткое место. Я не думал, что ты аж так креативно подойдешь к идее мести, - в голосе Андрея слышалась улыбка. - Но тебе ведь нравится, да? – Вик подошел к тонкой фигуре в черном и провел рукой в перчатке по обтянутой тканью груди, опустил поглаживание вниз, до выпуклости внизу живота, хмыкнул. – Даааа, тебе очень нравится. Что тебя больше всего возбуждает, расскажи. Выслеживать жертву? Пугать? Или думать, как ты с ними развлечешься после этого? - Все. Мне нравится в этой затее все. Ты гений, Вик, - Андрей стянул маску на подбородок с себя и Виктора, взялся за плечи Вика, прижал бедро к паху своего любовника и прильнул к нему в горячем поцелуе. В тишине лабиринта какое-то время расходились влажные звуки страстных засосов, потом Вик с улыбкой отстранился: - Что ты, котенок, не передумал направлять свою страсть на месть? Или оставим дебилов в покое и поедем ко мне? - Поедем к тебе сразу после того, как я послушаю стоны этих дегенератов. Мне этого хочется. Но тебя я всегда хочу больше, тебя - до потери рассудка. Ладно, пойдем загонять Давида. Если Олега и Фрака мне достаточно было бы напугать, то этого кретина я хочу сегодня трахать, и больно. - Ух, ты возбуждаешь меня, когда ты такой злобный, чертенок, только не потеряй контроль, ладно? Наша цель – наказать уродов, а не сделать урода из тебя. Ну идем. Блондина будет несложно выслеживать. Он будет тарахтеть своими побрякушками в ушах и на шее на весь лабиринт. Надевай маску. *** Олег с ужасом рассматривал приспособления вокруг. Какие-то средневековые машины для мучений? Фиг его знает. Выглядело все это жутко: колеса, шестерни, цепи и веревки. Чертовы наркотики: Олег не мог вспомнить, разговаривал ли он только что в коридоре с черной фигурой, у которой был голос его друга, или только воображал себе это. Крыша, сука, крыша, куда же ты? Олег прополз на коленях по рыжей пыли и забился в угол. Его тошнило, голова кружилась, а кости ломило. Будто кто-то огромный выворачивал суставы Олега, пытаясь посмотреть, из чего и как он сделан. Тут дверь открылась, и задом вошел какой-то незнакомый блондин с поднятыми руками. А за ним грозовым облаком вплыли две черные фигуры. - Кого ты хочешь натянуть первым, малыш? – спросила одна фигура вторую. - Давида, конечно. Может, ему выстрелить в колено, чтоб послушным был? – ответил злобный голос, который в другом измерении мог бы быть голосом демонического воплощения Андрея. - Блондинчик, что скажешь? Хочешь кусочек свинца в колено? Или и так будешь подставлять свои дырки без лишних разговоров? – ласково спросил у блондина более широкий силуэт. - Вы суки, из какой вы банды, почему я вас не узнаю. Блядь, как голова кружится. Где я, вашу мать к ебеням, ничего не могу понять. Тонкая черная фигура сделала подсечку блондину, и тот рухнул на пол, взбивая своим пижонским плащом облако рыжей пыли. - Ты любитель всунуть кому-то в очко свой ствол, уебок. Как ты посмотришь на то, чтобы ощутить в своем заду сразу два ствола? Вик, погнали растянем его на двоих. - С удовольствием, малыш. Можем творить, что хотим. Завтра у всех троих бухарей будет жесткий отходняк от препаратов, и никто из них не сможет с определенностью сказать, что им снилось, а что происходило в реальности. Виктор приставил пистолет к подбородку пижона, который пытался проморгаться от пелены перед глазами: - Раздевайся, Давидик, снимай с себя все. - Кроме побрякушек, - добавил Андрей, снимая перчатки. - Украшения не снимай, я хочу тебя ими придушить. Давид отупело скинул плащ, не отрывая взгляд от дула пистолета. Раздевался и что-то шептал. - Что он там шепчет, Андрюха, как думаешь? Молится, может? - Хуй его знает. Что ты там бормочешь, кретиноид? А? – Андрюха прислушался и через секунду заржал. – Говорит, что мушка не спилена... Ахахах, не бойся, пижон, я тебя не тем стволом сегодня трахать собрался. Но порваться у тебя все равно шанс остается. Если только ты не очень привычный... Так что, ты привычный? Виктор уселся на край низкого стола и приспустил штаны, возбуждая себя до состояния готовности. - Не знаю, малыш, сможет ли он нас двоих сразу принять. Но попробовать стоит. Давидик, иди, садись мне на член, и раздвигай старательно ножки... Да, вот так, молодец, залезай на стол. Спиной ко мне, мордой к своему карателю. Ложись на меня, и расслабляйся, тебе еще на один роскошный конец нужно расшириться. Андрюха, дай мне пистолет поближе, на всякий случай. О, я и забыл про нашего Олежку у стены. Олежа, что ты такой грустный? Олег пробормотал что-то нечленораздельное. - Ладно, отдыхай пока, скоро твоя очередь. Андрюха, я не буду двигаться, мне неудобно. Так что вся инициатива в твоих руках. Наслаждайся, малыш. Андрей взялся за цепочки на шее Давида и намотал их себе на пальцы, приблизился, рассматривая затуманенные полупрозрачные серые глаза. И стал настойчиво засовывать в Давида, медленно, но уверенно насаживая его на двустволку. И вслушиваясь в сдавленные стоны блондина. - Смотри-ка, принял, смог. Зря я в тебе сомневался, пижон, - приглушенно выдохнул Андрей, входя до упора и медленно начиная двигаться. *** - Этот двустволку не потянет, - протянул Вик, прикасаясь ботинком к затянутой в джинсы ноге Олега. Давид - в отключке с каплями слюны на подбородке, пристегнутый к одному из устрашающих механизмов наручниками - был тихим, как сельское кладбище. У Олега от страха сжались все внутренности. Его даже тошнить перестало. Наркотический туман периодически дорисовывал черным демонам перед ним то рога, то хвосты, то дополнительные фаллосы. Олега накрывали глюки. - Да и мне его как-то жалко на два ствола сразу, если честно... Он нетраханый, скорее всего. - Да, блядь, если и нетраханый, то знающий, как другим сделать очень больно... А ты все жалеешь его. Знаю, что мы с ним сделаем. Давай Эйфелеву башню. - Это как? - Это ты его трахаешь в зад, а я в рот, или наоборот. А потом ты мне даешь «пять». Вот и башня получилась. - Ахаха, вот теперь верю, что ты учился в Париже. *** Андрей вынул член изо рта Олега, оттягивая бывшего кента за волосы. «Не перебарщиваю ли я? Мне бы не превратиться в того самого ебанутого джокера. А ведь я ощущаю реальный кайф, когда мучаю людей. Может, я тоже психопат?» Вик заставил Олега признаться во всем перед Андреем. Как он помогал воплощать в жизнь план сатанинских карт, как выпрашивал «право первой ночи», как наслаждался мучениями Андрея во время игр «тузов». И даже ухаживал за больным Андреем из мелочного чувства превосходства над другом, которому... дико завидовал. Его уму, красоте и силе духа. Олег любил Андрея так сильно, что даже ненавидел. Вот такая дружба. И все же Андрей не смог изнасиловать Олега так, как сделал с ним он сам. Отдал это право Виктору. Вик ухмыльнулся, словно антихрист, и устроился удобно позади Олега. - Это я могу... Как мне его взять? Жестко или, может, как он тебя, очень жестко? Руководи, это ж твоя месть. - Давай... без излишней жести, ладно? Растяни его, но не порви. - Да, хорошо. Черт, классный ты парень, Андрюха, никогда не перестаешь меня удивлять. Олежка, что ты там, готов к американским горкам? Можешь расслаблять тоннель, вагоны на подходе. *** - Что хочешь сделать с Фраком? Какие мысли? Он в лабиринте бродит уже четверть часа. Заказывай, как приготовим это блюдо. Чего заслуживает кретин, который пытался тебя посадить на кол при сотне зрителей? - Я не знаю. Если честно, я какой-то расстроенный после Олега. Не могу объяснить себе, почему. - Ну, объяснение одно: предательство смердит хуже самого дорогого французского сыра. А на вкус... тоже как говно. Так что неудивительно, что тебе плохо. Прости, малыш, мне очень жаль, что ты расстроен, я бы очень хотел поднять тебе настроение. Просто скажи, что я могу для тебя сделать. Андрей присел на низкую скамейку и снял маску и бейсболку. После уколотого препарата Олег тоже лежал в отключке, мило опустив лохматую голову на грудь Давида. - Не хочу ничего решать, Вик. Хочу быть прямо сейчас слабым и даже тупым. Но при этом хочу, чтобы Фрак страдал. С моей стороны очень нагло просить тебя устроить для меня шоу? - Нет, не нагло, – Вик подошел к Андрею и погладил его волосы. – Ты можешь просить у меня... многое. Если не все. Смотри, что мы сейчас сделаем. Маленькое шибари всегда идет на пользу в минуту отчаяния. Я тебя сейчас крепко свяжу, и ты в таком беспомощном состоянии полюбуешься, как я накажу твоего обидчика. Не сможешь шалить руками, наслаждаясь картинкой. Зато и удовольствие себе не испортишь. Нравится тебе такая идея? - Да, классная мысль. Мне стало интересно спросить, с какого ты возраста практикуешь всякие игры. Знаешь, я бы хотел, чтобы ты всему меня научил тоже. - Неважно, с какого возраста, я не считал. Научу. А теперь руки назад, мой мальчик, пора побыть слабым и даже тупым. *** На чем-то похожем на дыбу был привязан нетрезвый Фрак. У него дергался глаз и периодически сводило судорогой губы. Он вращал глазами и осматривался с видом потерянного в космосе астронавта. Андрей не мог пошевелить даже плечами. Тщательная обмотка джутовой веревкой плотно стягивала его вытянутые за спиной руки, сводя лопатки. Несколько колец веревки захватывали также шею Андрея, поэтому при активном движении (которое было крайне сложно организовать) он начинал задыхаться. Обмотка была жесткой, но не болезненной. Разведенные колени, щиколотки, примотанные к бедрам, натянутая струной спина. Андрей сидел у стены на мягких татами, накрытых черным плащом Давида. Веревка располагалась сверху на одежде Андрея, но он все равно чувствовал себя максимально эротично во время связывания: Вик делал все медленно, аккуратно, и заглядывал парню в глаза, когда затягивал узлы. Шибари стало для Андрея настоящим открытием в интимности – большее доверие и коннект трудно было представить, если не обмениваться жидкостями. По завершению связывания Вик выровнялся над Андреем в полный рост. Снял футболку, остался в штанах и черной маске. Но потом снял и маску, потянулся, взял плеть сорокохвостку и взвесил ее в руке: - Отстегать Фрака для тебя, мой мальчик? Правда, он теперь не Фрак, а просто убогий голый холоп. Но что ж, переименовывать мы его из-за этого не станем. Андрей кивнул и сглотнул, не сводя восторженного взгляда с мужчины над собой. Блядь, он и представить не мог эту картину, когда впервые вошел на консультацию к психологу: вспомнил, каким элегантным, сдержанным и представительным был всегда Вик на консультациях. Тем больше возбуждал теперь контраст – сейчас перед ним стоял властный демон с красиво очерченными мышцами торса, налитыми развратной энергией, и поигрывал кнутом в руке. Возможно, по задумке отца, джокером был его конченый брат-психопат. Но Андрей теперь точно знал, кто на самом деле заслуживал быть джокером в его колоде карт. Андрей смотрел, как Вик подходит к Фраку и что-то проговаривает ему тихо, почти рот в рот, кривя лицо в издевательской улыбке. А потом замахивается и выдает несколько хлестких ударов привязанному уроду по бедрам. Уровень возбуждения у Андрюхи поднимался, как ртуть в градуснике возле гейзера. И в то же время в его голове вдруг стала крутиться какая-то навязчивая мысль. Андрей снова прислушался к свисту кнута и стону Фрака и выдохнул страстно: член налился и пульсировал. Андрей закрыл глаза, пытаясь прогнать из своей головы ту самую неугомонную мысль: слишком, блядь, слишком Вик подходил под всю концепцию колоды карт. В данную минуту он выглядел как... рекламная обложка к этим картам. А еще... Блядь, он был психологом, а весь этот чертов эксперимент с картами очень напоминал какую-нибудь шоковую психотерапию. Сука... Андрей застонал, опуская голову – мысль теперь была кристально ясной, логичной и пульсировала в голове. «Нет, блядь, пожалуйста, нет... Выдержу ли я еще одно предательство?..» *** Вик развязал веревки, Андрей поднялся на ноги, поправляя возбужденный член: - Как так получается, что после такого беспомощного состояния во мне так много... силы, что ли. Уверенности... и возбуждения. Ты магически на меня влияешь, Вик. - Мне в удовольствие. Ну что, поехали ко мне? Не хочу больше находиться в этом подвале. Хочу света и воздуха. Давай наберем суши, вина и мороженого и будем не вылезать из спальни все выходные. Будем ставить только зарубки на подоконнике по количеству наших оргазмов. Когда подоконник закончится, я тебя выпущу, чтоб ты в универе отметился. Как тебе такой план? - Охуенный. Знаешь, Вик, что я захотел, пока любовался тобой и тем дегенератом? Я захотел трахнуть тебя. Ты говорил, я могу просить, что угодно? Так вот, я хочу побыть твоим верхним. Я очень возбудился смотреть, как ты хлестал уебка. - Ого, Андрюха, я ожидал этого вопроса, но хотя б через пару недель. Ладно, окей. Думаю, я выживу... но только, при наличии стоп-слова. - Ты думаешь, я настолько жесток? - Ты не жесток от природы, Андрюха. Но я знаю, что сметешь кого угодно, как тайфун, если не будешь очень хорошо себя контролировать. А я бы хотел еще какое-то время пожить. Со стоп-словом ты согласен играть? - Да, конечно. *** Вик зашел в большую спальню первым и раздвинул дверь крайнего шкафа-купе: - Прошу, выбирай, мой... господин. Ремни, наручники, веревки... Всякая смазка. Здесь другие игрушки. - Не называй меня так. - Окей... Как прикажешь тебя называть? - Вик присел на край кровати и внимательно посмотрел на Андрея. Что-то произошло, что-то серьезное, и скорее всего во время экзекуции над Фраком. Но что именно, он не мог понять. Всю дорогу к Вику домой Андрей сидел, уткнувшись в телефон, и отвечал на вопросы односложно. Парня будто подменили. Он иногда поднимал на Вика глаза и улыбался широко, как обычно. Но потом снова прятал глаза в экран телефона. - Как меня называть?.. Да никак, давай, ты будешь молчать, – Андрей снял с крючка кляп с черным шариком. – Постучишь рукой три раза, если понадобится стоп-слово. - Андрюха, извини, но мне сначала нужно узнать, что случилось... Я же вижу. Игра это хорошо, но в тебе, кажется... как бы сказать... Снова отдает приказы зверь. Андрей не торопясь вынул кожаный ремень, сложил его в петлю «стремя», подошел к Виктору, улыбнулся слегка: - Ты меня боишься? - Да. И был бы дебилом, если б не боялся. Ты себя сейчас со стороны просто не видишь. - Вот уж не думал, что могу напугать такого взрослого умного мужика. С твоим телосложением и навыками... Ты ж меня в порошок мог бы стереть, если б захотел. Но сейчас ты не хочешь. Сейчас ты – мой. Протяни, пожалуйста, ко мне руки. Вик колебался всего секунду. Потом протянул сложенные в замок руки: - Андрюха, я сделаю все, что ты скажешь, окей, отменяем стоп-слово. Можешь разгуляться. Но обещай прежде, чем сделаешь что-то непоправимое, хотя бы сказать мне, что случилось. Ты в момент стал другим... Блядь, ты стал смотреть на меня, как будто я второй Олег. Андрей поднял кляп: - Вик, замолчи и открой рот... пожалуйста. А потом становись на кровать на колени, ко мне спиной - Андрей снял с вешалки еще один ремень и положил на кровать. Вик прикрыл глаза. «Пизда мне, кажется... У моего мальчика взгляд маньяка. Конечно, я могу скрутить его в любой момент. Но тогда потеряю пацана навсегда. Ладно, похуй, отращу себе новую кожу, если нужно будет». И Вик встал на колени. Андрей стянул с него брюки и толкнул, опуская Вика на согнутые локти. Достал смазку («О, клубничную у тебя нашел. Сча мне будет вкусно») и влажными руками провел по ногам и тазу Виктора. Руки его были осторожными и нежными. Вик вдохнул расширенными ноздрями. «Может, показалось, и Андрей просто входил в роль? Нет, блядь, зачем буду себя обманывать. У него что-то конкретно против меня. Остается только дать слить ему на меня весь гнев», - Вик обреченно выдохнул. Почувствовал, что Андрей сжал в руке его член, заломил его назад и провел языком по заломленному пенису, яйцам, щели вокруг ануса. Вик шумно выдохнул. В его анус проникли пальцы. Два... три...четыре. Настойчивая рука стала двигаться, оборачиваясь в разные стороны и меняя угол вхождения. В то же время рот Андрея жестко всасывал экстремально согнутый член. Вик застонал, опуская голову – вокруг кляпа во рту собралась слюна. «Ощущал ли я когда-нибудь такое? Нет, блядь, меня никто никогда не трахал так жестко и нежно одновременно». Не говоря уже о том, что в целом Вика никто не в силах был трахнуть уже годы и годы. Андрей отстранился и встал коленом на кровать. Натянул презерватив и вошел сладко и медленно, вынул полностью, и снова наполнил до краев. И стал двигаться быстрее. Членом он владел, как древний бог похоти: то менял угол вхождения, то протаранивал, то дразнил, то замирал. Вик готов был поклясться, что позади него очень опытный мужик, если б не знал. «Блядь, я б сказал, мужик с опытом лет двадцать ежедневного вставляния кому-то, и хорошо владеющий сладкой пыткой массажа простаты. А тут пацан, который двадцать лет назад еще и в планах не существовал... Как такое возможно?» Вик зарычал, у него мурашки промаршировали по коже от затылка до копчика. Он стал двигаться навстречу ужесточившимся атакам Андрея со всей самоотдачей. От этих их трений можно было смело поджигать хворост. На шею Вику легла петля ремня, и от крестообразного плотного захвата и непрекращающихся толчков в его зад у Вика потемнело в глазах. И он кончил, сжимая постель в кулаках так, что ткань затрещала. А через полминуты Андрей вломился со всей силой до предела и застонал, падая на Виктора. И над ухом у Вика прозвучал задыхающийся любимый голос, затемненный злостью: - Я знаю, Вик, что это твоя идея была с картами... Шок-терапия негативными эмоциями, да? Только попробуй соврать мне, что не понимаешь, о чем я. Я прочел пару твоих статей, пока мы были в машине. Вик не мог ответить, во-первых, из-за кляпа, во-вторых, из-за шока. А потом в дверь позвонили. Андрей поднялся и вышел открыть, но больше не вернулся. Вик тоже встал, сорвал с головы кляп, не расстегивая, натянул штаны и снял с рук жестко затянутое «стремя», помогая себе зубами. И увидел в окно, как от дома отъезжает полицейская машина. «Еб... блядь, да что ж это. Снова все по пизде пошло?» - Вик замер на секунду, а потом кинулся к айфону. *** - Привет, Елизавета Сергеевна. Я к вам по срочному делу. - Привет, Виктор. Можно просто Елизавета, я не в два раза старше тебя. - Ага, окей. Мне кажется, нам пора возобновить наш альянс. Только что от моей квартиры отъехала полицейская машина с Андреем на борту. И я не очень понимаю, что вообще происходит. Мы снова играем в карты? - Ох. Спасибо, Виктор. Свяжусь с мужем и выясню. Давай встретимся в «Блу кап» на кофе. В два часа дня? Вик был в кафе уже в полвторого и успел выпить три чашки, когда в дверях появилась элегантная женская фигурка, затянутая в приталенное пальто нежного сиреневого оттенка. Женщина красиво опустилась на стул напротив Вика. «Вот от кого у Андрея такие роскошные губы», - прокомментировал мысленно Вик, надпивая кофе. - Мой неадекватный супруг в больнице. Андрей в камере предварительного заключения. Он обвиняется в покушении на Сергея, партнера Владимира по бизнесу. Того самого, которого ты называл «джокером». - Обвиняется в покушении?.. Что за блядство. Ой, извините. - Ничего, можешь выражаться, я не хрустальная. Кстати, что с теми придурками, которых я помогла тебе разыскать вчера? - Мы их... наказали. И я договорился об их обратной доставке туда, где взяли – каждого. - Молодцы, – она приблизилась вплотную к Виктору, и он почувствовал тонкий аромат, исходящий от ее светлых волос. – А джокера – это вы замочили? - Что? Нет! Мы до него еще даже не добрались. Что значит замочили? - Он исчез. Предположительно, позавчера утром. В квартире следы борьбы и капли крови, группа крови совпадает с его. Родственников у него нет, никто ничего не слышал. Владимир, как узнал, взбесился и заявил на Андрея, так как тот раньше пообещал «уничтожить» джокера. Связи у Владимира, как ты понимаешь, такие, что Андрей может остаться в КПЗ на несколько лет, чтоб потом, уже без зубов, просто переместиться на зону. Но думаю, мой супруг на самом деле просто хочет, чтобы к нему вернулся его любовник. Ему недолго осталось. Тела ж нет, так что, я надеюсь, Сергей объявится. - Куда он к херам делся? Может, какие-то мафиозные разборки. Женщина хрипло засмеялась. - Да какие разборки. Два брата-психопата рулят в этом городе. Пока информация о смертельной болезни Владимира не распространилась, трон под ними не зашатается. Я не знаю никого, у кого хватило бы смелости с ними воевать. Кроме моего сына, конечно. - Вы сказали, Владимир в больнице. - Ну, он тщательно скрывает эту информацию от публики. - Я должен с ним поговорить. И с Андреем. Устройте мне встречу с вашим мужем, Елизавета. - Смотри аккуратно, Виктор, а то и ты окажешься с Андреем в камере по соседству. Я уже и сама готова придушить Владимира, если честно. Но боюсь его до колик. - А джокера вы не боялись? - Намекаешь, что это я его пришила? Да если б у меня было столько смелости, я б сделала это еще десять лет назад. *** - Андрей... - Вик, ну привет. У Виктора сжалось сердце при виде синяка над глазом Андрея. - Андрюха, кто тебя ударил? - А, это мой старый добрый друг Стефан приходил меня проведать... Спрашивал, не видел ли я его брата. Я чуть не сказал ему, что его брат теперь носит почетный титул «двойного входа». Но не стал. Его брат найдется? Или он там же, где и джокер, Вик? - Послушай. Я не убийца, ты прекрасно знаешь, у меня другие методы. Джокера я не трогал, всех трех дегенератов из лабиринта сегодня утром вернули в места, где они бухали вчера. До вечера придут в себя и объявятся. И я клянусь тебе, что не принимал участие в создании карт. Да, я писал статьи о шок-терапии, например об экспериментах с лежанием в гробу для пациентов с затяжной депрессией. Но, блин, я не придумывал секс-качели для тебя и не консультировал твоего отца. Ни-ког-да прежде не встречал твоего уебищного предка. - Ты знаешь, как я хочу тебе верить?.. Нет, не знаешь. Но что-то не получается верить никому. Я посмотрел на тебя тогда, в подвале лабиринта, и понял, что ты идеально укладываешься в схему карт. С твоей фантазией, секс-наклонностями, стратегическим мышлением. Потом эти статьи. Ты писал не только о гробах. Но и о БДСМ-сексе для целей терапии... - Да, потому что секс, основанный на доверии, пиздец терапевтичный. Да хватит, Андрюха, ты сам вчера ощутил, как на тебе сработало простое связывание. - Ладно, окей, сменим тему. Мне кажется, пока я здесь, пофиг, во что я верю. Какого хуя они меня держат за решеткой, ты не знаешь? На секс-качели в этот раз вообще непохоже. Разве что Стеф еще раз придет, но уже со стояком, а не с кулаками. Почему мать меня не выкупила под залог? И почему, если уж на то пошло, тебя не арестовали тоже? - Будто бы нашли в квартире у джокера твои отпечатки. Я собираюсь с твоим отцом поговорить сразу, как выйду отсюда. Твой батя думает, что ты его любимого джокера захуярил... Андрей рассмеялся невесело. - Потому что я б его и захуярил, да еще и с удовольствием. - Не нужно так говорить. Даже в шутку. Ты тоже не убийца, Андрей. - А жаль, черт побери, очень жаль. Хоть не зря б сидел теперь. *** Виктор вошел в палату и внутренне содрогнулся. Но не от запаха медикаментов, спирта и свежевыстиранной постели. А от острого взгляда пациента. В приподнятой койке восседал мужчина с резко очерченными скулами. Синие пронзительные глаза, породистый нос и черная с проседью шевелюра – Андрей через двадцать-тридцать лет. Вик выдохнул. Гипноз такого точно не возьмет. - Виктор... Привет. Ты меня не знаешь, но я тебя знаю, так что обойдемся без формальных приветствий. Что сказал мой сын? Сергей что, действительно мертв? - Андрей – не убийца, Владимир, и вы прекрасно это знаете. Зачем этот фарс? - Не убийца, говоришь? Сергею глаз чуть не выколол, и кадык собирался вырвать. Если б их не растащили, мой джокер еще раньше ушел бы под землю. Все благодаря моему сыночку. Лучше б Андрей меня убил: мне-то недолго осталось. Так почему я должен доживать свои последние недели без моего... брата? - Может, потому, что вы устроили сыну сексуальный ад? Вы действительно ожидали, что он вас поблагодарит в конце? – Вик контролировал тон голоса, но в этой фразе все-таки немного расплескал гнев. Владимир сузил глаза и сжал губы в тонкую жуткую линию: - Ты хочешь сказать, что джокер действительно заслужил смерть?.. За то, что был предан мне? Может, это ты его убил, а, психолог? – Владимир выплевывал слова с такой холодной жесткостью, что Вик сразу вспомнил историю про разбитого об дерево птенца. - Нет. Его никто не убивал, Владимир. Он жив, где-то прячется. Это же очевидно: в городе не найдется больше отморозков, готовых рискнуть пойти против вас двоих. Тело не нашли. Какая-то примитивная инсценировка: следы борьбы, капли крови. Это же смешно. - Что ты несешь? Зачем ему это? - Не знаю... Хочет поссорить вас с сыном? Возможно, дело в завещании. - Типа, я перепишу завещание, потому что разочаруюсь в сыне? Блядь, да я знаю Сергея уже двадцать лет. Не нужны ему мои деньги. Но раз ты так уверен, то иди и найди его. Потому что пока что я вижу перед собой только недо-детектива, который готов сказать что угодно, чтобы получить своего любовника обратно из тюряги. - Андрея нужно оттуда выпустить. Я знаю, вы верите в плюсы стресса, но для Андрея это уже слишком. Ему правда нельзя там оставаться – говорю вам как его психолог, а не любовник. - Да! Кстати, спасибо за те твои статьи про шок-терапию, ты знатно меня вдохновил на создание «карт». Умеешь быть убедительным, засранец. У тебя большое научное будущее. Если только не окажется, что ты убил моего джокера. А то не видать тебе не только будущего, но и завтрашнего дня. А сыну моему пойдет на пользу и это... испытание. Андрея закаляют трудности. И чем жестче, тем больше закаляют. Да, мне пора отдохнуть. Свободен, психолог. - Дайте мне какую-нибудь подсказку, где мог бы залечь на дно джокер. Вы же знаете его дольше, чем Андрей на свете живет. Где мне его искать? - Ты что, идиот, Виктор? Я первым делом обыскал уже все наши пристреленные места и опросил всех, кто мог бы хоть что-то знать. Я ищу своего любовника и друга, ты думаешь, я б недостаточно старался? Единственный наглец, которому хватило б смелости идти против меня и навредить моему брату – это Андрей. *** Была поздняя ночь. Виктор сидел в своем кабинете перед ноутбуком и смотрел в экран, но ничего уже там не видел. Он сжал пальцами виски и напряг челюсть, и снова прокрутил в голове события нескольких последних адских дней. После встречи с Владимиром он побывал в квартире у джокера и все там обыскал. Ничего не нашел, стоящего внимания: ни фотографий, ни зацепок, ни новых улик. Старый мафиози привык жить так, чтобы не оставлять за собой никаких хвостов. Полицейский отчет, который скопировала и передала ему Елизавета, был очень кратким и никакой информации не дал. Полиция явно была под каблуком у братьев-психопатов: в отчете появятся любые дополнительные сведения, которые нужны будут, чтобы повесить дело на козла отпущения. Андрюхины это отпечатки или Санта Клауса – неважно. Вик съездил к старому зданию завода, где разворачивались финальные сцены действия дьявольских карт, и обнюхал там каждый угол. Никого и ничего не нашел. У него закончились идеи. Он сидел теперь и перечитывал свои статьи двухлетней давности. Вернее, делал вид, что перечитывал. А на самом деле представлял Андрея в тюрьме. И не в КПЗ, а в настоящей тюряге, где к его красивому мальчику сразу потянутся столько членов, что страшно даже подумать. Андрей включит агрессию, будет бороться до последнего, не сдастся. И пацана просто найдут порезанным или забитым до смерти через какое-то краткое время. Тупой старый мафиози уже будет в могиле и даже не поворочается в ней, когда угробит собственного сына. И все это будет у Вика на совести. Ведь блядь, да, он действительно писал те чертовы статьи. Конечно, только извращенный мозг мог увидеть в них руководство к действию по созданию адских секс-качелей. Но блядь... Вик не сможет с этим жить. «Джокера мне не найти, видимо. Похуй, я понял, что мне нужно сделать». Вик тяжело поднялся, взял со стола чашку и допил кофе. Он не спал уже третью ночь подряд. Сначала лабиринт, потом игры в Шерлока Холмса. Оставалось жить только на кофе. Оставалось жить только ради того, чтоб еще раз посмотреть, как в Андрюхиных синих глазах отразится утренний свет и сделает их почти бирюзовыми. Успеет ли Вик это увидеть? *** Виктор вошел в полицейский участок красивый и элегантный, как всегда. - Хочу написать чистосердечное признание, - наклонился к окошку ночного дежурного. - Какое еще признание? – зевнул лысый мужик. - Признаться в убийстве одного уебка, которого называют джокером. У вас в КПЗ сидит парень, которого в этом убийстве обвиняют. А на самом деле, убил я. Адвоката не требую, готов сотрудничать на любых условиях. Подробности расскажу. Лысый мужик пару секунд, не отрываясь, смотрел на лицо Виктора, потом провел его в отдельный кабинет, достал телефон и вышел в коридор. «Интересно, кому он звонит? Следователю? Или сразу старому ебнутому мафиози, чтобы меня быстренько замочили без лишних разговоров. Блядь, как же хочется Андрея увидеть. Да ладно, зачем, только расстрою пацана своей кислой физиономией». Ждать пришлось долго. Вик перелистал в телефоне все фотки из Бельгии. Пять раз. На какие-то десять минут даже удалось забыться, окунувшись в воспоминания. Вот Андрей жует чернику и ржет, показывая посиневшие зубы. Вот ухмыляется, закрываясь ладонью от струи воды в душевой. Пьет смузи. Выбирает из овощного боула лук и морщится, выкладывая его с отвращением на салфетку. Кусает себя за предплечье, пытаясь не выдавать звуков в черно-золотой комнате с египетскими статуями. Вик улыбнулся и в который раз себе произнес: «Да. Это того точно стоило». Дверь открылась, и вошел незнакомый мужик: - Поехали, Виктор, прокатимся. Виктор ухмыльнулся печально: блядь, не успел. Зато много чего другого хорошего успел, и это главное. И вышел вслед за мудилой. *** Вик подошел к тонированному внедорожнику и оглянулся на здание полиции – в сердце кольнуло. Потом открыл дверь автомобиля и охуел. На заднем сиденьи Андрей, в своей нормальной одежде, без наручников. Бледный, правда, но вполне целый. Вик уселся рядом и на секунду почувствовал, что глаза все-таки увлажнились. Неважно, что и как будет дальше. Пацана выпустили, и это самое главное. Только хорошо б, чтоб он не видел, как Вика будут на куски разделывать. Или что они там с трупами делают. Вик молча сжал руку Андрея, и в ответ получил внимательный взгляд синих глаз. Незнакомый мудила сел за руль, и внедорожник тронулся. И остановился у дверей частной клиники, где Вик встречался с отцом Андрея. Парней провели к знакомой палате. *** - Ну что, явились, голубки? – прохрипел Владимир, и Вик поразился тому, что щеки пациента стали еще более худыми и впалыми, а губы, казалось, вообще исчезли с лица. Вик молчал. Андрей переводил взгляд с отца на Виктора. - Так вы все-таки знакомы? – спросил холодным тоном. Вик молчал. - Вчера познакомились, сын, - ответил Владимир и растянул на лице жуткое подобие улыбки. – Не волнуйся, я твоего психолога до этого ни разу лично не встречал. А сейчас... Ну, я рад, что успел с ним познакомиться. Только нужно было его проверить. Поздравляю вас, теперь вы оба прошли мои маленькие тесты. Виктор вскинул глаза, но мысли его озвучил Андрей: - Какие нахуй тесты? - Я проверял, на что ради тебя готов твой... психолог. Оказалось, на все готов. Знал, что я уничтожу убийцу джокера, и все же ради тебя признался в том, чего не совершал. Тупо, конечно, но я уже понял, что у вас, эмоциональных людей, чувства равны тупости и равны силе. Нормально, выживете. Могу оставить своего сына на такого вот... психолога. Пока не окрепнешь. - Что с джокером? Где он? – спросил Виктор. - Ну, так а что с ним? Нет больше джокера. - В смысле? – спросил Андрей. - В прямом. Я его убил. Нахуй мне, чтоб после моей смерти он развернул гражданскую войну? Он уже сыграл свою роль в жизни. Может, на том свете еще встречусь с ним: вдруг, там мне тоже захочется... трахаться. Ну все, идите, надоели тут стоять и пялиться. На моих похоронах вас обоих видеть не желаю. Виктор и Андрей переглянулись и прочитали друг друга без слов. Развернулись и вышли. Старый психопат улыбался, глядя на них. Да, эти двое смогут содержать его любимый город в полном порядке. Теперь и ему можно уйти. 〜Конец Тома 1⁠～