Decolonization

— Что это, мать твою, такое? — Англия был в крайней степени возмущён. Он тряс перед лицом Альфреда газетой, в которой находилась статья о законе Мак-Магона¹. Этот закон ограничивал распространение технологий, связанных с ядерным оружием за пределы Соединённых Штатов и распространялся даже на ближайших союзников. В том числе и на него. Естественно, Англию не могло это не злить. Особенно с учетом того, что он немало сделал для того, чтобы создать это оружие. — Ох, Артур. Атомная бомба — это очень опасно. Моё правительство просто боится утечки информации, которая приведёт к ядерной войне между странами и вообще... — Америка пытался как-то выкрутиться и подобрать подходящие слова. — Твое правительство охренело в край, как и ты сам! И не надо мне тут говорить, как ты боишься ядерного оружия. Как будто я не понимаю, что ты боишься потерять своё лидерство в этой сфере — только и всего! — произнося это, Англия сжимал кулаки от злости настолько сильно, что ногти впивались в кожу его ладоней. — Да нет, это похоже тебя беспокоит только то, что ты больше не самая главная и крутая страна в мире. И что у меня есть что-то, чего нет у тебя! — когда Альфред нервничал, ему часто случалось ляпнуть лишних, неуместных и грубых слов. А сейчас он, несомненно, нервничал. — Ты! Ублюдок! Без меня ты бы никогда его не разработал!² — Англия, твои учёные делали довольно маленькую часть работы и вполне могли бы быть заменены на моих. Ты прислал их специально, потому что прекрасно понимал, что без меня сам ты эту бомбу не сделаешь — а тебе хотелось иметь гарантии получения всех выгод и преимуществ от её послевоенного производства и использования. И я, и моё правительство честно сказали тебе об этом в сорок втором³ — но ты решил устроить истерику. — Да, но вроде как в сорок третьем⁴ это снова звучало как то, что мы объединяем наши усилия ради того, чтобы любой ценой успеть это сделать раньше Германии, разве нет? — Ну так мы и сделали. — Так какого дьявола ты сейчас решил забрать всё себе, я тебя спрашиваю? Альфред долго молчал, прежде чем найтись, что сказать. — Ну, как минимум, есть вероятность, что ты будешь угрожать своим колониям ядерной бомбой и они никогда не смогут освободиться от тебя. Это было бы несправедливо, — брякнул Америка первое, что пришло в голову. — Да ты достал меня уже этой темой деколонизации! Это мои территории, почему я должен их отдавать? Я же не пытаюсь заставить тебя вернуть Техас Мексике — и ты не лезь в моё внутреннее устройство, — Англия еще сильнее разозлился из-за нелепых оправдания Америки. — Я все ещё искренне считаю, что чем дольше ты цепляешься за свою архаичную имперскую структуру, тем сильнее тебя это разрушит впоследствии. — Нет, Альфред. На данный момент меня разрушает то, что одна наглая страна возомнила себя правителем мира и пытается отобрать у меня право на совместно разработанное оружие, которое было бы гарантом моей внешнеполитической безопасности! И прекрати нести чушь о том, что ты это делаешь ради кого-то, кроме себя! Конечно, это и правда была чушь. Про колонии Америка ляпнул просто, чтобы ответить хоть что-то. На самом деле Альфред даже не считал, что Артур не имеет права на это оружие — так решило его правительство. Альфред же был как минимум благодарен Артуру за то, что в отличие от многих других стран, тот не осудил Америку за ядерные взрывы⁵ с целью заставить Японию капитулировать. Действительно, вклад Артура и его учёных в создание ядерной бомбы был меньше, чем представлялось самому Англии — но Америка не хотел сказать, что это означает, что Артур совсем ничего не сделал. Но сказал. И много чего еще сказал, чего говорить не следовало. — Ты говоришь о том, насколько твой вклад был важен. Так докажи мне! Создай свою атомную бомбу! В очередной раз ему было проще обидеть своего союзника и партнера, нежели признать свою неправоту или зависимость от чьих-либо решений. Особенно от решений людей. Особенно своих же — в данном случае военных и правительства. — Я никогда тебе этого не прощу, — сквозь зубы процедил Англия, развернулся и пошёл прочь от Америки. — Англия, постой! — крикнул Альфред ему вслед. Союзник даже не обернулся, но крикнул в пустоту: «и не смей тащиться за мной в Лондон!» В глазах Альфреда блестели слезы. Неужели это конец? Неужели кончились «особые отношения»? Да, скорее всего, Англия останется его союзником, не имея иных вариантов — но... захочет ли он продолжать встречаться? Будет ли он любить его как и прежде? Неужели они снова не будут общаться сто лет? Неужели в этот раз действительно был виноват только он? На протяжении всего полёта домой, в Вашингтон, он думал об их отношениях. С тех пор, как они начали встречаться, после каждого всемирного собрания они на несколько дней ехали вместе домой или к нему, или к Англии. Сколько сил он потратил на то, чтобы Артур ему доверился, чтобы перестал считать секс и отношения с ним угрозой! И тут этот закон... если подумать, это решение действительно ставило Англию в уязвимую и зависимую от него позицию в военных делах. Выходит так, что он несколько лет клятвенно обещал Артуру равноправный союз, а на деле выходило... Ох, дела обстояли крайне плохо. Кажется, теперь Англия действительно его никогда не простит. ***** С момента их конфликта прошёл месяц. Они почти не разговаривали друг с другом — Артур старательно игнорировал все звонки и письма с американского континента, а Альфреду долгое время не позволяла гордость заявляться в гости после того, как ему прямым текстом сказали даже не появляться на пороге английского поместья. Похоже, их отношения действительно были разорваны. Альфред валялся на диване в своей гостиной. Для страны на пике экономического и военного развития он чувствовал себя крайне паршиво. И в отличие от Англии он точно знал, что дело не во внутренних проблемах. Больше всего на свете сейчас ему хотелось, чтобы раздался звонок в дверь и там на пороге стоял Артур, который бы попросил у него прощения за столь резкое поведение и весь этот игнор на протяжении месяца. Сказал бы, что всё понимает и ничего от него не требует... А потом они бы обнялись, поцеловались и... Звонок в дверь действительно раздался. Сердце Альфреда встрепенулось надеждой и предвкушением, со скоростью пули он помчался открывать дверь. — ээ... привет, Канада. Что-то случилось? — увидев в дверном проёме своего брата вместо того, кого он ждал всем сердцем, Америка заметно расстроился. — Это ты мне скажи. — Ты о чëм? — Америка, ты ведëшь себя нечестно. — Ты о ядерной бомбе и моём конфликте с Англией? — О нём. И если ты не забыл, я тоже присутствовал на подписании соглашения. Вы подписывали его у меня дома⁴. Я прекрасно помню, что вы договорились работать над этим оружием вдвоём. И да, я тоже имею все основания злиться, потому как ты совершенно забыл об упоминании меня в том договоре. — Канада... но ты же не подписал тогда договор. — Знаю, поэтому и говорю сейчас не о себе. Но это показательно. Если ты продолжишь вести себя так же со своими союзниками, то вскоре останешься совсем один. Пожалуйста, подумай над тем, хочется ли тебе стать вторым Россией, рядом с которым другие страны находятся только из страха? Единолично обладая атомной бомбой, конечно, ты сможешь запугать нас с Артуром и нам придётся всё равно остаться рядом с тобой. Но вряд ли при таком исходе ты вряд ли сможешь оставаться братом, другом и чем-то большим, если мы говорим об Артуре. Ты ведь это понимаешь, правда? Ты хочешь видеть его подчинённым, зависимым и втайне тебя ненавидящим? Или хочешь видеть его равноправным союзником, искренне любящим тебя? — Ты знаешь ответ. — Не уверен. — Разумеется, второй вариант. — Тогда тебе стоит извиниться перед ним. И исправить эту ситуацию, — в голосе Мэттью сквозили не свойственные ему твёрдые нотки. — Канада... Я не могу её исправить. Правительство запретило мне делиться с вами любой информацией, которая связана с ядерным оружием, — грустно сказал Америка. — И, кстати, если ты уж вспомнил о Квебекском соглашении, ты должен помнить там пункт о том, что за мной сохраняется право ограничить коммерческое использование британцами ядерной энергии. Мои представители тогда согласились подписать эту штуку только потому, что там был этот пункт. — Альфред. Неужели ты не понимаешь? Англии нужна эта бомба не для наживы. А как гарант безопасности. Особенно, после того как он прочувствовал на своей шкуре блиц-атаки на свою столицу! — Я ещё как понимаю. Именно поэтому там есть пункт о том, что любое моё применение ядерной бомбы должно согласовываться с Артуром. И что я не имею права никогда использовать эту бомбу против него. Когда он предложил этот пункт, я тут же согласился — потому что хочу, чтобы он чувствовал себя в безопасности. И не думай, что мне это легко далось — когда Конгресс узнал об этих секретных пунктах, мне чуть не оторвали голову за то, что я вообще допустил такие слова в документе и тем более за то, что подписался под ними. Ты хочешь, чтобы я попросил их передать Англии парочку ядерных бомб? Я спрашивал. Они слишком радикально настроены насчёт этого, к тому же почему-то считают, что Англия безалаберно относится к вопросам информационной безопасности. Они мне сказали, что если я так за него переживаю, то могу сам охранять его своей ядерной бомбой. Но ни в коем случае не давать эту бомбу в руки ему. — Если это всё правда, ты должен сказать ему об этом. — Но я буду выглядеть жалко! Как будто я не влияю на то, что творится в моей же стране. — Уверен, что он поймет. За две тысячи лет у него несомненно случались ситуации, когда он не согласен с собственной королевой или правительством. Даже сейчас он зол на премьера за его инициативы в отношении предоставления Индии независимости. В любом случае будет лучше, если он будет думать, что это влажные мечты твоего президента о том, чтобы ты сидел в одиночестве на мировой вершине и оттуда грозил ядерной бомбой всем несогласным. А не твои собственные. После ухода Канады Америке понадобилось еще несколько недель, чтобы собраться с духом для разговора с Англией. Поскольку его звонки и письма подвергались жесткому игнору, ему пришлось поехать в Лондон лично — немного поступившись собственной гордостью. — Англия, я пришел поговорить с тобой! — кричал Америка, сопровождая свои слова барабанной дробью по двери. Ответа не было. — Англия, я пришел просить прощения! — воскликнул Альфред, продолжая стучать. Ответа по-прежнему не было, хотя за дверью раздался шорох, сигнализирующий о том, что Артур был рядом и все слышал, но просто не хотел отвечать. — Англия, я уверен, что с таким великолепным умом и такими учеными, как у тебя, ты вскоре и сам сможешь создать такое оружие! И тогда, я обещаю тебе, я заставлю свое правительство подписать с тобой новый договор о сотрудничестве! — в отчаянии прокричал Америка. Дверь распахнулась. На пороге стоял Англия со вздернутыми вверх бровями. — Хочешь сказать, это было не твоё решение? — скептически заявил он. — Я именно так и сказал. — С каких пор страны подобные тебе вообще кому-то подчиняются! — Ты же знаешь, мы не всегда можем влиять на решения наших правительств. Не говори мне, что не сталкивался сам с такими проблемами! Англия на секунду задумался. — Ну то есть, если я правильно тебя понял, ты хотя бы признаёшь мой неоценимый вклад в создание ТЕБЕ неоспоримого военного преимущества перед любой страной в мире? — Боже, Англия, да. Я же так и сказал. Почему ты постоянно переспрашиваешь? — Может быть, я просто хочу это еще раз услышать? Может, мне нравится, когда ты озвучиваешь, насколько для тебя важен наш альянс? Каждый раз, когда ты произносишь нечто подобное, я бы записывал твои слова на пластинку и заслушивал бы до чертовых царапин на виниловой поверхности! — Значит ли это, что мы помирились? — Ну. Я сделаю вид, что поверил тебе. Но если, не дай бог, будешь угрожать этой бомбой мне или моим союзникам... — Англия. У нас общие союзники. — И тем не менее. Так вот, если будешь угрожать или если откажешься от альянса, когда я создам собственную бомбу — пеняй на себя. Я точно перестану с тобой общаться и никакими угрозами ты не вернëшь меня в качестве союзника, где бы то ни было. И не дай бог я узнаю, что ты мне это пообещал только потому, что считаешь, что мне все-таки не под силу создать такое оружие! — Ни в коем случае, — заверил его Америка. Страны ещё некоторое время простояли в неловком молчании. — Ты сказал, что записывал бы на пластинку и слушал бы мои слова о том, как ты важен для меня. Неужели я так редко говорю тебе об этом? — Не то слово. Нет, ты часто говоришь о своих ЧУВСТВАХ. А вот о том, что в нашем с тобой альянсе я не твоя шестёрка, а играю важную и незаменимую роль — реже, чем... — Чем ты того заслуживаешь. Я понял. Я обязательно учту это. Теперь ты позволишь мне зайти? Англия отодвинулся от дверного проёма и впустил Америку вовнутрь. ********* Исторические справки: 1. Закон Мак-Магона, известный также как "закон об атомной энергии", подписанный в США в августе 1946 года вызвал сильное возмущение со стороны Великобритании. Все выглядело так, что США воспользовались знаниями британских учёных, но затем отказались делиться с Великобританией полученными результатами. Учёным буквально было отказано в доступе к статьям, написанным буквально за несколько дней до принятия закона. 2. На момент начала сотрудничества США и Великобритании в рамках Манхэттенского проекта британские ученые продвинулись дальше своих американских коллег в области ядерных исследований, но быстро потеряли свое преимущество в связи с тем, что много ресурсов Британии тратилось на ведение войны 3. В 1942 году американцы стали подозревать, что британцы стремятся обеспечить себе после войны коммерческие выгоды от использования ядерных технологий и в высших военных кругах США стало преобладать мнение, что не стоит делиться наработками в этой сфере с другими странами. Часто звучали заявления о том, что вклад Великобритании на самом деле довольно ничтожный и США могут справиться сами. В декабре 1942 года Рузвельт согласился ограничить обмен данными по ядерным исследованиям до того объёма, который Великобритания могла использовать во время войны, даже если бы это замедлило американский проект. Это привело к фактическому прекращению информационного обмена и взаимных визитов учёных-ядерщиков США и Великобритании. 4. Речь идет о Квебекском соглашении в 1943 году, возобновившем сотрудничество США и Великобритании в разработке ядерного оружия. Оно подразумевало обмен ресурсами и информацией между странами для скорейшей разработки ядерного оружия, а также запрещало странам применять это оружие против друг друга или против третьей страны без согласия стран-участниц соглашения 5. 4 июля 1945 года британский представитель в ОПК фельдмаршал Уилсон согласился, что использование ядерного оружия против Японии будет зарегистрировано как решение Объединённого политического комитета (в который по результатам Квебекского соглашения входили как представители Великобритании, так и США). Британский ученый Уильям Пенни был членом рабочей группы, созданной для отбора японских городов — мишеней для атомных бомбардировок, а также присутствовал в качестве эксперта во время ядерных испытаний. И хотя действия в Хиросиме и Нагасаки предписывают, как правило, только вооруженным силам США, вклад Британии в то, что эти атаки стали возможными, был как минимум не нулевым. Так что, было бы довольно странно, если бы Артур осуждал Альфреда за это. Скорее уж, как в известном выражении «стоял рядом и подавал патроны».