On the road to heaven, don't leave me alone

Мягкий свет вокруг постепенно окутывал мечника с ног до головы едва заметным теплом и свежестью. Тело обмякало на траве, а едва заметный шум листьев и слабый ветер, вынуждали открыть глаза и осмотреться. Усталость отступала, а на её смену приходил интерес, вместе с непониманием происходящего вокруг. Борясь с желанием обратно окунуться в сладкий сон, забыть про усталость и ещё досыпать остальное время, мечник все же оставил неудачные попытки обратно заснуть крепким сном. Сперва было тяжело дышать и хотя бы как-то двигать руками, но вскоре странное облегчение заменило прошлую боль, и теперь можно было поднять тяжёлую руку вверх. Он чувствовал себя так, как будто спал слишком долго. Даже сквозь плотно сомкнутые веки, яркий свет все равно заставлял прикрыть глаза рукавом, прячась в спасательном мраке. Хоть и это особо не помогало. Окончательно сдавшись, Кёджуро резко распахнул глаза, тут же хмуря брови и щурясь, скорее от непривычки и слепящего солнца впереди. Со временем немного привыкнув к свету, Кёджуро растерялся когда первым делом увидел перед собой светлое небо разных оттенков. Если говорить про небо впереди него, то оно приобретало светло-синий цвет, который мягко переходил в теплый и насыщенный оттенок светло-розового и жёлтого. Ближе к солнцу цвет становился насыщеннее, но в то же время оставался мягким и тёплым визуально. Но чем дальше было расстояние от солнца, тем темное небо все больше охватывало идеальную картину мелкими фрагментами. Как будто солнце было единственным, что здесь придавало цвет, а вокруг него на большом расстоянии, мало-помалу сгущались тёмные тучи с фиолетовым оттенком, мелкими нитками все быстрее подкрадываясь к солнцу, но так и не подступали ближе. Эти нитки тянулись огромной тучей за спиной Ренгоку, полностью успев закрыть все небо позади него, но ещё не успев полностью подобраться к солнцу. За всю историю жизни, Кёджуро никогда не видел такое небо. Зорким, и в тоже время немного удивлённым взглядом, Кёджуро смотрел на него необычайно заинтересованно. Наступал вечер, поэтому несколько едва заметных туч, которые больше напоминали точки, наливались повсюду фиолетовым цветом, где-то просачиваясь розовым и серым оттенком; сгущаясь, и все больше становясь мрачными, они внушали странное чувство тревоги и внутреннего беспокойства. Повсюду ярко сияло солнце, пытаясь отогнать от себя мрачные тучи; оно освещало перед собой поле, деревья и тропинку между ними. Бескрайние вершины, кажется степь и поле перед ним и вправду шевелились. Мелкие травинки двигались от неблагоприятного и пронизывающего ветра, как будто что-то нашептывая и создавая знакомый шум. Между различными заданиями, которые бывало затягивались на долгие недели, истребитель сумел повидать и налюбоваться многими пейзажами, которые всегда открывались ему в путешествиях. Но такое он видит впервые за всю жизнь. «Красиво…» Именно так подумал Кёджуро в первые секунды, но простого слова «красиво», было недостаточно для него самого. Не спеша поднявшись, как оказалось прямо с места где уснул, Ренгоку снова оглядел небывалое место, в котором очутился. Мелкие кусты, холмы, деревья, дорога, которая была далеко от него и вела аж за горизонт вместе с цветами, что сейчас окружали мечника. Золотое солнце повсюду освещало эти пейзажи, наполняя их своим светом и энергией, но так же борясь с тучами, которые на удачу наступали слишком медленно для того, чтобы полностью закрыть столь живописный пейзаж. Так наверное, выглядел самый настоящий рай впереди него. Ведь все это было лишь по ту сторону от него. Только для того чтобы оказаться там, нужно было перейти дорогу, которая сейчас разделяла территорию странным способом. Краем глаза он заметил, что стоит посреди синего поля, наполненного яркими и необычными цветами, которые никогда прежде не знал. Визуально, они напоминали красную паучью лилию, которая в целом, отличалась только другим цветом. По рассказам Шинобу, этот цветок был способен вылечить многие болезни своим ядом, которым был пропитан каждый его лепесток. Про голубую паучью лилию было же известно почти ничего. Только старая песня и легенда свидетельствовали про, когда-то прежнее существование, давно вымершего цветка.

«Если цветок попадет в добрые руки, и будет использован с благими намерениями — сможет вылечить недуг, подарить прежнюю молодость и небывалое счастье.

Если же окажется в плохих руках — будет нести разруху и боль, наполняя все вокруг лишь злом, да смертью.»

Разные ходили поверья насчёт цветка, но узнать правдивую истину прежде ещё не доводилось никому. Лишь однажды, после очередного задания, радостно общаясь, с недавно спасённым им, пожилым мужчиной, Ренгоку случайно и вкратце услышал про этот цветок, а точнее его легенду с разговора двух пожилых дам. После трудного рабочего дня, проведенного в поле, они вдвоём обсуждали цветы, где и как их садить. Вот и тема нашла себя случайно. После невольно подслушанного разговора, Ренгоку мысленно дал себе пощёчину. Ведь нельзя подслушивать! Даже если сделал это случайно. Сейчас же, он стоял посреди синего поля, наполненного такими же цветами как и в легенде; небо над головой было тусклым, смешивая синий, серый и фиолетовый цвет воедино; ветер был неприятным, резким и холодным. Было неуютно, и до мурашек странно. Он стоял как будто посередине двух разных миров, ведь впереди него виднелась идеальная, гармоничная картина, которая совсем не склеивалась с той, в которой он сейчас был. Ренгоку не помнит как засыпал в этом месте, да ещё и посреди поля с цветами, что сначала показалось весьма странным и для него самого. Сознание было почти пустым, без единого воспоминания внутри; инстинкты притуплялись, а единственная мысль была лишь о красивой, и одновременно странной, и чуждой ему местности вокруг. Здесь не было тихо и спокойно, но по-своему загадочно и в какой-то степени уютно, что было крайне удивительно в отличии от той атмосферы, в которой он привык жить. Место казалось куда более знакомым, нежели неизвестным, но все таким же настораживающим. Не смотря на какое-то вязкое и странное чувство внутри себя, ему здесь определённо нравилось. Ведь обыкновенная тяжесть собственной катаны, немного успокаивала, а пламенное хаори мерно поддавалось под натиском ветра, перекачиваясь в разные стороны. Вмиг, Ренгоку приободрился выпрямивши спину, и широко открыв глаза. Натянув прежнюю светлую улыбку, которой всегда приветствует кого-то, он собрался с мыслями и сделал несколько шагов по рыхлой земле. Стараясь не думать ни о чём, он шел вперёд, а шаги, тихо утопая в земле, почти бесшумно настигали виднеющейся дороги. Здесь было таинственно, и в тоже время интересно. Чувство постоянного ожидания чего-либо, не давало ясно думать о выходе отсюда, не сделав каких-либо глупостей. Как будто он что-то забыл. Что-то, что было определенно важным для него и хрупким. Всеми силами хватаясь за эту единственную, промелькнувшую мысль, Ренгоку пытался понять, что именно мешало сосредоточиться на предстоящему пути обратно. Широкие брови мигом сошлись в сплошную линию, а на лице выступила вена. То ли от гнева, то ли от растерянности.

Он так и не смог вспомнить нечто важное.

Мерно ступая дальше, пытаясь при этом не задеть красивые цветы, Ренгоку думал. Размышлял. Вспоминал. Но все безрезультатно. Голубые цветы были на каждом шагу, поэтому не задеть их — было крайне сложно. Только вот, он не замечал что за каждым его шагом, за каждым нечайно растоптанным цветком, позади него вырастал новый. Синее прежнего, и темнее предыдущего. Они как будто наполнялись энергией солнца, жадно вбирали её в себя. Живые цветы, незаметно хватали истребителя за ноги, цеплялись и не отпускали. Затаскивая вглубь нечистой земли, как бы удерживая от своего пути вперёд.

Останавливая его. Мешая.

Одновременно поблескивая лихим блеском, казалось, что на него смотрели сотня глаз, на концах каждого лепестка.

Наблюдая за ним. Ожидая.

Но до последнего не замечая чертовщину вокруг, Ренгоку шёл вперёд, прислушиваясь ко всему, и наблюдал. Но впредь, не затем. Чувство холода здесь, Ренгоку ощутил не сразу. Тепла, исходящего от яркого солнца, попросту не было. Был свет, который исходил от яркой звёзды на небе, но привычное тепло не ощущалось вовсе. Тёплые лучи не ласкали лицо, не согревали изнутри, не дарили силу. Нахмурившись, вспоминать хоть что-то ставало куда сложнее. Как будто прежние воспоминание насквозь ускользали от него, как песок сквозь пальцы. Малейшие детали прежних воспоминаний, расплывались перед глазами, а боль в висках начинала напоминать о себе. И все-таки, здесь было что-то другое. Что-то, что мешало. У Ренгоку всегда был «зоркий глаз» на всякие детали и простые вещи. Он всегда замечал что-то неладное первым за остальных, обычно полагаясь на хорошее зрение и инстинкты. Но сейчас, собственные чувства притуплялись, инстинкты подозрительно молчали, а зрение плыло непонятно из-за чего. Никогда прежде до этого не щурясь, Ренгоку едва смог увидеть впереди него бабочку, которая подлетала к нему всё ближе, и ближе. Ренгоку замедлил шаг, а вскоре и вовсе остановился возле неё. Смотреть было все так же трудно, но банально сфокусировав взгляд, истребитель неосознанно насторожился, от осознания того, что перед ним. «Бражник» или мертвая голова… как-то так называли это насекомое, которое было явным предвестником скорой беды, или утраты. Чаще всего, смерти путника, которому встретилось «послание от смерти». Подлетев ближе и распахнув крылья, на мечника уставились два зорких глаза, будто бы лукаво улыбаясь и насмехаясь над ним, одним своим видом. Они были ненастоящие, а всего лишь как умелый рисунок на обычных крыльях. Но на долю секунды, ему померещилось, что глаза пристально наблюдают и за ним. Смотрят. Выжидают. Насмехаются. Откровенно забавляются со всего, будто бы улыбаясь только самими «глазами». «Что за бессовская чертовщина… Неужели галлюцинации? Что ему такое дал попробовать Тенген, что теперь ему самому начало мерещится такое?» Несколько секунд тупо, и совсем непонимающе, смотря на бабочку и её глаза, Кёджуро думал.

Что это за место?

Как ни кстати, он задал этот вопрос в первую очередь себе, непонятно зачем. Ответа, как и ожидалось, ни откуда не последовало. Но как только он решился отвести взгляд от гипнотизирующих глаз, бабочка полностью сомкнула крылья, и на этот раз никакого взгляда или улыбающихся глаз там не было. Лишь какой-то незамысловатый узор в виде линий и точек, который присутствовал почти у всех насекомых. Спасибо, опять же, лекциям Шинобу.

Померещилось?

Покачав головой в разные стороны, как бы стряхивая с себя ненужные сейчас мысли и глупые догадки, Ренгоку принялся ступать дальше. Увереннее, и намного быстрее. Нужно было как можно быстрее выбраться отсюда. Предчувствие глухо отзывалось внутри, как будто предупреждая о чем-то, но различить и понять это, давалось с особым трудом. Небо над ним все больше темнело и сгущалось, все ближе подбираясь вперёд. Внутри что-то проговаривало гулким голосом «плохой знак» или «нужно спешить», и чёрт, Кёджуро верил этому голосу. Сам того не понимая, он верил и начинал беспокоиться об этом. Сомнения все ближе подкрадывались к нему, закрывая его очи, тем самым не давая видеть. Слепо веря всему, он думал и чувствовал, что от близкого заката могла зависеть его жизнь. Выбрасывая все ненужные мысли, вместе с внимательностью, при этом говоря себе что так «лучше», он напрочь забыл в каком месте находится.

Точнее, до сих пор не догадывался.

Только вот… роковой ошибкой из всех совершённых ранее, стало то, что он не заметил два горящих огонька в тени деревьев, которые были вдали от него. Подавлять свою ауру, особенно перед чутким истребителем, было не просто. Но полностью пребывая в растерянности, Кёджуро не заметил и этого. Идти было тяжело, но не в первой. Ноги все так же грузно проваливались сквозь землю, а цветки внизу, всё так же жадно наблюдали за ним, будто бы подставляясь под каждый его шаг. Он сходит с ума? Кёджуро горько усмехнулся. Он ничего не помнил, и даже не имеет представления где он, и что здесь вообще происходит? Что за чертовщина вокруг?! С каждым мгновением, напряжение вокруг усиливалось все сильнее. Больше не выдерживая и срываясь на бег, он спешил к границе впереди него. Он хотел покинуть это мрачное и темное место как можно скорее, и наконец перебраться в солнечное и «идеальное», которое было впереди. Не забывая о поддержке дыхания, Кёджуро спешил. Спешил к солнцу, к тропинке впереди, которая сейчас казалась особенно недостижимой. Смотря вперёд и не сбавляя темпа, истребитель мимовольно услышал голос и собственное имя, прозвучавшее с ранее ненавистных ему уст. Он продолжал быстро бежать без остановок, ровно до этого момента, пока не услышал его. Впредь, он не желал останавливаться, но с каждым новым шагом идти становилось куда сложнее, а дыхание тут же сбилось, так и не приходя в норму. Опять слыша тот самый голос, он невольно замер, пребывая в шокированном состоянии. Сначала подумав что ему послышалось, но тут же откидывая эту мысль, прекрасно понимая и ощущая чужую ауру возле себя.

Ведь Он, заставил его вспомнить абсолютно всё, чего Ренгоку наиболее желал забыть.

Раз и навсегда

Будто бы этого никогда не случалось

И не случиться более

Именно этот голос, напомнил о недавнем сражении вместе с тремя храбрыми мечниками в Бесконечном поезде, а дальше и о самой битве с Третьей Высшей Луной. Последней битве. Самой ужасной в его жизни. Неисчислимые фрагменты решающей битвы, маленькими осколками прочно и безжалостно впивались в сознание, причиняя боль и неверие. На глазах слёзы выступили сами собой, а Кёджуро никак не мог поверить в то, что оказался настолько слабым, чтобы так низко пасть. Отпустил нечисть живой, так и не сумев довести дело до конца. Не сумев убить его. Не сумев выполнить свой долг. Руки мелко задрожали, а голова начала кружится.

Но…он же должен был…умереть.

Так почему жив?

Слыша очередной глубокий зов, спина инстинктивно напряглась ещё в первые мгновения, а глаза начали бегать с цветка на цветок под самими ногами, так и не решаясь посмотреть за спину. Голос вдали медленно приближался все ближе и ближе, эхом достигая Ренгоку. Голос был одновременно бархатным, всё таким же надменным и эгоистичным. Требовательным. Но наружу просачивалось заметное раздражение, тревога и злость. Нетерпение. Желание отобрать, и выместить всю злобу. Подчинить, сломать. Забрать себе.

Навсегда.

Вспоминая злость Аказы, сердце непроизвольно сжималось, замирало, а потом билось в разы быстрее. Ему было страшно. И он боялся его гнева. Он мигом ощутил фантомную боль в солнечном сплетении, которую ощущал совсем недавно. Там…на поле боя… Сломанные кости, повреждённые внутренние органы, раненый глаз, невыносимая боль при каждом вздохе. В памяти так же были живы воспоминания о том, как дрожала земля под их поступью, как пылал и тлел разряжённый воздух, как они раз за разом сплетались в смертельных объятиях. Если тогда он упрямо твердил свою позицию и отстаивал не только честь, но и гордость. То сейчас ему было страшно. Впервые за всю жизнь он ощущал себя слабым. Трусливым, одиноким. Он казался запуганным, а в глазах был страх, нескрываемый ужас и боль, которую он не должен был ощутить. Не должен был это пережить. Не должен был сломаться. Он давно уже не являлся тем уверенным Ренгоку Кёджуро, которым был до этого. Сейчас он напоминал собой лишь тусклое обличье прежнего себя. Тень, и не больше. Внутренне, он умер ещё раз. Прямо сейчас он хотел выбраться и побежать как можно быстрее. Но нечистая земля увлекала и затягивала вглубь, не давая ступить и шагу дальше, тем самым губя всю нынешнюю и глупую ситуацию. Опять услышав надоедливый зов, Ренгоку машинально схватился за катану, как за последний шанс.

Он пытался успеть.

В случае чего защититься. В случае чего, сбежать. Уйти, спрятаться и больше никогда не слышать его голос. Больше никогда не видеть его. Все что было вокруг него, меркло за считанные секунды, больше не наполняясь синим свечением или солнечным светом. В глазах Ренгоку, мир становился чёрно-белым, который никогда таким не являлся до появления Аказы. Цветы, катана, солнце… Солнце! Точно! Он не сможет его достигнуть, пока здесь светит солнце, значит ещё через несколько мгновений он сможет сбежать от него. Но будучи в раздумьях и не в состоянии выйти из оцепенения, он потерял слишком много времени. Прямо сейчас, к солнцу уже успели вплотную подобраться густые тучи, которые не пропустят и единственного спасательного лучика света, навсегда навлекая тьму. Ветра не было, и именно поэтому у Кёджуро ещё был шанс успеть. Оставалось всего несколько мучительно долгих минут до заката, либо же тучи накроют солнце раньше него. Преодолевая внутреннее сопротивление, ужас и страх, Ренгоку кое-как ступил шаг… далее второй…третий. Ноги казались ватными, а в ушах был сплошной белый шум. Вид перед глазами ужасно плыл через непрекращающийся слёзы, но сейчас ему нужно было сделать всего лишь несколько заветных шагов. Тропа была близко. Значит и спасение рядом. Нужно лишь успеть. Идти или бежать было невыносимо больно и сложно, но он пытался отчаянно выбраться отсюда. Как можно скорее. Как можно дальше. Ренгоку принялся в бег, сквозь голубое море цветков. Пытаясь забыть незабываемое, и успеть сквозь потерянное время. —Кёджуро! Каждые буквы по отдельности складывались в слова, а слова в имя. В его имя, которое постоянно повторял демон. Нет, нет, нет. Прошу не снова! Прошу не сейчас! Почему этот кошмар никак не закончится? Почему он везде его преследует? Внезапно, позади него послышался бег. Движение, шаги, бег, и до ужаса знакомая, разрушительная аура, которая сейчас стремительно настигала его. Никак в это не веря, оглядываясь назад, мечник увидел его. Увидел Аказу, лицо которого было переполненным то ли волнением вперемешку с растерянностью, то ли немым ужасом и сожалением. Переполненным требовательной просьбой, или же скорее требовательным указанием. Переполненным уже знакомым непониманием, злобой и желанием скорее догнать, вцепиться, и более не отпускать. Но сейчас, его явно что-то сдерживало, чтобы сделать это. Будто бы он был закован в невидимые путы, которые с каждым новым шагом сдавливали его ещё больше, причиняя демону боль. Останавливая этим, на пути к истребителю. И это его злило, и именно поэтому демон пытался бежать ещё быстрее. И у него это получалось, пусть и через огромные усилия. Это было слишком заметно, чтобы упустить из виду. Он бежал как будто в замедленной съёмке, хотя Кёджуро со своими силами, ничем лучшим не отличался прямо сейчас. Демон догонял его, а Кёджуро наоборот, как будто обратно притягивался в ту глубь. Прямо в руки демону. Кёджуро боялся. Если в первую их встречу возле поезда, он не показывал этого, то сейчас все эмоции пробирались наружу, показывая собственную слабость перед демоном. Вместо того, чтобы остановиться, обнажить катану, с честью и достоинством принять неизбежный бой, Кёджуро направил все свои оставшиеся силы на бег и спасение. Ведь на новую драку, у него не хватит ни силы, ни смелости, ни духу.

Ведь ему было страшно. До чёртиков и дрожи в коленях, страшно.

—Кёджуро! Остановись! С умоляющей просьбы, тон Аказы сменился на злобный указ. Яростный рык демона, был слышен повсюду, и никакое расстояние не способно было исковеркать приказ. Как будто он имел над ним власть. И как бы это смешно не звучало, будто бы под действием магии крови, Кёджуро и впрямь остановился. Против своей же воли и против всему здравому смыслу, который ещё существовал, он послушался демона. Проклятье! С ужасом понимая, какую глупость совершает сейчас, он не отдавал себе отчёт в том, что именно происходило в данный момент. Что он делает? Когда это Ренгоку Кёджуро слушался демона и повиновался ему? Когда его боялся? Когда бежал от врага, которого должен убить? Тело будто сковало цепями, не давая ступить, или даже шелохнуться. Паника постепенно завладевала разумом, накрывала и топила, будто в мутной, ледянящей воде. Лишая воздуха, и ясного разума с интуицией. Видя силуэт, который послушно остановился, словно услышал давно знакомую команду, демон удивился. На миг, в жёлтых, титульных глазах промелькнул радостный блеск надежды. Тонкие брови поднялись вверх, а губы растянулись в привычном, безумном оскале, показывая этим широкие клыки. Взгляд стал хищным, и голодным. Будто прямо сейчас, он был полностью готов наброситься на истребителя. У демона все же, были свои планы на него. Со временем, паника все больше и больше перерастала в гнев, и непонимание. Двигаться было трудно, но беря все нити, в свои руки, Кёджуро снова кое-как пытался выбраться из-под контроля собственного страха. И на мгновения, у него это получалось. Полностью онемевшее тело постепенно возвращалось под контроль, даря новые силы, для последнего рывка вперёд. Полностью восстановив сбившееся дыхание, мечник смог высвободиться из стальной хватки бесовских цветов. Он смог ступить шаг вперёд, топча под ногами красивые, лживые цветы. Мысли понемногу прояснялись, становясь чёткими, и звеня о уверенных решениях. После длительного оцепенения, понемногу опомнившись, Кёджуро слабо сорвался с места, только позже, настигая своей привычной скорости в движениях. Он старался больше не слушать слова демона, которые подло доносились к нему эхом. Он начинал бежать с небывалой скоростью, стараясь успеть. Будто бы убегая от самой смерти, срывая голову. Аказа злился. Слишком быстро от него бежал мечник. Слишком уверенно, слишком усердно, стараясь не попасться тому в руки. Не в состоянии хоть как-то повлиять на ситуацию, Аказа принялся бежать за протоптанной тропой с неутолимой ранее злостью. Намного, намного быстрее. Хотя в реальности, его действия все так же замедлялись, словно удерживая в конце, и не давая бежать быстрее. Словно он был с прошлого, которое не должно было попасть, или хоть каким-то образом отразиться на будущем. Словно тьма, которая не должна была показываться на глаза свету.

«Ведь всё это, было против правил, и сама судьба не давала встретиться двум огням. Тогда снова, при их новой встречи, битва была бы неизбежна, навсегда руша вековой покой этих мест, вовлекая за собой такие же тёмные последствия.»

Небо полностью затягивалось тёмными облаками возле самого солнца. Рядом с полем, по левую сторону виднелся горизонт леса, который ярко пропускал лучи солнца которое неизбежно садилось, сквозь густую листву деревьев. —Кёджуро остановись! Не бросай меня одного здесь! Кёджуро прошу! Аказа злился. Но впредь, не так, как обычно. Он был не в силах что-то изменить, и он искренне не хотел отпускать своё солнце. Оно не должно было уйти от него. Тем временем, Кёджуро мало-помалу настигал тропу впереди. Он не должен был здесь застрять навсегда, так же, как и не должен был попасться демону в руки.

Не должен был.

Бежа сломя голову, Кёджуро тихо нашептывал себе какие-то старинные молитвы. Краем глаза он замечал, что Аказа настигал его все быстрее и яростнее. Между ними оставались несколько жалких метров, а демон, хватко протягивал руку вперёд, пытаясь схватить того, за пламенное хаори. Адреналин бушевал в двух мертвых сердцах, а кровь стучала в ушах, перерываясь белым шумом.

«Матушка прошу, помогите мне! Пусть этот ад наконец закончится! Пусть я смогу спокойно умереть!»

Один кусочек недостающего пазла, прямо сейчас, неспешно возвращался на свое место. Ветер снова набирал обороты, а у Кёджуро оставалось всего лишь несколько жалких секунд чтобы добежать. Грозное и густое облако прямо сейчас, навеки закрывало собой яркое, слепящее солнце; полностью окутывая собой всю солнечную территорию до этого, тем самым погружая все вокруг в вечный мрак и мглу. Маленький лоскут солнечного света, медленно и посекундно закрывался тучей, затем полностью исчезая с наступлением темноты вокруг.

Время остановилось. Впердь, раз и навсегда закончившись.

Сумев ступить ещё шаг во время бега, с последним лучом света в темном небе, Кёджуро исчез. Не оставив после себя ничего. Медленно, по кусочку рассеиваясь вокруг, словно туман, он сам того не понимая, продолжал бежать. В надежде спастись, и больше никогда не встречать его. В надежде спокойно умереть, при этом не замарав фамилию Ренгоку. За считанные минуты до конца, Кёджуро испарился во время бега, успев подвести взгляд к небу. Взгляд полный растерянности и ужаса; непонимания происходящего, и молчаливой мольбы о спасении. Зрачки были суженными, а на глазах виднелись горькие слёзы. Хотелось забыться, и больше не вспоминать об этом. Хотелось скорее убежать, и кинуться прямо в ласковые объятия матери, которая всегда поддержит сына. Неминуемый закат сопровождался до невыносимой боли криком, который мерно разливался по безмерному полю ярких цветов. — Нет, Кёджуро! Прошу не уходи! Не оставляй меня одного здесь! Не уходи… Теперь, демона душили едкие слёзы, а он сам медленно упал на колени посреди цветов. С последним лучем солнца в небе, вся территория, включая небесный свод, все это — помрачнело и оказалось в непроглядном мраке наступающей ночи. Все это, навсегда угасло, и навеки потеряло истинные краски жизни. Погрузив все вокруг, в небывалую тьму, в которой единственным светом были ненавистные цветы. С последним лучом света, Голубая паучья лилия вмиг загорелась ярко-неоновым, синим цветом в полной темноте, поблескивая всеми цветами синего. Начиная от ярко голубого, заканчивая тёмно-синим. Будто бы освещая путь, своим подозрительным свечением С последним лучом жизни вокруг, боль внутри Аказы нарастала все больше, а позже, неизбежно выплёскивалась наружу яростным криком, в котором было всё: и боль, которую хранили в себе много-много лет; и вечные страдания, отчаяние, злоба, грусть, неверие, и самая обычная беззащитность. Все это смешивалось воедино, становясь единственной песней, которую слышали эти места. Ничего кроме боли, отчаяния и страха, эти края более не видали, за все серое существование между мирами. Солнце навсегда погасло. Солнце ушло от него, вырвавшись кажись из самых объятий смерти. Смерти, в облике Высшей Луны. И он не мог в это поверить. Демон бы, потушил этот огонь. Укрыл пламя темнотой, давя своим мраком. Сломал бы хрупкую человеческую натуру, под натиском демонической сущности. Он бы уничтожил само солнце. Но, он всего лишь хотел ощутить тепло. Ощутить то, чего никогда не испытывал. Тепло, необремененность. И Кёджуро смог бы ему это подарить, смог бы научить и показать. И именно поэтому, Аказа всеми силами тянулся к единственному заветному лучику надежды. Но этот свет не был предназначен для него. Солнце не может светить ночью. Солнце, не должно освещать путь тьме. Не должно ей помогать. Но он бросил его! Убежал! Убежал от тьмы! Но почему же Кёджуро?.. почему ты только один раз удостоил меня взглядом полным неверия, ужаса и удивления! Почему так яростно старался убежать. Чтобы не попасться в руки смерти? В мои руки? Но почему же убежал… Испарился тогда, когда настал закат. Когда солнце перестало освещать все вокруг. Когда последняя тучка заслонила его свет. Демон рухнул на колени, без единой мысли в голове. Смотря в никуда, взгляд Высшей Луны стал пустым. Безразличным. Холодным. Таким, который должен быть всегда. И больше ни одна эмоция не была видна, на непроницаемом лице. Его больше не волновало существование голубой паучьей лилии, или вопрос о его, так и не наступившей смерти от солнца. Кажись вот: целое поле этого цветка, за которым он гонялся не одно столетие. Бери сколько хочешь! Сколько пожелаешь! Но нет… сейчас это не было важным, не имело больше значения. Ведь солнце навсегда погасло, точно так же, как и погас огонь.

Это… конец?

Конец всему?

«С приходом тьмы, свет не перестанет существовать в мире, так же, как и с приходом ночи, солнце не погаснет. Рано или поздно, свет покажет правильный путь, а солнце будет его освещать. Для этого нужно лишь время!»

Аказа опустил голову ещё ниже. Он не помнил кто сказал ему эти слова, да и сейчас это было уже неважно. Словно только сейчас увидев перед собой цветы, демон с потухшим взглядом сорвал один бутон. Тот ещё ярко сиял у него в руках, даже будучи сорванным, будто светился изнутри, несгораемым пламенем. —Значит… Увидимся в следующей жизни… Кёджуро. Аказа поднес цветок ближе, притягивая его к самому мёртвому сердцу, стараясь заполнить пустоту внутри. Тот ещё несколько мгновений горел ярким светом изнутри, а вскоре, окончательно теряя былой свет, погас. Яд от лилии, быстро распространялся по демоническому телу, сковывая его в объятиях смерти. И только слёзы отчаяния и звонкая тишина сопровождали демона, в его последние мгновения.