For a life

– Вы только гляньте, каковы они! Такие бойкие! Честное слово, мне хочется схватить их за руки и втащить на корабль! Уверен, они – матросы не хуже, чем те оборванцы! Даже Хокинс проникся нелогичностью сих пылких фраз. Уж что-то, а оборванцами погибшие пираты не особо являлись. Да, после сражений у тех одежда красовалась прорехами от пуль и острия клинка, но то были боевые украшения, а не полученные после изъятия у распоследнего нищего. Однако спорить с развеселившимся сквайром никто не стал, ибо всем хотелось банального отдыха. – Я немедленно схожу на берег! – продолжал вещать о своих мыслях и намерениях Трелони. – После всех испытанных мытарств это будет лучшим отдыхом! Кто со мной? Ливси, Хокинс? Джим тотчас с загоревшимися глазами ступил вперёд мимо Грэя. Тот тоже с восхищением оглядывал берег порта, где собралось немало темнокожих туземцев, все как один радостные и приветствующие новых мореплавателей. Где-то поодаль раздавались восторженные возгласы Бена Ганна, который крайне шумно выражал свои симпатии новым людям. Его можно было понять: после трёх одиноких лет на острове будешь рад любому порядочному с виду человеку. А вот кое-кто другой из их небольшой команды считал иначе. – Трелони, вы сами поняли, что предложили? – и голос, и выражение лица Ливси свидетельствовали о мрачном настроении. Странно, ведь видя ранее землю издалека, и он радовался сему факту. – Конечно! – сквайр посмотрел на давнего друга как на слабоумного. – Нам всем надо отвлечься! Поэтому я предлагаю сойти на берег! Ливси вздохнул, слегка поправляя треуголку, затем будто небрежно положил ладонь на плечо тому. – Вы забываете, что не все могут побывать на берегу, – напомнил он негромко. – Если речь о Сильвере, то я готов сам его запереть, дабы этот пёс нам не мешал! Наблюдая за ними, Хокинс с Грэем отлично видели, как на лице доктора проявилось характерное выражение насчёт запаса терпения. И действительно: после паузы Ливси ощутимо сдавил сквайру плечо, отчего тот враз обрёл озадаченный вид. – Я о капитане! – негромкий тон голоса лекаря также обрёл стальные ноты. – Не забывайте, что он ещё не оправился от ран! – Но он ведь уже может ходить! С трудом, но двигается! Сквайр, как ни привычно, искренне верил в то, о чём говорил. Это знакомое простодушие сорвало с уст Ливси тяжёлый вздох, а затем слова: – Если вы не забыли, что такое зависть, то напоминаю: капитан будет потом долго нам припоминать отлучку на берег без его участия. Только сейчас до Трелони полностью дошёл смысл и ранних фраз. Смешавшись, он на миг оглянулся, затем с досадой посмотрел на лекаря, вновь глянул влево и назад. – И что теперь? – в его голосе буквально струилась горечь. – Вообще на берег не сходить?! Сквозь продолжающиеся приветственные возгласы с побережья позади команды "Испаньолы" зазвучал стук деревяшки: Сильвер наконец выбрался из камбуза, привлечённый шумом извне. На него оглянулись многие, затем обменялись взглядами между собой. – Кому-то также нужно будет приглядывать за Сильвером, – тихо напомнил сквайру и остальным Ливси. – Поэтому минимум одному из нас придётся остаться на корабле. – Я не останусь! – твёрдо заявил ему в лицо Трелони. – Уверен, Хокинс и Грэй поддержат меня! Названный дуэт переглянулся между собой. Да, они оба тоже до дрожи мечтали ступить на землю, однако, если бы отдали приказ остаться, беспрекословно выполнили бы тот. Оставалось лишь ждать итога чужого спора. Между тем Ливси некоторое время молча вглядывался в глаза старинному товарищу. Отлично зная упрямство и пылкость того, лекарь взвесил мысленно все варианты дальнейшего исхода событий и лишь тогда, негромко хмыкнув, произнёс: – Значит, останусь я. А вы ступайте, повеселитесь как следует в порту. – Доктор! – машинально вырвалось у Джима, на шаг ступившего к тому. И тут позади всех издалека прозвучало сперва выразительное ругательство, а следом слова: – Проклятье, эта береговая качка хуже шторма! Что здесь происходит? Обернувшись, команда увидела приближающегося к ним Смоллетта. Качаясь в такт кренам корабля и припадая на одну ногу, тот дохромал до румпеля, здоровой рукой поправил положение того. Видя это, Ливси спешно подошёл к командиру и вопросительно коснулся рукава того. На глазах у всех тот безмолвно позволил доктору прощупать сперва плечо, а затем и ногу. – Да, как птичка поёт, так и другие к ней прислушиваются! – долетел понимающий возглас Сильвера, подтягивающего кое-где ослабшие штаги. – Доктор, право слово, из вас командир не хуже, чем из какого-нибудь адмирала! Комментарий остался без ответа. Закончив осмотр, Ливси спокойно выпрямился и тотчас услышал слова сквайра: – Капитан, вы не будете против, если мы предпримем высадку на берег? – Чёрт вас дери, сквайр, нам и так надо набрать матросов для управления судном! – ругнувшись, напомнил тому Смоллетт. – В этих доках должны быть нормальные морские волки, готовые даже в шторм висеть на салингах! При упоминании оных Хокинс непроизвольно покосился на фор-салинг, где некогда произошла памятная ему стычка с Хэндсом. Юноша поёжился от воспоминаний, продолжая слушать привычную перепалку между владельцем "Испаньолы" и её капитаном. – Тогда мы сейчас же высаживаемся и начинаем набирать народ! – воодушевлённый возглас Трелони. – Я не забыл, как вы в прошлый раз набрали проходимцев-разбойников, – возражение капитана. – Уверяю вас, я полностью усвоил тот урок! Больше ни одна крыса не проскользнёт мимо меня на палубу! – Зная вас, сэр, я возражаю против вашего активного участия! – Не забывайте, что я – хозяин шхуны! – Не забываю, поэтому назначаю ответственным за набор команды доктора. – Меня, капитан? – Да. Проследите, чтобы набор был произведён с толком. Краем глаза глянув в сторону сквайра, Ливси с неприятным удивлением обнаружил на лице того искреннее удовлетворение. Про себя доктор хоть и восхитился столь хитрой многоходовке, однако возражать прямому приказу не стал. Зато убедился: хоть Трелони и казался простодушным, но, когда сильно чего-то хотел и стремился заполучить, он вполне мог подстроить так, чтобы ситуация повернулась лицом к нему. Вот и добился своего. – Как прикажете, капитан, – согласился Ливси. – А кто останется с вами на шхуне? – Ганн, – коротко ответили ему. – Иначе он потеряет голову, оказавшись на суше. Бен, слышавший эти слова, заметно скис, но спорить не решился, и доктор сильно подозревал, что это из-за согласия со мнением Смоллетта. – Вас понял, – принял он командование операцией. – Джим, Грэй, сквайр, отправляемся. * * * На суше оказалось восхитительно! Иначе сказать было нельзя. Даже посещение начальника порта с целью зарегистрироваться на временную стоянку и расспросить о здешних моряках прошло удачно. Потом Трелони потащил всех "развлечься как истинным джентльменам", выражаясь его словами. Развлечения включали в себя: побывку моряцкого трактира, знакомство с его завсегдатаями и заодно с капитаном другого судна, второй день обретавшегося в порту в ожидании полной разгрузки грузов из трюма. Слово за слово, капитан, восхищённый вниманием Трелони, пригласил его со спутниками к себе на бриг. Отговорить сквайра, когда он загорался очередной идеей, было невозможно, а капитан малейшие возражения пресёк веским: "Вы же будете гостями, а не моими матросами!" Поэтому Ливси смирился со временной побывкой на другом корабле. Джима даже не спрашивали – он сразу загорелся желанием посетить бриг, – а Грэй, к неожиданности спутников, принялся расспрашивать капитана об особенностях его корабля. Только потом, уже следуя за провожатым к набережной, он тихо признался своим: – Видите ли, меня всерьёз заинтересовало морское дело. Капитан Смоллетт – отличный наставник, я именно под его руководством осознал, что мне нравится работать на шхуне. – Полагаю, со временем ты сможешь дорасти до звания штурмана, а то и до капитана! – с восторгом оценил его рвение Трелони. – Английский флот с удовольствием примет такого опытного моряка, как ты! – Спасибо, сэр, – поблагодарил того Грэй, заметно смущённый похвалой. Застолье, начатое в трактире, продолжилось на бриге во вполне роскошной каюте капитана. Помимо рома тот предложил французское вино и испанское порто, от коего сквайр отказываться не захотел, будучи изрядным гурманом. Налили даже Хокинсу, однако Ливси проследил, чтобы юноше не наливали слишком часто и много. Поскольку они сидели рядом, доктор тихонько шепнул ему: – Не забывай, Джим: в своё время пьянство сгубило господина Бонса. Если не хочешь пойти по его стопам, вежливо отказывайся от алкоголя. Собственно, вялое желание Хокинса подражать взрослым после сего напоминания начисто пропало, и юноша до конца вечера просидел, лишь макая губы в вино. Чего нельзя было сказать о других, пусть доктор и приглядывал за всеми, тоже самую малость пригубливая налитое вино. * * * На "Испаньолу" они вернулись утром следующего дня. Трелони уже меньше маялся похмельем, как и Грэй, заботой доктора приведённые в относительно божеское состояние, хотя сами приказы и действия того были жёсткими. Однако признаки похмелья ещё пребывали на их лицах. К их удивлению, на палубе, заламывая руки, носился от румпеля к фок-мачте и обратно Бен Ганн. Ливси тотчас окликнул его: – Бен! Перестаньте носиться как лошадь, расскажите нам, в чём дело!? – Доктор, извините меня, извините, извините! – заныл бывший островитянин. – Я сам не знаю, как такое случилось! Старик Бен был уверен, что даже муха не пролетит незамеченной мимо его носа, но этот злодей сумел его провести, будь он неладен! – Злодей? – переспросил Трелони. – Кто? Назовите его имя, и я лично вспорю ему брюхо! – Так не получится! – несчастный вид Ганна немного умерил пыл сквайра. – Говорю же, он – хитрый лис! Сумел провести и меня, и капитана! – Секунду, – осадил его жалобы Ливси. – Вы говорите о Сильвере? – Да, именно он, старый пройдоха! – закивал Ганн. – Пробрался, как лис в курятник, до схрона, захватил добычу в зубы и был таков! – Так, – сделав глубокий вдох, доктор призвал на помощь логику. – Сквайр, идите с Беном и выясните, что в точности натворил Сильвер. Джим, помоги этим господам в их деле. Грэй, ты тоже. Я же пойду и расскажу капитану о результатах нашего похода. – Разумное решение, Дэвид! – не мог не согласиться с ним Трелони, ибо ранее, на бриге, смог признать свой не очень презентабельный облик. Компания, возглавляемая Ганном, вновь начавшим причитать над своим промахом касательно кока, двинулась на корму. Выждав, когда они скроются из поля зрения, Ливси решительно направился на полуют, где, по его прикидкам, должен находиться в это время капитан. Расчёт оказался верным, как и то, что Смоллетт пребывал в мрачном расположении духа. Ограничившись неглубоким приветственным поклоном от входа, лекарь перешагнул порог и вскоре уселся на единственный свободный стул в каюте, помимо капитанского резного кресла. – Рапорт, – сухо потребовал от гостя Смоллетт. – Нам удалось договориться с начальником порта. Он сообщил, что на берегу в данное время живёт с десяток моряков, готовых выйти на рейс. Вот список. С этими словами Ливси достал из саквояжа, разумно прихваченного заранее, свёрнутый лист пергамента и протянул его капитану. Тот быстро развернул лист и принялся изучать содержание, хмурясь при этом. Спокойно ожидая его вердикта, доктор видел, как морщины на лице собеседника периодически то углубляются, то разглаживаются. Наконец тот свернул пергамент обратно в трубку, несколько секунд посидел молча, постукивая её концом о столешницу, а потом сообщил: – Насколько понимаю, сквайр потом потащил вас в кабак знакомиться с матросами. Ваше мнение по их поводу. – Это действительно так, – не стал отрицать Ливси. – Я видел этих людей; на первый взгляд, они – весьма грубые, но уверенные в себе матросы. Там же мы познакомились с капитаном брига "Святая Мария", который пригласил нас переночевать у себя на корабле. – Так и думал, – пробормотал негромко Смоллетт, потирая подбородок. – Видел его посудину. Старик Уилл себе не изменяет, без компании ему всегда скучно пить. – Вы знакомы? – С Уиллом Брайсом? Давно о нём не слышал, со времён перепалки на борту "Красотки Бэллы". Мы с ним повздорили тогда. – То есть вы – давние соперники? – Очень точно подмечено, доктор! Но хватит о нём: осмотрите-ка моё плечо. Со вчерашнего вечера ноет не переставая. Врачебный долг мигом взял верх над человеческими эмоциями. Привычными движениями помогая капитану скинуть форменное облачение, потом Ливси аккуратно прощупал место ранения. Под голой кожей знакомо ощущалась впадина в кости лопатки: то самое место, пробитое навылет. При нажатии на впадину из уст капитана вырвалось короткое шипение, в который раз подтвердившее давние опасения. Вздохнув, лекарь просто накрыл повреждённую лопатку своей ладонью, после чего произнёс: – Я уже говорил вам ранее, капитан, что пробитая кость может привести к разным последствиям. В океане всегда влажно, поэтому, боюсь, ваша рана так никогда и не заживёт. Сырость влияет на кости хуже пороха. Поскольку косвенно об этом говорили и раньше, Смоллетт воспринял сказанное стоически, разве что пробормотал: – Меня ещё не списали на берег. Если потребуется – повоюем. Глянув на него повнимательнее, Ливси ясно распознал в глазах напротив затаённую горечь. Нетрудно догадаться: каждому, несмотря на сохраняющийся боевой пыл, тяжело смириться с фактом, что из-за возраста высшее командование способно лишить части привилегий, заменив их другими, с виду почётными. Но какой приказ способен осчастливить лучше: возможность каждый день видеть короля или назначение на новый рейс? – Вы не хотите возвращаться, верно? – тихо уточнил лекарь. – Мой долг – доставить вас всех благополучно в Англию. Не собираетесь же вы, доктор, всю жизнь провести в море? – А если я скажу "да"? Взгляд Смоллетта, вонзившийся в него, будто стремился проникнуть в душу. – Ради чего? – после долгого молчания хрипло спросил капитан. – На суше ваши навыки важнее. Вы правильно говорите: даже король порой склоняется пред лекарем! А я всего лишь – продырявленная отплававшая своё барка! – Говоря откровенно, я бы предпочёл быть вашим лечащим врачом, а не служить очередному напыщенному герцогу, который пороху ни разу не нюхал, – Ливси слегка сжал его локоть. – И я тоже против того, что достойные люди слишком рано уходят на пенсию. Вновь долгий взгляд, где читалась искренняя благодарность за понимание. А потом внезапно предложили: – Доктор, пока вас не было, Сильвер воспользовался моим отсутствием на палубе и сбежал с частью золота. Мне уже плевать, где он и чем занят, но надо разобраться, как он это провернул. Вы со мной? – Конечно, капитан!