Мои слёзы становятся морем

Осенний Хоукинс всегда нравился Макс, она видела в нем что-то загадочное, местами жуткое, но чертовски манящее. Люди превращались в тени, опускали лица вниз, чтобы уберечь их от порывистого прохладного ветра, а Мэйфилд просто нравилось не встречаться с ними глазами. Ей нравилось крутить педали своего велосипеда, слушать по дороге музыку и приезжать домой, когда уже стемнеет, наслаждаться одиночеством, пока мама и Нил не вернулись. В этом одиночестве не было ничего грустного и печального, наоборот– время, которое Макс посвящала самой себе, она считала проведенным с пользой. Мэйфилд была отличной подругой, готовой всегда прийти на помощь, если только понадобится, но появление в их компании новой девчонки изменило ее отношения с друзьями. Макс ушла без скандалов, с гордо поднятой головой. Единственным человеком, с которым она сохранила отношения оказался, неожиданно для нее самой, Уилл Байерс. Она разглядела в этом парнишке неплохого товарища, когда им поручили выполнять совместный проект по математике. Недели, которую она провела наедине с ним, вполне хватило для того, чтобы Макс поняла, что он очень весёлый и крутой. Поэтому Мэйфилд нельзя было считать абсолютно одинокой и социофобной. Ветер врезался в ее лицо, заставлял спрятать его в шарф и интенсивнее крутить педали, чтобы быстрее оказаться дома наедине с самой собой. Макс быстро завернула в нужный поворот и уже очень скоро увидела крышу своего дома. В ее мыслях были какао, печенье, телевизор, уроки и телефонные разговоры с Уиллом. Мэйфилд, несмотря на то, что все детство и тинейджерство шастала с мальчишками, выросла в романтичную до тошноты девушку. Несмотря на внутренние протесты, предназначенные специально для матери и отчима, она все же любила стереотипно женские вещи– платья, "женскую" музыку и "девчачьи" фильмы. И Сьюзан была этому всему жутко рада. "–Наконец-то ты выглядишь так, как должна выглядеть настоящая женщина, Макс,– с гордостью за себя и дочь проговорила миссис Харгроув, приобнимая идущую рядом девчонку. –Я выгляжу так, как хочу, а не так, как якобы должна, мам,– Макс жутко раздражала ограниченность матери, но она быстро остывала, понимая, что подобное мышление сложилось у женщины из-за среды, в которой та жила. –Да, конечно. Ты права, дорогая. А как насчёт отношений? У тебя уже появился ухожер?– Сьюзан задала этот вопрос слишком аккуратно, из-за чего Макс насторожились. –А что?– невротично спросила девушка. "Боже, только бы не это". –Мне просто интересно,– улыбнулась Сьюзан. –Ты у меня красавица, у тебя просто обязан быть молодой человек. Макс испуганно и нервно улыбнулась. –А... Нет, мам, пока не обзавелась таким счастьем. Мать девушки рассмеялась и продолжила рассказывать что-то про свою старую подругу, а Макс была просто рада тому, что они не попались. " Синий Камаро почти заставил Мэйфилд свалиться со своего железного коня, упасть в обморок, а потом проснуться и бежать далеко от собственного дома. Но она решила, что просто обязана переступить порог и смерить его самым ненавистным взглядом, на который только была способна. Он этого заслуживает, Макс была уверена в этом. Они не виделись больше года, и он знал, насколько ей будет дерьмово сталкиваться со всем хоукинским дерьмом в одиночку, но личные потребности он всегда ставил выше чьих-то. И, возможно, Макс не имела права осуждать его за это, но чертовски хотела. Дверь была приоткрыта. Макс зашла в дом тихо, словно мышь, сняла пальто и аккуратно положила рюкзак на пуфик. К горлу подкатывал ком, живот скрутило от нервов. В голове было море вопросов: зачем он приехал? Что скажет ей? Почему не звонил? Макс бросила взгляд на свое отражение: волнистые огненные волосы, которые стали намного длинее с момента их последней встречи, стиль в одежде стал более женственным, а подростковая припухлость исчезла. Удивится ли он, когда увидит ее? Она вошла в гостиную и встретилась с широкой мужской спиной, обтянутой черным свитером. Первое, что бросилось в глаза– Билли сменил прическу. Теперь он действительно выглядел, как молодой Марлон Брандо. Чтобы чувствовать себя увереннее и защищённее, Макс скрестила руки на груди. Он не слышал, как она вошла, он просто листал какой-то журнал, а потом обернулся сам, выругавшись от неожиданности. –Черт! Мэйфилд прикусила нижнюю губу, так как была готова разрыдаться на месте. –Макс,– это прозвучало, словно... Приветствие? –Макс...– повторила она. "Последние дни Билли был довольно странным. По дороге в школу он все реже разговаривал с Макс, даже не срывался, когда та начинала специально его доставать. Мэйфилд расспрашивала его, что стряслось, но Билли отвечал, что все хорошо. Настроение у Харгроува всегда менялось в геометрической прогрессии, так что Макс действительно подумала, что просто накручивает себя. Она складывала вещи в рюкзак, так как скоро за ней должен был зайти Уилл. Они договорились устроить ночёвку в честь грядущего Хэллоуина, смотреть страшилки и есть всякую дрянь. Мама с лёгкостью отпускала ее на ночёвки к другу, так как знала, что Байерса не очень привлекали девушки. Об этом знал и Билли, поэтому никогда не задавал лишних вопросов. Он наоборот, никогда не обсуждал с Макс ее товарища, так как придерживался весьма не толерантных взглядов. Макс напевала под нос какую-то песню Мадонны, щелкала пальцами и пританцовывала. Звонок, раздавшийся на весь дом, говорил о том, что Уилл уже пришел. Крутанувшись на пятках, Макс развернулась в сторону двери, но увидела перед собой Билли. Его лицо было сосредоточенным и изучающем, словно у маньяка. Мэйфилд это дико напугало. –Боже, Билли! Ты меня напугал!– воскликнула она. –Прости, Макс,– сказал он, смотря на нее все так же изучающе. –Ох,– выдохнула девушка, –ну ты чего?– спросила она, обняв его. Она прижалась щекой к его груди и вскоре почувствовала, что его большие руки обхватывают ее плечи. –С тобой явно что-то не то в последнее время, Билли,– сказала она, посмотрев в его глаза. –Если хочешь, я могу остаться дома. –Нет, малышка, все хорошо,– Билли с трудом выдавил из себя улыбку. Его рука зарылась в ее волосы. –Ты должна отдохнуть. Езжай со своим голубым дружком навстречу хэллоуинским кошмарам,– Билли сделал устрашающий голос, который всегда смешил Макс. Девчонка рассмеялась, но не забыла стукнуть Харгроува в грудь за "голубого дружка". –Я люблю тебя,– сказал Билли. Макс слышала от него эту фразу второй раз в жизни. Улыбка пропала с ее лица, она перешла на шепот: –Я тебя тоже очень люблю, Билли,– он коснулся своими губами ее, втягивая в нежный, чувственный поцелуй. Это был последний раз, когда Макс видела Билли. На следующее утро, после возвращения от Уилла, она нашла на своем столе записку от Харгроува, в которой говорилось о том, чтобы Мэйфилд даже не пыталась искать его. У нее ничего не получится. Она должна была просто смириться и жить дальше. "