Неожиданный гость на свадьбе

                              Глава 3: Слежка       Когда Гарри и Джинни вернулись из свадебного путешествия, первое, что сделали Рон, Джинни и он, это встретились с Гермионой в ее кабинете и допросили ее о ее помолвке.       Она была не очень откровенна.       “Я не понимаю, как это может вас беспокоить, - Гермиона перебирала бумаги, подозрительно невозмутимая, - это моя жизнь, мой жених и мое решение”.       “Но, Гермиона, это же Малфой!” - воскликнул Рон.       “Да, Рон, точно, так его зовут, - Гермиона пожала плечами. - я все же собираюсь писать фамилию через дефис”.       “Ты могла бы также рассказать нам, Гермиона, - нахмурился Гарри, - что у него есть на тебя?”       Гермиона закатила глаза: “Честно, Гарри. Если бы у Малфоя действительно было что-то против меня, ты не думаешь, что он нашел бы способ заставить меня замолчать?"       “Ты могла бы это записать”, - Рон сунул ей листок бумаги.       Гермиона сунула бумагу обратно Рону: “Он не тупой, Рон. Это было бы слишком очевидной лазейкой".       “Тогда хотя бы расскажи нам, как все это произошло”, - умолял ее Гарри.       Вместо ответа Гермиона развернула "Пророк" и встряхнула его.       “Вы можете прочитать все это здесь”, - ее улыбка была такой слащавой, что Гарри затошнило.       “Гермиона, - сказал он, - это "Пророк".       “Качество "Пророка" значительно возросло после войны”, - Гермиона ткнула пальцем в воздух, чтобы подчеркнуть свое наглое заявление.       Гарри нахмурился, глядя на фотографию на первой странице. Кто-то застукал Гермиону и Малфоя во время поцелуя, и, честно говоря, от того, как Малфой засасывал лицо Гермионы, Гарри затошнило снова.       Гарри попытался вырвать "Пророка" из рук Гермионы, но Рон оказался быстрее.       Сморщив нос, Рон прочитал вслух, что говорилось в статье. Репортер был практически вне себя от волнения по поводу пары, которая показала, что волшебный мир ‘исцелился’.       “Годы предвзятого воспитания и предвзятого отношения к магглорожденным удерживали Драко Малфоя от признания в своих чувствах, но он, наконец, рискнул ухаживать за "самой яркой ведьмой своего возраста", когда узнал, что Гермиона Грейнджер рассталась со своим тогдашним парнем Роном Уизли”.       “Это означает, что вы начали встречаться около двух лет назад? - Джинни обиделась, - и ты даже никогда не говорила мне, Гермиона?”       “Гермиона Грейнджер никогда бы не подумала о красивом, молодом и богатом волшебнике, но она сказала "Пророку", что он вырос в ее глазах, и что его настойчивость произвела на нее впечатление”.       Все, кроме Гермионы, усмехнулись одновременно.       “Что это вообще значит? - Гарри задумался, - его настойчивость произвела на тебя впечатление?”       Он внимательно посмотрел на свою подругу.       Гермиона указала на Пророка: “У Невилла не было проблем с тем, чтобы поверить в это. Он всем сердцем поддерживает нас”.       В конце газеты было интервью с Невиллом.       “Она настаивает на том, что дело Драко Малфоя ясно показывает, как идеи чистокровных в их токсичности также вредят самим чистокровным, заключая их в клетку убеждений, которые отделяют их от эмоций, мешая им вести свободную жизнь”, - прочитал вслух Рон.       “Ну, это, по крайней мере, похоже на тебя”, - признала Джинни.       Гарри усмехнулся: “Так ты освободила Малфоя из клетки или как?”       Джинни рассмеялась: “Гермиона, укротительница драконов. О, и все репортеры просто съедают это, как конфету”.       Она изобразила на лице мрачную решимость: “Я имею в виду, это было весело, когда вы с Малфоем отвлекли репортеров на нашей свадьбе. Но на самом деле выйти замуж за Хорька .... Это заходит слишком далеко!”       Лицо Гермионы было таким же решительным, как у Джинни. У нее был несколько упрямый вид: “Как я уже говорила вам, вы не можете просто прийти сюда и указывать мне, что делать с моей жизнью”.       Гарри знал этот упрямый взгляд. Ему нужно было успокоить ее, иначе она уперлась бы, и они бы ничего не узнали. Он поднял руки в примирительном жесте. “Гермиона, мы просто удивлены. Конечно, мы поддерживаем тебя, - он наступил на ногу Рона под столом и ущипнул Джинни за бок, - мы просто хотим понять”.       Гермиона выглядела чуть менее упрямой: “Ну, я не могу говорить за Малфоя, но это так, как я сказала в том интервью. Я поняла его интерес, он был довольно настойчив, и он сделал мне предложение, от которого я не смогла отказаться.       Она нахмурилась и послала им пронзительный взгляд: “Я даю ему шанс, и вы тоже должны это сделать”.       “Для этого тебе не нужно выходить за него замуж! - воскликнул Рон, - это на всю жизнь!”       Гермиона цокнула языком: “Не твое дело, помнишь?” Она забрала "Пророк" из рук Рона.       “И это не на всю жизнь, - добавила она, - у нас есть контракт, и вы можете быть уверены, что все у меня в руках”.       “Не на всю жизнь!” - у Джинни отвисла челюсть.       “А как насчет любви?” - спросил Гарри.       “Мы можем взглянуть на этот контракт?” - лоб Рона выглядел так, словно кто-то провел по нему плугом, настолько глубоко он нахмурился.       Гермиона закатила глаза: “Нет, вы не можете видеть контракт между мной и Малфоем”.       Она снова принялась перебирать свои бумаги.       “Итак, есть ли что-нибудь еще, о чем вы хотите меня допросить? В противном случае я была бы признательна, если бы вы позволили мне работать. Мне нужно найти способ заставить Прюэтта проголосовать за закон о домовых эльфах, это первый шаг моей реформы", - она многозначительно посмотрела на свои бумаги. Гарри обменялся взглядом с Роном и Джинни.       “Прюэтт. Геркулес Прюэтт. Это дядя моей матери, не так ли?” - спросила Джинни.       Гермиона кивнула.       “Он крепкий орешек, - Джинни сморщила нос, - удачи тебе”.

***

      Несколько дней спустя у них была экстренная встреча в Гриммо, только они трое. Гарри решил, что Невилл с его отвратительно позитивным отношением к новобрачным и Луна с ее настойчивостью, что “все имеет смысл”, не помогут в расследовании.       Гарри потрогал свой плащ-невидимку.       “Я думаю, мы можем с уверенностью предположить, что у Малфоя есть план”, - подвел итог Рон, - и он каким-то образом втянул в это Гермиону”.       “Она не казалась одурманенной или что-то в этом роде. Они милы на публике, и Малфою удается строить ей глазки достаточно хорошо. Однако мы можем исключить амортенцию ”.       “Я все равно дала ей противоядие”, - призналась Джинни.       “И?”       “Она все еще помолвлена, они говорят о свиданиях. Мы определенно можем вычеркнуть это из списка ”.       “Похоже, она и не под Конфундусом”, - размышлял Рон.       “Ну, вопрос в том, осознаешь ли ты это? Гермиона под Конфундусом все еще может показаться тебе функциональной”, - пошутила Джинни.       Рон шлепнул ее, и Гарри рассмеялся.       “Мы собираемся выяснить, каковы его планы. Мы просто будем следовать за ним повсюду”.       Рон закатил глаза: “Напоминает мне шестой курс”.       “Тогда я был прав насчет того, что Малфой был Пожирателем Смерти”.       “Да, любимый”, - Джинни улыбнулась ему. Гарри искоса посмотрел на нее. У нее не было привычки называть его ‘любимым’. Он задавался вопросом, не подыгрывает ли она ему просто, чтобы успокоить.

***

      Несмотря на то, что они по очереди следили за Малфоем, они не могли пасти его все время, и Гарри боялся, что они могут ничего не узнать до того, как Гермиона свяжет себя. Большинство приходов и уходов Малфоя казались достаточно невинными. Он довольно часто ходил в Гринготтс, но никогда не переводил огромные суммы денег. Он встречался со своей матерью в Косом переулке, он ходил на матчи по квиддичу, он ходил на свидания с Гермионой по крайней мере два раза в неделю, и, если не считать очень публичных поцелуев, которыми они занимались, все было без происшествий. Гермиона взяла на себя обязанность рассказать своему жениху о культуре магглов, а Рон и Джинни не раз терялись в маггловском Лондоне. Сам Гарри пережил вечер, когда Гермиона и Малфой горячо обсуждали арифмантическую задачу, которую Гарри совсем не понимал. Он заснул и, проснувшись, громко выругался, заставив официантку кафе подпрыгнуть в тревоге. Малфоя и Гермионы уже не было.       Джинни пожаловалась на вечер, который пара провела, обсуждая Шекспира. Гарри почти мог подумать, что Малфой сделал это нарочно, чтобы сбить их со следа.       Опыт Рона был похожим. Он страдал в течение дня в маггловском антикварном книжном магазине, где Малфой, по-видимому, потратил абсурдную сумму денег на первые издания.       “Я думаю, он пообещал ей купить любую книгу, которую она захочет. Гермиона вышла бы замуж за тролля, если бы он пообещал это", - проворчал Рон.       Когда они встречались с Малфоем в "Дырявом" с Ноттом (и Перси!) на буксире, тот всегда был вежлив. Однажды вечером Гарри чуть не назвал его "Драко" случайно, когда его утомили несколько огневиски и неоднократное использование Хорьком 'Гарри' здесь и 'Рон' там.       Гарри знал, что Рон и Джинни были готовы сдаться. Рон ненавидел скрывать свои наблюдения от Лаванды. Энтузиазм Лаванды по поводу свадьбы, которая будет "безумно роскошной", не знал границ, и Рон боялся ее реакции на отмену, особенно если в этом будет виноват он. Кроме того, Рон был очень сдержан, когда Гарри спросил его, как он купил огромное обручальное кольцо Лаванды.       Джинни призналась Гарри, что ей кажется странным, что пара никогда не говорила о любви и что их поцелуи все еще были единственным внешним признаком их отношений.       “Но, честно говоря, Гарри, никто из нас также не стал бы два часа говорить о том, как снизить стоимость аконита. Может быть, так они признаются в любви”. Пожатие плеч Джинни подсказало Гарри, что она тоже собирается оставить это в покое. Она была склонна быть снисходительной к Малфою только потому, что они отвлекли репортеров от назойливости на их свадьбе.       “И помни, Гарри, - сказала она, - Гермиона сказала, что это не на всю жизнь”. Она наморщила нос: “Я думаю, что как у магглорожденной, у нее может быть другой подход к браку. Может быть, она заберет все деньги и книги, какие сможет, а потом получит развод?”       Однако Гарри настаивал. Малфой может быть терпеливым, но он будет еще терпеливее.       Наконец, однажды утром, когда он почти решил оставить слежку до следующего дня , он был вознагражден. Малфой нанес незаметный визит к Флоришу и Блотту, где он приобрел книгу по арифмантике, которая могла быть только для Гермионы, но как раз в тот момент, когда Гарри собирался исчезнуть в Волшебных хрипах Уизли, он заметил, что Малфой свернул, чтобы попасть в Министерство.       Гарри бросился за ним и чуть не столкнулся с Кингсли Шеклболтом, который разговаривал с Главным аврором. Гарри тихо выругался и прижался к стене. Не годится, если его босс поймает его за несанкционированным расследованием. К тому времени, как Кингсли и Долиш закончили обсуждение, Гарри с трудом нашел Малфоя и поспешил по коридорам.       Ему просто повезло, что он услышал голос Малфоя. Он не мог разобрать ни слова и заподозрил, что мерзавец произнес "Маффлиато". Гарри достал из кармана пару выдвижных ушей, произнес заклинание невидимости и просунул в щель под дверью. Он взмахнул палочкой, пока конец выдвижных ушей не пронзил радиус "Маффлиато".       Гарри выругался, когда понял, что Малфой и кем бы ни был другой человек, собирались закончить свой разговор.       “Итак, мы достигли взаимопонимания? - спросил Малфой, - Вы сделаете предложение, как мы договорились”.       Гарри услышал фырканье.       “Я должен признать, что не ожидал, что ты пойдешь по стопам своего отца таким вопиющим образом. Официально ты все-таки дистанцировался от его привычек".       “Безупречное воспитание всегда себя покажет”.       Гарри почти слышал ухмылку Малфоя и боролся с красным комом гнева в животе.       “Если бы я знал, что ты так думаешь, я бы сделал это раньше. Я надеюсь, что у нас будет еще много возможностей для такого дружественного сотрудничества ”.       “Гладкого, - сказал Малфой. “Прилагательное, которое я бы выбрал, - ”гладкий".       Другой мужчина рассмеялся отрывистым смехом, Гарри был уверен, что он где-то его слышал.       “Я уверен, что будут и другие возможности, где мои методы могут сработать в твою пользу”, - голос Малфоя звучал определенно маслянисто.       “Мне нравится, как это звучит", - голос мужчины был самодовольным и самоуверенным, и смутный образ лица проплыл перед внутренним взором Гарри. Где он видел этого человека?       “Что твоя невеста думает о твоем маленьком маневре? Ссылка на поправку Ранкорна от 1654 года сведет на нет ее попытку принять этот глупый закон для эльфов”.       “Она не может злиться, если не знает. Вы должны ожидать, что я поддержу ее публично, конечно ”.       “Естественно, - ответил мужчина, посмеиваясь, - я понимаю, что тебя нужно считать исправившимся. Хорошая фамилия Малфоев. Исправленная. Образец перемен в волшебном обществе”.       “Именно так”.       Гарри почувствовал триумф, но также немного расстроился из-за Гермионы, когда смех мужчины достиг его ушей. Он видел ее с Малфоем, и, несмотря на все их споры и подшучивания, в ее глазах был блеск, когда она была с ним.       Дверь открылась, и вышел мужчина. Гарри узнал лицо. Геркулес Прюэтт, чопорный и очень традиционный дядюшка Молли, заноза в заднице, но человек с влиянием в Визенгамоте и 'крепкий орешек' Гермионы.

***

      Гарри долго и упорно думал о том, как действовать дальше. Он не рассказал Рону и Джинни о своих находках. Если быть честным с самим собой, он был немного разочарован их уменьшающейся поддержкой. Он подарит им свой триумф после неизбежного разрыва Гермионы с Малфоем.       Гермиона была бы в ярости, если бы ее закон об эльфах не был принят. Но яростная Гермиона может также означать, что она с еще большей готовностью согласится с тем, что Малфой не заслужил, чтобы она дала ему шанс. Гарри потянул за кое-какие ниточки в департаменте и раскопал финансовую транзакцию, которая обеспечила сотрудничество Прюэтта. Этого должно быть достаточно, чтобы доказать Гермионе, как Малфой организовал все за закрытыми дверями, чтобы привести к провалу ее закона.       На следующий день Гарри пошел ждать Гермиону перед большим залом собраний. Он хотел перехватить ее после первого слушания ее закона об эльфах и полностью ожидал, что Гермиона будет опустошена.       Он выругался, когда увидел, что Малфой тоже расхаживает перед дверями. Он выглядел немного бледнее, чем обычно.       Малфой помахал рукой, когда Гарри подошел ближе.       “Грейнджер будет рада, что ты здесь, чтобы выразить свою поддержку”.       Гарри подумал, не стоит ли ему уже ударить его. Он сжал кулак в карманах брюк и напомнил себе, что нужно быть терпеливым.       Следующие двадцать минут или около того были агонией. Малфой спросил о команде Джинни по квиддичу и Тедди Люпине, и Гарри неразборчиво хмыкнул в ответ. “Мерлин, ты нервничаешь из-за этого больше, чем Грейнджер, и это о чем-то говорит”, - Малфой наконец оставил попытки вовлечь Гарри в светскую беседу.       Когда двери в зал собраний открылись, уважаемые члены были погружены в дискуссию. Ксенофилиус Лавгуд казался менее рассеянным, чем обычно, и он просиял, когда увидел Малфоя, показывая ему поднятый вверх большой палец, что озадачило Гарри.       Когда Гермиона вышла, ее щеки пылали, но она не выглядела опустошенной. Возможно, план Малфоя не сработал.       Вы бы никогда не догадались об этом, если бы посмотрели на него. Его улыбка выглядела вполне искренней, и он даже поцеловал Гермиону – один из их долгих поцелуев, который всегда заставлял Гарри сомневаться либо в порядочности Малфоя, либо в его здравомыслии. После этого бледность сошла с лица Малфоя, и он выглядел здоровее, чем полчаса назад.       Гермиона увидела Гарри и обняла его, говоря ему, как хорошо, что он пришел.       “Я так понимаю, твой закон принят?” - спросил Малфой.       “С блеском, - глаза Гермионы сверкнули, - Прюэтт пытался сослаться на поправку Ранкорна от 1654 года, представь себе это!”       “Он этого не сделал!” - воскликнул Малфой, как будто он был искренне удивлен.       Гермиона усмехнулась: “Сделал. После этого действительно был вальс”.       Ее улыбка была самодовольной, и она повернулась к Гарри: “Мы с Малфоем говорили о поправке Ранкорна в прошлое воскресенье, когда я гостила в Поместье”.       Гарри едва сдержался, чтобы не открыть рот.       “Я уверен, что ты бы подумала об отказе Фаули от 1686 года даже без удобной копии 'Незаменимого руководства Уркварта по волшебному праву’. Кстати, я хочу его вернуть. Ты украла его у нас”.       Гермиона рассмеялась^ “Это действительно воровство? Как насчет того, чтобы подарить мне свои земные блага, Малфой?”       “Хм, это только после свадьбы”.       “Книги исчезают из нашей библиотеки с пугающей скоростью, - Малфой повернулся к Гарри, - Грейнджер в Гриммо тоже так делает?”       Гарри все еще был в шоке и пытался осмыслить услышанное.       “Не знаю, я бы не заметил”, - наконец выдавил он.       “Интересно, Прюэтт сам додумался до этой идеи? - Гермиона прикусила губу, как обычно делала, когда глубоко задумывалась, - на самом деле он не кажется мне достаточно умным”.       Малфой пожал плечами: “Я уверен, что кто-то, кого можно причислить к сбитой с толку толпе чистокровных традиционалистов, подал ему эту идею. Поправка Ранкорна, в конце концов, кажется очевидным контраргументом”.       Гермиона усмехнулась: “Ты бы видел его лицо, Малфой. Он явно думал, что проткнул меня ”.       “Я рад, что он этого не сделал, иначе мне пришлось бы что-то с этим делать. В конце концов, я не могу позволить, чтобы мою невесту проткнули на публике”.       Гермиона снова повернулась к Гарри: “Разве это не здорово? Очевидно, что это только первый шаг, но это победа. Не хочешь выпить со мной и Малфоем?”       Гарри сглотнул.       Гермиона увидела Луну, которая стояла рядом с отцом, и подбежала к ней, все еще сияя от счастья. Гарри хотел последовать за ней, но Малфой удержал его.       “Гарри” Малфой навис над ним, и Гарри почувствовал короткий приступ негодования из-за того, что другой мужчина был выше.       “Я не думаю, что Прюэтт действительно может жаловаться”, - глаза Малфоя заблестели, - в конце концов, он получил огромную сумму денег. Это покроет только половину его долгов, но лучше, чем ничего, а?”       Гарри сильно закашлялся, когда его слюна попала не в то горло.       Малфой хлопнул его по спине.       “Как ты узнал, что я следил за тобой?” -голос Гарри был хриплым из-за сдерживаемого кашля       “Я не знал, пока ты только что не признался в этом, - Малфой сверкнул зубами, - хотя я ожидал этого. Ты можешь быть довольно предсказуемым. Я дам тебе презумпцию невиновности и предположу, что ты только хотел защитить Грейнджер”.       Гарри кивнул, чувствуя себя неловко. Его гордости аврора был нанесен серьезный удар.       Малфой все еще изучал его, а затем, казалось, принял решение: “Знаешь, По...., эм… Гарри, Грейнджер против взяточничества”.       “Очень против этого”..       “Но она также хочет улучшить жизнь для всех волшебных существ”.       Гарри кивнул.       “Я в затруднительном положении, Гарри”, - извиняющимся тоном улыбнулся Малфой. “Как же так?” - спросил Гарри.       “Знаешь, если бы ты сказал Грейнджер, что я подкупаю людей, чтобы они делали то, что наиболее полезно для ее дела, она бы спросила меня об этом. И тогда мне пришлось бы сказать ей правду”.       Гарри нахмурился: “Ты должен сказать ей правду”.       “У меня вошло в привычку делать это, если она меня попросит. Но если ты расскажешь ей о подкупе, она заставит меня пообещать прекратить. И это имело бы…. - он колебался, - ... последствия для моей способности помочь ей”.       Гарри изучал его: “Ты странный, Малфой”       “Это вопрос приоритетов. До тех пор, пока она не начнет кампанию по борьбе со взяточничеством, у меня все будет хорошо”.       Гарри покачал головой. Это была какая-то сомнительная идея работы во благо. Но с результатом не поспоришь.       “Гермионе помогают с эльфами, и, похоже, ты выполняешь свою часть сделки. Это ваша сделка, не так ли? Это не твои деньги, это кампания ”Эльфы".       Малфой пожал плечами: “Я стараюсь изо всех сил”.       “Что ты получаешь? Реабилитацию фамилии Малфоев? Через связь с героиней войны?”       Улыбка Малфоя ничего не выдала и не коснулась его глаз: “Если ты так говоришь, о Избранный, это должно быть правдой”.