Во всем виноват я

У меня никогда раньше не было такого утра, как это. Сначала я обнаружил себя в постели с Аркадием и…ну не то чтобы был в шоке, я ведь сам туда лег, но все-таки в голове по-прежнему не укладывалось, как я мог оказаться в таком странном положении. Потом я взял телефон — 3 пропущенных от сестры, 5 — от Ирины и 24 от мамы. Только этого мне сейчас не хватало. Телефон опять стоял на беззвучном, чтобы Ирине не отвечать. Я отложил трубку — перезвоню позже. Повернулся к Аркадию. Он спал, склонившись в мою сторону. С ума сойти, какие виражи закладывает жизнь… Я ведь даже никогда не думал о таком. То есть, я знал, что существуют всякие там геи, но мне это вообще не было интересно, не было до них никакого дела. И вдруг — раз! И я просыпаюсь с таким с одной постели. И это еще полбеды — я ведь с ним целовался весь вечер. Что же, значит, я тоже гей? Ужас какой. Маме в жизни от стыда не отмыться, если кто-то узнает. И как дальше жить? Мы ведь не можем просто сделать вид, что ничего не произошло. Это…глупо. Почему я согласился на его предложение поцеловаться вообще? Я же мог оттолкнуть или просто сказать, что нет, не хочу. Он ведь меня не заставлял. Мы, конечно, выпили, но там было то…чисто, чтоб разговор завязался. У меня даже голова не болит, хотя после вина со мной это часто бывает. А значит, я даже пьян не был. А значит, я сам этого хотел. Или просто побоялся ему отказать, побоялся обидеть? Мне вообще тяжело говорить людям «нет». Ладно, подумаю об этом потом, сейчас слишком тяжело что-то понять. Я поднялся, умылся и приготовил нам с Аркадием завтрак — тосты с сыром. И кофе сварил — себе и ему. Уже хозяйничал в этой квартире больше, чем в своей, ну и ну. Аркадий все это время спал. Он вообще поспать любил, судя по всему. Я уже хотел пойти будить его к завтраку, как вдруг понял, что совершенно не готов сейчас с ним общаться. Ведь как только он откроет глаза и посмотрит на меня, все произошедшее перестанет казаться мне сном, который никак не повлияет на реальную жизнь. Наши странные отношения станут до предела настоящими, и я буду должен что-то с ними делать. А я и так уже должен что-то сделать со всей своей жизнью в срочном порядке, она горит, она пылает, и срочно нужно что-то предпринять, иначе очень скоро я сгорю сам! Позавтракал в одиночестве. Спешно глотая бутерброды, я то и дело косился на Аркадия — не проснулся ли? Но он все спал и спал. Может, специально? Вдруг тоже не хотел ничего обсуждать? Оставив ему половину еды, я собрался и, когда оставалось только обуться, осторожно коснулся его плеча. — Эй… Он тут же открыл глаза и посмотрел на меня. Как я и думал — слишком реальный взгляд, который я не смог выдержать ни секунды. — Просыпайся, на работу пора. Завтрак на столе. — сказал я, не глядя на него и исчез в прихожей. — Куда ты? — Тоже на работу. — А меня не подождешь? — У меня…много дел, — соврал я. — Увидимся на обеде. И сбежал. От Аркадия до школы я шел, как на автопилоте, ничего вокруг себя не замечал и пару раз даже чуть не выскочил на красный. Голова просто взрывалась! Когда я его целовал, думал, может, действительно мне от этого станет легче? Может, если я сделаю что-то не так, как говорит мама, это придаст мне решимости, и я смогу расстаться с Ириной? Ага, не тут-то было! От этих поцелуев я только больше растревожился. Теперь ведь нужно было еще и о них думать. Что теперь делать с Аркадием, рад я или не рад, что между нами это произошло, кто я такой вообще? И ведь даже у мамы совета не спросишь! Она меня в тот же день женит, если узнает. Кстати, о маме. Надо бы ей перезвонить. Я набрал номер. Она ответила после первого гудка и сразу же начала с истерики: — Дима! — Да… — Ты где был? Ты с ума сошел, смерти моей хочешь?! Я всю ночь не спала, уже в полицию позвонила, куда ты пропал?! У меня даже голова заболела. Ну зачем так кричать? — Я был у Ирины… — У какой Ирины?! — У своей Ирины, у какой еще-то? — Да ты что, совсем ошалел! Ты что матери врешь? Я ей вчера вечером звонила и сегодня утром — она не знает, где ты! Да что с тобой, Дима! Е мае. Приплыли. Вот я и попался на вранье. Теперь она будет пытать меня до смерти, пока не выяснит, где я ночевал. Но ведь можно же было ее предупредить, позвонить заранее и соврать, что я пошел к Ирине, тогда бы никто ничего не узнал! Ох, совершенно из головы вылетело! Конечно, куда там, ведь моя голова была занята другим. Особенно, отдельные ее части. — Я был у Аркадия. — У какого еще Аркадия?! — С которым Марина вчера на свидание ходила, с каким еще! Ага, на свидание ходила Марина, а целовался я. — Что ты у него делал?! — Мам, успокойся! — тоже крикнул я. — Мне уже нельзя к другу в гости сходить? К «другу», ага. Уж и не знаю, какой он мне теперь «друг». — Предупреждать надо заранее, если к другу идешь! Что за друг такой еще? — А что, мне уже друзей нельзя иметь? — завелся я. — Вот так всю жизнь! Да я из-за тебя всегда был одиночкой, ни друзей, ни компании, ни девушки нормальной! Вечно: «а где они учатся, а кто у них родители?»! Да сколько можно, я взрослый человек, сам решу, с кем мне общаться и где ночевать, понятно тебе? — Ну-ка не груби матери! — А ты прекрати меня контролировать, как маленького! Я бросил трубку. Невозможно! Я в 27 лет должен отчитываться, с кем и куда пошел! Как меня достал этот вечный контроль! Ничего в жизни сам не решаю: поступил, куда мама сказала, девушку мама мне выбрала, а теперь вообще вынужден жениться не пойми на ком, потому что мама так решила! Да может я вообще…не такой! В школу пришел раньше всех — классы еще были закрыты, а в коридорах стояла несвойственная им тишина. Даже Света еще не появилась. Радуясь уединению, я бросил вещи, сварил себе кофе в нашей кофемашине и сел в свое рабочее кресло. Тяжело выдохнул… Я будто стоял на краю пропасти, а сзади напирали. Мама, Ирина, общество, которое считает, что нужно обязательно жениться и обязательно на девушке с хорошим образованием. Я и раньше ощущал это влияние, но оно не было таким заметным и не меняло мою жизнь так резко. А теперь нужно было срочно что-то решать самому, иначе еще шаг — и полечу вниз! И шанса подняться уже не будет. Все слишком завяжется, навалится, обстоятельства окончательно меня задавят. Я всегда жил не своей жизнью, но пока у меня еще есть шанс это изменить. А если женюсь — навсегда его потеряю. После первого урока у нас в кабинете появилась Ирина. Ну конечно, кто бы сомневался. — Всем привет! Дима, а ты где был ночью? Мне твоя мама телефон оборвала звонками! Я только закатил глаза. — Не твое дело. — В смысле не мое? — она тут же взъерошилась, выпучила глаза и растопырила локти. — А чье? Ты с женщиной был? — С мужчиной! — хохотнул я. — Прекрати паясничать! — А ты прекрати врываться сюда и выяснять со мной отношения в присутствии посторонних! — С кем ты был?! Я не выдержал, схватил ее за локоть и вывел в коридор. — Если ты еще хоть раз вот так ко мне ворвешься… — сквозь зубы начал я. — То что? — Ирина неприятно улыбнулась. Действительно — а что? Что я сделаю, пожалуюсь кому-то? Да это же смешно. Как же мне все это надоело… — Иди к себе, ладно? — попытался успокоиться я. — А ты скажи, где был, изменял мне? Ну вот и что я должен сейчас ей ответить? Скажу «да, изменял» — она сразу доложит маме, а та мне такой скандал устроит…а потом все равно женит. Скажу «нет, не изменял» — продолжит пытать, где я был ночью. Но меня спасли обстоятельства — прозвенел звонок на урок, и Ирина пошла в свой класс, сказав напоследок, что «к этому разговору мы еще вернемся». В итоге опять пришлось закрыться в кабинете и прятаться там до конца дня. Мне уже от самого себя было и смешно, и стыдно — взрослый мужик, а с какой-то девкой бестолковой справиться не может. Прячется, как трус, ничего не может ответить ни ей, ни маме. Это совсем не по-мужски. Хотелось пойти к Аркадию, но я не был уверен, что тот захочет меня видеть после утреннего побега. Думал написать ему, но не знал, что. По-хорошему, для начала следовало извиниться. Но я ничего не писал, только постоянно заходил в наш диалог и проверял, когда он последний раз был в сети и не написал ли что-нибудь первый. Настало время ужина с родителями. Договорились встретиться в местном кафе в 19.00. Я попросил маму прийти пораньше, чтобы заранее ей все объяснить и не позориться при родителях Ирины. В 18.30 вошел в кафе, мама уже ждала меня за столиком. — Дима, что это еще за выходки такие? Что за вранье? — тут же начала она, стоило мне сесть рядом. — Никто тебе не запрещает друзей заводить, дружи с кем хочешь, только со мной познакомь сначала и дружи, сколько влезет! И предупреждать надо, если дома ночевать не собираешься! Пока мама высказывала свое недовольство, я оглядывал других посетителей кафе. И вдруг заметил один странный столик. Он был прикрыт ширмой, но из-за нее все-таки виднелись несколько женщин в черных одеждах и платках. Это что, поминки? Боже мой. Тогда почему кафе не закрыли? Такое мероприятие…вряд ли этим людям приятно, что вокруг все улыбаются, пьют и смеются, когда у них такое горе. Когда мама наконец высказалась, я собрался с духом и произнес то, что нужно было произнести еще 3 года назад. — Мама, я не люблю Ирину. — Да что ты заладил, как попугай «люблю, не люблю»! Один раз поругались и все, уже не люблю! Жениться надо, тогда и любовь будет! — Я не хочу жениться! — Ну-ка хватит! А что ты хочешь, один всю жизнь жить? Жена в любом случае нужна, не важно, любишь или нет, так положено! Тебе уже 30 скоро, уже ребенок должен быть, а ты все еще не женат! — Мама, ты не слышишь меня? — я уже начал закипать, как вдруг в кафе появилась Ирина со своими родителями. — А вот и мы! — радостно воскликнул отец Ирины, Сергей Борисович. Он был профессором социологии и преподавал в университете. Мама тут же закончила меня воспитывать и нацепила на лицо доброжелательную улыбку: — Здрасьте-здрасьте! За ним к столу подошла мама Ирины — Наталья Николаевна. Она работала врачом-терапевтом. — А это вам, сватьюшка! — она протянула моей маме коробку явно дорогих конфет в красивой упаковке. — Ой ну что вы, не стоило! — запричитала мама. Но конфеты взяла. Ирина подошла последней, поздоровалась с моей мамой, а со мной нет. Все, наконец, уселись. Ирина со своей семьей с одной стороны стола, а мы с мамой — с другой. Сергей Борисович заказал всем по бокалу вина и блюдо с сырным пирогом. — Ну что, уже список родственников составили? — начал он. — Конечно, а как же! — моя мама тоже включилась в обсуждение. — От нас 10 человек будет точно, а то и больше! То есть она уже и это за меня решила — кто будет на моей свадьбе? Я из родственников общался только с мамой и сестрой, а она хочет позвать 10 неизвестных мне людей. Поразительно, как ей плевать на мое мнение. — Это вы молодцы! Так, я позвонил в ЗАКС, у меня там одна бывшая студентка работает, сказала, могут расписать и пораньше, в ноябре… — Ой нет, давайте, как и договаривались, в начале года, в январе, чтобы все честь по чести! — Так, если на январь… — он достал ежедневник и стал листать страницы. — На январь две даты всего свободны: 19-е число на 14.00 и 25-е на 10.00. — Давайте 25-го! Дата красивее будет! Меня смешили все эти обсуждения. Я ведь только что прямым текстом сказал маме, что жениться не собираюсь, а она продолжает вести меня туда, куда нужно ей. А не мне. Кто я такой для нее — красный диплом? Жизнь дочери не смогла устроить, так за мою взялась! Раньше я жалел Марину, думал, какая неудачная у нее судьба: мужа нет, образования нет, работает не пойми кем. А сейчас завидую. У нее нет ничего лишнего, она свободна и делает, что хочет! — Давайте лучше 19-го, — встряла прежде молчавшая Ирина. — А то 25-го время ранее, жених и проспать может! Все засмеялись. А я нет. — Что ты сейчас сказала? — ледяным тоном спросил я. — Что-что, 19-го давай, говорю! — Дим, или у тебя дела 19-го? — обратилась ко мне мама Ирины. Какой странный вопрос, какие могут быть дела, если свадьба запланирована? — Да мне хоть 19-го, хоть 25-го — без разницы, я вообще не приду! — У нас сбежавший жених планируется? — якобы пошутил Сергей Борисович. Все опять почему-то засмеялись. — Ребята, ну что за ссоры, — сказала Наталья Николаевна — А это у них последняя проверка друг друга, — объяснил Сергей Борисович. — Многие пары перед браком ни с того ни с сего начинают сильно ругаться, прямо ненавидеть друг друга! У меня как раз одна студентка на эту тему недавно курсовую писала. Я вам, Людмила Сергеевна, даже признаюсь, что Ириночка нам жаловалась на Диму. — Да вы что! — мама перевела на меня строгий взгляд. Мол, это что еще такое, почему на тебя жалуются? — Да-да! Даже замуж перехотела! Но я ей объяснил, что это распространенное явление и после свадьбы все пройдет. Просто сейчас они оба на нервах, вот и срываются друг на друге. — Вот видишь, Дима! — тут же обрадовалась мама. — А ты «не хочу, не хочу»! Я же тебе говорила, брак все сгладит! — Теперь давайте про подарки, — продолжил отец Ирины. — Сразу решим, кто что дарит, чтобы у них не получилось десять микроволновок и ни одного холодильника. Мы с Наташей подарим им квартиру. Они ведь, как поженятся, там сразу и дети пойдут, надо свое пространство молодой семье. Я понял. Вот, зачем Ирине все это нужно — ради квартиры! Собственницей же явно ее сделают, а я буду так…присоседившийся. Очень сомневаюсь, что она верит в этот бред про проверку отношений перед свадьбой. — А вы тогда, Лидия Сергеевна, сможете банкет оплатит? Мама замялась — денег у нее было не сказать, что много. — Я думаю, с родней скооперируемся и решим этот вопрос, — расплывчато ответила она. — Ну и отлично, — согласился Сергей Борисович. — Еще хотел с вами меню обсудить… И тут я не выдержал: — Эй, вы что, слепые! — Не понял? — отец Ирины удивленно поднял на меня глаза. А меня просто понесло: — Что ты не понял, придурок! — заорал я и вскочил из-за стола. На меня сразу заозирались посетители кафе. — Ты что себе позволяешь, щенок! — Что хочу то и позволяю! Впервые, блин, в жизни я сам себе что-то позволяю, прикинь? Не мама, не ты, не дочка твоя дебильная, а я сам себе! Что вы тут устроили вязку, я вам животное что ли, кабель какой? Сколько раз еще говорить — я не хочу жениться на ней! У нас не кризис, не проверка отношений, ничего не пройдет и не улучшится! Не нужна мне ваша квартира, и сервиз твой поганый не нужен, — повернулся я к маме, вспомнив, как она выбирала подходящий из своих запасов. — И дочка ваша тупая мне не нужна, я ее ненавижу, и тебя я ненавижу — всю жизнь мне испортила, я всех вас ненавижу! Я схватил со стола бокал, выплеснул недопитое вино прямо на Иринино ошалевшее лицо и вышел прочь из кафе.