Будь по-твоему

      Гермиона чувствовала себя разбитой. Она сидела за любимым столом в библиотеке и окружила себя книгами, но мысленно возвращалась во вчерашний день, который стал воплощением кошмара.       Злорадное лицо Вивьен, разочарованное Тео и ликующее Малфоя до сих пор мелькали перед глазами. Ночью гриффиндорка не сомкнула глаз, безуспешно пытаясь убедить себя, что еще не все потеряно, но здравый смысл говорил об обратном.       Грейнджер снова и снова перелистывала фолиант по рунам; заниматься в своем нынешнем состоянии она не могла. Как в тумане прошел остаток вчерашнего дня и половина сегодняшнего. Друзья заметили перемены в настроении подруги, но она лишь отмахивалась, неубедительно делая вид, что все в порядке.       После занятий Гермиона спряталась в библиотеке, но пустующий рядом стул стал символом ее ошибки, наказанием. Растирая красные воспаленные глаза, гриффиндорка твердила, что нужно было что-то делать, хоть что-то… Голос Малфоя на задворках сознания нашептывал, что метаться было поздно…       Во второй половине для в читальном зале библиотеки царило оживление. Студенты все приходили и приходили, некоторым не хватило места. Суета обходила Гермиону стороной — она сидела спиной к выходу, никто не обращал внимания на гриффиндорку.       Снова и снова Грейнджер задавалась вопросом — почему Малфой так поступал с ней? Наверное, он делал это, просто потому, что мог. Тогда почему именно она? Как теперь быть с Тео? Его искаженное болью лицо останется в памяти девушки навсегда. Она не искала себе оправдания. Ей было бы легче, пытаясь она хоть как-то противостоять блондину, но она не делала этого. Не делала ничего, просто плыла по течению. Не делать выбор — это тоже решение.       Мерлин, ей стоило сейчас же найти Нотта! Но что гриффиндорка сказала бы ему? Обет не позволял открыть правду. Стыд, вина и сожаление съедали девушку; несколько минут она смотрела в книгу, но не видела ничего. За соседним столом большая компания пуффендуйцев громко засмеялась; Гермиона вздрогнула. Будто проснувшись, девушка часто заморгала и выпрямила спину, быстро собирая со стола свои вещи.       Ноябрь прорвался в Хогвартс неприятным сквозняком. Гермиона встала, закуталась в мантию, взяла сумку и решительно оставила шумный читальный зал позади. Она найдет Теодора, а потом будь, что будет.       Пересекая средний зал, Гермиона ускорила шаг. Глаза невольно возвращались к месту, где ее целовал Малфой. Нет, где она целовала Малфоя. Сейчас у тех полок толпились младшекурсники и ничего не указывало на разыгравшуюся там недавно драму.       Гермиона сглотнула, сжимая ладони в кулачки. Сумка сползала с плеча, девушке приходилось постоянно поправлять ее. Удивительно, но со вчерашнего дня Малфоя Грейнджер тоже не видела. Должна ли она будет сказать ему за это «спасибо»? Спасибо за то, что оставил на время в покое, спасибо за то, что все разрушил.        В душе гриффиндорки затеплилась надежда — Тео говорил, что не Гермиона, а он был мишенью блондина; что, если теперь, растоптав Нотта и ее за компанию, Малфой отстанет от нее? Тогда почему он связал ее обетом аж на три месяца?       Грейнджер почти покинула зал, услышав, как кто-то зовет ее.       — Гермиона, стой! — девушка повысила голос, не поспевая за кудрявой гриффиндоркой.       Девушка резко развернулась и с удивлением увидела перед собой слизеринку. Одна из сестер Гринграсс, не Дафна, но очень похожая на нее. Никто их не представлял друг другу.       Это была Астория — Грейнджер помнила, что на той злополучной вечеринке пятикурсницу называли будущей невестой Малфоя. Гриффиндорка открыла рот, но промолчала. Чего бы слизеринка ни сказала, Гермиона была уверена — ей это не понравится. Об этом говорил надменный, но немного неуверенный взгляд младшей Гринграсс. Девушка нарочито медленно осмотрела гриффиндорку с ног до головы. Растерянная Гермиона делала тоже самое — пятикурсница производила впечатление милашки в дорогой одежде. Гриффиндорка больше не обманывалась — милашка наверняка имела острые зубки. Судя по короткому фырканью, слизеринка составила о старосте менее лестное мнение.       — Ты ведь Гермиона, верно? — губы Гринграсс дружелюбно улыбались, но голубые глаза полоснули гриффиндорку недобрым блеском. Асти сжимала в пальцах учебник по трансфигурации для пятого курса. — Меня зовут Астория Гринграсс. Есть разговор.       Грейнджер недоуменно заозиралась по сторонам, рассеянно кивая. Девушки подошли к столу у книжного шкафа и сели друг напротив друга. Астория все так же натянуто улыбалась, сверля Грейнджер голубыми глазами. Она разнервничалась — ей впервые предстояло разговаривать с соперницей. Вчера Вивьен прямо сказала пребывающей в неведении невесте, что Драко открыто увлекся гриффиндоркой. Асти, в слезах, не помня себя, рассказала обо всем Дафне и, к ее удивлению, сестра велела ей не требовать объяснений с Драко, а начинать с Грейнджер.       «Малфой слишком жесткий кремень для тебя, как бы зубы не обломать, а Грейнджер в самый раз», — объяснила Дафна.       Так или иначе, Асти теперь совсем не понимала, как вести себя с Драко после всех его выходок и уж тем более не знала, как пригрозить Грейнджер.       Молчание затянулось. Гриффиндорка едва не улыбнулась, заметив «грозные» потуги собеседницы. Астория пыталась выглядеть серьезной, но до уровня старших собратьев не дотягивала.       — Гермиона, давай на чистоту, — Асти старалась смотреть на соперницу, не отводя глаз, как учила Дафна. — Оставь Драко в покое.       Гриффиндорка вскинула брови и чуть не рассмеялась. Сумка сползла с плеча и грохнулась на пол. Гринграсс вздрогнула.       — Продолжай, — ровно сказала Грейнджер; ей надоели слизеринские игры. Уж с этой девчонкой она совладает!       Асти поджала губы — она не чувствовала себя хозяйкой положения; надо было отправить вместо себя более опытную сестру.       — Драко мой жених. Летом у нас помолвка, а осенью будет свадьба, — Гринграсс поперхнулась.       Гермиона недоверчиво прищурила карие глаза — Малфой упоминал, что его собираются женить. Негодование в груди нарастало — она вовсе не собиралась сочувствовать блондину или вникать в его злоключения, особенно после всего, через что ей пришлось пройти по его вине, но малолетнюю выскочку захотелось поставить на место.       — Не думаю, что Драко этому рад, — Гермиона попыталась криво усмехнуться, как это делали слизеринцы, но оскал получился странным. Непривычно было звать Малфоя по имени.        Астория совсем потеряла веру в себя.       — Не лезь в наши отношения, слышишь? — Гринграсс перешла на угрожающий шепот; она не ожидала такой наглости от гриффиндорской девки. — Предупреждаю в первый и последний раз, — Астория поверхностно дышала, еле сдерживая слезы. Соперница показалась ей дерзкой и неотступной. — Ты ничего не можешь поделать, Драко согласился на магический брак, он любит меня!       Грейнджер подавилась воздухом, на секунду выдав замешательство. Она не будет жалеть блондина. Не будет.       — Не знаю, что Малфой нашел во мне, но если ты можешь сделать так, чтобы он отстал, я была бы благодарна, — Гермиона подняла сумку и, не желая продолжать фарс, не прощаясь вышла из зала.       Губы младшей Гринграсс затряслись, она сжала подлокотники — Салазар, она жалкая! Даф точно смогла бы поставить на место эту гриффиндорскую дрянь! Как она посмела выплюнуть в лицо будущей леди Малфой такие слова? Якобы Драко преследует ее!       «Вранье! Вивьен видела, как ты вешалась на моего Драко! Дафна, помоги мне…» — тушь на глазах слизеринки размазалась.

***

      Грейнджер, как одержимая, искала Теодора и не могла найти. Ни в Большом Зале, ни в Астрономической башне она его не застала; полчаса гриффиндорка тщетно караулила вход в слизеринское подземелье, словив множество недружелюбных взглядов змей. Сильнее кутаясь в легкую мантию, гриффиндорка пошла на улицу. Ветер нещадно трепал волосы, холодные снежинки срывались с неба. Она не повстречала парня ни на квиддичном поле, ни в совятне; посматривала в сторону Запретного леса, но пойти туда не решилась.       Дрожащими от холода пальцами Гермиона собрала волосы в неаккуратный хвост. Холодный воздух кусал нежную кожу, дорожки соленых слез появились на щеках. Судорожно вздыхая, Грейнджер решила проверить последнее место и в случае неудачи оставить попытки и пойти в замок.       «Мерлин, мое сердце не выдержит, если Тео окажется именно там» — девушка побрела в сторону оранжереи.       После принятия решения ей стало немного легче, но Гермиона не могла понять, почему мысли снова возвращались к Малфою, Астории и ее словам. Раньше гриффиндорку ужасали мысли о договорных браках, теперь же перед ней открылась еще более неприглядная истина.       «Астория могла ляпнуть, не подумав; это не обязательно правда, скорее наоборот… Может быть, поэтому Малфой так жесток? Ему не оставили выбора, а он выбрал терзать меня…» — девушка шла по вымощенной дорожке к каменному мосту, пересекающему небольшой пруд. — «Это давно не смешно. Он говорит, что не возьмет меня, но эти поцелуи… Почему я думаю о них, думаю о нем? С Тео мне тоже было хорошо… Что значит «тоже было хорошо»? Я признаю, что мне хорошо с Малфоем? Нет, это его слова… Он так часто повторяет их, что для меня это стало почти правдой… Или я так же безумна, как и он? Это метки! Да, Забини говорил, что это темная магия…» — как ни старалась, Гермиона не нашла никаких сведений об обете, кроме тех, что сообщил Забини.       Грейнджер не поняла, что Малфой сейчас занял ее мысли потому, что она совершенно не знала, что сказать Тео и что ей позволит произнести магия. Она не тешила себя надеждой, что темный обет сжалится над ней. Девушка должна была слушаться Малфоя и точка, а он велел молчать.       Дорожка заканчивалась, впереди был мост, а за ним оранжерея. Ветки голых деревьев отражались в черной воде. Место, где Тео впервые поцеловал ее.        На мосту стояла одинокая фигура. Сердце Гермионы рухнуло вниз. Она обреченно пошла навстречу своему разбитому сердцу. Реакция не подвела слизеринца, парень заметил крадущуюся гриффиндорку, не смевшую открыто заявить о своем присутствии.       Нотт курил, облокотившись о балюстраду. Черные глаза пронзили карие, парень отвернулся к пруду. Он резко затягивался и так же резко выдыхал серый дым, барабаня пальцами по камню. Гермиона медленно подошла и встала рядом. Больше не было танца золотых листьев, волшебство исчезло, а любовь принесла страдания.       Теодор знал, что так все и будет, но все равно позволил этому случиться. Понимал ли он свою роль в этой истории? Отчасти. Чувства затмили разум. Он слишком легко сбросил со счетов мертвую хватку Малфоя, наивно желая, чтобы гриффиндорка отвергла блондина; испытывая ее. Почему теперь ему казалось, что он сам не прошел испытание? Закрыл глаза на изворотливость давнего соперника? Догадывался ли, что Драко мог как-то повлиять на Гермиону? Сейчас Теодор мог думать лишь о разочаровании и боли преданного сердца.       — Я искала тебя, — тихо прошептала Грейнджер, заглядывая Тео в лицо; дрожь сотрясала плечи продрогшей девушки.       Нотт нарочно уставился в одну точку перед собой, только бы не смотреть на Гермиону; сейчас он не был готов к разговору с девушкой — разбитое сердце все еще кровоточило.       Слизеринец слишком рано в своей жизни познал горечь предательства — оставленный матерью, он поклялся, что будет беречь себя от этой боли, не подозревая, как глубоко пустит корни в его сердце привязанность к гриффиндорской старосте. Ему казалось, что настолько плохо ему еще не было; забыть Гермиону в объятиях Драко он не сможет никогда.       Знал ли парень, что пари с Малфоем принесет настолько неожиданные результаты? Нет. Предлагая спор, слизеринский капитан сыграл не только на гордыне Нотта, на их вечном соперничестве; сыпля соль на рану в сердце брюнета, хитрец предложил Тео убедиться в верности Гермионы, в том, что она не предаст его, как некогда предала мать.       И она сделала это, предала; он видел своими глазами — Гермиона целовала и обнимала Малфоя. Как он мог стать таким глупцом? Сколько бы еще продолжался обман, если бы тогда он не пошел в библиотеку с Вивьен? Нотт не сомневался — подруга была счастлива доказать свою правоту. Ее «я же говорила», произнесенное много раз за эти сутки, свинцовой тяжестью осело где-то в груди. Он стал не только глупцом, но и слепцом. Вивьен хотя бы никогда не предавала его…       — Ты меня нашла, — губы Тео дрогнули в презрительной ухмылке; собравшись с силами, парень повернулся к Грейнджер, чтобы посмотреть в ее бессовестные глаза.       Порывы ветра терзали ее волосы, одинокие снежинки ложились на каштановые локоны; Гермиону пригвоздил к месту взгляд Нотта и его холодный равнодушный тон.       — Тео, прошу тебя, — лепетала девушка, проглатывая подступивший к горлу ком; неужели она думала, что это будет легко?       Нет слов, которые бы оправдали ее, магия не даст ей оправдаться.       Солнце покинуло небосклон; сгустились сумерки. Серые краски мешались с черными, предвещая скорое наступление ночи. Воздух застыл, ночью ударит мороз. Холод собирался поселиться в этих местах, холод сковал сердце Теодора. В конце концов, он слизеринец или нет? Эта простодушная обманщица больше не сделает ему больно.       — Не унижайся. Мне не нужны твои оправдания. Я все видел, — Тео сделал последнюю затяжку и, едва не выпустив дым в лицо девушки, бросил сигарету с моста. — Не понимаю, как я мог так обмануться… — парень, все так же надменно улыбаясь, изучал потерянную Гермиону. Мука искажала ее лицо, но Тео пришло в голову, что она просто научилась примеряет разные маски… Или же всегда умела делать это.       — Пожалуйста, Тео, ты не понимаешь…       Правой рукой Нотт вцепился в камень; Гермиона осторожно накрыла ладонью его холодную руку. Черные глаза пронзительно смотрели на место их соприкосновения; Гермиона, дрогнув, убрала руку и отодвинулась. Кусая губы, она захлебывалась от слез.       — Не понимаю? — Тео выгнул бровь, глядя на сжавшуюся под его глазами лгунью. — Отчего же! Малфой красив и богат; неудивительно, что ты повелась… Одного не могу взять в толк — зачем ты играла со мной? Или за маской скромницы скрывается развратная девка, которой щекочет нервы скакать с одного хрена на другой?       Грейнджер перестала дышать и широко распахнула карие глаза. Она знала, что ей не оправдаться, но Нотт не дал сказать даже слова. Очевидно, парень все уже решил для себя. Гермиона знала, что слизеринцы не прощают; теперь им не быть вместе. Ноги гриффиндорки дрожали, по щеке скатилась последняя горькая слеза. Девушка смотрела на дорогое ей лицо, с отчаянием осознавая, что Нотт больше не подарит ей ни одной теплой улыбки, его губы не коснутся ее губ. Она заслужила это презрение и холод.       Сейчас, как никогда, Гермиона увидела его сходство с Малфоем — льда в черных глазах раньше не было.       — Скажи, ты думала о нем, когда мы трахались? — злые слова резали больнее ножа, раня обоих; презирая себя, Нотт давился желчью. — Смеялась ли вместе с ним надо мной в его постели?       — Замолчи, прошу тебя! Все не так! — Гермиона дрожала всем телом, она и не думала, что любимые губы способны сочиться ядом, отравляя все прекрасное, что между ними было. — Я не была с ним…       Тео надрывно рассмеялся, пугая девушку.       — Но будешь… Гермиона, ты же вроде не дурочка… Через него прошло столько девушек. Не ты первая, не ты последняя… — Гермиона мотала головой, тщетно закрывая уши; парня до странной злости развеселила эта картина.       Он смотрел на ее мокрое лицо, на распухшие губы, желая подарить болезненный поцелуй. Нотт сжал кулаки, чтобы сдержаться и не опуститься до такой ненависти. Тео был сбит с толку, почти уничтожен, но вида не подавал. Это его обманули, не он. Он был непозволительно наивен. — Знаешь, я даже благодарен тебе… Ты казалась такой доброй и неиспорченной, что поначалу мне было даже неловко… — Нотт сделал загадочную паузу, с удовлетворением заметив, как беззвучно открылся рот девушки. У нее не было слов, она не понимала. — Я ведь всего-то лишь хотел, чтобы ты подтянула меня по физике, — жестоко кривляясь, слизеринец развел руками в стороны.       — Ч-что? — не верила Гермиона, вздрагивая от осознания.       — Ты же отличница, драть Мерлина за ногу! Хотел поиметь твои знания, а заодно поимел и тебя, — Нотт проклинал себя, но не останавливался. — И я не против, что теперь тебя трахает Малфой, мне больше не интересно…       Гриффиндорка с нескрываемым ужасом на лице сделала шаг назад. Сердце Нотта корчилось в агонии, но яд все лился из уст, не зря же он студент Слизерина — парень все еще мог играть роль.       — Я получил, что хотел, теперь можешь быть свободна.       Грейнджер, не разбирая дороги, побежала прочь. Она спотыкалась, едва не падая. Голые ветви били по лицу. До ушей долетело далекое «Гермиона, подожди, прости!», но ноги все несли вперед.       Всюду ее окружал обман.

***

      Перед тренировкой по квиддичу Драко зашел в раздевалку. Повиснув на локте капитана, за ним увязалась Вивьен. Девушка, пребывая на седьмом небе от счастья, забыть-забыла, что раздевалка была мужской и другу нужно было переодеться. Занятия давно закончились, девушка слонялась без цели, прилипнув к Малфою.       — Салазар, ты великолепен!       — Тебе давно было пора признать это, — лениво отмахнулся блондин, открывая шкафчик с формой.       — Конечно, ничего бы не вышло без меня, но ты! Просто высший класс! — восторженно рукоплескала Вивьен, ходя мимо друга туда-сюда.       Что-то двигало слизеринкой два дня на том зельеварении, когда она напрашивалась у Снейпа в библиотеку. Что-то, что она звала интуицией. Спасибо другу — он тоже не подвел.       — Горько осознавать, что ты сомневалась во мне, — усмехнулся Малфой, сев на скамью.        Парень снял туфли из драконьей кожи и выразительно смотрел на девушку — она собиралась оставить его в покое сегодня или нет? Толстый намек на то, что он хотел переодеться, остался без внимания.       — Тео, наконец, увидел, какая блядина эта Грейнджер! — злорадствовала Виви, облизывая губы.       Главное — ее возлюбленный увидел истинное лицо своей зазнобы, а остальное приложится! Теперь-то она своего не упустит! Последние два дня девушка не отходила от Тео ни на шаг, утешая его разбитое сердце и посыпая голову пеплом. Она учла прошлые ошибки и поклялась, что теперь Нотт будет ее, даже несмотря на то, что пока он был холоден и отрешен. Просто ему нужно было время, чтобы свыкнуться.       — Я догадывалась, что у этой святоши рыльце в пушку, но чтобы так! Раздвинуть ноги перед тобой прямо в библиотеке? — серые глаза девушки недобро блестели;        Малфой хмурился, наблюдая за метаниями подруги по раздевалке. Уходить она не собиралась, а ему не хотелось поддерживать ее нездоровое веселье. Все потому, что теперь он не знал, что делать дальше — блондин достиг цели, а должного удовлетворения не возникло. Вопросов в голове стало больше, чем ответов.       — Драко, мы уничтожим ее! — воодушевленно заявила подруга. — Она больше не путается у Тео под ногами, Астория сомневается в тебе; мы снова добились своего! — Вивьен села рядом с Драко на скамью, даря другу теплый взгляд.       Блондин снял рубашку и предстал перед ней с голым торсом, но это не смущало и не интересовало девушку.       — Дрянь поймет свое место, когда ты кинешь ее, как мы и хотели!       — Нет, — лениво отрезал Малфой, не глядя на Виви.       — Что «нет»? — пару секунд недоумевала слизеринка, а после криво оскалилась. — А-а, вот оно что? Ты не наигрался с ней! Так будет еще лучше! — девушка судорожно просчитывала ходы. — Ей конец…       — Я сказал «нет»! — угрожающе тихо прорычал блондин, поймав взгляд подруги; та растерялась. — Я выполнил обещание, теперь просто не лезь в это! Займись Ноттом, а Грейнджер оставь в покое!       — Н-но, Драко, я не понимаю… — губы Вивьен натянуто улыбнулись, будто друг только что сморозил глупость, сам того не понимая.       — Я сам не знаю. Мне не надо и надо…       Вивьен пораженно уставилась на Драко, упорно смотревшего куда угодно, только не на нее. Ненависть к Гермионе в ее душе, казалось, достигла предела — она только отвадила от гриффиндорки Нотта, неужели, тоже самое теперь нужно делать с Драко? Недолго празднуя победу, девушка снова озадачилась, едва не чувствуя себя обманутой. Малфой должен был просто поиграть с Грейнджер, но он, очевидно, заигрался.       — Драко, посмотри на меня! — потребовала девушка; Малфой перевел на нее нечитаемый взгляд.       Вивьен напряглась — друг что-то скрывал от нее.       — Ты в своем уме? С катушек слетел?       — Да, Вивьен, я слетел с катушек, довольна? Не ты ли подбила меня на все это? — прошипел парень, руками обхватывая голову. Срочно захотелось курить.       — Ладно-ладно! — девушка примирительно подняла ладони вверх, она не могла сейчас придумать что-то стоящее и взяла паузу. — Нравится трахать Грейнджер? Ну ладно! О вкусах не спорят… Только не обольщайся — девчонка в самом деле слаба на передок, раз так быстро променяла Нотта на тебя…       — Вивьен, ты не могла бы выйти? Мне нужно переодеться.       Девушка, тяжело вздохнув, поднялась со скамьи и пошла на выход.       Теперь за другом нужен глаз да глаз!

***

      Салазар услышал молитвы Драко и Вивьен в задумчивости удалилась. Нельзя было показывать ей свое смятение — теперь подруга озадачилась его метаниями, чего не было в планах парня. С хладнокровным расчетом Малфой вывел из игры третьего лишнего, нельзя было допустить, чтобы Вивьен заняла это место. Никому не было места между ним и Грейнджер.       Он не соврал, сказав, что не знает, зачем ему дальше продолжать эту игру; было желание и он потакал ему.       Грейнджер… Блондин ликующе вспоминал ее первые робкие поцелуи и прикосновения на грани ненависти и желания. На счет последнего парень был уверен — между ними оно тоже было, причем не только с его стороны. Слизеринец считал, что умел безошибочно определять сигналы взаимности или же просто не мог поверить, что мог кому-то не нравиться. Гриффиндорка заводила его, волновала плоть; парень списывал все на темный обет — чем драккл не шутит? Волей судьбы и Забини он был связан с Кудряшкой магией, а она, известно, порождала ложные чувства, но не ощущения — они всегда оставались настоящими.       После того, как Нотт увидел предназначенный для его глаз спектакль, Грейнджер осела на руках Драко. То невесомое и еле уловимое, что витало между ними до прихода слизеринцев, испарилось. Малфой не верил в то, что Грейнджер была сильно влюблена в Нотта, но потерянность и отрешенность в глазах девушки умерили пыл. Салазар, Драко не покидала мысль, что если бы Вивьен не притащилась с Ноттом в библиотеку, он бы взял гриффиндорку прямо там… Гермиона перестала отвечать и нехотя он освободил ее из тисков мускулистых рук; она ушла, куда — неизвестно. Малфой не вернулся на занятие, что теперь грозило ему двойным наказанием — задание Снейпа принести книги он так и не выполнил. Слизеринец не догадывался, что все четверо так и не вернулись на зельеварение; он пытался забыться в объятиях девушки, что была на все согласна с ним, но удовольствия это не принесло.       После Малфой мельком видел Грейнджер в Большом зале и на занятиях, но девушка упорно делала вид, что не замечала его, как ее, в свою очередь, не замечал Нотт, к превеликой радости Драко. Блондин не мог нарадоваться — он снова смог внушить старому другу нужную ему истину — как бы тот ни старался, до Драко ему далеко. Малфой сам почти не сомневался в этом, ведь будучи слизеринцем, Тео непростительно забылся и перестал замечать то, что происходило вокруг. Драко тоже увлекся, но головы не потерял и теперь праздновал победу.       Перестав метаться от непрошенных мыслей, блондин подумал, что дальше будет только интереснее. Распаленный успехом и превознося свое коварство, Драко решил, что еще поспорит с отцом — браку с Асторией не бывать!       Малфой уже облачился в форму капитана, когда в раздевалку ввалились галдящие однокурсники, среди которых был Нотт. Напряжение, возникшее в помещении, когда в нем оказались эти двое, можно было резать ножом.       — Какое счастье, наш капитан соизволил явиться на тренировку! — съязвил Теодор, направляясь к своему шкафчику.       Слизеринцы, не желая подстрекать парней на разбирательства, сделали вид, что не слышали выпада Нотта. Малфой, глядя сопернику в глаза, криво улыбнулся, облокотился о шкафчик и скрестил руки. Тео презрительно хмыкнул и отвернулся.       Игроки, переодевшись, громкой шумной толпой отправились на поле.       — Нотт, на пару слов.       Разумеется, Драко не пропустил мимо ушей едкие слова брюнета. Теодор злился, а Малфою хотелось закрыть эту тему здесь и сейчас.       Нотт выходил последним и, услышав блондина, нехотя остановился. Переглянувшись с Гойлом и кивнув ему, Тео обернулся, застыв в дверях:       — В чем дело? Я пришел, чтобы полетать, а не слушать тебя.       — Я не займу много твоего драгоценного времени, — блондин кожей чувствовал исходящую от Нотта ненависть, но что-то мешало ему кинуться на неприятеля прямо сейчас. Неужели Тео понимал, что сам отчасти виноват? — Просто признай, что проиграл.       — Может, тебе еще спасибо сказать, Малфой? — закипая, процедил Нотт; парень сжимал кулаки и медленно подходил к капитану.       Драко довольно ухмыльнулся.       — Ты был слеп, а раскрыл твои глаза. Можешь не благодарить.       Теодор прищурился, облегающая форма стала давить на грудь. Малфой, как ни в чем не бывало, продолжил:       — В любом случае, я не виноват, что Грейнджер выбрала меня.       — Забирай ее себе! — вспылил Тео; он остановился от соперника в паре метрах, чтобы в порыве не кинуться на него. Оно того не стоило. — Она такая же, как и все твои девки!       — И заберу, — спокойно произнес Драко, оценивая неверие и озадаченность в черных глазах напротив. — Об этом я и хотел поговорить.       — Ты мудак, Малфой, ты знаешь об этом?       — Оставь свое скромное мнение при себе, Нотт. Кроме себя тебе некого винить. Если бы девчонка была дорога тебе, ты бы ни за что не пошел на пари. Ты проиграл, теперь оставь Грейнджер в покое.       Теодор надрывно рассмеялся, скрещивая руки напротив блондина.       — Интриги — это все, на что ты способен, верно? В твоей жизни нет ничего настоящего. В тебе нет ничего настоящего. Даже сейчас ты не можешь признаться, что она нравится тебе! Пусть так, мне все равно. Твой отец узнает о вашей интрижке и ты тотчас же ее оставишь.       — Не нарывайся, Нотт, — угрожающе зарычал Драко. Проигравший улыбался, это отбивало вкус победы. — Мне не нравится Грейнджер, между нами лишь магия заклинания Забини и отец мне больше не указ.       — Обманывайся дальше. В любом случае, я буду с интересом ждать продолжения, вы теперь оба у меня на особом счету, — мстительно усмехнулся Нотт, поворачиваясь к двери. — Передавай привет Люциусу.       За Теодором захлопнулась дверь. Драко взял метлу и пошел следом. Он не на шутку разозлился после разговора с брюнетом — тот произнес вслух то, о чем Драко боялся даже думать. Кроме того, обет исполнялся и магии не было смысла как-то давить на него или подталкивать к чему-то. В таком случае, что это было?       Выйдя на поле и глядя в почти зимнее небо, Малфой вздохнул полной грудью. Мышцы рук и ног помнили каждый полет; парню не терпелось взмыть в небо. Слизеринцы уже заняли свои позиции, они ждали только капитана. Драко лениво наклонил шею сначала направо, потом налево; потянулся. Сейчас он покажет этим лентяям, как нужно играть.

***

      На столе Вивьен отыскала свой любимый жульен, но, поморщившись, отвернулась от блюда. Аппетит так и не появился у девушки к ужину. Сегодня друг удивил ее настолько, что не находилось слов. Напрасно она восхищалась его актерской игрой — оказалось, все гораздо более серьезно. Девушка в замешательстве смотрела на гриффиндорский стол; она увидела, что Грейнджер нет-нет да и покашивалась на Малфоя, который, в свою очередь, не скрывая пялился в ответ. Теодор тоже принимал участие в этой маленькой игре на троих, гневно наблюдая за другом и гриффиндоркой.       «Да вы издеваетесь!» — Вивьен обреченно выдохнула; неужели ей на роду было написано соперничать с Гермионой Грейнджер во всем? — «Чем она взяла их?» Погрузившись в тягостные раздумья, слизеринка не заметила, что сама была объектом наблюдения для одного юноши.       В воздухе витали запахи еды, приборы стучали о посуду; вечернее небо в Большом зале уютно переливалось розовым.       Отчаяние и безысходность накрыли Вивьен. К горлу подступила тошнота.       Слизеринцы, разделавшись с ужином, манерно покидали трапезную. Забини, заметив хмурый вид мисс Келли сначала пытался поддеть ее, потом пошутить, в итоге махнул рукой и ушел вместе с Малфоем. Пэнси пропала минут десять назад, примерно в то же время, что и Поттер за гриффиндорским столом. Нотт ужинал с игроками по квиддичу в другой стороне. Гриффиндорцы, когтевранцы и пуффендуйцы так же покидали Большой и расходились по гостиным.       Вивьен осталась за столом вместе с Миллисент, которая печально ковырялась в тарелке недалеко от нее. У Келли появилась идея, она отодвинула тарелку и пересела к Булстроуд.       — Милли, ты не голодна? Почему ты не ешь? — удивилась Вивьен.       — Я на диете, — мрачно ответила мощная однокурсница, тяжело вздыхая. — Пью только воду.       — Но ты должна питаться! — Вивьен нахмурилась — уже который день она наблюдала эту картину. — Чего бы ты не добивалась, оно того не стоит, раз может навредить здоровью! Ты у себя одна, Милли.       — Тебе легко говорить, ведь ты такая худая!       — И что? Неужели ты думаешь, мне это очень помогает? Считаешь, я нравлюсь парням? Как бы не так — большинство считает, что я слишком тощая!       — Ну не знаю, Грейнджер тощая и всем нравится! — пробубнила Милли, скрывая досаду.       Вивьен закатила глаза.       — Мне она не нравится! А тебе?       — Мне тоже не нравится! Не понимаю, что в ней все находят! — закивала головой пухлая слизеринка.       — Не ровняйся ни на кого, Милли. Всегда есть кто-то, кто умнее, богаче и красивее тебя. Ты это ты, а всем не угодишь. А голод уж точно не сделает тебя счастливой. Вот что, у меня идея — давай ты немного поешь, а после мы пойдем погуляем около Хогвартса? До отбоя еще есть время! — воодушевленно предложила Вивьен. Она хорошо относилась к однокурснице, да и самой не мешало бы развеяться.       — Я не против, — улыбнулась Милли, потянувшись к рулету.       Вивьен слегка улыбнулась, пододвигаясь ближе — она надеялась, что Милли хотя бы прислушалась к ее совету.       — Я тут кое-что узнала, — заговорчески зашептала Виви. — Оказывается, Грейнджер во всю крутила с Малфоем, пока встречалась с Тео! — слизеринка знала любовь Булстроуд к пикантным сплетням. — Представляешь, он застал их прямо на месте преступления! Они трахались в библиотеке! В библиотеке, Милли!       — Да ладно! — круглое лицо Булстроуд вытянулось, ее рука застыла над тарелкой с салатом. — Вот же дрянь! Как она могла так поступить с Тео? А с виду сама невинность! Ну и дела!.. Бедняжка Асти! Она не переживет!       Вивьен, притворно хмурясь, покачала головой — Астории это тоже будет уроком. Слизеринка знала, что Милли непременно захочет поделиться такой умопомрачительной новостью со всем миром. Скоро об этом узнают все.       — Обсудим это на прогулке? — Вивьен медленно поднялась со скамьи, озираясь — в Большом зале остались единицы. — Ты ешь, а я схожу за теплыми мантиями.       Милли закивала головой, медленно прожевывая пирог, и смотрела в спину уходящей приятельнице. У девушки в голове не укладывалось, отчего Грейнджер вдруг стала так популярна.

***

      Злорадно улыбаясь, Вивьен, едва не прыгая, шла в подземелья. В вопросе распространения сплетен слизеринка всегда могла положиться на Миллисент — та, несомненно, скоро «ославит» Грейнджер.       Это самое малое, что сейчас могла сделать Вивьен, а дальше — как получится; все же девушка наконец-то избавилась от соперницы, глупо растрачивать себя на что-либо, кроме Теодора. Она будет рядом и когда придет время, он обязательно поймет, кто на самом деле ему нужен.       К несчастью для одного лихого гриффиндорца, в голове Вивьен не было места ни для кого, кроме Нотта. Девушка, стушевавшись, заметила его, подпирающего спиной дверь в слизеринские подземелья.       Симус определенно поджидал ее — едва Вивьен попалась ему на глаза, ирландец просветлел. Заходящие в огромную дверь слизеринцы с кровожадным любопытством посматривали на парня — всему факультету была известна привязанность Вивьен к Теодору.       После Министерского бала девушка старательно избегала Финнигана; это неприятно озадачило молодого человека — неужели так будет после каждого их поцелуя? Пропуская мимо ушей неутешительные выводы Дина и Рона, Симус верил в лучшее. Друзья советовали посмотреть правде в глаза, ирландец же был счастлив обманываться.       — Эй, Вивьен! Я ждал тебя, — Симус дергано улыбнулся, оттолкнулся от стены и пошел девушке на встречу — он не хотел разговаривать на виду у ее однокурсников.       Ребята отошли в сторону и неловко присели на скамью. Вивьен решила вести себя так, как всегда вела себя с Тео после ссор — будто ничего не произошло.       — Здравствуй, Симус! Что ты хотел? Мы ведь не собирались в библиотеку сегодня, — натянуто произнесла Виви, дергаясь и отводя взгляд. Серые глаза принялись слишком внимательно рассматривать свои бледные ногти.       Улыбка Финнигана дрогнула — тот поцелуй поднял его до небес, сейчас же пренебрежение девушки жестоко опускало на землю.       — Мне важно понять, что произошло между нами в тот вечер.       — А что произошло? — девушка невинно распахнула глаза и в удивлении приподняла брови. В горле застрял ком. Она все помнила — помнила его доброту и отзывчивость, помнила, как хотела забыться.       — Ты не помнишь? — сердце ирландца ухнуло вниз, он сглотнул, внимательно глядя на непонимающую Вивьен.       — Прости, я… слишком много выпила тогда… Мы договаривались встретиться сегодня? Я не помню…       Финниган выдохнул в сторону и решительно повернулся к слизеринке, взяв ее холодные ладони в свои. Девушка напряглась — ей стало горько.       — Ты мне нравишься, Вивьен. Очень. Я никогда не испытывал ничего подобного. После того, как ты поцеловала меня, мне показалось, что нам могло бы быть хорошо вместе.       — Симус… — парень вывел ее на откровенность; девушка знала, что разговора не избежать. Она решила больше не томить парня ложными надеждами. — Я не думаю, что это хорошая идея. Ты смелый, хороший, а я… нет.       Финниган застыл — до него начал доходить смысл слов, воздушные замки рушились. Вивьен сделала глубокий вдох — Салазар, было почти жаль, что она не могла ответить взаимностью. — Я говорила тебе, что мечтаю о яблоке, что висит слишком высоко…       — Но ты ведь ничего не помнишь! — Финниган сдвинул брови. — Ты сказала только что, что ничего не помнишь о том вечере!       Вивьен прикусила губу — надо же было так нелепо оговориться!       — Ты все помнишь! — уверенно заявил парень с нотками горечи в голосе. — Ты знаешь, что поцеловала меня! — Финниган отпустил ее ладони и отодвинулся. — Мерлин…       — Симус, я… — потерялась девушка, все пошло не по плану. — Да, я поцеловала тебя, но это ничего не меняет…       — Почему ты соврала? Тебе нравится играть мной? Моими чувствами? Я такой глупый! — сокрушался парень, поднимаясь со скамьи.       Вивьен следила за ним во все глаза, стало тошно. Теперь он точно поверит в то, о чем наверняка говорили его друзья.       — Симус… Я была слишком пьяна и не хотела…       — Извини за беспокойство, Вивьен. Больше я не потревожу тебя.       Девушка, откинувшись на каменную стену, еще долго смотрела в след уходящему гриффиндорцу. Сердце болезненно сжалось, стало трудно дышать. Она не любила Финнигана, нет. Может, просто успела привыкнуть к нему? Или настолько увлеклась своими играми, что уже не разбирала, что правда, а что ложь? Одно было понятно наверняка — никакой прогулки сегодня уже не будет.