Клинки

Домик стоял в конце извилистой дороги, и ведущая к нему тропинка, укрытая от глаз путников кустами и деревьями, еще долго петляла вокруг участка. Когда Улли наконец добралась до цели, то увидела маленький, но ухоженный домик — ни единого признака, кто тут живет на самом деле. «Конечно, если деревенские указали мне верную дорогу», — подумала она. Улли расправила плечи, тяжесть притороченной к спине глефы вселяла уверенность. Наконец-то она нашла себе наставницу — ту, что преподаст Улли искусство, которому никто не хотел учить ее; ту, что она искала все эти месяцы. Аэллария Погибель Солнца — героиня Битв за Персеиды, бич Бессолнечных Пустошей, которая была главной военачальницей короля двадцать лет, пока не ушла в отставку — жила здесь, и Улли намеревалась стать ее ученицей. Улли постучалась. Никто не ответил, и она постучалась снова. Не услышав ответа и в этот раз, Улли осторожно приложила ухо к двери. Где-то в глубинах дома раздался шорох. Рассердившись, Улли постучалась еще раз, громче и сильнее. Наконец послышались чьи-то шаги, и дверь отворилась. Улли моргнула. На пороге стояла невысокая, полноватая женщина с узловатыми локтями и сединой, пробивающейся в черно-серебряных волосах. На ней был передник, а на носу виднелась белая пудра, подозрительно напоминающая муку. — Что тебе нужно? — спросила женщина. — Торт будет готов только через два дня, а продукты на сегодня мне уже принесли. — Аэллария Погибель Солнца? — недоверчиво спросила Улли. — Да, — подтвердила женщина со вздохом. — Та самая Аэллария Погибель Солнца? — еще раз спросила Улли. — Героиня Битв за Персеиды? Бич Бессолнечных Пустошей? Женщина закатила глаза: — Да, это я. — Я хочу быть твоей ученицей, — выпалила Улли. — Хорошо, — сказала Аэллария Погибель Солнца. — Будешь смазывать сковородки. Она повернулась и ушла назад в дом, оставив Улли стоять в начале пустого коридора и гадать, что только что случилось. * * * Улли расправляла обертки для кексиков. В прошлый раз, когда она этим занималась, половина кексиков получилась с двойными обертками, и Аэллария — Лари — рассердилась. Такое задание оскорбляло Улли: конечно, конечно же, она была способна уложить обертки для кексиков в форму. — Я пришла сюда не для того, чтобы возиться с выпечкой, — пожаловалась она Лари. — Что ж, возиться тебе будет не с чем, если будешь такой невнимательной, — заметила Лари, аккуратно взвешивая муку. — Я пришла научиться сражаться! — возразила Улли. — Пф-ф, — Лари закатила глаза. Она часто так делала. — Как закончишь, сбегай-ка в кладовую, принеси три дюжины яиц. Нужно сделать безе. Потренируешься отделять белки от желтков. — Я пришла не для того, чтоб отделять белки от желтков! — выкрикнула Улли, спускаясь в кладовую. * * * Улли нарезала кубиками четвертый фунт масла подряд. — Ты должна быть мастерицей глефы, — уныло сказала она. — Третьей из лучших в королевстве. Лари пожала плечами и еще раз проверила, насколько нагрелся сахар. — Третьей из лучших, — насмешливо повторила она. — Понятия не имею, откуда люди берут такие числа. У нас ведь ни разу не было состязания, и даже оно выявило бы только победителей тех конкретных поединков. Улли сбросила кучку масляных кубиков в миску и вытерла жирные пальцы о передник. — Так почему ты не учишь меня? — Я учу тебя, — возразила Лари. — Сегодня утром я показала тебе, как темперировать яйца. — Почему ты не покажешь мне, как владеть глефой? — спросила Улли, в отчаянии швырнув кусок масла на стол. Лари снова пожала плечами: — Нам нужно испечь торт к празднику наречения имени, — сказала она. — У кого есть время махать глефой? * * * Улли воздела нож, проверяя его остроту. — Просто начни уже! — отозвалась Лари с другого конца кухни. — Орехи сами себя не порежут. Со вздохом Улли принялась за работу. — По крайней мере, я хоть для чего-то использую нож, — пробурчала она. — Если тебе не нравится, почему не уйдешь? — спросила Лари. Было непохоже, что ее это сильно беспокоило. — Не знаю, — ответила Улли, запустив руку в лесные орехи. — Почему ты не учишь меня владеть глефой? Лари ударила скалкой по маслу, лежащему на столе. — А почему ты хочешь, чтобы я учила тебя этому? — спросила она. — Я могу научить тебя делать слоеное тесто; об этом ты не просила. Улли ответила ей пристальным взглядом: — Прошел месяц, — сказала она, — и ты еще не позволила мне испечь что-нибудь. Лари пожала плечами и еще раз стукнула масло. — Прошел месяц, — сказала она, — и ты все еще здесь. Я тебя не держу. И я плачу тебе, но не так уж и много. Улли смела орехи в миску тупой стороной ножа. — Я не… — начала она и прочистила горло, щеки заливались краской. — Мне больше некуда идти. Лари что-то уклончиво промурлыкала себе под нос и принялась раскатывать масло. — И почему же ты хочешь научиться владеть глефой? — спросила она. Улли почувствовала, как к кончикам ее ушей приливает жар. — Мой отец был воином, — тихо сказала она. — Это его глефа. Он, э-э… — Улли взяла еще горсточку лесных орехов. — Он служил вместе с тобой. Он часто рассказывал о тебе, так что я подумала… я подумала… — Что найдешь здесь кого-то другого, а не старуху, пекущую торты, — закончила за нее Лари. — Я думала, ты была воительницей, — сказала Улли. — Я и есть воительница, — ответила Лари. — Я слышала, что я третья из лучших бойцов на глефах, хотя мастерство воина едва ли измеряется этим. Еще я отлично пеку. И рисую картины. У меня было время, чтобы многому научиться. — Тогда почему не научишь меня сражаться? — спросила Улли. Лари пожала плечами: — Что-то из того, чем я владею, я выбирала, — сказала она. — Что-то — нет. Теперь я уже не молода, Улли. У меня мало времени, чтобы тратить его на то, что я не выбирала. Вот это я выбрала, — она обвела широким жестом припорошенные мукой столешницы, кухню, заставленную горшками и сковородками, пахнущую шоколадом, карамелью и маслом. Улли опустила взгляд, глядя на орехи, на лезвие ножа: — И ты не будешь учить меня сражаться? — Когда ты пришла сюда, ты выглядела растерянной, — ответила Лари. — Что еще это может означать, когда девочка вроде тебя появляется у меня на пороге и просит взять ее в ученицы? Но это плохое время, чтобы принимать решения. Оставайся здесь на время, пеки со мной торты, а потом делай свой выбор. Если ты действительно хочешь научиться владеть глефой, поднять королевское знамя, тогда я научу тебя этому. Или оставайся печь торты насовсем; мне пригодятся лишние руки. Или возьмешь то, что скопила, и пойдешь куда-нибудь в другое место, заняться чем-то другим, — Лари посмотрела на Улли, взгляд ее был чистым, ясным и серьезным. — Тем, чем сама захочешь. Улли крепче сжала рукоятку ножа. — Хорошо, — сказала она. — Договорились. — Договорились, — с улыбкой ответила Лари. Она завернула масло в чистый пергаментный пакет и отложила в сторону — остывать.