Книга вторая: Жизнь с тремя великолепными скелетами

      После прошлогоднего бунта, известного теперь как Великий Бунт Реда, по очевидным и не имеющим воображения причинам, твоя жизнь в тюрьме резко изменилась.       Во-первых, теперь ты работала каждый день, хотя в основном и полдня. Утром ты ухаживала за всеми тремя скелетами, несколько часов проводила в лазарете, а затем уходила в полдень. Но ты почти всегда возвращалась по вечерам, чтобы увидеть Черепа. Технически это не входило в твои обязанности, но никто больше не задавался вопросом, в чем заключались твои обязанности.       Твоей единственной коллегой из медицинского персонала, которая была здесь до Великого Бунта Реда, была медсестра Террор. Старая добрая Террор — дикие лошади не смогли бы вытащить ее из тюрьмы.       Следовательно, ты стала чем-то вроде городской легенды среди новичков. Любопытство. Постоянные взгляды. Поначалу это тебя беспокоило. Но в последнее время ты едва ли замечала шепот за спиной.       Когда ты не была на побегушках у Скелетов, ты всегда обращалась в лазарет за всем, что касалось монстров. Никто больше не бросал тебе вызов и не задавал вопросов. Вне работы твои коллеги в основном избегали тебя. Кроме офицера Харриса, конечно. Это тебя вполне устраивало. У тебя были более важные дела, о которых нужно было беспокоиться.

༻—༺

      В блоке B размещались заключенные с низким уровнем опасности, уязвимых и в целом хорошо ведущие себя. Утром заключенные блока B обычно выходили на прогулку. Но сегодня был ливень, так что большинство из них зависали в камерах друг друга, или в одном из мест общего пользования. Санс всегда оставался позади. Ты уже какое-то время проводила осмотры Санса в его камере. Ты также увеличила количество переливаний ВД до одного раза в неделю для «комфорта пациента». По крайней мере, это то, что ты указала в документах.       Санс лежал на своей койке в камере и читал, когда ты вошла, закрывая дверь камеры за собой для уединения. У Санса имел свою собственную одиночную камеру в блоке B, ну у всех заключенных здесь было лучшее жилье, чем в остальной части тюрьмы. И эти камеры обычно были открыты, чтобы заключенные могли входить и выходить по своему желанию. У заключенных Блока B было больше всего свободы, и Санс очень хитро воспользовался этим. В своем последнем акте манипуляции он каким-то образом убедил руководство позволить ему носить розовые пушистые тапочки вместо тюремных. Как ты не знала, но Санс это сделал для тебя.       Он сел, лениво улыбаясь тебе. Но выражение его лица дрогнуло, когда он увидел твое поведение. Только на мгновение, но после года тщательного изучения, ты стала довольно искусна в чтении его мимики. Ни в коем случае ты не утверждала бы, что знаешь его хорошо, но ты знала его намного лучше, чем большинство.       Отвлекающий манёвр.       — Как дела, малая? — сказал он, игриво, сев с краю. — Мучает похмелье, да?       Эдж связался с тобой пару недель назад, чтобы принять твое предложение. После первой тренировки с ним ты поняла, насколько это было реально. Ты больше не просто заигрывала с этой идеей. Теперь твоя жизнь была в точке не возврата. Ты должна была пойти на это, зная все.       Итак, прошлой ночью, в одиночестве в своей обшарпанной квартире, ты достала материалы дела Санса.       — Эй, ты хочешь услышать что-то ужасное?       Задолго до Бунта Реда твой двоюродный брат Дон дал тебе файл на Санса. До этого ты отказывалась его читать. Но, как и в случае, когда ты столкнулась с хижиной Черепа, Дон был прав. Ты должна была знать, во что ввязываешься.       — Бумага? Я же говорил тебе, что ты можешь сразу ее порвать.       Много лет назад Дон был младшим юристом во время ареста Санса. Это было его первое крупное дело, и он был полон решимости сделать хорошую работу. Досадно, ты слишком хорошо знала своего кузена. Ему поручили тяжелую работу: пересмотреть улики. Поработать со следователем. Все, что Дону нужно было сделать, так это поставить галочки в деле о непредумышленном убийстве.       Дело оказалось достаточно простым. Санс возвращался домой как-то ночью, когда увидел кучу пьяных людей, нападающих на молодого Кролика-Монстра. Он бросился в самое сердца этого. Кролик-монстр сбежал. На Санса напали. Он был монстром с хронически низким HP, поэтому он боролся за свою жизнь. В отчаянии Санс защитил себя магией и, к сожалению, убил троих людей. Очевидец на месте вызвал полицию.       — Вау, даже не будешь смеяться? Ты убиваешь меня, малая.       Вот так. Простой случай Санс раскаялся, признался. Вежливый. Он не сопротивлялся аресту. Он был мягким, веселым, хорошо образованным и чертовски обаятельным монстром. Ворчливым и, возможно, немного недружелюбным, конечно. Но в этом ублюдке с золотым сердцем тебе не может это не нравиться. Офицер, производивший арест, и дежурный сержант очень хорошо отзывались о нем. Монстры и люди выстроились в очередь, чтобы поручиться за его хороший характер. Включая Королевского ученого, главу Королевской гвардии и Фриск, посла людей.       Короче говоря, у Дона не было причин делать больше работы, чем необходимо. Достань важные улики, упакуй их и передай главному прокурору. Все просто.       Дон, однако, был излишне хорошим.       Он работал со следователем, изучая биографию Санса. Дон начал с двух простых вопросов: почему монстр с низким HP оказался в такой ситуации и как он выжил?       Постепенно Дон обнаружил, что у Санса была история конфликтов с людьми. Хотя все известные жертвы были слишком напуганы, чтобы признаться. Он обнаружил, что у Санса была привычка зависать в местах, где не были рады Монстрам. У него было удивительное количество знакомых расистов-монстров. И в разных местах по всему городу эти упрямые люди подвергались нападениям или пропадали без вести. Смертей тоже было много. Все связано с магией, хотя полиция и не считала их связанными.       Дон выдвинул дикую теорию. Санс, этот безобидный скелет с тихим голосом, намеренно налаживал отношения с расистами, которые затем таинственным образом исчезали, умирали или оказывались в больнице со шрамами на всю жизнь. Он был убежден, что Санс виновен почти в семнадцати случаях нападения или убийства.       Но когда Дон начал делиться своей теорией, его дело закрыли. Двери за ним закрылись. Монстры стали явно молчать и уходить от любых вопросов. Они зашли так далеко, что предупредили адвокатов Санса о выводах Дона. Дон был окружен каменной стеной и расстраивался на каждом шагу. Ему казалось, что он был в эпицентре масштабного заговора, но никто не хотел нарушать правила.       И последнее оскорбление: когда Дон попытался убедить своих боссов (всех людей), ему сказали, что низкоуровневый Монстр, как Санс, просто не способен на это. В конце концов, монстров было легко понять. Высокие характеристики, высокие показатели HP. Низкая статистика, низкий показатель HP. Это всего лишь цифры.       В конце концов, Санс был осужден по трем пунктам обвинения в непредумышленном убийстве и по одному обвинению в использовании магии против человека, так как это была единственная магия, которую видел свидетель. К сожалению или к счастью, в зависимости от твоей точки зрения, судья Санса был явно настроен против Монстров, поэтому его приговор был длиннее, чем мог бы быть в любом другом случае.       Дон совершенно не был доволен результатом. Из-за своего сложного характера он был зол на то, что Сансу сошло с рук убийство, но он также был возмущен тем, что судья-расист вынес крайне предвзятый приговор. Тяжело быть Доном — обычно он ничем не бывает доволен.       Но если бы можно было сказать, что у Дона есть духовное животное, это была бы сорока. Его почти причудливая способность быстро обрабатывать огромное количество информации не осталась незамеченной. Его сразу же перевели на другое дело, где он действительно получил свой момент славы. И в ходе следующего дела Дон встретил любовь всей своей жизни, Ангуса.       По правде говоря, он почти забыл о Сансе, пока ты однажды вечером не позвонила ему по поводу твоих пациентов Скелетов.       — Т/и, что случилось? — обеспокоенно спросил Санс. Его голос, наконец, прорвался сквозь твои мысли.       Ты думала, что просто стояла здесь и молча смотрела на него.       Все предупреждали тебя, что Санс был манипулятором. Что он опасен. Более опасен, чем Череп или Ред, потому что они были явно опасны. Очевидная безобидность Санса сделала его смертельным.       — Ты серийный убийца? —все-таки спросила ты.       Что он сделает? Расскажет? Обманет? Начнет отрицать?       Санс задумчиво выдержал твой взгляд, прежде чем вздохнуть. Он указал на кровать. Ты села, когда Санс выпрямился, прислонившись спиной к бетонной стене камеры. Он вдруг стал похож на усталого старика. В пушистых розовых тапочках.       — Ты действительно хочешь знать? Или ты просто хочешь, чтобы я заставил тебя чувствовать себя лучше?       — Расскажи.       — Да, полагаю, ты бы меня именно так бы и назвала.       Ладно, значит, он собирался быть честным с тобой.       — Больше или меньше семнадцати? — спросила ты, думая о списке Дона.       Санс склонил голову набок. Он внимательно наблюдал за тобой, он не колебался в своем ответе. — Больше.       Ты не настаивала на цифре. Часть твоего мозга уже пыталась рационализировать, простить. Как если бы ты провела черту на больше чем двадцать? Больше тридцать? Это не должно иметь ни какой разницы. Он был убийцей.       Но десятка Черепа — это нормально? Скольких людей убил Ред? Скорее всего, дохуя больше, чем семнадцать. Было ли это иначе, потому что Ред убивал людей лицом к лицу в драках, а Санс убивал хладнокровно? Был ли Череп каким-то образом сбит с толку по сравнению с ним, потому что он был сумасшедшим? Было ли убийство Черепа и Реда из-за гнева более приемлемым, чем из-за расчета? Или ты как-то думала, что Санс должен просто «знать лучше», чем Ред и Череп? Оскорбление по всем фронтам.       Ты замолчала на мгновение, убедившись, что действительно хочешь знать, прежде чем продолжить.       — Почему ты их убил?       — Они не были хорошими людьми.       — Это не причина. Откуда ты можешь это знать?       — Я могу видеть Души. И грех. Я никогда не причинял вреда невинному человеку.       Грех? Грех был произвольным. Спросите трех религиозных лидеров, и они жестоко не согласятся, что является грехом. Но незаконные убийства должны, по крайней мере, повсеместно осуждаться, так какого черта Санс?       — Ты можешь увидеть Душу на месте? Без магии Столкновений? В Людях и Монстрах?       — Да, да и да.       — Но зачем ты это делаешь?       Санс пожал плечами. — Кто-то должен. Ты слишком молода, чтобы помнить, как это было. Слишком невинна, чтобы поверить в это. Поверь мне, когда я говорю, этот мир не был добр к монстрам, когда мы только появились. До сих пор нет. Я был там, когда люди боялись, было убито намного больше монстров, чем сейчас.       — Это не единственная причина, — возразила ты, разозлившись, несмотря на то, что сказала себе сохранять хладнокровие. Но ты читала газеты того времени. Ты знала, что Санс не преувеличивал.       Санс ничего не сказал.       Ты злилась. Немного обижена, немного предана. Но в основном, ты хотела знать. Ты хотела знать, кто ждал тебя, когда ты в конце концов открылась. Из всех твоих мальчиков именно Санса ты знала меньше всего. Но даже когда ты заставила себя спросить, часть тебя почувствовала, как вздрогнул страх. Ты не боялась Санса до прочтения этого файла.       — Это как-то связано с твоим братом, не так ли?       Санс долго не отвечал.       Когда он это сделал, его улыбчивый, игривый тон приобрел темный оттенок. — Итак, кто тебе об этом сказал? — медленно начал он.       — Многие Монстры об этом знают, — уклончиво ответила ты. Ты бы отрубила себе обе руки, прежде чем сказать Сансу, что это Дон. Или про файл.       Но это была теория Дона с самого первого дня. Смерть брата Санса во время Сопротивления подкосила его. Дон был бы рад оказаться прав, если бы ты когда-нибудь собиралась рассказать ему. На самом деле, ты была немного удивлена, что Ангус этого не сделал. Монстры, вышедшие из гор, были сплоченным сообществом. Несмотря на то, что их насчитывалось сотни, все они знали друг друга через друзей или из-за заточения в подземелье. Новые Монстры, рожденные на поверхности, постепенно теряли старые связи. Но Ангус, должно быть, знал о Сансе и его брате Папирусе. Он слышал о смерти.       Монстры защищали других Монстров, даже если они не одобряли их действия.       — Санс… скажи мне. Пожалуйста. Это было из-за твоего брата?       — Его звали Папирус. Его убил человек. Во время Сопротивления.       — Мне очень жаль.       — Тебе не за что извиняться, малая.       Ты чувствовала себя неловко. Ты хотела остановить это прямо сейчас. Но ты не могла позволить себе это.       — Так это из-за мести?       Глаза Санса на мгновение погасли. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы никому не пришлось пройти через то, через что прошел я.       — Но ты хочешь отомстить.       Санс молча наблюдал за тобой, его белые глаза пристально смотрели на твое лицо.       Ты вдруг поняла его игру. Он не собирался предоставлять какую-либо информацию, он только отвечал на твои прямые вопросы. Это была вся правда, которую ты просила, но не больше. Ты догадалась, что ложь об умолчании будет справедливой игрой для Санса, но он явно не хотел лгать тебе напрямую.       — Ты делаешь это, потому что хочешь отомстить? — нажала ты.       — Частично.       — Ты сожалеешь об этом? О смерти кого-нибудь из людей?       — Нет.       — Ты хорошо умеешь лгать, не так ли?       — Ага.       — Это было не просто заманивание пьяных в глухие переулки. Это длинная афера. Как ты это делал здесь, в тюрьме. Скрывая свою магию, преуменьшая свою силу. Мистер Забавный Парень, с низким HP. Я не думаю, что другие монстры даже понимают, насколько ты силен.       Санс еще раз игриво улыбнулся. — Ты действительно думаешь, что я смешной?              — Санс, — сказала ты. — Я не шучу. Ты когда-нибудь лгал мне?       Санс задумался. — Нет.       — Брехня. Я думаю, ты просто очень умно формулируешь то, что ты говоришь.       Ты ждала протеста или оправдания. Объяснения. Ничего такого. Он просто наблюдал за тобой. Ты ломала голову, прокручивая каждый свой разговор со Скелетом.       — Однажды ты сказал мне, что у тебя нет от меня секретов. Но это была ложь, не так ли?       Санс пожал плечами, его маленькая улыбка все еще была на месте. — Ты знаешь, что я не имел в виду это буквально. Я мог бы сказать, что идет дождь из кошек и собак, — сказал он, кивая на зарешеченное окно камеры. Сегодня на город обрушился сильный дождь. — Это было бы неправдой, но я бы не стал врать.       — Помимо фигур речи, ты хочешь сказать, что всегда говорил мне всю правду?       — Нет, не всю правду. Ты всегда говорила мне всю правду?       Ты неловко поерзала, избегая вопроса. — Ты когда-нибудь причинишь мне боль? — мягко спросила ты.       Глаза Санса вспыхнули, и он наклонился вперед, нахмурившись. — Пожалуйста, малыш… пожалуйста, поверь мне, я никогда не причиню тебе вреда.       — Что, если ты решишь, что я больше не хороший человек?       — Этого никогда не случится. Я вижу твою душу, Т/и. Я знаю тебя лучше, чем ты сама себя знаешь.       — Думаю, из-за этого мной легко манипулировать. — Ты ждала, но он ничего не сказал. Хорошо, тогда переформулирую это как вопрос. — Ты манипулируешь мной?       Санс задумался над вопросом. — Я никогда не хотел задеть твои чувства или причинить тебе вред. Или заставить тебя думать меньше обо мне. Так что я избегаю делать что-то, что могло бы сделать это. Это неправильно?       Досадно. Нет, ты предполагала, что это не было технически неправильно. Я имею в виду, ты говоришь людям, что их новая прическа великолепна или что платье им всегда идет. И хотя ты не могла выразить это словами, ты просто чувствовала, что то, что делает Санс, все еще было неправильным.       — Ты намного умнее меня, — уныло пробормотала ты. — Ты умнее большинства людей. Так страшно. Как я могу доверять тебе?       — Поверь, что ты находишься в центре всех моих решений. Когда ты захочешь знать правду, я скажу тебе правду. Но поверь мне, есть вещи, о которых тебе лучше не знать. Поверь, что я никогда не нарушу обещание. Поверь, как я к тебе отношусь, это все, что имеет значение, малыш.       — Как именно ты ко мне относишься? — Ты бросила вызов, прежде чем массово пожалела об этом.       Выражение лица Санса стало нежным. — Ты знаешь, что я чувствую. Ты готова услышать, если я это скажу?       Ты сжалась. Нет, ты не была готова.       — Ты перестанешь убивать людей?       Санс долго молчал, прежде чем снова тяжело вздохнуть. — Нет. Но для тебя я постараюсь этого не делать.       — Обещаешь?       Санс покачал головой. — Я не поставлю себя в ситуацию, когда мне придется нарушить обещание. Особенно не то, которое я сделал для тебя. Я, вероятно, убью снова. Но я постараюсь найти другие пути.       — Тебе это нравится? Убивать?       — Это… сложный вопрос.       — Я хочу получить на него ответ.       — Да. Я думаю, мне это нравится. — Санс снова вздохнул. — Я понимаю, что тебе будет тяжело, но я прошу тебя довериться мне. Ты моя родственная душа, и я обещаю тебе, что сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить тебя, до того дня, пока я не превращусь в прах.       — Ред и Череп говорят, что я тоже их родственная душа. Полагаю, моя Душа гулящая, — с горечью сказала ты.       В последнее время ты слишком много слышала об этом от своих Скелетов. Ты не верила в Души. Ну да, ты поняла, что это медицинский факт. Во время «Встречи» человеческая душа явно вытаскивается через грудную клетку. Хотя человеческим ученым еще предстояло прийти к единому мнению о том, что это означает или какую функцию выполняют Души. Но родственные души? Это зашло слишком далеко в культуре Монстров и недостаточно фактов, с твоей точки зрения.       Санс сделал один из своих коротких путей. Исчезая, вновь появляясь рядом с тобой. Сокращая дистанцию на кровати. Сидя достаточно близко, чтобы положить его руки на твои. Ты казалось выпрыгнула из кожи вон, когда он впервые показал тебе это. Ты уже привыкла к его коротким путям.       — Почему ты спрашиваешь у меня все это сейчас?       — Мне нужно знать, кто вы, прежде… прежде чем я решусь. Более того… — Ты воспользовалась моментом, чтобы собраться с мыслями. — Я твой партнер во всем этом. Ты понимаешь? Я хочу, чтобы ты относился ко мне с уважением, а не как к ребенку, о котором ты должен заботиться. Я хочу, чтобы ты поговорил со мной. Я хочу знать, что ты думаешь. Твои чувства. Я хочу, чтобы мы планировали вместе, и я не хочу, чтобы ты просто уговаривал меня сделать то, что ты хочешь. Потому что я не могу всю жизнь заботиться о ком-то, кто считает меня слишком глупой или хрупкой, чтобы мне можно было доверять.       Санс выглядел серьезным. — Мне жаль, если я когда-либо заставлял тебя чувствовать себя таким образом.       — Все в порядке, просто… все изменится. Мне нужно знать, что ты тоже можешь измениться. — Ты наклонилась и поцеловала его в скулу. — И я собираюсь показать тебе, что мир не так темен, как ты думаешь, — пообещала ты, прислоняясь к его голове.       Синий румянец опустился на скулы Санса, когда он глупо улыбнулся. — Должен ли я беспокоиться о том, что ты решишься броситься на эти старые кости, медсестра?       — Возможно. Нас никто не сможет разлучить, — усмехнулась ты . —Хочешь поговорить о нем? О твоем брате.       Ты видела болезненное выражение лица Санса. — Нет. Не сейчас, малыш. Но когда-нибудь обязательно.       — Это нормально.       И именно так ты сделала выбор. Ты решилась. Ты заставила себя смотреть на Санса, Реда и Черепа и видеть их такими, какие они есть. И ты все еще была преданной. Может быть, ты должна стать совершенной. Но все, что ты знала, это то, что этот период полураспада больше не был тем, что тебе нужно.       Ты была готова заставить свою семью стыдиться тебя еще больше, чем сейчас.