"Неизлечимо".

Иногда, задумываясь над тем, что же будет дальше, понимаешь, что жизнь невозможно предугадать. Даже продумав всё по годам, с первого же дня это может кардинально измениться. Каждый день мы сталкиваемся с выбором и день за днём мы становимся другими людьми. Так, Сергей сделал свой выбор в эту ночь, когда смотрел в столь знакомые ему глаза, хоть и не желал их видеть после всего, что испытал. Он решил идти с ним, довериться ему, и он понимал, что спустя столько лет это рискованный шаг. по пути в Лондон; морское судно; 3:45 Штиль всё не унимался и корабль покачивало из стороны в сторону, даже при том, что судно громоздкое и сделано из крепчайшей стали. На палубе была пара солдат в дождевиках и с биноклями, они осматривали дальние горизонты моря; не прошло и пяти часов, как ими наблюдалось солнце, поднимающее свои лучи будто из глубин этих тёмных и неспокойных вод. Внутри многие спали, однако полковник не мог заснуть, как и его давний товарищ. Олег зашёл в каюту с подносом, на котором была тарелка, полная каши, половина буханки чёрного хлеба и чашка с горячим кофе. — Вот, поешь, пожалуйста. — он подошёл к Сергею, тот был одет в серый свитер и джинсы, но даже так неистово дрожал, сидя у окна. В каюте стояла полутьма, потому что кораблём давно не пользовались, а свет был повреждён при морской атаке год тому назад. Волков сел рядом с ним. — ..Заболел? — он положил поднос на кровать и потрогал лоб друга тыльной стороной ладони. — Эй, Сер-... — он заметил, что тот плачет. — Ох, Серёж, Серёженька, — Олег обнял его обеими руками. — Всё закончилось, слышишь? — он прижался щекой к его щеке. Сергей слегка оттолкнул мужчину от себя, так что Олег тут же его отпустил. — Куда мы направляемся? — его голос так и не отходил от шёпота и казалось, будто всё, что он говорит, это необычайная тайна. — В Лондон. — честно ответил Волков. — Там мы будем жить в частном доме, мои солдаты будут нас охранять, найдём тебе профессионального психиатра, а не того, что в изоляторе. Он ведь тебя совсем не вылечил! Знал бы я его, подал бы в суд.. — повышая тон и чуть ли не размахивая руками, сказал он. Разумовский вздохнул. Чего-чего, а уж жить в очередной тюрьме вновь он не ожидал. Хоть и с Олегом, но..Везде чужие и сложно понять, не чужой ли человек и тот, кто рядом с тобой. — ..Ты говоришь так, будто я болен. — зажмурив глаза, он сглотнул, поднял голову вверх и вдохнул полной грудью. — Но, — на выдохе произнёс Сергей, — Это не болезнь. Я на грани. — он сжал руками свои рёбра. — Подай плед, пожалуйста..Я поем, только.. — открыв глаза и увидев взгляд Олега, словно кричащий о том, что тот готов ради него на всё, он сказал, — Останься здесь. Полковник кивнул. Подняв выдвижной стол у стены, он поставил на него поднос, после чего укрыл уже лежащего Сергея пледом и положил к нему посуду. Олег сидел рядом и молча наблюдал за трапезой дорогого ему человека. Как же он скучал.

спустя 2 дня; Лондонский порт; час дня

Корабль причалил, работники порта взялись за бумаги, чтобы оформить прибывших, а проходящие мимо туристы и горожане диву давались, читая надпись, гранёную на носу судна:"انتقام", что с арабского переводится как "месть". По откинутому мосту спускался отряд в пятнадцать человек, между ними шёл полковник, его доверенный и Разумовский. Ступив на сушу, половина отряда разбежалась по грузовикам, уже специально подготовленным другими солдатами, оказавшимися здесь на день раньше. Некоторые вояки косо смотрели на Сергея, даже метали весьма угрожающие взоры или показывали недоброжелательные жесты. Один из них, становясь в оборону, якобы случайно его толкнул, на что молодой человек хотел возмутиться, однако Шахид, заметив это, приобнял того за плечи. — Т-шш, дружок, они как раз ждут, когда ты взбесишься, вот и провоцируют, чтобы была причина тебя пристрелить. — поймав на себе удивлённый взгляд Серёжи, он сказал, — Да, они тебе не доверяют, считают, ты опасный..И да, я говорю по-русски..Долгая история, но, думаю, Олег тебе обо всём расскажет. Правда, Оль? — он ехидно заулыбался. Волков поправил воротник и посмотрел на наручные часы. — До этого дело ещё дойдёт. Поторопиться надо. — он взял друга за руку и достал ключи от машины, передав их подполковнику. — Мукту, ты за рулём. Марш, мы догоним. Шахид поклонился и быстрым шагом пошёл дальше, машина стояла в пятидесяти метрах от них. Они прошли шагов пять, как Сергей остановился и потянул товарища назад. Олег повернулся и подошёл к нему почти вплотную. — ..Если тебе не нравится, можем найти другие варианты, что захо-.. — он не договорил, потому что Сергей его резко и крепко обнял. Улыбнувшись, Волков обнял того в ответ. Этих объятий им не хватало настолько сильно, словно прошла целая вечность.

частный двухэтажный дом на окраине Лондона; два часа дня

На развилочной тропе припарковались пять автомобилей: впереди два белых джипа, в хвосте два грузовика окраски цвета хаки, а посередине чёрная и неприметная машина; сзади и в конце авто занимали военные, среднюю же только Мукту, Олег и Сергей. — Мы на месте, полковник и.. — Шахид запнулся, ибо так и не узнал имени "новенького". Бывший заключённый это заметил и, упорно смотря в лобовое стекло, произнёс уже грубым тоном: — Сергей. Сергей Разумовский. Увидев, каким нежным взглядом Волков тут же окинул "серого", Мукту не сказал больше ни слова. Они вышли из машины и, в окружении солдат, вошли внутрь здания. Когда Сергея завели, полковник приказал Шахиду за ним присмотреть и остановился в дверях, осматривая холл, лестницу, стены и окна.

***

2016 год; Сирия, на территории города Хомс

— What's your name, bastard? I don't remember at all. — старый мужчина с длинной седой бородой, в солнечных очках и с кучей медалей на униформе подписывал какие-то "секретные" бумаги, явно не желая говорить с новоиспечённым воякой. Молодой человек не запоминал правил или приказов. — Major General..I'm-.. — он был тут же гневно перебит. — I'm Khalid Sidid, you're a fucking moron! — ударив своим дряблым кулаком по столу, тот смотрел гореваке прямо в глаза. — What do you think, huh? That you can go to war without showing any respect? Especially to me? — он щёлкнул ручкой, принявшись писать. — Name. Rank. And then go to hell. Волков сидел на табуретке, чувствуя, что просто упадёт на месте. Он не ел уже три дня, его веки и щёки впали, а подбородок высунулся. Он был похож больше на больного тифом, чем на заморенного голодом и убитого страхом. — I'm Oleg Volkov. Retired lieutenant. Услышав о звании, генерал-майор от удивления выронил ручку и несколько секунд не отрывал широко раскрытых глаз с юноши напротив. Он счёл нужным понизить требования к проходяге. Старик взял свою курительную трубку в обе руки и, немного её повертев, сказал: — Your squad is broken, well, I understand. There's a place for you in our army. Будучи обрадованным тому, что его приняли в новый военный взвод, Волков встал и, положив руку на сердце, поклонился. После он не стал нарушать неписанных законов и молча вышел из палаты. В Сирии солнце светит так, что на одну секунду может показаться, будто ты ослеп, всё вокруг пестрит жёлтыми лучами и заслоняет обзор белизной. На войне такая секунда называется последней. Полдень. Солдаты "мести", как их величают и враги, и союзники, в количестве девяти человек заполнили один из шатров. Кто-то спал, набегавшись кругами по знойной пустыне под крики стервятников, что так и чувствовали закипающую от адреналина кровь, а кто-то чистил картофельные клубни, разговаривая обо всём на свете. Подобные люди производили впечатление "неугомонных". — So...You were left alive, but the others were killed? — молодой араб, сидя на краю верхней койки, в одной руке держал канцелярский ножик, а в другой клубень картофеля. Он смотрел вниз, прямо в лицо новоприбывшему, который, однако, не вызывал у него доверия. Олег провёл рукой по чёрным волосам, одобрительно кивая. — ..Uh..I couldn't die for them. I was taken prisoner by these soldiers and..Their enemies are my saviors. Армеец улыбнулся. Никогда ещё с ним не были так честны. — Man, you know, you're much more of an avenger than all of us put together. — он опустил взгляд, кусая губу. — By the way, I know one guy, he was also a prisoner, we found him in an abandoned camp: he was lying on the ground a step away from death. Muktu Shahid, heard about him? Чуть наклонив голову вбок, Волков ухмыльнулся. Когда он стоял в ожидании разговора с Сидидом, то услышал, как кто-то злостно ругал на арабском некоего Шахида за ошибки в построении плана атаки. — Yeah..Yeah, got to know. — рефлекторно он поймал очищенную картошку, полетевшую чуть ли не ему в лоб. Олег недоумевающе взглянул на собеседника. — I'm sure he'll like you. It's your turn, I'm going to practice. Watch your back!

***

— ..Этот..Юноша, он твоя правая рука? — Сергей сидел на кровати, кинув мимолётный взгляд на товарища, наконец поднявшегося его проведать, когда подполковник за минуту до того удалился к солдатам. Под густой бородой Олега была широкая улыбка, которую выдавали разве что морщинки по краям сияющих глаз. Его внешний вид успел перемениться: вместо армейской униформы,толстого бронежилета и грязных сапог — классический костюм чёрного цвета, синяя рубашка и туфли. — Да, вроде того. У нас с ним общее прошлое и..Ему можно доверять, Серёж. — сев рядом с другом, он потрепал того по волосам. Разумовский почувствовал, будто в груди что-то защемило. Он отвернул голову, сжав белую простынь в руках. Шёпотом, который вонзается в уши, он спросил: — Ты обо мне вспоминал? — Каждый день. — Олег не ёрзал и не мешкал. Он говорил правду. В его воспоминаниях дни борьбы, боли и гнева, но в его памяти всегда был и остаётся тот Серёжа, которого он знал, тот Серёжа, которого он оставил. — Я бы хотел, чтобы между нами не было стены, какую ты сооружаешь..Я сделаю всё для того, чтобы её разрушить. — не отрывая взгляда от друга, Волков положил руку тому на плечо. Расслабившись, Сергей кивнул и лёг на колени товарища. — ..Я вот стал программистом. Создал свою социальную сеть, представляешь.."Вместе". Так хорошо звучит, да? — он ощутил руку в своих рыжих волосах. — Да, мне нравится. Я очень рад и горд за тебя, ты наконец достиг того, о чём мечтал. Но что с тобой случилось? Разумовского будто растопило от того, что вопрос поставлен именно так. Не "что ты сделал?", а "что с тобой случилось?". Олег так его понимал..Как никто другой. — Похоже, одиночество одолело меня. Твоё отсутствие и твоя смерть сделали меня исчезнувшим и, в конечном итоге, мёртвым. Моё помешательство возникло из-за слабости. — Ты не слабый, Серёж. — нежно сказал Волков. Слова друга чувствовались, как что-то новое, как что-то, чего не хватало многие годы. Кажется, теперь Сергей был дома. Он дома. Взглянув Олегу в глаза, Сергей поднялся и перелёг на кровать. — Мне нужен отдых. — он положил голову на мягкую и большую подушку и закрыл глаза, ловя на своей коже кончики столь родных пальцев и тёплое одеяло на своём теле, которым его тут же укрыли. Серёже всю жизнь хотелось быть понятым, а не любимым. Ведь кто угодно полюбит тебя, если вы будете вместе достаточно долго. Чувство, что твою душу видят насквозь, незабываемо. Чтобы увидели всё в тебе, всё, что внутри и всё, что под внутренним. Быть любимым — значит быть в объятиях, быть понятым — значит быть раскрытым. Боль. Вот, что первым чувствует Сергей после пробуждения. Тьма. Вот, что первым видит Сергей, когда открывает глаза. Он издаёт истошный вопль, в ответ на который за дверью слышатся быстрые шаги. — Серёжа, Серёженька, — Олег вбежал в комнату, включив лампу и кинувшись к другу, тут же его обняв. — ..Что произошло? Что-то болит? — он гладил его по макушке головы и вдоль туловища. — Ох..Ты весь вспотел... Разумовский уткнулся лицом в грудь Олега, вдыхая его запах. Он живой, он с ним, здесь и сейчас. Сглотнув, "больной" отстранился, нервно поправляя волосы. — Знаешь, мне..Мне снятся кошмары.. — он посмотрел товарищу в глаза. — В них я убиваю тебя в облике того, кто мной владеет. — заметив недоумение во взгляде напротив, он продолжил, — Ты ведь слышал новости, что я просто сошёл с ума, убийца-миссионер. Словно я делаю это по своей воле. То, что на самом деле происходит со мной, знает лишь мой доктор. Из-за таблеток я не помню его имени или лица..Но, кажется, это несправедливо. Отныне я должен либо искупать грехи, либо оправдываться перед каждым. Опустив голову, полковник закрыл глаза и вздохнул. — Помнишь, как я тебя от задир защищал? — услышав в ответ смешок, он и сам усмехнулся, после чего бросил взор на товарища. — Я рядом. Я всегда тебе помогу. Ты ни в чём не виноват, я буду тем, кто это докажет. Идёт? Честно говоря, Сергей не осознавал, что Олег так его ценит. Что он способен кинуться под пули ради него. Осмыслив это, он взял друга за руку. — Идёт.

на следующее утро

Проснувшись, Волков как штык в восемь утра уже вставал с постели. Он осторожно убрал руку, которой обнимал товарища весь сон, и медленно поднялся. Свет выключен, а окна зашторены, но небольшой отблеск солнечных лучей падал в комнату, оседая на кровать и откидывая слабые тени на стены. Спокойствие. Полковник оделся, вышел и тихо закрыл дверь в спальню. К нему тут же подошли двое солдат и Мукту. — Олеж, твой старый собрат совсем не говорит со мной. Я ведь должен наладить с ним контакт и.. Младший по званию заметил, что тот его не слушает, а набирает чей-то номер в телефоне. Олег приложил мобильный к уху. — Понял. Знаю. Потом обсудим. А сейчас мне нужно.. — на его звонок ответили и он тут же отошёл от двери к лестнице. — Excuse me. This is Oleg Volkov. Did I dial the correct number? Is this a mental health center? Военные переглянулись и обменялись ухмылками и, поклонившись перед Шахидом, спустились на первый этаж; собственно подполковник не был удивлён, молча последовав за теми вниз. Сергей открыл глаза, тут же жмурясь от дневного света из окна. Его волосы растрепались и он, привстав, начал их поправлять, после чего убрал остатки сна из усталых век. Как только он вышел за дверь, то увидел за столом в углу Олега, сидящего к нему спиной и что-то печатающего на клавиатуре. На экране монитора выводились незнакомые Разумовскому адреса, номера и названия. — ..П-прости, сколько я спал? — полушёпотом произнёс рыжеволосый. Его товарищ резко развернулся, тёплым взглядом окинув человека в другом конце гостиной. — Всю утреннюю зарю пропустил! Сейчас пол двенадцатого. — Волков улыбался и его улыбка сошла на "нет", когда в ответ не появилось такой же. — Тебе что-нибудь принести? Я позову, кого надо. Пройдя всё расстояние, их разделяющее, Разумовский остановился рядом с креслом друга. — Нет, всё в порядке. — слабая ухмылка разошлась по его лицу, сглаживая треснутые губы, и он взглянул на монитор. — Чем занимаешься? — Ну, ищу специалистов, которые помогли бы тебе. Вызову одного на дом, чтобы он был в поле зрения, а ты - в безопасности. Не подойдёт, другого. Ты не против? — смотря снизу вверх на Серёжу, ему казалось, словно тот стал совсем "иным": пропала бледнота, худоба не выражалась так резко, наполненное жизнью и расслабленное лицо. — Конечно, я согласен..Не нужно спрашивать моего разрешения. Я доверяю тебе. Волков улыбнулся во все зубы и принялся обратно за работу, а Разумовский ушёл в спальню лежать на кровати и досматривать сновидения.

новый день; четыре часа

Синяки от недосыпа под радужкой смоляного цвета, вывернутый неаккуратный галстук, привычка постоянно смотреть на наручные часы, — список "приметных" качеств можно продолжать бесконечно, но таков был он, доктор Дадли, предложивший свою кандидатуру на исцеление Сергея Разумовского; он пришёл на пятнадцать минут позже оговорённого и стоял в проходе, уверяя вооружённых военных, что его вызвал хозяин дома. — Stand back, let him pass. — сказал полковник, выйдя с кухни на шум и говор. — Mr. Dudley, good afternoon. We spoke on the phone yesterday about my friend's frustration. — на последних словах солдаты обернулись, сменив стойку "смирно" на обычную. Олег пожал руку терапевту, улыбаясь. — I think you should get to know him. Let's go upstairs. Пока они поднимались по лестнице, доктор спросил: — These soldiers..Um..Why are they here? And who're you, if not a secret? I just feel uneasy. — Don't worry, I'm the commander-in-chief from Syria, these are my fighters. Long story, but they're guarding the person you'll heal. Психотерапевт медленно кивнул в знак того, что всё понял. Дверь в кабинет наверху была открыта, он находился в конце второго этажа и издали были видны его тёплые тона, пол песчаного цвета и белые стены, интерьер выполнен в стиле "лофт" и вся мебель пастельная, нежно-голубая. Никакой пёстрости или броскости, чтобы атмосфера была умиротворяющей. Когда они подошли ко входу, Олег положил руку на плечо доктора, на что тот тут же повернул голову в его сторону. — Well, here's your office. There's an entrance to the bedroom with a kitchenette. Get comfortable, we'll start the session in half an hour.  — Thanks. — отрезал Дадли, одарил Волкова поддельной улыбкой и закрыл дверь, оставив полковника снаружи. Ничуть не обеспокоенный, тот ушёл в комнату к своему товарищу.

***

2018, Москва; квартира Рубинштейна

— Я не понимаю, как ты собираешься проводить эксперименты прямо в лаборатории больницы? Ещё и сослав туда более одного заключённого. Напару со мной. Это безумие, Вениамин! Мужчина в очках перестал листать учебник анатомии. — Безумием было не дать мне сесть в тюрьму, Дадли. Так что расплачивайся. — он посмотрел время на карманных часах. — Уже семь вечера, пора бы навестить наш скот. Что скажешь, ты в деле или нет? — Слушай..Я.. — партнёр держал в руках записную книжку о пациентах. — ..Понимаю, у нас ушло на это 10 лет, но действительно ничего не выходит! — кинув записи на пол, тот отошёл к двери. — Подумай, какую ошибку ты совершаешь. Ты всего-навсего психоаналитик, дорогой! Без меня ты ничто. Без этих идей ты - ничто. Соучастник вышел, хлопнув дверью. Это был конец.

***

Лондон, частный дом

— В общем, — подытожил Олег, стоя перед Сергеем, — Будешь говорить о детстве и только потом насчёт преступлений. Чтобы у него не возникло неверного представления о тебе. — Сколько у меня было лечащих врачей, ни один не понимал, с чем имеет дело, независимо от того, что я им рассказывал и в каком порядке.. — тихо произнёс Серёжа, теребя нитку на серой кофте. — Хорошо. Я надеюсь, что всё получится. — он поднялся, позволив другу сопроводить его к домашнему офису. В кабинет сначала прошёл Разумовский, а после Волков. Врач встретил их радушно, сидя в кресле со своей книгой и улыбнувшись, как только те зашли. По обложке она напомнила Сергею что-то из работ Джеймса Холлиса*. Во всяком случае, его недовольный взгляд на книгу уже говорил о многом именно доктору. — Take a seat, my dear. — мистер Дадли указал на мягкое кресло напротив стола. — Colonel Volkov, this is personal therapy, if you don't mind. Серёжа погладил ладонь товарища и улыбнулся, дав понять, что всё будет в порядке. Олег поклонился и вышел, после чего "больной" и психотерапевт остались наедине, сидя друг напротив друга. Дадли заговорил первым, дабы начать, так как заметил, что пациент мнётся и не знает, что сказать. — So, may I call you by your name? — получив в ответ двойное моргание, как согласие, тот продолжил, — I know the big picture of what you're suffering from, Sergei. I would like to know your story. Will you share it with me? Сергей расслабился и заговорил по-английски. — Well, as a child... — врач жестом его перебил, поставив ньютоновскую колыбель. Её звук несколько раздражал молодого человека. — ..I drew a lot: a bird on fire with fiery eyes. I heard voices.. — лицо напротив было беспристрастным, — ..I burned three boys who were torturing a dog. Six months ago I committed crimes. I killed a few more people, exactly those who were dishonest. На этом врач резко встал и дал ему пощёчину, вскрикнув: — What did you do?! Did you realize what you were doing?! Сергей шокированно смотрел на терапевта и держался за щёку, начиная злиться. — It wasn't me. You said you know what my disorder is. You have no right to treat a patient like that! Мистер Дадли убрал волосы за уши и снял галстук, взяв свой портфель и пальто. От их криков уже поднимались военные, через минуту вошёл Волков. Окинув взором обоих, тот чуть не пришёл в бешенство. — What the hell, doctor?! — он подбежал к Сергею, который скорчился в углу, держась руками за голову и плача. - He's crazy. I'm not going to fix it. He belongs in jail. — терапевт бросил на стол визитку с номером. — Here, call him. Only he deals with such creatures. — надев шляпу, тот поспешно покинул кабинет, а впоследствии и дом.

через три дня; ночь; двенадцать часов

Под ливнем на пороге появился мужчина с козлиной бородкой и в круглых очках, которые сияли от ударов грозы. Он улыбнулся военным и спросил: — Do Oleg Volkov and Sergei Razumovsky live here?

|||

* Джеймс Холлис — доктор философии, известный юнгианский психоаналитик.