Праздник, который рядом с тобой

      В окна аудитории моросил мелкий ноябрьский дождь. Со своего места Питер мог видеть нахохлившихся голубей, пытающихся укрыться на ветках под остатками потемневшей листвы.       В отличие от школы, где менторский тон и сухое изложение материала часто внушали отвращение к самому предмету, в университете Паркеру учиться нравилось гораздо больше. Но на семинаре по прикладной механике, учитывая обширный бэкграунд парня в старковских мастерских, нового он мог узнать примерно ничего, а щеголять знаниями перед однокурсниками не было настроения. Поэтому, пока остальные под руководством молодого аспиранта в круглых очках разбирали задачу о равновесии конструкции с вращающейся турбиной, его взгляд все чаще уплывал в окно, а разум — в далекие от учебы сферы.       После возвращения из Филадельфии буря в душе, поднявшаяся от вида случайного секса Тони с незнакомцем на вечеринке, улеглась. В конце концов, это не было неожиданностью, скорее, неотъемлемой частью образа. И с этим ему тоже предстояло справиться в рамках реализации его глобального плана. Он даже чувствовал по этому поводу некоторый азарт.       И прямо сейчас он активно думал о том, куда же двигаться дальше в своем великом плане завоевания неизведанной и опасной территории под названием «Тони». Первая его часть была реализована достаточно успешно — даже команда Мстителей, кажется, вполне приняла ту мысль, что Человек-Паук перерос свое юношеское обожание Железного Человека. Ему удавалось куда меньше краснеть, бледнеть и сконфуженно молчать в ответ на старковские приколы. Он был так сконцентрирован на готовности в любой момент отбивать подначки, что просто забывал отвлекаться на привычное смущение. Малыш контратаковал, а иногда и вовсе нападал.       Недавно он при всех спросил Старка, почему его костюм сшили из ткани для полосатых тюремных матрасов и, судя по готовности, с которой заржали окружающие, костюм и впрямь был не самым удачным.       Тони тогда завис в недоумении. Это же вроде он должен подкалывать Паучка за его заляпанные чернилами толстовки и кеды с разноцветными шнурками?.. Только вот ничего нелепого в образе его бывшего стажера, а ныне почти полноценного коллеги и помощника, уже не осталось. Да что там, выглядел он отменно. Тони неоднократно замечал, какими взглядами провожали юношу девчонки из отдела тестирования и поголовно весь секретарский состав.       А этот паршивец, кажется, наслаждался жизнью — останавливался у ресепшена, облокачивался о стойку и, лучезарно улыбаясь, просил ассистентов принести ему латте на рабочее место, с очаровательным смущением наблюдая за тем, как они толкали друг друга локтями за право выполнить его просьбу.       Пита обожали все.       И сейчас милашка Пит размышлял над следующим шагом — пустить все по течению, чтобы дать Тони возможность поглубже заинтересоваться им естественным путём, или же добавить в уравнение немного ревности, как предлагала ЭмДжей. Ревность — это хорошо. Это взыгравшие инстинкты. Этому трудно противиться. Это заводит.       Но есть одна проблемка — для того, чтобы вызвать ревность, нужна третья сторона, а у Питера никого для этих целей нет и не предвидится. И не хочется. И это была бы манипуляция. А он этого не хотел.       Как ни странно, даже продумывая едва ли не в деталях план по завоеванию Тони, Питер очень щепетильно относился к тому, чтобы все его действия были совершенно естественными.       Он знал, что должен говорить только то, во что искренне верит и делать только то, что действительно хотел бы сделать. Чтобы не идти на компромиссы со своей совестью и чтобы все это не превратилось в гигантскую манипуляцию.       Да, это игра, игра с крупными ставками, но он хочет победить, играя честно. Он не будет ради Старка притворяться, что ему нравятся AC/DC, или делать вид, что уронил ручку, чтобы картинно за ней наклоняться, или искать фальшивого партнёра, чтобы заставить ревновать. Его поведение будет правдой, просто поставленной под нужным углом. Такой… постправдой.       На очередном заседании межгалактического совета по покорению миллиардеров среднего возраста итоговым решением, одобренным всеми собравшимися, было следующее:       — Короче, неудачник, тогда этот пункт с ревностью переносим к запасным вариантам в конце списка, а пока сосредоточимся на генеральной линии: стать лучшей версией себя.       Кто бы знал, как Питера выворачивало от этой формулировки. Но по сути он был не против. Не только ради внимания Старка, а просто для себя. Давно уже пора было сделать что-то для себя.       Патрулирует он в последнее время все меньше. Уличная преступность, спасибо глобальной системе наружного наблюдения, неуклонно снижается. Большая часть насилия над личностью, согласно статистике, теперь происходит в закрытых помещениях и совершается знакомыми друг с другом людьми.       Иногда Питер думает о том, что больше помог бы в предотвращении преступлений, если бы разрабатывал правоохранительные и волонтерские проекты, связанные именно с сокращением домашнего насилия. Но его сердце все же отдано техническим, а не гуманитарным наукам, поэтому он готовится защищать проект по поддержанию стабильности термодинамических систем, а на улицы продолжает вылетать больше для того, чтобы не терять форму, или в неблагополучные районы, на разборки с наркодилерами, или на помощь при несчастных случаях — пожарах, обвалах, авариях.       Тихая мирная жизнь супергероя-ботаника. Надо заняться чем-то совершенно новым. Французским языком, например. Или танцами.       Точно, танцами. __________       Кто бы знал, что, вопреки планам Питера, пункт с ревностью неожиданно форсирует, сама того не желая, вездесущая агент Романофф.       Наутро после выматывающей пятничной тренировки, на которой накануне собрался практически весь состав группы, Наташа с поднятыми в хвост кудрями опустилась на высокий барный стул напротив Питера, сидящего за узкой стойкой с книгой в руках.       — Хайдеггер, серьезно? Ты ж у нас вроде тяготеешь к точным наукам?       — Мало ли, куда я тяготею, — вздохнул Питер, отодвигая тарелку из-под омлета с помидорами. — Знаешь, как трудно вписываться в коллектив снобов, интеллектуалов и просто рождённых с золотой ложкой в заднице зазнаек из лиги плюща? Умения щёлкать задачки и прыгать сальтуху там вообще недостаточно, — Пит нырнул в холодильник, извлекая из него йогурт. — Нужно иметь базовые представления о философии, архитектуре, современном искусстве и последних постановках на Бродвее.       — Неужели оно того стоит?       — Если честно, да. Начал это делать, чтобы были общие темы с членами братства, а потом сам втянулся. Вероятно, скоро превращусь в такого же напыщенного сноба, таскающегося на закрытые показы и закатывающего глаза на массовую культуру, — улыбнулся юноша.       — Так, ладно, рассказывай, кто?       — Кто — что?       — Не кривляйся, Паучок. Ты влюбился, все признаки налицо: следишь за внешностью, занялся саморазвитием. Твоё настроение постоянно меняется с приподнятого и возбужденного на меланхоличное и обратно. Ты даже перестал залипать на Старка, открыв рот — значит, определённо, появился кто-то ещё. Колись — кто? — уставилась на него в упор Наташа.       Пит слегка захлебнулся восторгом от того, что ему удалось, хоть и наполовину, обвести вокруг пальца самую проницательную хищницу северного полушария. Она и в самом деле поверила, что он влюбился в кого-то со стороны?       — Эээм, Нат, слушай. Не то, чтобы я тебе не доверял… Но последние два года я провёл перед вами, как открытая книга. Вроде как?.. И теперь хочется побыть наедине со своими эмоциями. Прожить их без посторонних взглядов, как что-то личное, понимаешь? — парень мял в руках салфетку, не поднимая глаз.       — Конечно, детка, понимаю, — смягчилась Наташа. — Помнишь, что всегда можно прийти ко мне, если будет грустно? Потому что, исходя из того, что я вижу, хэппиэнда пока не сложилось, да?..       — Да… но это не страшно, мне не привыкать, ты же знаешь, — Питер привалился головой к ее плечу, а она обхватила его тонкой рукой и ободряюще потрепала, заглядывая в глаза.       — Так-так-так, что это здесь у нас? — Тони энергичной походкой влетел на кухню. — Ребёнок, я тебя в мастерской жду все утро, ты чего здесь пасёшься?       — Ну простите, зашёл за своей порцией протеина и моральной поддержки, — чмокнул Наташу в щечку Пит.       — Не понял? Я же твой сенсей, почему ты не обращаешься за обнимашками моральной поддержки ко мне? — возмутится Тони.       — Ну-у, потому что когда-то возвращался с вами из Берлина, полагаю? — ехидно поддел его Пит.       Не то чтоб он на самом деле до сих пор обижался на тот случай, когда Тони осадил его с объятиями при выходе из машины, но, тем не менее, шанса припомнить наставнику инцидент тоже не упускал.       — Ладненько, побежал в душ! Мистер Старк — скоро буду в мастерской, Наташа — увидимся на дневной тренировке! — и юноша скрылся в коридорах Базы.       Наташа отвела взгляд от двери, за которой скрылся юный супергерой, и рентгеновским зрением вперлась в Старка.       — Ну, и что ты слышал?       — Всё, где-то с момента расширения горизонтов. Впечатляет.       — Старк. У тебя же не будет проблем с этим?       — Ты о чем? Малыш влюбился? — Тони невозмутимо поедал кусочки пармезана прямо из упаковки. — И в чем здесь может быть проблема? Я ждал этого момента, как у моря погоды.       — Просто хочу убедиться, что ты не будешь вести себя как инфантильный мудак. Ой, прости, то есть как ребёнок, который сразу очень хочет поиграть своей заброшенной игрушкой, как только на неё начинает покушаться другой ребёнок.       — То есть так ты оцениваешь мой уровень — трехлетки в песочнице?       — Не обижайся, Тони, но именно это и есть твой эмоциональный уровень, — вздохнула Наташа, — надеюсь, мой мальчик в этот раз выбрал себе более подходящий объект для обожания.       — Он не твой мальчик, — вскинулся мужчина.       — Вот-вот, об этом я и говорила. Трехлетка в костюме за 50 сотен.       — И Паучок — не моя заброшенная игрушка. Ты же знаешь, что я всегда заботился о нем. — оскорбленно добавил Старк.       — Знаю, извини. Он не просто игрушка, он коллекционный экземпляр, который стоит в стеклянной витрине, и который иногда достают, чтоб переодеть в новые баснословно дорогие цацки, с гордостью осмотреть, а потом задвинуть обратно и не обращать внимания. Просто не забудь вовремя отойти в сторону, когда это будет нужно.       Отойти в сторону. Ауч. __________       Тони Старк был владельцем компании с миллиардной капитализацией. Тони Старк имел богатый боевой опыт в горячих точках по всей планете. Тони Старк разруливал глобальные конфликты межпланетного масштаба. Поэтому уж если что Тони Старк делал в своей жизни моментально и безупречно, так это принимал решения.       Как долгосрочные стратегические решения, которые вот уже много лет удерживали его компанию в верхних строчках финансовых рейтингов, так и молниеносные тактические решения, от которых зачастую зависели жизни людей.       И это были трудные решения, как в том дурацком мысленном эксперименте с вагонеткой. Но если большинство людей за всю жизнь так и не оказываются в подобной ситуации, то Старк бывал в ней намного чаще, чем хотелось бы. И каждый раз усилием воли принимал эти решения, как принимал и их последствия, одним из которых была невозможность заснуть без стакана крепкого алкоголя.       Когда Нью-Йорк мог быть взорван ядерной боеголовкой, Тони моментально принял решение вывести город из-под удара ценой своей жизни. Когда его захватили в плен афганские террористы, он твердо решил выжить. Когда Пеппер разорвала помолвку, он сразу решил, что это правильный выход и не предпринял ни одной попытки все наладить.       Но сейчас Тони Старк стоял, засунув руки в карманы, перед панорамным окном своего огромного кабинета и совершенно не представлял, что делать дальше. Ситуация, в которой он оказался, была настолько нелепой и глупой, что Старку отказывал его великолепный аналитический аппарат.       Итак, он, хм… ок, увлечен? Заинтересован?.. Просто почему-то думает о нем статистически чаще, чем должен это делать?..       И о ком? О бывшем стажёре, протеже, молодом мутанте и Мстителе. Питере Паркере. Который, на минуточку, был в него трогательно влюблен последние несколько лет, а теперь вдруг повзрослел, возмужал и пошел жить свою взрослую жизнь с учебой, работой и вечеринками. Которую сам Тони ему неоднократно и предсказывал, к которой сам же и подталкивал.       Даже вроде бы запал на кого-то другого (Тони и в мыслях не произносил слово «влюбился», слишком не по себе делалось).       И что в этой ситуации делать ему, Старку, какие решения принимать? Из разумных на ум приходит только одно — продолжать пить. Он задумчиво покрутил янтарную жидкость по дну низкого бокала и сделал глоток, пытаясь мысленно оценить степень поражения.       Повел плечами в надежде сделать засевшую внутри иглу менее ощутимой. Не помогло.       Господи, когда ж всё это началось, как он это пропустил и допустил?       Ах, да, «тетя Мэй, там такая крутая тачка перед домом стоит… Ой!». До сих пор смешно, как вспомню его лицо в тот момент.       Было легко тогда приклеить на юного супергероя ярлык «влюблённая фанаточка» и под этим предлогом почти не обращать на него внимания в первый год их знакомства.       На второй год, когда парнишка успел зарекомендовать себя как необычайно талантливого ученика и неплохого бойца, и стало понятно, что он далеко пойдёт, Тони, хоть и проникся к нему тёплыми чувствами, продолжал видеть в парне в основном немое (или наоборот, слишком многословное) восхищение, типичную подростковую дёрганность, общую угловатость и несуразность. Даже когда они почти сошли на нет, когда Питер вполне освоился в новом теле и новых способностях, Тони активно возрождал и культивировал их в своём сознании, особенно в те моменты, когда ловил себя на разглядывании идеальной задницы в красном трико.       Он школьник, ты не смотришь на школьников. На глупых школьников, которые хранят в своих глупых школьных шкафчиках грязные носки и надкусанные шоколадные батончики. Ты не извращенец.       На третий год, когда Питу исполнилось 18, это уже был симпатичный юноша с широким разворотом плеч, ясной улыбкой и вполне сносными шутками, которые он, наконец, начал отпускать даже в присутствии Тони, хотя раньше сильно робел рядом с ним. Его по-прежнему было легко вогнать в краску, и он частенько начинал заикаться в присутствии Старка.       Но иногда, заработавшись в лаборатории или во время тренировки с другими Мстителями он отпускал свою нервозность, глубоко увлекался процессом, и тогда Тони видел его настоящего — умного, открытого, сильного духом и телом парня с прекрасными боевыми навыками, на которого, как назло, было так приятно смотреть. Который, как назло, всё с тем же трепетом смотрел на него.       Тут мужчине уже приходилось задействовать свою зрелую рассудительность и голос разума. Ты не будешь откликаться на это светлое первое чувство. Оно скоро пройдёт. Если ваши отношения останутся в платонической плоскости, то оно оставит после себя лёгкую неловкость, местами даже ностальгию, но вы сможете и дальше прекрасно общаться.       А вот если ты позволишь этому зайти хоть на полдюйма (обоже, Старк, заткнись) дальше дружеских границ, то потом он будет вспоминать всё с отвращением к тебе и себе самому. Когда это пройдёт. В том, что это «когда», а не «если», Тони не сомневался. На то и нужна первая влюбленность, чтобы быстро проходить. Особенно, когда объект выбран так неправильно.       И теперь, когда процесс пошел, и Пит ускользал из его жизни, как песок сквозь пальцы, Старк осознавал, что ни хрена не готов был к этому раскладу. Знал, что так будет, знал, что так должно быть, и даже всячески транслировал знание, что такой финал неизбежен, Паучку, если тот вдруг слишком увлекался и начинал сокращать дистанцию — задерживал руку на предплечье дольше необходимого, переводил взгляд с глаз на губы, клал подбородок на плечо сзади, посматривая в текущие разработки.       И тот покорно держался в очерченных ему границах, но исподволь поглядывал все с тем же обожанием, в котором Тони, не подавая виду, купался, которым подпитывался, которое добавляло ему причин вставать по утрам с кровати.       Теперь в списке причин вставать по утрам оставался бокал виски, который Тони выпьет вечером. И это еще хорошо, если продержится до вечера.       Но, по крайней мере сейчас, пока они еще хотя бы работают вместе, можно просто побыть рядом, полюбоваться нахмуренной сосредоточенной мордашкой с непослушной бровью, надышаться впрок ароматом молодости и детского шампуня (от любого другого у Пита чешутся глаза, и это излюбленная Старком тема для шуток). Вероятно, получится даже восхитить его чем-то.       А что? Старк, может, и не подходит на роль бойфренда (даже от слова в дрожь бросает), зато с ролью гения все еще вполне справляется.       Тони вздохнул и отправился в мастерскую. __________       Не то чтобы Мстители свято блюли свои национальные традиции, особенно с учетом того, что часть из них даже не была американцами в полном смысле этого слова, но классическое «набери три килограмма за день благодарения» они строго соблюдали.       Ради этого ужин повышенной сытности ежегодно накрывался в самой большой кухне/столовой личных этажей башни SI, а за столом собирались почти все. В этом году отсутствовал только Клинт, потому что одна из дочек приболела, и они не хотели перезаражать остальных, зато приехали и полковник Роудс с женой, и Пеппер с новым бойфрендом Эриком, и даже доктор Беннер, который часто чурался общих сборищ.       Еда, как и каждый год, была домашней и готовилась объединенными силами под девизом «даёшь недельный запас калорий за один вечер». Гости принесли ореховые пироги, запеканки и печенье, гигантскую индейку прямо на месте с самого утра запекал Роджерс, Наташа настругала четыре вида салатов с огромным количеством слоев и майонеза по рецептам своего детства, молодежь занималась гарнирами, а Тони, пропустивший всю подготовительную часть под предлогом затянувшихся переговоров, хозяйски расхаживал между почти накрытым столом и винным шкафом, подбирая бутылки под имеющиеся блюда и расставляя их на столе.       Впервые за долгое время вся огромная рабочая поверхность кухни была полностью заставлена посудой, банками, контейнерами, пакетиками со специями и прочей кулинарной ерундой.       Многие успели пропустить по бокалу еще в момент готовки, поэтому комната была наполнена оживленными голосами, смехом и командными голосами шеф-поваров. «Полейте индейку!». «Разомните картофель!». «Прекратите жрать зефирки!». Молодёжь хихикала, но подчинялась.       Ванда расставляла в разных уголках свечи с ароматами костра и сандала, а Сэм возмущался отсутствию глинтвейна на столе.       — Сокол, чти традиции — глинтвейн мы варим на Рождество, потерпи еще месяц, — осадил его Тони, — пока выбирай из того, что есть.       Вальяжный миллиардер не стал переодеваться после деловой встречи, только скинул пиджак, оставшись в белой рубашке, застегнутом на все пуговицы жилете и строгих брюках. Откуда-то сзади Питер подмигнул Сэму, а в следующую секунду подобрался к Старку чуть сбоку, ловко повесил белое полотенце поверх предплечья его руки, сжимающей бутылку, а потом, изображая голос мужчины, проговорил из-за его спины:       — Добрый вечер, меня зовут Энтони, и я буду вашим официантом на сегодняшний вечер.       Сэм с готовностью заржал, а Тони возмущенно скинул полотенце, отставил бутылку и попытался схватить Пита, который, взвизгнув, бросился от него наутек. Поскольку гоняться за кем-то, кто может с легкостью взобраться на потолок — дело гиблое, Тони довольно быстро остановился, глядя вверх и скрывая улыбку, и грозно прикрикнул:       — Я тебя еще научу уважать чужие седины, членистоногое!       — Для начала перестаньте их закрашивать, а там уже будем про уважение, — показал ему сверху язык Питер. — Я ж не виноват, что вы в этих жилеточках так похожи на официанта!       Возмущенный до глубины души Тони метнул в парня апельсин, который тот с легкостью ухватил и забросил обратно в вазу. Да все население Америки молится на его костюмы-тройки, а это малолетнее хамло такое себе позволяет?       Сегодня мелкий вернулся к своему прежнему гик-стилю — бесформенная толстовка с эмблемой Колумбийского университета, свободные джинсы, растрепанные волосы. Рассматривая его раскрасневшееся довольное лицо, Тони почувствовал щемящую тоску при мысли, что скоро окончательно лишится этого всего.       — Мальчики, отставить подвижные игры, а то выгоню во двор, — пригрозила Наташа. — И вообще, садитесь за стол. Можно уже начинать, а индейка через 40 минут как раз дойдет.       — О, отлично, — просиял Пит, — дождусь индейку, отпилю от нее ногу и сбегу с ней от вас.       — И всё? — вырвалось у Старка.       — Нет, конечно, еще по куску от каждого пирога прихвачу, — весело отозвался тот. — Мы как бы договорились с Нэдом и ЭмДжей посидеть у меня после обязательной программы по обжираловке.       — Ну вы слышали это, а? Мы для них просто обязательная программа! — показательно сокрушаясь, заломил руки Старк. — А почему ты просто не пригласил их сюда? Они классные ребята, и со многими здесь уже знакомы.       — Потому что мы давно не собирались втроем, и нам позарез нужно обсудить свежие сплетни и перемыть вам всем косточки… шутка, господи! Отчасти, — с лукавой улыбкой смотрел Паркер. — К тому же Мишель вроде как должна привести своего нового парня, а его я точно не мог сюда пригласить, так что… Ну, не обижайтесь, лучше подлейте ещё, и я в качестве компенсации произнесу особо прочувствованную речь о том, как благодарен судьбе за то, что в моей жизни появился сверкающая звезда, освещающая мой жизненный путь, имя которой — мистер Старк!       Вскоре все расселись, по очереди говорили, за что они благодарны, нахваливали еду. Питер отлично держался. Веселился, сыпал шутками наравне со всеми, перепробовал каждое блюдо… но…       Но, бог свидетель, как же это было тяжело. Тони был… так близко. Такой неформальный. Такой красивый. Дьявол, ну почему он такой красивый. Почему так трудно не сопровождать взглядом каждый кусочек дурацкой индейки, который он с аппетитом отправляет в рот. Почему нельзя стереть пальцем каплю клюквенного соуса в уголке рта, пока он не успел слизнуть ее языком. Почему так хочется дотронуться до скулы, до крепкого бицепса, выглядывающего из-под красной футболки, на которую он в какой-то момент все же сменил костюм, до загорелой шеи с тонкими белыми нитями шрамов. Питера разрывало на мелкие клочки этими желаниями, и приходилось после каждого взгляда вновь собирать себя в безмятежно улыбающееся целое.       Когда от выпивших Сэма и Баки прозвучало предложение сыграть в «правду или действие», Питер на секунду лишился дара речи. По нечастым студенческим тусовкам он знал, в какое непотребство может превратиться эта безобидная поначалу игра, и был полностью уверен, что не готов играть в неё со Старком ровно так, как не готов ещё сдавать квалификационный экзамен для выпускников института. На его счастье, две взрослые разумные пары - полковника и Пеппер - выступили категорически против такой инициативы, поэтому предпочтение было отдано благопристойным фантам с рейтингом pg13. Никаких намеков. Никакого секса. Все пристойно и скучно, как праздник с настоящей семьей: Стив выполнил двухминутную стойку на руках, Ванда подарила предмет своего гардероба игроку слева, а Дестини, жена Роудса, должна была исполнить случайную песню в караоке с игроком, сидящим напротив — Питером.       Не худший вариант, но и не лучший, вздохнул Питер. Пение не его конёк, зато вот с танцами он существенно продвинулся вперёд за прошлый месяц. В надежде, что удастся блеснуть своим свежеприобретенным навыком, Пит последовал за Дестини на свободное пространство перед огромной плазмой, а Пятница выбрала им случайный трек.       Итак, они должны были спеть… У Паркера перехватило дыхание. Глория Гейнор, I will survive. Классика жанра караоке.       Ну что ж. Отлично. Великолепно. Теперь Пит должен при всех спеть историю с изнанки своей жизни за три минуты.       И он поёт. У Дестини прекрасный голос, она вытягивает основную партию, а Питер вполне удачно под нее подстраивается. Они быстро улавливают ритмы друг друга и танцуют почти синхронно, вкладывая в эту жизнеутверждающую мелодию всю душу.       Всё громче. Всё смелее… Вокруг мелькают смеющиеся лица. Я провел столько ночей в слезах. Кровь шумит в ушах, кто-то включил даже диско-шар. Я собирал свое разбитое сердце по частям. Пеппер с Эриком танцуют рядом, жарко, очень жарко. Я больше не тот жалкий скованный человек, влюбленный в тебя. Ритм все громче, он втягивает и подавляет, лица вокруг сливаются в бесконечный хоровод, только одни темные глаза застыли на месте, смотрят, смотрят неотрывно. Но теперь я берегу свою любовь для кого-то, кто будет любить меня. Постараться не смотреть туда, где эти глаза, но ведь тянет именно туда, а они так и смотрят, и в них что-то такое… что-то непривычное. У меня столько жизни, чтобы ее жить, у меня столько любви, чтобы ее отдавать, я выживу, я выживу.       На мгновение он пугается, что снова оказался абсолютно открыт перед миром, что все видят, что творится у него в душе, но ещё через секунду, оглядевшись, успокаивается — все окружающие на своей волне, волне веселья и этого гимна продолжающейся несмотря ни на что жизни. Всё хорошо. А Питер выживет. И не заплачет, кстати.       Он честно пытается отвести глаза, но не может. Паркер, скинув толстовку перед выступлением, вытанцовывает что-то незатейливое, но очень грациозное. Уроки что ли брал, паршивец?.. Да-да, у него есть вся жизнь, чтобы ее прожить, у него есть столько любви, чтобы ее отдавать. Кому-то другому. А Старк сдохнет в одиночестве, как и планировалось.       Наташа выдёргивает его практически рывком, приобнимает, выводя в танце на свободное место чуть в отдалении и шипит в ухо:       — Ну давай ещё блять поплачь здесь!       — Романова! Совсем охренела?       — Вот, уже лучше. Я серьезно, Старк, возьми себя в руки, что с тобой? Вроде не так уж много выпил?       — А что, заметно?       — Пока только мне, но, если продолжишь пялиться своими большими грустными глазками, то и остальные заметят.       — Да пошла ты!       — О-о, хорошо, вернулся в чувство. Серьезно, Тони, что это? Эффект собаки на сене или … ?       — Нет. Да… Да не знаю, просто отстань.       — Скажешь ему?       — Что? И зачем? Он там уже вроде кого-то нашел, а если и нет — все вводные остались теми же — я старый алкоголик, а у него вся жизнь впереди, ему не нужна такая связь.       — Придурок.       — Стерва.       — Тогда сейчас возвращаешься к столу под видом помощи с сортировкой остатков еды. Мне что-то говоришь на ходу, тоскливые взгляды в ту сторону не бросаешь.       — Спасибо.       — Да иди ты.       Паркер чувствовал, что откат на эмоциональных качелях в сторону отчаянных рыданий уже близок, поэтому на исходе подъема быстро побросал несколько контейнеров с едой в бумажный пакет и, прощаясь на ходу со всеми «счастлив, что вы у меня есть, пока-пока», «такси уже ждёт внизу», «увидимся на неделе», выбежал на вечерний покалывающе-прохладный воздух.       Остановился и судорожно вдохнул.       Спокойно, спокойно. Все идёт по плану. __________       — Дерьмо, Бемби, это моя любимая светлая олимпийка, если ты продолжишь капать на нее соплями, останутся пятна, — голос ЭмДжей, как всегда, звучал грубовато, но на самом деле она довольно заботливо приобнимала друга, который всё же не удержался от того, чтобы не прорыдаться, приехав домой.       — Да ладно, на самом деле я в порядке, просто слишком много эмоций разом нахлынуло, — вытер нос прямо рукавом Питер. — Знаешь, я ведь действительно чувствую себя уже не тем человеком. Я понимаю, что вполне могу выжить и сам. С гордо поднятой головой и бла-бла-бла. Просто, ну… так хочется его целовать, что внутри все выкручивает нахрен от того, что нельзя.       — Чувак, а попробуй, когда особенно накрывает, вспоминать Старка в те моменты, в которые он выглядел полным идиотом? Давай, например, я тебе сейчас фотки скину, как он на одно из мероприятий GQ приперся на каблуках, — оживленно вступил Нэд. — Я тебе серьезно говорю, там сантиметров 7 каблук на ботинках был, выглядело оборжачно! Он, похоже, комплексует из-за роста!       — Да видел я, видел, действительно, довольно забавно.       — Погоди, — вскинулась Мишель. — Ты реально видел те фотки и до сих пор мечтаешь с ним за ручку подержаться? Уу-у, детка, да ты, похоже, и впрямь влип по самое не балуй.       — Угу, — уныло согласился Питер, дожевывая кусок тыквенного пирога. — Но, знаешь ли, все мы — обычные неидеальные люди, даже Мстители. Черная вдова, например, когда ленится вымыть голову, просто собирает волосы в хвост. А Кэп, может, и национальный герой, но реально будто три класса церковно-приходской школы окончил и не понимает разницы между диаметром, длиной окружности и площадью круга — для него это все «размер щита». У тебя вот черные точки на носу, и что теперь? Если Старк захотел побыть на пару сантиметров повыше — оставим ему эту слабость. Он и так слишком крут для этого мира.       — Ой, неудачник, ты безнадежен.       Питер отставил тарелку прямо на пол и откинулся в кресле, тоскливо глядя в чернильную темноту за окном. Безнадежен, это точно. __________