" - Империя Пика станет ИМПЕРИЕЙ БЕРТЫ!!!"... или не станет?

С тех пор прошло три дня. Болезнь постепенно отпускала Пика. Хотя боль и слабость ещё не исчезли, всё же последняя медленно отступала. Если в первый день Пику даже руки и голову трудно было поднимать, то на второй день он уже мог ненадолго приподняться на локтях, а на третий — сидеть без опоры. За эти дни он часто просыпался ночью от кошмаров и подолгу плакал в объятиях Агнес. Да, туз всегда на ночь оставалась с ним, зная, что пережитое Пиковым королём не отпустит его так просто и проявит себя в кошмарах. Бывало, то Эмма, то Лола уносила таки-уснувшую Агнес в её комнату, ворча, что хоть иногда отдыхать надо. Но туз не могла оставить своего короля на растерзание жутким воспоминаниям. … Пик открыл глаза. В окне виднелись серые облака, ни клочка ясного неба, и табуретка рядом с кроватью пустовала. Наверное, Агнес ушла завтракать или заснула и её унесли «отсыпать». Сев на кровати, Пик задумался. Может, сегодня попробовать походить? Правда, правое колено ещё болит, но по, крайней мере, не до слёз. Пик осторожно слез с кровати и попытался опереться на правую ногу, но тут же закусил губу, чтобы не вскрикнуть — было ещё очень больно наступать на неё, да и стоять пока трудно. Да, энергия генератора (а за время пребывания в Карточном мире клоны всё же научились её восполнять) ускорила выздоровление, но всё же восьмой клон ещё не восстановил здоровье. Нужно держаться за что-нибудь и поменьше опираться на правую ногу… Придя к такому выводу, Пик решил спуститься вниз, в столовую, но уже на лестнице понял, что это была плохая идея. Он был ещё слишком слаб даже для такой небольшой «прогулки». Идти было тяжело, голова кружилась, ноги подкашивались. Да и злосчастное колено разболелось совсем уж бессовестно. Только благодаря упрямству Пик кое-как добрался до дверей столовой. Он прислонился к косяку, пытаясь отдышаться. Разговор за столом шёл вяленько, в основном все молчали. Тузы и Хелен уже прикончили свои завтраки и собирались выползать из-за стола. — Пику тоже надо бы чего отнести чего поесть, — говорила Агнес, вставая, и вдруг, увидев восьмого клона собственной персоной, оборвала фразу: — Пик, ты что тут делаешь? Тебе рано ещё вставать. — Я это уже понял, — попытался улыбнуться тот. Внезапно в глазах у него потемнело, пальцы ослабели, ноги отказались держать. Реакция Агнес оказалась мгновенной. Увидев, что по лицу Пика разлилась смертельная бледность и он вот-вот потеряет сознание, туз мигом оказалась возле двери и еле успела подхватить своего короля. Сознание Пик всё же на секунду потерял, а очнулся уже на руках Агнес, чей сочувственный взгляд будто говорил: «ну что ж ты так?» В глазах у Пика защипало. Догулялся! Агнес огорчил, в обморок упал, а ведь только встать успел. Будто почувствовав, что Пик может заплакать, Агнес погладила его по плечу, посадив на свободный стул. — Думаю, ты тоже хочешь поесть, — заметила она, направляясь в сторону кухни, по которой как раз дежурила напару с Джеммой. Пик откинулся на спинку стула. Слабость постепенно исчезала, зато проснулся жуткий голод. От того, насколько забавным был этот контраст, Пиковый король невольно улыбнулся, чем вызвал недоумение у большинства сидящих за столом. То едва не плакал, то рот до ушей… — Лопай давай, котёныш, — Агнес поставила перед ним тарелку с рыбным омлетом, который голодный Пик уничтожил за несколько секунд. Остальные клоны тем временем расползлись, а к моменту допивания чая за столом остались только высшие пиковые. — Сегодня кошмаров не было, — сообщил Пик, разделавшись с завтраком и положив голову на плечо туза своей масти. Та погладила его по щеке: — Это хорошо, котик. И заживёт всё скоро. А ты молодец, — вдруг заметила она, — Ещё слабый совсем, а до столовой добрался. Но обратно я тебя всё-таки понесу, как-никак, вверх сложне идти, упадёшь ещё. — Я и не против… — Пик закрыл глаза, немного улыбнувшись. Туз поцеловала его в лобик: — Какой ты лапочка… Внезапно Агнес осознала, что могла бы не пройти мимо того дома — и потеряла бы своего котика навсегда. Поняв это, девушка крепче обняла Пика, гладя его по голове. — Мой ты котёночек, — шепнула ему она, — никакой Берте тебя не отдам. Пик молча прижался к ней.