" - Империя Пика станет ИМПЕРИЕЙ БЕРТЫ!!!"... или не станет?

Три дня прошло. Три ужасных, адских дня, и каждый приносил новые, специально откапываемые Бертой, мучения. На второй день она по одному переломала Пику пальцы левой («Ну, ты же правша, верно?») руки. После этого Пиковый король несколько часов заливался слезами, пальцами шевельнуть было невозможно, да и без этого они болели дико. Вдобавок кандалы натёрли и отдавили запястья (сами попробуйте повисеть на цепях двое суток!). На третий день садистка-четвёрка за каждый отрицательный ответ и даже за молчание «награждала» Пика острым и вдобавок зазубренным лезвием. К концу пыточного дня восьмой клон был похож на иллюстрацию к рассказам о средневековой инквизиции. Облив, как обычно, беднягу водой, Берта буркнула «Ненавижу грязных пленников» и вышла. Четвёртый день. Разозлённая неудачами Берта довела короля своей масти до обморока кислотой (ещё слава Судьбе, лимонной, но если её даже на порез обычный — и то неприятно, а если посерьёзнее?!) на раны. … Дверь, щёлкнув, открылась, и Пик невольно попытался отшатнуться, впрочем, тщетно, прикован ведь. Вид вошедшей в пыточную Берты не предвещал ничего хорошего. В руке четвёрки был кнут, а под её ненавидящим взглядом Пик сжался от страха. — Ты же понимаешь, что долго не продержишься? — Берта подошла к нему, — По-хорошему говорю: отдай империю. — Не отдам… — чуть слышно, но ещё упрямо прошептал Пиковый король. — Не отдашь, говоришь?! — с неожиданной злобой заорала Берта и, замахнувшись, со всей силы ударила Пика кнутом, — Не отдашь?! Упрямый мальчишка, я сломаю тебя, СЛОМАЮ!!! Империя будет моей!!! Империя Пика станет ИМПЕРИЕЙ БЕРТЫ!!! И ТЫ, ЖАЛКИЙ ГОРЕ-ИМПЕРАТОР, МНЕ НЕ ПОМЕШАЕШЬ!!! Каждое слово сопровождалось ударом кнута. Пик уже не мог кричать, только вздрагивал от боли. По его щекам градом катились крупные слёзы. — ГАДЁНЫШ МЕЛКИЙ, ПОПЕРЁК ГОРЛА ТЫ У МЕНЯ!!! — продолжала вопить Берта, — УПРЯМЕЦ ЧЁРТОВ!!! Я ЗАСТАВЛЮ ТЕБЯ СДАТЬСЯ, ТЫ СДАШЬСЯ!!! СДАШЬСЯ!!!!! Пик был весь в крови, когда извергша наконец отшвырнула кнут. Голова восьмого клона была бессильно опущена. Почти без сознания, он уже ничего не слышал и ничего, кроме адской боли, не чувствовал. — Тварёныш-ш-ш… — сквозь зубы прошипела Берта. Она как всегда выплеснула на Пика воду и, ударив его ещё раз, вышла. Через несколько секунд наступившую было тишину нарушили тихие рыдания. Плакал Пик не только от боли, но и от отчаяния.