Новый год по-русски

Зима в этом году опять выдалась плохой. С точки зрения русских канонов, конечно же. Снег соизволил пойти только за полторы недели до января. И то, пойти - это слабо сказано. Что-то попадало с неба несколько часов и всё. Через два дня, правда, надежда на приличный Новый год затеплилась в сердце. Крупицы медленно опускались на грязный асфальт. Моментально сливаясь с общей серостью. Но температура всё ещё не опускалась низко. Так что выпадающий покров быстро превращается в печального вида тёмную кашу под ногами. Вследствие чего, на улице вечная слякоть, будто весной. Да ещё и улицы посыпаны противной вездесущей солью. Хотя даже намёка на ледяную корку нет, а соль уже преждевременно лежит на всех дорогах. Она забивается в резную подошву и разъедает её. А белые неоттираемые разводы остаются на любом материале. И если не оттереть их сразу же, то зимние ботинки можно смело нести в мусорку. Само небо серое, тяжёлое, висит над головой, будто того и гляди упадёт. Лучи солнца давно не пробиваются через эту тяжёлую пелену. Остаётся только гадать, на месте ли вообще дневное светило. Наверное, если отъехать куда-нибудь подальше от города, то можно будет увидеть нечто отдалённо напоминающее сугробы. Но ехать в какую-то деревню нет ни возможностей, ни, если, уж быть честным, особого желания. Приходится довольствоваться тем, что есть. Серый город, серый снег, серые люди. Однообразие. В центре может и красиво. Там хоть что-то украшают к грядущем празднику. Но чем сильнее отдаляешься оттуда, тем однообразнее становится пейзаж. Особенно юго-восточная часть. Её почему-то наделили похожими как две капли воды панельками. На некоторых участках, правда, встречаются растущие, как грибы после дождя, многоэтажки. Вроде и разбавляют хрущево-брежневскую архитектуру, а вроде и лишают район своей эстетики. Благо, между домов прошлого века много зелени. Деревья порой достигают аж пятого этажа. Только зимой вот они превращаются в голые палки. Зимой когда на часах нет и четырёх, мир уже темнеет. А сейчас стрелки показывали уже около семи. И без того невидимая днём звезда уходит куда-то далеко, чтобы завтра вернуться снова, напоминая о себе только слабым свечением. Зажигаются на улице фонари. Ну как фонари. Один. Больше просто нет. Точнее как бы есть, но либо они сломанные грустно стоят в потёмках, либо их просто нет на положенном месте. А вот из плотно закрытых створок окон льётся жёлтый тёплый свет. Это видно даже через шторы. На которых иногда мелькают тени жильцов, занимающихся какими-то своими домашними делами. Ритмично расположенные по всей длине стены окна разделяются подъездами. К одному из них подлетает запыхавшийся парень. Его светлые пшеничные волосы покрыты еле заметными снежинками. Худые пальцы, немного подрагивающие от долгого ношения тяжёлого пакета на минусовой температуре, быстро набирают код домофона. Перепрыгавая через ступени, молодой человек поднимется на пятый этаж. На третьем, правда, он немного выдохся и рвано вдыхая воздух вновь продолжает путь. Остановливаясь около хорошо знакомой двери, он копается в тяжёлой сумке, висящей через плечо. Лампочка на этаже перегорела ещё в прошлом месяце, и заменять её явно никто не собирается. Тихо выругавшись после нескольких неудачных попыток, он, наконец, выудил из недр связку ключей с треугольником-брелком. В темноте цвет не виден, но вероятнее всего - жёлтый. Его любимый. Звонить в дверь, в надежде, что кто-то благородно её откроет, бессмысленно. Его сожителя дома, скорее всего, нет. Он обычно приходит в квартиру примерно в начале десятого. Сидит допоздна в излюбленных лабораториях. Оно и понятно, как-никак физике-математическое направление выбрал. Правда, аспирантура явно убивает в нём последнее желание что-либо делать в этой жизни, как и остатки здоровья. Дверь наконец поддается упорным попыткам. Но вместо темноты квартиры, в глаза тут же ударяет электрический свет. Прищурившись от неожиданности, парень издал звук недовольства и, подхатив предательски звякнувший пакет, заходит внутрь. Стягивает тёплые зимние ботинки и вешает длинную куртку на маленький крючок, торчащий из стены, проходит по небольшому коридору, попутно выключая свет. -Что за иллюминация, любезный? Иль денег у Вас много, чтоб за коммуналку переплачивать? - он поставил уже поднадоевший пакет с выразительной красной цифрой пять около маленького холодильника и заглядывает в комнату. Их квартира представляла собой маленькое убогенькое жилище. Комната одна, но достаточно большая. Настолько, что получилось поделись её на две. Стенки между ними, естественно, не было. Её образно заменяло подобие стеллажа с кучей литературы. Кухня, в оснащении которой была газовая плита, побитая жизнью духовка, раковина, пара полок и небольшой холодильник. Хозяева также любезно предоставили им микроволновку, но она сломалась на следующий день. Зато санузел раздельный. Что значительно упрощало сборы утром. Своеобразной вишенкой на торте был узенький балкон. Удивительно то, что он был утеплённым. По углам, правда, были распиханы хозяйские вещи. Что, если честно, это особо не портило картину. -Ты чего так рано пришёл то? Копна шоколадных волос дёргается, и бежевый плед на старом диване подаёт признаки жизни. Парень лет 22 устало бросает взгляд на вошедшего. -И тебе добрый вечер, - голос достаточно бодрый по сравнению с внешним видом. -Добрейший. Случилось что? -Нет. Сегодня вроде как двадцать девятое, нас почти пинками выгнали. "Чтоб к празднику подготовились, молодёжь." - процетировал он видимо кого-то из научруков. -И правильно сделали, - молодой человек открывает небольшой шкаф и с наслаждением сменяет строгий костюм рубашка-брюки на растянутую футболку и домашние, почти пижамные, штаны. -Завтра пойдём ёлку покупать. -...Чего? -Того. Новый год на носу, а у нас никаких признаков. - блондин с некой тоской в голосе оглядел комнату. Покупать обязательный хвойный атрибут за день до 1 января это, конечно, шикарная идея. На такое, в принципе, пойдут либо очень самонадеенные люди, либо немного сумасшедшие. Решив, что одно другому не мешает, парень промолчал, снова углубляясь в записи на ноутбуке. Вообще у них дома, а родом они оба из Америки, главным зимним праздником является не Новый год, а Рождество. 25 декабря. Живая ёлка, куча подарков, украшения по всему дому, запах имбирного печенья. У парня всегда было весело в эти дни. Семья то большая. Любимая сестра, отец, мать, куча двоюродно-троюродно-неизвестнокаких братьев-сестёр. И так далее по списку. Постоянный шум, смех. Традиционно смотрят "Home alone", хотя это интересно только мелким членам семьи. Здесь же смотрят фильм про судьбу и какой-то пар. Да и вообще всё здесь как-то не так. Люди празднуют по-другому. Предпочитают не спать всю ночь, запускают салют, пьют шампанское, и не только его, а ещё - много-много салатов. Настолько много, что их потом едят последующие три дня. А вечнозеленая украшается гирляндами, шарами и самым разнообразным набором игрушек, хотя привычнее поддерживать какую-то одну тематику. Вообще отличий куча. Даже за те три года, которые студенты живут здесь, никак не получилось привыкнуть ко всем особенностям. Все говорят, что сейчас зимы не те, не русские. А по его мнению, очень даже русские. Ему зима привычная при плюсовой Калифорнийской температуре. А снег, естественно, - редкость. Но надо признать, выглядит он красиво. Хотелось бы, конечно, увидеть те самые высокие сугробы, но, если для этого нужно выживать в минус 30, то лучше не надо. Шатен медленно встаёт и подходит к окну. Чересчур худая фигура видна даже под широком свитере, держащемся на сильно выступающих костяшках плеч. Порой казалось, что при сильном ветре его просто унесёт. Да и ещё он вечно мёрз. Просто постоянно. Потому ходил в разных цветастых свитерах (которых по неизвестной причине у него было много). И даже купил у бабульки тёплые носки в каком-то переходе. Носил их постоянно дома. Согревая ноги. Неизменной была и чашка горячего чая. За три года он так привязался к этому напитку, что ни один день провести без зелёной заварки с жасмином уже не может. А ещё букет болезней в придачу. Такой вот образ парня с техническим направлением и волосами цвета молочного шоколада. Он стоит сейчас рядом с окном, заглядывая за плотные шторы, ёжась от одного вида улицы. Да, балкон утеплённый, но это не особо спасает ситуацию. -Снег выпал только в январе... - он вспомнил фразу, которую где-то прочитал его сосед. Она почему-то запомнилась. Вроде это из русской классики. Вздыхает, отворачиваясь от окна. Вновь опускается на диван, поджимает ноги и берёт ноутбук, приятно согревающий колени. -Ты же в курсе, что это написано ещё по старому стилю? - блондин сразу зацепился за нить литературы, - И если перевести временные рамки на наши, то надо вычитать две недели. Шатену было не особо интересно. Сейчас он устал и хочет спать. -Значит, - не унимался тот, - не третьего дня, а двадцать первого декабря. Так что запаздывает всё таки зима-матушка. -Запаздывает?..И так холодно... - под нос проговорил себе парень. -Ты голоден? Наверняка ничего не ел нормально. - блондин уже чем-то гремел на кухне. Послышался характерный щелчок газовой плиты. Этот бесконечный энерджайзер не унимался никогда, постоянно что-то делая. Казалось, даже не устаёт. Ещё с первого курса родного института он был как электровеник. Участвовал во всех активностях, конкурсах, поездках. Вроде даже в студенческом обществе состоял. Так что с ним не скучно. Никогда не бывает. Этот человек филолог с ног до головы. Особенно увлекается почему-то русской и японской классикой. Часто читает вслух, в основном, те произведения, которые полюбились с первого раза. Запоминает их и постоянно неосознанно использует в своей речи цитаты. Разнообразие - от Пушкина до Накахары. По той же причине у его соседа, не имеющего совершенного никакого отношения к литературе, в голове отрывками всплывали строки из различных произведений. Но он, что удивительно, привык. Даже не так. Это стало частью его жизни. Того самого комфортного существования. Без этого наполненного позитивом голоса с утра ему сложно встать. А унылые вечера разбавляются тихим чтением отрывков, даже порой наизусть. Ему это действительно нравится. За три года их своеобразный быт сложился очень даже красиво.

***

-Ты смотри, завтра минус 27, снег. Посмотрим, как люди здесь живут при такой температуре. Неужто сугробы даже будут? - блондин в предвкушении бросил взгляд через кухонное окно. Он то родом был где-то из района Северной Дакоты или Миннесоты. А там минусовая температура - норма. От осознания безысходности бытия шатена аж передёрнуло. Из чашки на руки выплеснулось немного горячего чая. Он смахнул его резким движением запястья. Уже ночью стало холодно. Благо отопление работает, от батарей исходит спасительное тепло. Без них вообще было бы плохо. Парень просыпается посреди ночи, от почти полностью заледеневших пальцев. Ворочаясь около часа в попытках вернуть сон, он всё таки тихо поднимается с дивана и бредёт в сторону кухни, стараясь не будить соседа. Маленькое пространство постепенно заполняется теплом, после включения всех газовых комфорках. На одной из них стоит закипающий чайник. Замёрзшие руки отогреваются, находясь непосредственно рядом с горячими потоками. Он ненавидит зиму, ненавидит эту программу обмена, из-за которой оказался здесь, а потом "немного задержался". Он хочет домой, потому, что устал, потому, что всё надоело, потому, что всё стало сложно. Последовал тяжёлый вздох. -Мой первый друг, мой друг бесценный, - неожиданно раздаётся сзади, от чего сердце на секунду останавливается - Ты чтож один в ночи стоишь? -Я разбудил? Прости, - он даже не поворачивается. -Да нет. Что случилось то? - Его голос стал серьёзнее. - Так холодно что-ли? -Угу. -Так. Идём. - блондин выключает пылко играющий огонь и уводит за плечи еле стоящего на ногах парня. - Не нравишься ты мне, сейчас ещё заболеешь перед праздниками и что делать тогда? -Когда как не в праздники болеть? Зато пропускать ничего не буду. -Понятно всё с тобой. Извольте лечь, сударь. - он кивает на свою кровать. Она ещё хранила тепло недавно вставшего человека. -Сюда? - в голосе слышится сомнение. -Сюда. Шатен, почему-то не особо долго думая, забирается на кровать. Которая, по сути, не особо шире, чем его диван и немного жёстче. Парень лежит закутанный в одеяло между стенкой и гиперактивным любителем литературы. Его холодные ладони грелись чужим тёплым дыханием. Вроде не совсем правильная ситуация, а именно - делить одну пастель с парнем, пусть они и знакомы почти четыре года. Но, на самом деле, плевать он хотел на все эти приличия, ему реально холодно и он безумно устал. Поджимая ноги - а так спать действительно комфортные - он нечаянно заехал острыми коленками соседу в живот. Тот издал непонятный тихий звук, но рук не расжал. -Прости, пожалуйста! Я не хотел. Блондин не дал ему отодвинуться. -Успокойся уже. Давай спать. Глаза действительно закрывались. Приятное тепло успокаивало и наконец позволяло расслабиться. Положение его "грелки" немного изменилось и теперь шоколадные кудряжки медленно накручивались на длинные пальцы. Странно... но блин, хорошо. Очень хорошо. За окном пошёл снег. Большие хлопья медленно опускались, покрывая лысые деревья, машины во дворах и безмолвные дома. Почти три ночи. Откуда-то со стороны шоссе раздаётся шум машин. Даже в такое время кто-то куда-то едет. На некоторых из окон пятиэтажки напротив горят гирлянды. У них там, наверное, и ёлка стоит. Вся в игрушках, дождике и звездой на макушке. Может и у них завтра такая будет...