Прорвёмся, опера!

«Есть такая профессия — Родину защищать»

Город Ленинград, 1980-е годы. Осень. Крупные капли дождя стучали по стеклу, раздаваясь гулом по квартирам. Тонкие веточки деревьев ломались под напором сильного ветра. Очередной будний день в дождливом Ленинграде. Резкий звон городского телефона раздался в квартире на втором этаже, расположенной в Купчино , заставляя хозяина за секунду отбросить теплое одеяло. — Пчёлкин слушает, — светловолосый мужчина придерживал рукой спадающие на глаза волосы, держа другой телефонную трубку. — Вить, тебя где носит? Мне Князев голову открутит, если ты в отделении не появишься через десять минут, — негодовал по ту сторону трубки высокий брюнет, пользуясь служебным телефоном в дежурке . — Твою ж мать, проспал. Кос, отвлеки его там, по-братски. Я скоро буду, — неожиданный разговор резко привел в чувство, заставляя вспомнить о том, что сегодня все же рабочий день, а как гласит девиз советской милиции: «Будь всегда на посту!» Лейтенант Пчёлкин пошел служить родине по зову сердца, всегда он хотел помогать людям. С самого детства примером для него был покойный отец, дослужившийся до полковника милиции. Вот и Виктор, закончив школу, подался в ряды стражей закона. Первое время приноровиться было довольно сложно, много тонкостей и своих особенностей, но, со временем, служба стала приятной рутиной. После получения новой формы с двумя звездочками на погонах , которая пусть и будет теперь надеваться только по праздникам и на строевые смотры, перевели Пчёлкина в отдел к операм . Там он и познакомился с Космосом, который был переведен в этот отдел из соседнего района Ленинграда, в связи с нехваткой кадров. Парни вместе привыкали к новой обстановке, так постепенно и сдружились. Наспех был выпит черный кофе из любимой и единственной кружки. Одиночество давало о себе знать даже минимальным набором посуды. После смерти матери Витя переехал в новую квартиру в том же районе. Многие вещи были отданы, подарены. А что нужно холостяку, постоянно торчащему на работе? По-советски стильный антураж квартиры создавался почетно висящим ковром в гостиной, почти пустующим сервантом, где у нормальных людей выставлены лучшие сервизы, а у Пчёлкина на самом видном месте в доме лежал табельный пистолет. Начищенный до блеска, как медный самовар, выданный на службе ПМ . Перебегая через дорогу до уже своего отделения, Виктор благодарил судьбу, что его жилище находится в трех минутах быстрого шага, ну или пяти минутах размеренного. Секунды отделяли его от уже второго опоздания, как дорогу преградил тот самый руководитель отдела оперов — собственной персоной товарищ Князев, который явно был не в духе. Вряд ли так подпортить настроение ему сумело опоздание Пчёлкина, взгляд седовласого мужчины говорил явно о чем-то другом. — Ну что, Витёк, выспался? — подошел руководитель отдела к своему подчиненному, который пытался отдышаться после забега до работы. — Так точно, товарищ майор, — не было у Пчёлы никакого желания, да и сил, на фамильярности сегодня, особенно со скверным настроем начальства. — Такое больше не повторится, гарантирую, — ставя граненый стакан с водой на стол дежурного, ответил по уставу опер. — Даже не язвишь, гадости не говоришь, ну дела, — мужчина был погружен в свои мысли, но изменения в сотруднике все же заметил. — Тут такое дело, Вить, не очень, ну как не очень, хреновое, одним словом. Пойдем, нужно поговорить, — увлекли Пчёлкина за собой в отдел к операм, не дав даже обмолвиться парой фраз с дежурным. — Народ, такой расклад. Один раз объясняю, — в небольшом кабинете с парой письменных столов, деревянными стульями и даже металлическим сейфом, были собраны все оперуполномоченные. Общий сбор не сулил ничего приятного. — У нас в области проблемы. Звонили мне оттуда, — указал Князев пальцем в светлоокрашенные потолки, краска с которых потихоньку начинала сыпаться, — приказали двух лучших оперов направить в местное отделение милиции. Маньяк у них там объявился, — такую важную речь руководителя никто не смел пресекать, слушая самым внимательным образом, — а вы все знаете, в Союзе маньяков быть не может, точнее их нет. Короче говоря, двое из вас нужны там на подмогу сейчас больше, чем тут. Так сказать, Родина требует специалистов в областную милицию. — Товарищ майор, а конкретнее? Что за маньяк, сколько жертв? Какие материалы уже собраны? — активизировался интерес Космоса, сидящего на краю одного из столов. Профессиональная чуйка его редко подводила, дело было не из легких. На пару минут в кабинете повисла тишина, нарушаемая лишь шелестом бумаг, которые Князев достал из своей повидавшей жизнь папки. Вывалив с десяток черно-белых фотографий на стол, майор отошел на пару шагов, позволяя молодым сотрудникам самим разложить их и ознакомиться. Витя принялся перебирать фотографии, раскладывая их в рядочек. Содержание снимков было не для слабонервных: расчлененные тела женщин, фрагменты костей, останки тел, но советская милиция видела и не такое. Пять пар глаз уставилось на руководителя отдела. Двое отсеялись сразу, списав свое нежелание на излишнюю брезгливость. Третьего опера отстранил сам майор, посчитавший, что кто-то нормальный должен как никак остаться в Ленинграде. Таким образом, метод исключения пал на Холмогорова и Пчёлкина, которые рады особо не были, учитывая специфику дела, но вариантов отвертеться от командировки в область уже не было. — Все, кроме Космоса и Виктора могут быть свободны, то есть вернуться к выполнению служебных обязанностей, — отчеканил Князев без единой эмоции в голосе. — А вы, орлы, давайте собирайтесь в Засельск . Сами понимаете, только вас туда и отправлять. Как раз, вы вроде в хороших отношениях. Не могу я туда не лучших послать. Прилетит ведь по шапке потом и мне, и всем нам, сами знаете откуда, — сделал он свой фирменный жест, поднимая палец все к тому же потолку. — Там уже пять жертв. Представьте, что такое пять расчлененных тел на маленький городок. Поговорите там с местными, с судмедэкспертом, насиловали их или нет, украли что-то или нет. Короче, не мне вас учить. Официально проведем как служебную командировку. Парни посмотрели друг на друга, сами не зная, что ожидали увидеть в глазах. Но, как завещали вожди, главная обязанность милиции — служить народу. А как могут лучшие опера Купчино сидеть спокойно, когда такое творится всего-то за три часа езды от Ленинграда? Пришлось согласиться, хотя все очевидно было предрешено, а их согласие было лишь для вида. На сборы отводилась пара часов, чтобы к концу рабочего дня уже быть в Засельске, привыкнуть к местному колориту, да обустроиться. По всей видимости, жить там, в служебной общаге, им придется не мало. Получив последние наставления, все необходимые материалы, командировочные листы, а также пожелания удачи в нелегком деле, Космос и Виктор были отпущены бороться с преступностью. Ноябрь давал о себе знать пронизывающим ветром, который так и норовил сорвать с доски объявлений около отделения плакат, сообщающий о приближающемся празднике — Дне советской милиции.