Посвящение в "Чёрные Драконы"

Рёв мотора, запах топлива и клубы дыма, лёгкие бабки, азарт — стихия «Чёрных Драконов». Дороги — их естественное место обитания. Казино — их дом. Железный конь — верный друг и товарищ, на которого всегда можно положиться точно так же, как на любого другого «Чёрного дракона». Чтобы стать такой же надёжной опорой, к которой так же могли прийти на выручку в любой момент, Сара должна была пройти испытание: совершить преступление и все улики, указывающие на неё, передать главарю. Такая система работала безотказно. Она сразу показывала, достоин ли человек вступить под тёмное крыло, а также сразу выявляла его преимущества и недостатки. Для других дам так же не было никаких поблажек. Да, она спасла Аарона, но этим лишь заслужила уважение в его глазах и глазах его людей. Чтобы стать «Драконом», нужно это заслужить. Это не классическое «отобрать конфетку у младенца», а «украсть побрякушку у толстосума». К превеликому счастью, воры из Сентфора разделяли взгляды юной бунтарки — никаких убийств не требовалось, такой вид деятельности был напрочь исключён. Только бабки или нечто ценное, даже мелкое хулиганство или административка не канали. Свой план О’Нил выстраивала долго, но он стоил свеч. Это было не воровство из маминого кошелька, кража пирожка из столовой или каких-то затхлых бумаг из архивов библиотеки. Нет, эта девочка собиралась обокрасть Морингов, вынести из особняка ценную вещицу и вручить в качестве сувенира своему будущему боссу. Как раз всё должно было пройти идеально: никого из Морингов дома не будет, разве что Люк, но Сара хорошо знала, когда он уходил на пробежку, ибо пересекалась с ним время от времени в период с пяти до семи; Адель мало проводила времени дома, чаще встречалась со своими подручными-стервами; мистер и миссис Моринг уезжали на несколько часов по работе. План был прост, как коробка спичек, и в то же время сложен, как готовка рыбы фугу: зайти и выйти, никакой охраны, вот только система безопасности у богачей однозначно была на высшем уровне. Напялив на себя удобную спортивную форму, Сара помчалась исполнять свою прихоть. Она пошла к домику лесника якобы поиграть с друзьями. Вот только Дерек в это время был на полигоне с отцом, Бобби занимался изучением недавно найденных им редких цветов, а Кэнди отрабатывала оценки на дополнительных. Даже если бы их стали допрашивать, они бы придумали ей алиби на ровном месте. Как-никак, а они были надёжными друзьями. Открыв избушку для игр ключами, дева быстро юркнула вглубь, куда не доставал солнечный свет. Ей нужно было переодеться в тёмные ткани, от которых после нужно было избавиться. Чтобы было не так жалко, О’Нил выбрала старый спортивный костюм, купленный отцом на один из прошлых праздников, который они отмечали ещё в Балтиморе. Тот уже давно пал в её глазах, да и ветровка со штанами были настолько изношены, что даже носить их дома было стыдно. Переодевшись, девушка напялила кепку и очки, запрятав волосы как следует. Убедившись, что никто рядом с этим богом забытым местом не проходил, она проскочила в лес, сделав буквально пару рывков. Прячась за стволами и кустами, она подобралась к заветной цели. Аккуратно обойдя дом, Сара потёрла ручки, словно довольная муха. Как и ожидалось, стоило подкинуть сестре одноклассника записку о том, что кто-то что-то выкрал из её шкафчика, как та сразу же стала допрашивать всех своих подружек прямо на месте преступления. Естественно, клочок бумаги богачка с фамилией Моринг заметила только дома, когда посмотрела в сумку, в которую заглядывала лишь под конец дня. Столь важная для воровки ложь была написана яркими чернилами и сразу же пленила взгляд. Бедняжка Адель даже и не подозревала, что ничего не пропало. Как бы старшая сестра Люка ни старалась это скрыть, она была чересчур мнительной и недоверчивой. Грязно и подло, но О’Нил этим воспользовалась. На что не пойдёшь ради себя любимой. В спешке рыженькая бестия даже забыла закрыть окно своей спальни. Всё как и планировалось. Конечно же, было не исключено, что в любой момент Адель могла изменить своим правилам и увидеть записку днём, однако же главное, что всё прошло гладко и план «Б» не пригодился. Девушка уже хотела выйти из спальни королевы школы, как вдруг вспомнила — нужны улики, что это сделала именно она, Сара О’Нил. Поразмыслив и поняв, что Моринги никому не доверяют, так что охранников у тех скорее всего быть не должно, она сняла с себя кепку и очки, храбро шагнула за порог и вышла в коридор. Растрепав свои волосы, прислушалась. Ни звука, вообще никого не было дома. Идеально. Сара быстро шагала, озираясь по сторонам и минуя подозрительные местечки, словно Индиана Джонс: то проскочит мимо подозрительно яркой и чистой половицы с единственным почти стёртым следом на ней, то перепрыгнет или пригнётся при виде двух одинаковых золотых фигурок, находящихся по обе стороны от неё и смотрящих чётко друг на друга… Сара уже начала терять терпение. Нужно было выкрасть нечто ценное, но чтобы Моринги не сразу спохватились или не вспомнили бы вообще о безвозвратно утерянной вещи. Девушка начала думать: «В гостиной сразу же заметят пропажу, ровно как и в спальнях. Кабинеты точно отметаем. Ходили слухи, что у них даже в подвале есть какие-то безделушки, но так ли это? Блин, терять нечего, времени не так много, придётся искать там. Вот только где этот самый подвал?» Все двери подряд открывать также было не вариант. За какой-то из них могли находится настолько ценные вещи, что сигнализация бы сработала, как только Сара бы приоткрыла её. Поэтому О’Нил стала смотреть в щёлочки под дверьми. Везде, как назло, находилось что-то габаритное, что она бы просто не смогла унести даже если бы действовала не одна, а в паре с кем-то. Время поджимало, но вот она — дверь, ведущая в пустоту. Ни единой струйки света, значит и комната без окон. Сама по себе эта дверь была уже пыльной, заброшенной, давно забытой даже владельцами дома. На ступеньках по ту сторону ни следа, давно здесь никто не гостил. Саре уже было всё равно, ловушка это или нет. Она уже переступила черту закона, оказавшись на чужой территории, и просто так, без добычи, была не намерена отступать. Храбро пробежав по ступенькам вниз, старшеклассница беспрепятственно попала в забытую всеми самодельную гробницу: пару миганий лампочки от разноцветной вычурной люстры, висевшей под бетонным потолком, и пред её взором возникли куча амулетов, талисманов на стенах, на полу и даже на потолке, но особое внимание привлекло то, что было посреди комнаты. О’Нил не хотелось брать что-то особо крупное и заметное, так что она взяла всего по мелочи: немного золотых крестиков, жемчужинок, бусинок и всякой другой мелочёвки. Вишня подсказал, как на глаз определить настоящие драгоценности. У золота запаха не было, также она проверила камушки на свету от лампы, висевшей на потолке. Всё было настоящим. Гордо распределив всё по карманам, Сара на всякий случай ещё больше наследила, чтобы запутать следы, хоть на подошве и не было почти рисунка как такового. Оставалось дело за малым — найти место где хранились все записи с камер. Благо девушка оказалась находчивой — вспомнила, какие двери ещё не проверяла и подглянула в них через щели. Хорошенько пригляделась. На удивление, никаких следов высокотехнологичной сигнализации не обнаружилось. Типичная сигнализация, как в каком-нибудь музее. Ничего от того, что показывали в фильмах про шпионов и величайших воров. Она приоткрыла дверь, шагнула внутрь и, забрав одну из кассет с её злоключениями в этом имении, стёрла остальные. Дальше всё было проще бутерброда с маслом — вернулась в комнату Адель тем же путём, а после выскочила с награбленным и главной уликой из здания, снова в лес, оттуда вновь к пустому домику, а после, положив все улики в сумку, Сара переоделась в свой яркий костюмчик и пошла на встречу с Драконами. У них был теперь полный набор: перчатки с кучей ДНК и следов своей хозяйки; обувь, в которой героиня ходила по месту преступления; тёмный нарядец, игравший непосредственную роль; записи, облюбованные и обхваленные Вишней вдоль и поперёк, и, что самое главное, куча диковинных старинных драгоценностей. С гордостью Аарон принял её в ряды своих ребят. Заветная мечта сбылась — Сара О’Нил теперь состояла в самой настоящей банде. У неё появилась семья, на которую она могла положиться. В тот же день они устроили праздник с кучей выпивки и танцами в честь рождения новой «чернокрылой» подруги. Веселье длилось от заката до самого рассвета. Новоиспечённая Драконша, нежавшаяся в ласках волновавшегося за неё всё это время Майкла, даже и не подозревала, что могла попасться. Некоторые камеры она всё же упустила. Точнее даже большинство. О’Нил на радостях напрочь забыла надеть кепку и очки на обратном пути, что засекли камеры наружного видеонаблюдения. Существовали и те, до которых ей не суждено было добраться. Другие места передач с камер видеонаблюдения были не столь очевидны для О’Нил, но о кабинетах родителей Люк позаботился. Он, любивший её даже после отказа и столь сильного падения одноклассницы в его глазах, стёр всё подчистую. Благо хоть о большинстве улик Сара позаботилась. Моринги ужаснулись, что теперь они не под защитой и не могли поймать воровку. Благодаря стараниям их сына, они не знали пола преступника и даже не могли предположить, кто бы это мог быть. Если и раньше они никому не доверяли, то теперь не желали даже пересекаться с кем-либо, предчувствуя скорую погибель. Сделал Люк Моринг это, прекрасно осознавая, что любимая разрушила подвальный алтарь, оберегавший семью и их особняк от нечисти. Он не был до конца уверен в том, что поступил правильно. Ему просто хотелось уберечь Сару, несмотря даже на угрозу собственной гибели. Ругаться на неё было бесполезно, алтарь даже при всём желании восстановить и вернуть к исходному виду было попросту невозможно. Магия, оберегавшая Морингов, испарилась, и её было уже не вернуть. Так он хотя бы не усугубил ситуацию. Вот только Люку не давал покоя один вопрос — почему их сигнализация так и не сработала? По идее, кража должна была окончиться провалом, ещё когда Сара стала свободно гулять вдоль других дверей возле спальни его сестры. Ответ он получил, просмотрев ещё раз записи перед их удалением. Точнее, он думал, что ему показалось, будто странное тёмное облако следовало по пятам за той, в которую он был безнадёжно влюблён.