От танца до любви 2

      Всю ночь Эмма не сомкнула глаз. Она следила за состоянием Реджины, сон которой был беспокойный первый час. После этого началось мучительное промывание желудка от всего, что ей подмешал Кэссиди. Почти до самого утра хореограф толком ничего не сказала, лишь бубнила что-то невнятное. И только к пяти часам её ум наконец более-менее прояснился.              –Мне так хреново, Эмма.       –Знаю, –девушка успокаивающе гладила брюнетку по плечу. –Что ты помнишь?       –Мы с Робином общались с гостями, и там был… Чёрт! Этот урод угостил меня шампанским.       –А потом?       –Мы с ним немного поговорили, у меня закружилась голова, я села в машину Робина, а потом… всё как в тумане. Я даже не помню как зашла в квартиру.       –Робин тебя занёс на руках. Он очень переживал за тебя, был очень нервный и взволнованный. И, кстати, я обещала ему позвонить, когда тебе станет лучше.       –Хорошо.       Только сейчас Реджина вспомнила о том, что она была явно не в платье. На ней была надета шелковая пижама, которую хореограф очень любила. Она вопросительно посмотрела на Эмму, а та рассмеялась.       –Переодеть тебя было ещё той задачкой, знаешь ли. Ты мне в рёбра заехала. Никогда не думала, что ты не дашь мне себя раздеть, –усмехнулась блондинка. –Но, знаешь, мне понравилось. Я бы когда-нибудь попробовала тебя раздеть, когда ты сопротивляешься.       –Не знала, что у тебя есть такой интерес.       –Я тоже. Но оказывается, что я ещё та извращенка.       –То ли ещё будет, мисс Свон, –немного устало улыбнулась Реджина.       –Давай спать. В кои-то веки у нас выходные, и мы можем проспать целый день.       –Это хороший план.       На кровать внезапно запрыгнула собака, услышав разговоры. Багира облизала каждую девушку под ленивое поглаживание. Черное животное было трудно увидеть в темноте, и всё происходило почти на ощупь. Когда же собака уделила хозяйкам внимание, улеглась под бок Реджины, развалившись почти на всю её сторону. В тот момент брюнетка подумала, что пора бы прекращать баловать Багиру и посадить её на диету, так как за год она поправилась почти в два раза, и вместо положенных семи она весит двенадцать килограмм. Только она понимала, что это вряд ли когда-нибудь произойдет, да и толстенький мопсик выглядит куда милее.       Девушки прижались друг к другу. Они обе уснули за считанные минуты, так как сильно истощились. Реджина уткнулась в изгиб шеи Эммы, почти свернувшись калачиком, а блондинка крепко прижимала хореографа к себе за талию.       Они обе хотели забыть прошедшую ночь, особенно Реджина. Она не сказала девушке о том, что урывками вернула ей память. Как бы она сказала, что приставала к Робину? Ей было невыносимо даже думать об этом, поэтому намного проще сделать вид, что она ничего не помнит. Пусть эта тайна останется тайной, которую даже раскрывать нет особого смысла потом, когда пройдет время. Локсли тоже необязательно знать о том, что Реджина всё помнит. Так будет легче жить и ему, и ей. Но вопрос теперь в том, как они будут смотреть друг другу в глаза, зная, что они скрывают.       * * *       На удивление, Реджина проснулась раньше, чем она ожидала. Зря она не попросила Эмму оставить на тумбочке аспирин, поэтому пришлось за ним встать. Тихо, чтобы не разбудить девушку, брюнетка вылезла из кровати и пошла на кухню, где находилась аптечка со вчерашнего вечера. Она могла бы выпить таблетку и вернуться в постель, но, по правде говоря, спать не особо и хотелось. К тому же, с такой головной болью точно не заснешь.       Поэтому, недолго думая, Реджина заварила себе кофе. После первого глотка ей сразу стало легче. Всё же, это очень чудодейственный напиток. Однако, когда чашка была уже наполовину пуста, хореографа пронзила жуткая мысль. Ей захотелось вернуться на пару лет назад, когда жизнь казалась проще и ярче. Сейчас она видела всё в более серых тонах, и это было непривычно, учитывая яркость мира, которую она видела несколько лет. Вероятно, той дозы, которую ей подсыпали, было достаточно, чтобы захотеть ещё. Захотелось снова почувствовать невесомость, абстрагировавшись от остального мира. Хотелось вновь забыться, отпустив проблемы хоть на чуть-чуть. Да, эта полетность не длилась долго, но это был глоток свежего воздуха, которого, казалось, никогда не хватало в душном Нью-Йорке.       –Реджина, ты чего встала так рано? –на кухню неожиданно зашла Эмма, прервав эти мысли. За ней следом, счастливо виляя хвостиком, выбежала собачка в надежде на завтрак.       –Мне нужен был аспирин.       –И кофе, –девушка улыбнулась, посмотрев на полупустую чашку. –Ты в своем репертуаре. Могла бы меня разбудить, я бы тебе сварила.       –Ты устала, и я не стала тебя тревожить.       –Это пустяк, мне же не сложно.       –Тем не менее, ты слишком милая, когда спишь. Я надеялась еще на тебя посмотреть.       –Надо же, ты расчувствовалась, –Эмма поцеловала брюнетку в щеку и отошла к столу, чтобы и себе сделать бодрящего напитка. –Как ты себя чувствуешь?       –Лучше. Но план проваляться целый день в постели всё еще в силе, надеюсь?       –О да, я была бы не против. Как насчет марафона «Игры престолов»?       –Это что-то наподобие терапии? На чем мы хоть закончили в прошлый раз?       –Да, пусть так. Остался последний сезон.       –Наконец-то мы закончим это безумие, –закатила глаза хореограф.       Реджина не была большой поклонницей сериала и этой вселенной в целом, а вот Эмма была без ума. Её привлекала проработанность деталей и продуманность сюжета, по крайней мере, до последних двух сезонов, когда сериал снимали по книгам. К тому же, она успела прочитать несколько. Первой была «Мир льда и пламени», в которой её захватила предыстория. Читая эту книгу, ей казалось, будто все эти короли существовали в реальности. Их история была явно не хуже, чем у королей Великобритании или российских царей и императоров. Ну а после прочтения предыстории, она уже взялась за цикл «Песнь льда и пламени», успев прочитать три книги. Она надеялась, что доживет до того момента, когда будут дописаны последние две, но с каждым годом её надежда начала угасать всё больше. По-видимому, у Джорджа Мартина затяжной кризис.       –Ой, да брось. Не так уж там всё и плохо. Да, сюжет седьмого сезона далеко не идеален, но всё же.       –Судя по всему, скорее всего, всё закончится не так, как тебе хотелось бы. Слишком много было намеков на то, что всё закончится бойней. Что же ещё могут показать за эти несколько серий?       –Может быть, но я всё равно болею за Дейнерис. Она же крутая! У неё есть драконы, большая армия и будет поддержка Севера. Она победит.       –Её советники так же считают, но не зря же Вариса называют пауком, верно? Он еще успеет расставить свои сети. Да и Тирион слишком любит своего брата, чтобы позволить ему умереть.       –Может быть, но тогда это будет катастрофа. Если Серсея выживет и сбежит, у Дейнерис появятся большие проблемы. Но опять-таки, серий слишком мало, чтобы это всё развивать. Да и скоро начнется Долгая ночь.       –Точно. Я забыла о белых ходоках. Я надеюсь, что Король ночи успеет убить Брана до того, как убьют его. Этот калека меня раздражает.       –Вот тут я согласна. Неблагодарный эгоист, который думает, что он управляет всем миром, потому что он, видите ли, трёхглазый ворон.       –Тот старик ему промыл мозги своими видениями.       –Не хватало еще, чтобы он был при власти, тогда вообще зазнается.       –Он сто процентов будет в совете на Севере, –предположила Реджина. –Джон и Санса приблизят его к себе настолько близко, насколько это возможно.       –Может быть. Но, знаешь, лучше один раз посмотреть, чем сидеть здесь и часами гадать, кто кого прихлопнет. Давай я лучше сделаю завтрак тебе и Багире, а ты включи сериал. И, кстати, позвони Робину, а то он, наверное, места себе не находит.       –Хорошая мысль. Я такая голодная, –хореограф усмехнулась и, оставив чашку в раковине, удалилась.       Эмма понимала такие намеки, но всё, чего ей хотелось, чтобы Реджина хорошо отдохнула. И наконец узнать, чем же закончится сериал, с просмотром которого они затягивали несколько месяцев.       * * *       –Что это было?       –А я говорила.       –Этого быть не может.       –А я говорила.       –Это же сплошное издевательство!       –А я говорила.       –Ну как они могли всё так запороть? Это же полный бред!       –А я говорила.       –Реджина! Я знаю, что ты говорила, но… Чёрт! Не для того я так долго уговаривала посмотреть тебя почти каждую серию, чтобы сериал закончился вот так.       –Знаю, но всё и так было понятно.       –Может быть, но я не хочу с этим мириться. И вообще! Такой шедевр они просто испортили… вот этим вот!       Эмма всё время махала руками, яростно жестикулировала и пялилась на экран. Хореограф наблюдала за этим с особым интересом, оставаясь невозмутимой, по крайней мере, внешне. Ей очень хотелось поддержать Эмму в её высказываниях, но нужно было держать имидж в духе «а я говорила».       Ещё около часа блондинка возмущалась и строила теории альтернативного финала, пока её не прервал звонок мобильного Реджины.       –Это Спенсер, –сказала хореограф и подняла трубку. –Добрый вечер.       –Добрый, Реджина. Всё в порядке?       –Да, дела идут хорошо.       –Я звоню, чтобы напомнить, что на следующей неделе гала-концерт фестиваля. Надеюсь, ты не забыла об этом?       –У нас почти всё готово. Кстати, Робин мне ничего не говорил о нём.       –Мы только сегодня получили подтверждение об участии его коллектива. Организаторы сначала пошли в отказную, и мы даже не надеялись. Нам конкуренты вставляют палки в колеса.       –Но главное–результат. Мы его добились, а остальное уже не так важно.       –Я не хочу лишних скандалов вокруг ваших имён. И так ходят слухи, что Локсли якобы работает только из-за знакомства с тобой.       –Что за бред? –возмутилась хореограф. –Он себя хорошо показал, и у Робина есть все шансы стать одним из лучших.       –Объясни это жёлтой прессе. Но я с тобой абсолютно согласен. Думаю, на этом фестивале все это увидят.       –Будем на это надеяться.       –Тогда на этом у меня всё. Хорошего вечера.       –И вам того же.       За время работы со Спенсером, Реджина с ним сблизилась. Она ему полностью доверяла в организационных вопросах, что было взаимно. Конечно, он время от времени звонил и спрашивал, как всё проходит, но это было чистой формальностью. Хореограф знала, что на Альберта можно положиться в трудную минуту.       –Ну что там? –поинтересовалась Эмма.       –Напомнил о фестивале. С Робином вопрос наконец решился, вопреки чьим-то попыткам нас рассоединить. Как сказал Спенсер, нам кто-то вставляет палки в колеса.       –У нас много завистников, так что неудивительно.       –Хуже Белл уже не будет.       –Это точно, –усмехнулась Эмма, вспоминая разгром конкурентки.       –Но мы им еще покажем Кузькину мать.       –Ты что, насмотрелась документалок о Советском Союзе?       –Был момент. Эта фраза мне особенно понравилась.       –Может, поедем как-нибудь в Россию? Я бы не отказалась побыть обычной туристкой.       –Это можно устроить. Посмотрим по графику, потому что он у нас достаточно забитый, особенно перед Рождеством. Но летом… почему бы и нет?       –Уже жду не дождусь, –Эмма с улыбкой поцеловала брюнетку, выражая благодарность за обещание. Она знала, что если Реджина что-то обещает–выполняет.       * * *       Утром в понедельник Реджина со своей группой уже была в Нью-Йорке. Хореограф скучала по суете именно этого мегаполиса. К тому же, это её родной город, в котором она прожила всю жизнь. Да, многие моменты были неприятными и их не хочется вспоминать, но радостных было в разы больше. Именно поэтому хочется возвращаться сюда, ностальгировать, посещая родные места и любимые заведения. Да и сама атмосфера города располагала больше. Здесь всё другое: люди, здания, шум. Но это и отличало Нью-Йорк от других. В Лос-Анжелесе немного потише, и всё пропитано любовью к кинематографу, а Нью-Йорк –это город хиппи, неформалов и бездомных. Кто-то скажет, что это минусы, но не для того, кто прожил здесь всю жизнь и знает чуть ли не каждого уличного бродягу-музыканта.       Они стояли на Бродвее возле своей студии. Было трепетно вспоминать всё, что проходило в этих стенах.       –Прошло меньше месяца, а я уже соскучилась, –сказала Руби. –Я частенько приходила сюда по вечерам, пока помогала бабушке в кафе.       –Пусть у нас здесь не проходят репетиции, но это всё еще наша студия, –поддержала девушку Эмма.       –У нас теперь новая глава в жизни, и нужно привыкать к переменам. Лос-Анжелес был шагом вперед, поэтому не стоит оглядываться назад, –прервала их хореограф, нервно теребя ключи в руке. –Робин и его ребята скоро приедут, так что пока подготовимся.       Реджина повернула ключ в замке и с характерным щелчком дверь открылась. Каждый разбрелся кто куда: в раздевалку, в зал и в кабинет. Эмма, конечно же, пошла с брюнеткой.       Её кабинет остался прежним, если не учитывать явное мужское присутствие. У Робина есть вкус, но он мужской, и было непривычно без прежнего уюта и каких-то мелких деталей, к которым так привыкла Реджина.       –Наверное, было не лучшим решением сразу ехать в студию, –брюнетка открыла мини-бар, который остался на прежнем месте, и открыла бутылку виски.       –Мы тут всего часа на три, ты сама говорила, –сказала Эмма, неодобрительно посмотрев на алкоголь.       –Да, но перелет меня выжал как лимон. Нужно было договариваться на вторую половину дня.       –Ты чего такая нервная последние дни?       –Кэссиди. Я не знаю, чего он хочет от меня. Говорит, что хочет наладить отношения, а сам буквально травит меня.       –Пока что он ничего нам не сделает. Возможно, он хотел тебя подкосить, но, как видим, ничего не вышло.       –У меня не бесконечный запас энергии. Но, клянусь, пока от него не избавлюсь раз и навсегда, на пенсию не уйду!       –Вот это моя Реджина, –Эмма улыбнулась и, прогнувшись через стол, коротко поцеловала хореографа.       –Я ему покажу, где раки зимуют.       У Реджины пока не было вариантов, как избавиться от очередного недруга, и ей стоило бы подумать об этом на досуге. Пока что её мысли были заняты фестивалем, Робином и тем, о чем Эмме точно знать необязательно.